– Люблю зиму.
– Я тоже, – немного помолчав отозвался Иван.
– Зимой красиво и комаров нет, – продолжила мысль девушка.
– Так ты лето не любишь?
– Люблю. Но зиму больше. Вот так ночью посмотришь в окно… Тишина, только сугробы под светом фонарей поблёскивают и тихо, хлопьями падает снег.
Юля замолчала. Иван тоже молчал. Как-то торжественно это было произнесено. Как-то тихо и умиротворённо. Даже звуки гостиной стали звучать будто бы глуше, словно их заглушил тот самый хлопьями падающий снег. У Ивана сложилось впечатление, что это говорит не девушка, а взрослая, обременённая немалым жизненным опытом женщина.
– Когда такие ночи, я папу вспоминаю…, – продолжала Юля. – Он перед сном всегда заходил ко мне в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи. Иногда он брал меня на руки, и мы вместе смотрели в окно. Тихо падал снег под фонари, а он мне читал: ”У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…”, – я очень любила этот стих. В пять лет сама его полностью наизусть выучила… – Юля помолчала, – А потом он умер…
Девушка снова замолчала. Она, не отрываясь, глядела в окно. Иван пытался понять, уж не плачет ли она, но в потёмках это сложно было разглядеть.
Ему стало неловко. Он понимал, что Юлю нужно как-то поддержать, что она в эту праздничную ночь, вдруг, ударилась в воспоминания, которые могут вызвать жёсткую щемящую ностальгию, испортить праздничное настроение ей и всем остальным. ”Приятного мало, – размышлял Иван. – Нужно попытаться сменить тему. Может предложить ей пойти потанцевать? А если у меня опять встанет?”. Он тронул её за плечо, девушка вопросительно посмотрела на него.
– Я тоже без отца рос, – неожиданно для себя сказал Иван.
Ничего не ответив на его фразу, она продолжала глядеть на него ещё какое-то время, потом приблизилась к нему и поцеловала в губы долгим глубоким поцелуем. Иван чувствовал, как одна рука девушки обвивает его шею, а вторая нащупала пенис и нежно пожимает его, вызывая очень приятные ощущения. Не прекращая своих манипуляций, орудуя одной рукой, она ловко расстегнула гульфик на брюках юноши и вот уже её нежные пальцы совершают прямой массаж члена! Иван замер с приподнятыми, расставленными в стороны руками. Он был в полной растерянности и не знал, как поступить – обнять в ответ, или оттолкнуть Юлю. Резкий переход от разговоров о временах года и умершем отце к таким делам, можно сказать, шокировал молодого человека. Кроме того, он не ожидал подобного от Юли! Наконец, Иван был хорошо воспитан и не мог отказать, оттолкнуть и, вообще, быть грубым с девушкой.
Юля оторвалась от его губ и с жаром дыша, едва сдерживая страсть, и не переставая его мастурбировать, прошептала:
– Ты такой взрослый! Такой крепкий! Такой красивый…!
Она поцеловала его в шею, а её рука продолжала умело ласкать член Ивана. Находись он в другой обстановке, от такой грамотной стимуляции он, скорее всего, уже мог бы излиться.
Юля продолжала свои страстные излияния:
– Я наблюдала за тобой со стороны, когда ты был с мамой! Милый мой! Я люблю тебя! Давай поклянёмся друг-другу быть вместе до самой смерти! Давай поженимся!
Тут девушка начала сползать по телу Ивана куда-то вниз к ногам и, через мгновение, головкой члена он почувствовал нежное прикосновение её губ. Пенис был умело облизан ловким язычком Юли и всосан в рот, который только что так романтично описывал зимнюю ночь. Юноше было очень сладко. Он ощущал приближение оргазма и одновременно понимал, что это неправильно, так быть не должно! Мысли яркими вывесками вспыхивали в голове, роясь и выталкивая одна – другую: ”Такая нежная девушка как Юля…! Жениться? Я ведь ещё не готов…! Она же…! Как же хорошо она это делает…! Я кончу…! А если кто-нибудь сейчас войдёт на кухню?!”
В мыслях перед ним возник образ матери, которая в праздничном платье заламывая в исступлении руки, с крайним удивлением, испугом и укором глядит на него, а из – за её спины, одетый в праздничный элегантный костюм с галстуком, ехидно улыбаясь смотрит Юра. Иван тут же хотел отстраниться от Юли, но не решался грубо препятствовать её рвению. Девушка делала минет явно получая от этого удовольствие. Он чувствовал, как от возбуждения дрожат её руки. Одной она прижимала Ивана к себе, плотно обхватив за ягодицы, а второй придерживала его член и яички. При этом девушка негромко постанывала. Оргазм неотвратимо приближался.
Из комнаты донесся мамин голос:
– А где наши молодые люди?
И вслед за этим послышались приближающиеся к кухне шаги. Член Ивана тут же оказался на свободе. Он был ловко заправлен обратно в брюки, молния гульфика застёгнута, а Юля как ни в чём ни бывало снова смотрела в окно на тихую зимнюю ночь.
Оставшееся время Иван просидел с остальными за столом как бы отсутствуя. Юноша с трудом поддерживал беседу, ибо сторонние мысли полностью занимали его. Он размышлял о произошедших событиях. Во – первых, Иван до конца не мог осознать и почти не верил в то, что пятнадцать минут назад произошло на кухне между ним и Юлей. Он украдкой наблюдал за девушкой, которая как ни в чём ни бывало, сидела за столом, снова пила чай, улыбалась и поддерживала беседу, иногда обращаясь к нему с просьбой подлить чаю или каким-нибудь вопросом. У Ивана даже возникло подозрение, что он стал жертвой какую-то необычной галлюцинации. У него в голове не укладывалось, как эта девушка, такая воспитанная, такая опрятная, такая нежная и красивая могла сделать то, что сделала!? Сделала ли!? Во – вторых, он теперь не знал, чем может закончиться совместная ночёвка со Светой и Юлей. Как уже было выше сказано, он был не против секса со Светой и, в принципе, теперь даже с Юлей, но, если вдруг его мать об этом узнает?! ”Интересно, а знает ли о Юлиных способностях её мама, то есть Света?”, – размышлял он. ”Вряд ли знает. Чтобы девчонка ”сосала”…!?”. Да, он слышал от ребят, что кроме стандартного секса, некоторые женщины, а это большая редкость, могут ”пососать” член, но даже среди них это редкость, а тут – девушка!
С такими мыслями Иван вновь и вновь поглядывал на Юлю. Нежное создание, сидящее напротив него – никак не вязалось с подобным действием. Кстати, после возвращения за стол Иван обратил внимание, что и Света как-то остепенилась относительно его персоны. Теперь женщина совершенно спокойно смотрела на него – без ”масляных глазок”. Так вот Иван, по-прежнему надеялся, что мама и дочка, будучи вместе в его спальне, даже если они обе не прочь заняться с ним этим, не осмелятся что либо предпринять одна в присутствии другой. С другой стороны – гормоны бушевали и вновь хотелось разрядки, но опасение нарваться на мамино порицание побеждало.
Иван догадывался, что ещё немного и народ начнёт укладываться спать. Мама уже тайком зевала, Юра притих и стал менее разговорчивым. Света с Юлей тоже – всё больше молчали. Музыку не включали и между, теперь уже не такими активными, как в начале застолья, разговорами, сильно не углубляясь в сюжет фильма, поглядывали в телевизор – показывали ”Чародеев”. Все устали.
Предвосхищая развязку праздника: уборку со стола, очередь в ванную и совместный отход ко сну, Иван решил раньше остальных откланяться и пойти спать. Он не хотел раздеваться при посторонних, но желал тайком, если удастся, подсмотреть как будут обнажаться гостьи. Да- Да, такая идея вдруг пришла ему в голову, раз уж так всё сложилось, и он будет ночевать в одной комнате с двумя красотками. Юноша решил сработать на опережение.
Просидев со всеми ещё минут десять, он высказался о своём желании. Мама была только за: ”Для правильного развития организма необходимо соблюдать правильный режим!”.
– Конечно сынок! Мы тоже скоро будем закругляться.
Юля сморщила носик:
– Уже?! – обиженно спросила она. – Посидел бы ещё!
– Слабак! – По-доброму гоготнул Юра.
Света понимающе посмотрела на Ивана и с улыбкой произнесла:
– Юноши тратят так много энергии!
Иван никак не ответил на комментарии присутствующих, а только улыбнулся, поздравил всех ещё раз в Новым годом и пошёл спать.
В комнате было свежо. Иван, после того как застелил себе и гостьям постели, открыл форточку, чтобы спать со свежим воздухом и забыл её закрыть, потому в помещении было не жарко. Хотелось поскорее раздеться, и укутаться одеялом, что он быстро и сделал. Юноша лежал на спине, на матрасе, раскатанном на полу, отдавая тепло тела прохладному одеялу, которое понемногу начинало отдавать его обратно. В сумраке комнаты, к его разочарованию, Иван с трудом различал разложенный и застеленный постелью диван. Когда Иван размечтался, что он сможет подглядеть за обнажающимися гостьями, он представлял себе полумрак, как на кухне. Мечты были обмануты. Молодой человек совсем не подумал, что окно его комнаты, в отличие от кухонного, на ночь задёрнуто темной занавеской и ночью в комнате весьма сложно что либо разглядеть.
Не верилось, что на его диване сегодня будут спать две соблазнительные гостьи. ”А ведь на нём прежде никто кроме меня не спал, – подумал он. – Жаль, что так темно. Пожалуй, я ничего не смогу разглядеть. Разве только силуэты, – думал он. – Ну да ладно! Может утром повезёт?”. Юноша перевёл взгляд на тёмный потолок. Мысли перескочили на события вчерашнего вечера и новогодней ночи. ”Всё произошло так стремительно…, – размышлял он. – Ждешь эту новогоднюю ночь, готовишься, предвкушаешь, а она бац и пролетела!”. Иван закрыл глаза. Голова приятно кружилась, под звуки телевизора и негромкой беседы доносившихся из гостиной. ”Она знала, что у меня стоит”, – думал Иван, проваливаясь в сон.
Сон был ярким. Снилось, что он идёт по лесной тропке. Вдоль тропинки растут деревья и растут они необычно близко к краю. Настолько близко и узко, что порой Ивану приходится буквально протискиваться между стволами. И в лес не свернуть, потому что деревья стоят плотной стеной, как забор. Между стволами очень узкие просветы. Максимум, что он может просунуть между ними, это рука. Тут юноша замечает, что за деревьями, в лесной чаще, параллельно его движению, идут его мама и Юля, они ищут грибы. Мама одета в домашний халат, а Юля в праздничном платье. Как это часто бывает во сне, Ивана нисколько не удивляет неуместное одеяние мамы и Юли. Тем временем, он тоже начинает искать грибы. К досаде Ивана, вдоль тропинки нет ни одного гриба. Зато в чаще их полно. Вон стоят! Все как один – крепкие красноголовые подосиновики. Иван рад бы их собрать, но он не может протиснуться между деревьями. А куда смотрят мама и Юля вообще не понятно! Они проходят мимо грибов и словно не замечают их. Иван кричит им, чтобы они смотрели под ноги, что грибов полно. Но его не слышат. Нестерпимая досада и переживание одолевают юношу. Ему ужасно обидно, что вот так глупо они лишены возможности собрать хороший урожай. Он даже готов заплакать. Он снова кричит маме и Юле, чтобы они посмотрели, как следует вокруг, вот они – грибы! Но те по-прежнему его не видят, не слышат и продолжают свой путь в чаще, параллельно тропинке.
Вдруг удача улыбается Ивану. Слева от тропы, юноша находит большой красивый подосиновик с аккуратной округлой шляпкой. Он исполняется радости и устремляется сорвать гриб. Иван хватает его рукой, тянет…, и картинка меняется.
Он больше не на тропинке, а тоже в лесной чаще. Поодаль, от него находится его мама, но на ней больше нет домашнего халата, теперь она одета в Юлино праздничное платье, и Юли с ней больше нет. Теперь вместо Юли здесь Света, с пакетом Montana Jeans в руках. Мама и Света стоят возле большого пня, на котором растёт тот самый гриб, который только что нашёл Иван. Он совершенно точно знает, что это именно тот гриб, а не какой-то другой. Мама берёт гриб рукой, тянет его, хочет сорвать, но ей это сделать не удаётся. Наблюдающая за её действиями Света жестикулирует руками. Она складывает ладони вместе, как при молитве и говорит маме, чтобы та попробовала использовать обе руки. Мама так и делает. Она берёт гриб за ножку двумя руками и тянет его, отпускает, снова тянет… Света, в ритм движению маминых рук, покачивает головой. Тут Иван начинает ощущать, что каждое движение отдаётся у него в пенисе и ему от этого становится приятно, а его мама уже вовсе и не пытается сорвать подосиновик. Она практически мастурбирует гриб, но сладко от этого, почему-то, делается Ивану.
– Раз, два, три…, – комментирует движения мамы Света, сладострастно постанывая, тяжело дыша и продолжая покачивать головой. К дыханию и стону Светы добавляется стон мамы.
Юноша возбуждается сильнее, но тут он осознаёт, что это неправильно – мама доставляет ему сексуальное удовольствие. Точнее – не ему, а тому подосиновику, но Иван это ощущает своим членом, а значит – практически ему! Это мерзко, это следует немедленно прекратить! Однако ощущения настолько приятные, что Иван не в силах от них отказаться.
Картинка меняется и вот уже он не стоит, а лежит, и не в лесу, а в каком-то помещении похожем на деревенский дом. Мать исчезла. ”И слава Богу”, – думает Иван, успокаивая себя мыслью, что её и не было, а ему она только привиделась. Но ласки не прекратились. Юноше по-прежнему сладко, потому что рядом на корточках, в праздничных туфлях с ремешками и в платье с воланами, сидит Юля и делает ему минет. Юля от страсти и возбуждения постанывает, шумно дышит и причмокивает от удовольствия. Рядом на стуле сидит Света. Она так же, как и дочка – страстно со стоном дышит, продолжая качать в такт головой, и размеренно считать. Да нет! Она не считает, а твердит, как заевшая пластинка:
– В рот, изо рта, в рот, изо рта…
Из под платья Светы, прямо промеж её ног, выползает большая белая змея и вползает Юле под платье, от чего девушка начинает стонать громче, а её ласки становятся интенсивнее… Иван эякулировал и от этого проснулся.
В комнате всё ещё было темно. Юноша успел поспать всего часа полтора, потому спросонья голова не успела начать соображать нормально. Ему казалось, что он по-прежнему видит сон, потому что в комнате слышались негромкие женские стоны. Постепенно пробуждаясь, он осознал, что под одеялом на его ногах кто-то лежит и его член ласкают не во сне, а в реальности. Иван окончательно проснулся.
Под одеялом кто-то негромко стонал от удовольствия, и он ощущал на себе вздрагивающее горячее тело. Юноша тут же догадался кто это может быть. ”Неужели она осмелилась делать это при своей матери, пока та спит?!”, – мелькнула в его голове крамольная мысль. Иван бросил сонный взгляд на стоящий в темноте диван и тут же, рядом на полу, на ковре, справа от его постели, различил полулежащее обнажённое женское тело – Юлина мама не спала. Приглядевшись, он узнал Свету. Женщина лежала параллельно с ним. Опершись на правый локоть, она наблюдала за происходящим, с трудом сдерживая рвущийся наружу стон страсти. Стройное тело Светы ритмично двигалось и это было воплощение грации, и изящества. Юля, не уступая матери в грациозности, поддерживала непроизвольно заданный ритм сидя на бедре Ивана, прижавшись к нему влажной вульвой и совершая,при этом, движения тазом.
Юлю Иван не видел, потому что она находилась под одеялом, да и темно было, но он интуитивно догадался, что это именно она. ”Да и, в конце концов, кроме неё больше некому быть! Не мама же это?!” – с негодованием подумал Иван, припомнив сон и тут же с отвращением выбросил эту мысль из головы. Полусонное состояние и обстоятельства, в которых он пробудился, настолько запутали и смутили юношу, что он не сразу ощутил, его правую руку, пока он спал, ”позаимствовала” Света, и использует для самоудовлетворения. Запястье и ладонь были зажаты между бёдер маминой подруги. Иван осязал жар покрытых испариной, упругих и, одновременно нежных, сомкнутых бёдер женщины. Пальцы его руки были мокрыми, ибо были погружены во что-то горячее скользкое и влажное. Это ”что-то”, то сокращалось, нежно сжимая их, то расслаблялось, отпуская сжатие. Для надёжности, чтобы рука Ивана не выскользнула, Света придерживала её за предплечье левой рукой и двигая бёдрами удовлетворяла себя рукой юноши. Сон ещё не рассеялся до конца и молодой человек, припомнив как в сновидении пытался просунуть руку между стволов деревьев, догадался, что за ”стволы” это были.
На этот раз обстоятельства его не смущали. За прошедшую вечеринку он успел пообвыкнуться с необычными наклонностями гостей. Иван расслабился, понял, чего от него хотят и уже даже сам проникся этой идеей. Перед сном ещё немного пугала перспектива, что, если дойдёт до дела, он перенервничает, член откажется вставать и он опозорится. Одно дело, когда пенис вставал самопроизвольно, когда ему вздумается, а совсем другое, когда от него потребуют ответственных действий. Но теперь этого можно было не опасаться, ибо член уже не то, что стоял, а даже успел эякулировать.
Что их может услышать мама Иван тоже не опасался, потому что и думать об этом забыл.
Невзирая на то, что Иван кончил, Юля продолжала сосать и облизывать его полуэрегированный член. Она делала это грамотно и усердно. Опытный в сексе человек сразу определил бы, что Юля в этом спец, и задался бы вопросом: ”Где, когда и при каких обстоятельствах она успела этому научиться?”. Они ведь находились не в азиатской стране, например в Китае, где в прошлые века, согласно историческим справкам, некоторых девочек и мальчиков родители с пяти лет продавали в бордели и детей там обучали премудростям сексуальных практик. Они находились двадцатом веке, в начале восьмидесятых, в стране, где о сексе в принципе предпочитали упоминать как можно меньше и тише. Но Ивану было всё равно до опыта и умения девушки, он в этом не разбирался, ему было просто – хорошо.
Под ласками Юли и под сладострастные стенания Светы молодой человек снова начал возбуждаться. Пенис опять стоял, но к нему ещё не вернулась та чувствительность, что, вызывая томную негу, нарастает и провоцирует оргазм. Юноша осторожно пошевелил пальцами руки, что была зажата бёдрами Светы. Вагина женщины издала чавкающий звук, стенки влагалища сократились, бёдра сильнее сдавили руку Ивана, а её таз подался вперёд. Света задышала интенсивнее и из её груди послышался стон.
Очевидно, услышав стон матери, Юля снова задрожала под одеялом и юноша почувствовал, как что-то мокрое, выделившись из промежности девушки, обильно смочило его бедро. Отдавшись страсти, словно вакуумная помпа, до самого корня всосала она ртом член Ивана и не выпуская его громко застонала. Юноша тут же вспомнил об опасении, что его мама может их ”застукать” за этим занятием и если она увидит эту сцену, то, вероятно, скандал предстоит грандиозный. На мгновение он пожалел, что пошевелил пальцами в ”гроте Венеры”, но природа взяла своё. От действий Юли и возбуждения Светы, его возбуждение тоже поползло вверх. В головке члена засвербело, кожа на ней натянулась и сделалась гладкой как поверхность сильно надутого воздушного шарика. Дыхание Ивана участилось и в ответ на ритмичные движения Светы он начал осторожно двигать рукой. Женщина поняла, что ”жертва” уже не спит. Раздвинув бёдра, она позволила его пальцам беспрепятственно двигаться в своей сочащейся секретом дырочке.
Выпитый алкоголь, совращение юноши и нехватка мужского тела сделали желание Светы почти до боли, до судорог невыносимым. Когда она увидела возбуждение юноши, то осознала, что желанна, а потом в танце он потёрся о неё своим эрегированным ”приборчиком” и женщина уже почти ни о чём не могла думать. Между ног набухло, намокло и это состояние её уже не отпускало.
Света, пока сидела за столом, клала ногу на ногу и сжимала бёдра, чтобы хоть как-то немного снять напряжение. Один раз она даже сходила в уборную, чтобы при помощи рук получить разрядку. Это помогло, но не радикально. Гормоны, источаемые юношей, просто опутывали её тело и просачивались во все имеющиеся на теле отверстия. Женщина не могла дождаться, когда же она наконец сможет осуществить то, о чём её попросила подруга. Света подослала дочку на кухню к Ивану, чтобы та ”подготовила” его. Чтобы после спонтанной эякуляции в комнате, юноша разрядился ещё раз и потом, когда он уже полноценно введёт свой член непосредственно в неё, Свету, легковозбудимый молодой человек не так быстро кончил и позволил ей подольше наслаждаться его половым органом. Но, как мы уже знаем, на кухне Юле не удалось довести дело до конца.
Лена, так звали маму Ивана, уже давно заметила, что её сын не по годам развит, а девочки у него до сих пор нет. Паренёк стеснительный и материнское сердце Лены подсказывало, что её скромное (а Иван хоть и занимался боксом, но относительно девушек действительно был очень стеснителен и скромен) чадо ”страдает”, как она решила, от избытка гормонов. Как с мужчиной, она посоветовалась на этот счёт с Юрой, а тот, в привычной для него манере – с шутками, прибаутками, посоветовал ”натравить” на Ивана – Свету. Ну и что, что она ему в матери годится, зато одинокая, красивая и опытная. Разочарования от первого опыта не будет, то есть психологической травмы от секса с неопытной ровесницей. Наберётся опыта от ”наставницы” и потом со сверстницами не стыдно будет в отношения вступать. Мужчиной станет! Лена согласилась и даже рискнула предположить, что возможно, в последствии, удастся женить сына на дочери подруги, красавице Юле. Ведь он парень хоть куда, а после ”уроков” Светы, ещё и опытным станет!
Лена знала, что Свете, женщине хоть и красивой, состоятельной, но одинокой, не хватает мужской ласки. Кроме того, она знала неуёмный темперамент подруги и была в курсе её походов ”налево” от Димы – бывшего, ныне оставившего этот мир, мужа – потому совершенно без страха и стеснения она ей предложила сделать Ивана – мужчиной. На что та, для приличия поначалу отказавшись, в итоге согласилась.
Сначала не знали какой должен быть повод, чтобы оставить Ивана и Свету наедине. Сошлись на Новогодней ночи. Единственное, что смущало Лену – как быть с Юлей? Лена не была посвящена в отношения Юли и Светы. Мама Ивана понимала, что Юля уже взрослая девушка и при ней Света никак не сможет выполнить задуманное, а класть их спать в разные комнаты – Свету к Ивану, а Юлю в гостиную, где ночевала она сама с Юрой, будет выглядеть странным в глазах сына.
Света успокоила подругу пояснив, что Юля обычно спит крепко, порой будильника не слышит. На Новый год она позволит ей выпить бокал ”Шампанского” и уж тогда Юля точно будет спать как убитая. В конце концов, даже если на этот раз у неё с Иваном не получится дойти до самого ”процесса”, то она хотя бы поплотнее сблизится с ним, пофлиртует и после более близкого ”знакомства” осуществить задуманное будет вообще не проблема. На том и порешили.
После того, как ”заговор” был спланирован, мама Ивана и её подруга больше ни разу о нём не обмолвились. Даже намёка на это ни от кого не прозвучало. Могло создаться впечатление, что все об этом забыли, но, когда Лена сказала сыну застелить гостьям постель в его комнате, это стало своего рода ”паролем” к началу действия. Лена была не в курсе всех, описанных ранее ”штучек”, которыми Света уже успела ”охмурить” Ивана. Тем более она ничего не знала о Юлином участии в этом деле. Всё происходило, в неведении, но по её просьбе. Лена ни словом не обмолвилась о предстоящем, возможном, событии и, только когда Юля и Света поблагодарили хозяев за праздник и пожелали спокойной ночи, мама Ивана в ответ сказала:
– Крепкого Сна, Юленька! – и, – сладких снов, Светик!
С этими словами она тронула Свету за руку и легонько её пожала.
Иван сделал ещё несколько мягких движений рукой, Света снова застонала.
В этот момент Юля вылезла из под одеяла и, не обращая внимания на Ивана, обратилась к матери:
– Он готов, – глубоко дыша, срывающимся от страсти голосом произнесла она.
Девушка наклонилась к матери и поцеловала женщину в губы.
Иван не знал, как ему поступить: продолжать стимулировать Свету пальцами, или убрать руку? Словно отвечая на его вопрос, женщина сама взяла его руку и мягко отвела от себя. Потом она протянула свою левую руку под одеяло и нащупала член. Иван ощутил, как женская рука уверенно взяла его ствол, слегка сдавила и сделала несколько поступательных движений: вниз – вверх, вниз – вверх. Вернувшееся возбуждение нарастало.
Отстранившись от дочки Света повернулась к Ивану. Сменив ласкающую член левую руку на правую, женщина приблизилась к юноше. Откинув с него одеяло, и обдав его жаром обнажённого источающего аромат возбуждения тела, она, коснувшись его груди возбужденными сосками, жарко прошептала дрожащим от нетерпения голосом:
– Мой милый мальчик! Как я этого ждала!
Продолжая мастурбировать его член, Света жарко и страстно впилась ртом в губы Ивана. Не отпуская его, словно боясь, что добыча убежит, она ловко оказалась на нём и юноша почувствовал, как его пенис свободно скользнул туда, где минуту назад были его пальцы. Стон женщины, сдавленный поцелуем, утонул в её горле, срезонировав в груди Ивана. Юноша не двигался, боялся сделать что-нибудь не так. Он чувствовал как язык женщины шевелится у него во рту, вызывая приливы в пенисе и усиливая возбуждение. Через секунду Света уже посасывала его губы и снова погружала свой язык ему в рот обдавая юношу жарким возбужденным дыханием, смешанный с лёгким запахом вина. Она скользила разгорячённым влагалищем по твёрдому члену юноши, смачивая его своим соком и, словно заряжая его электричеством, передавая ему свою энергию. Иван лежал в темноте, как в бреду. Принимая страсть женского тела, он закрыл глаза и выпал из реальности.
Забыв, где находится, он полностью погрузился в поток страсти и отдался воле опытной наставницы и её юной помощницы. Юноша ощущал, как его член, будто бы всасывается в горячую пульсирующую бездну, не имеющую предела. Света оторвалась от его губ и села отклонившись назад, продолжая, как наездница на лихом жеребце, гарцевать мерно покачивая бёдрами. Она никуда не спеша смаковала молодое тело, впитывая его флюиды и дожидаясь самой ”лакомой начинки”. Страстно дыша, женщина размеренно двигала телом, а Иван ощущал, что он приближается к разрядке.
Если бы Света просто двигалась, возможно акт и длился бы дольше, но кроме трения члена о сочащиеся до хлюпанья стенки вагины, юноша чувствовал, как они, сокращаясь сжимают его ствол и головку и будто бы слегка подсасывают его. До слуха молодого человека донёсся страстный шёпот Юли:
– Мама, ну пожалуйста, я тоже хочу! Когда ещё будет случай?!
Иван открыл глаза и увидел, что Юля стоит рядом с ними на коленях и о чём-то упрашивает свою мать, он не понимал о чём. Света ничего не отвечала, вероятно не потому что не хотела, а потому что не могла, погружённая в эйфорию удовольствия.
Вот женщина задышала чаще и ускорила движение. Юноша ощутил как стенки вагины сократились плотнее сжав член, Света застонала, а Иван понял, что ещё чуть – чуть и он кончит.
Глядя на нарастающий экстаз матери, Юля взялась пальцами за свои соски и сжала их. Из горла девушки вырвался стон. Затем она взяла праздно – лежащую на бедре Светы руку Ивана, притянула к себе и положила себе на вульву. Девичья щелка была не менее влажная и горячая, чем у Светы. Пальцы юноши беспрепятственно проскользнули внутрь, Юля глубоко вздохнула и спешно, страстно дыша сказала:
–только не глубоко! Я не хочу быстро кончить!
Иван решил вообще не засовывать пальцы глубже. Он так и держал руку в промежности девушки, а она сама задавала нужный ритм и терлась о неё клитором и входом в вагину. Света заколыхалась быстрее, её изящная фигура бледной гибкой змеёй извивалась на члене молодого человека, смешанное со стонами дыхание участилось. Юля, видимо чувствуя, что дело идёт к кульминации, тоже ускорила свой ритм. Ладонь Ивана, была мокрой и скользкой от сока девушки. Он ощущал, что её клитор (Иван тогда еще не знал, что бугорок, которым Юля тёрлась, называется клитор) стал упругим. Юля, сдерживая стон снова обратилась к Свете:
– Мама, ну пожалуйста…!
Но тут же, видимо уже не в силах сдерживаться, она упала на спину, выгнулась, задержала дыхание и через мгновение, сдавленный её же собственным предплечьем (она прикусила его, чтобы не закричать) стон, вырвался из юной груди. Девушка испытала оргазм.
В этот самый миг (Иван был готов поклясться, что видел это), от девичьего тела отделился прозрачный, словно тончайшее стекло, силуэт, в долю секунды метнулся к Свете, и так же мгновенно снова соединился с Юлей. Возможно, будь Иван в иной ситуации, это событие и произвело бы на него более сильное впечатление, но тогда юноше было не до каких-то там ”видений” – подступала разрядка.
Удерживая рвущийся наружу стон, Света снова прильнула ртом к губам Ивана и ее так же как и дочь, сотряс оргазм. В этот момент юноша почувствовал, как горячая волна подкатила к головке пениса, который вновь, как намедни в танце, показался ему твёрдым словно палка ”Брауншвейгской” колбасы; потом она отхлынула, будто бы отступая, но через мгновение снова накрыла его, сковав тело томной судорогой.”
Иван закончил рассказ. Пока друг делился своей тайной, он избегал смотреть на меня, и я его понимал. Вообще, не каждый поведал бы о таком, даже старому приятелю. Теперь же он очень серьёзно посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде читался немой вопрос. Не выдержав его взгляда, я опустил глаза и посмотрел в пустую чашку, которую вертел в руках. Потом глянул на столик, за которым сидели девушки. Они уже ушли. Я снова посмотрел на Ивана – он по-прежнему ждал моей реакции на его историю – и снова в чашку.
– М-да!-только и смог ответить я, ибо ещё не собрался с мыслями и не мог, даже для себя, сделать какой-то определённый вывод.
Лишь эмоции переполняли меня. Да, я знал, что такое бывает, когда ”продвинутая” мать или отец подкладывают сына своей подруге или проститутке, заботясь о его ”здоровье”, или чтобы сделать мужчиной. Да, я знал, что существует инцест, но как правило – это либо какой-нибудь двоюродный брат или дядя, кузина или тётя, на крайний случай – отчим или отец, но чтобы инцест у дочери с матерью! Хотя, что кривить душой, даже об этом я знал лишь благодаря литературе или кино, в реальной жизни я никогда о таком не слышал. А тут – на тебе! И не с каким-нибудь знакомым знакомого, а с другом! И за годы нашего знакомства, не было даже намёка с его стороны об этом приключении.
Я снова посмотрел на Ивана, он продолжал ждать от меня каких-то выводов. Тогда я произнёс:
– Хорошо, для начала отбросим вопросы по инцесту.
Иван кивнул.
– Об идее твоей мамы я вообще говорить не готов и не буду, потому что обсуждать с тобой действия твоих родителей я считаю некорректным.
Иван снова молча кивнул, но на этот раз слегка улыбнулся.
– Я вот только не понимаю, как связаны твои нынешние отношения с Лерой и эта история? Я догадываюсь, что ты пытаешься случившееся подогнать, как сейчас модно, к психологической ”травме” детства. Но ты же уже не ребёнок был!
– Не ребёнок! – с готовностью ответил Иван. – Но первой моей ”женщиной” стала Юля!
– Ну, брат! Это с большой натяжечкой! – усмехнулся я. – Она, можно сказать, у тебя лишь во рту подержала, ты даже не кончил!
– Здрасьте, тётя Настя! – обиделся Иван. – Как раз с ней и кончил!
– Ты имеешь в виду пока спал? Ну, это не считается! Так можно сказать и про вусмерть пьяного мужика, которого, пока он дрыхнул, поимела какая-нибудь мадам, что это он её трахнул. Ведь он проснётся и даже не будет знать, что у него был секс. Так же и ты, если бы она тебе сделала минет и тут же ретировалась, пока ты продирал глаза, ты бы может и не понял, что это случилось. Списал свою влажную простынку на поллюцию и продолжал жить в счастливом неведении. Какой же тут ”первый опыт”, ”психологическая травма”? Извини, друг, но на мой взгляд, ты за уши это притянул к нынешнему случаю! Если и ставить вопрос так, то твоим кредо должны быть брюнетки, которым за тридцать.
– Да дело не в том, в кого я кончил, а в кого нет! А в том, в кого я влюбился! – оживился Иван. – Влюбился-то я в Юлю!
Он взял со стола чайник, и хотел налить из него себе чаю, очевидно забыв, что тот полчаса назад кончился. В чашку упало две капли и Иван, судя по его виду, тут же отмахнулся от этой досадной мелочи, поставил чайник на место и отодвинул чашку, продолжая говорить:
– Да, я очень благодарен Свете, за свой первый опыт и это было незабываемо! Я так же очень благодарен матери, что она решилась на такую авантюру! Не ожидал, что она у меня настолько ”продвинутая”, побольше бы таких матерей!
Я молча пожал плечами. У меня в голове не укладывалось, как это так, мать подкладывает сыну объект для сексуальной разрядки? Но вслух я не стал это озвучивать, не желая смущать друга, который и так рассказал слишком много.
– Действительно, если отбросить Уголовный Кодекс и ханжеские предрассудки моральных импотентов, – продолжил Иван, – у подростков должны быть учителя не только по точным наукам и профессии, но и в сексуальном образовании, причём на практике!
