Ксения Игоревна Руднева "Неправильная фея"

Неправильная фея
Ксения Игоревна Руднева

У меня особый дар, рабская метка на лице и кошмарная внешность. Он – лорд северных земель, присланный помочь нашему королевству. Наши судьбы никогда не должны были пересечься, но я с треском провалила задание хозяина, и теперь северный лорд открыл на меня охоту. Только вот вместо того, чтобы наказать, как и полагается, он почему-то помогает мне…

Ксения Руднева

Неправильная фея

Глава 1

Проклятые северяне, ненавижу! Приспичило же им восстанавливать этот источник магии и открывать Фиерию* (*королевство, в котором живут феи) вдобавок! Теперь из-за этого я вынуждена пробираться закоулками к главной площади, где встречу ЕГО. Лорда советника, услужливо присланного в помощь нам, убогим, с самого Севера. Подумать только, какие обходительные эти освободители! А на то, что одним махом разрушили жизнь таких, как я, непрошенным благодетелям конечно плевать.

Ну ничего, вот подброшу медальон лорду советнику, как приказал Шиитар, и посмотрим, сможет ли северянин легко выкрутиться. Жизнь – она такая, иногда прилетает в лоб бумерангом. Или чем похуже. В успехе собственной миссии я была абсолютно уверена. Помимо ловких пальчиков у меня имелась еще одна особенность, позволяющая в случае чего выйти сухой из воды, именно поэтому меня и отправили на задание.

«Вот только не помогла она тебе год назад, когда защитный купол пал, и в королевство фей вернулась магия» – услужливо напомнило сознание, от чего я лишь крепче стиснула зубы. Ненавижу!

Советник Радвальд в компании каких-то важных мужчин, которых я легко определяла по выступающему брюшку и непрактичной одежде, чинно прогуливался по краю площади и осматривал состояние столицы. Без капюшона, в плаще на распашку – будто и не чувствовал холода. Хотя, наша зима, конечно, не сравнится с их, до зубовного стука суровой. Не знаю, каким образом Шиитар узнал, где будет сегодня северянин, да это и не важно. Мое дело маленькое – незаметно подкинуть украшение, которое станет советнику билетом на эшафот. И тогда, глядишь, хозяин оставит в покое хотя бы на недельку. А отдых сейчас мне не помешает, рабские силки тянут из организма все силы, оставляя только одно желание – завалиться на койку и проспать несколько суток подряд.

Я мысленно надавала себе пощечин и ускорилась. Стрелой метнулась к советнику, чтобы упасть перед ним на колени.

– Не прогоняйте, ваша милость! – залебезила я, обнимая северянина за ноги и попутно прощупывая одежду в поисках подходящего кармана. Плотный материал, из которого она была пошита, был не чета тому, что рыхлыми складками окутывал меня. – Подайте пару коинов, у меня пятеро маленьких братьев, а родителей нет… – тут я поняла, что с количеством голодных ртов дала маху, ведь за годы изоляции от источника магии с деторождением в королевстве фей все обстояло печально* (*подробнее о тех событиях можно прочитать в книге «Последняя фея королевства»). Но отступать уже было некуда, и я лишь активнее принялась трындычать: – Голодные мы, несколько дней не ели, на работе обманули и выгнали без оплаты. Будьте милостивы, высокий господин, – я наконец нашла, куда незаметно сунуть медальон, и ловким движением протолкнула побрякушку в карман лордовских штанов, как вдруг он в буквальном смысле поймал меня за руку.

– Что это? – нахмурив высокий лоб, советник потянул меня за запястье, заставляя подняться с колен и не позволяя пальцам разжаться, чтобы выпустить украшение.

Глаза цвета гречишного меда – моего любимого, с легкой горчинкой – грозно сощурились. Капюшон упал с моей головы, повинуясь внезапному порыву ветра и выставляя на всеобщее обозрение лицо, покрытое черными татуировками. Да, я была уродом. И дело даже не в рабской метке, спускающейся со лба по щекам на подбородок и сообщающей окружающим о моем незавидном статусе, а в том, что я была феей с изъяном.

Невероятно высокая – всего на полголовы ниже северного лорда, с выдающимися формами я слишком отличалась от куколок-фей, изящных и тоненьких, как фарфоровые статуэточки. И с особенной магией. Я не умела исполнять желания, как все нормальные феи, зато обладала другой способностью. Стоило мне только попросить о чем-нибудь вслух и добавить капельку силы, как существо, к которому я обращалась, мгновенно давал мне желаемое, не имея возможности отказаться.

Во времена изоляции от магии над такими, как я, просто смеялись из-за несуразной внешности, а после падения купола стали отлавливать, чтобы использовать с выгодой. И не всегда законной, как ни прискорбно. Рабские силки служили надежной гарантией послушания хозяину.

И если прямо сейчас не использовать свою магию по назначению, на виселицу из-за проклятого медальона придется отправиться уже мне – на помощь неудачливой рабыне никто не придет. Не то чтобы у меня была сильно завидная жизнь, но и такой она была мне слишком дорога, чтобы прекратить бороться.

– Поцелуйте меня, лорд! – выпалила я, не придумав ничего лучше.

Глаза советника заволокло туманной дымкой, и послушной марионеткой он придвинулся ко мне. Выпустил руку с медальоном, обхватил за талию и приник к губам. Я испуганно замерла и не шевелилась, пока северянин, не выказывая никакой брезгливости, теплым и немного шершавым языком касался моих губ. Было чуточку щекотно, волнительно, но, как ни странно, совсем не противно. От близости мужчины, что я испытывала в первые в жизни, мурашки побежали прямо внутри живота.

Лорд переместил одну руку мне на шею и стал поглаживать большим пальцем за ушком. Неожиданная ласка заставила ахнуть, мои губы приоткрылись, и советник воспользовался моментом. Его язык тут же скользнул внутрь, пробежался по зубам, погладил мой язык и начал медленный тягучий танец. Я даже вдохнуть не могла из-за столь ошеломляющих ощущений. Напряжение, ужас от собственного положения, страх перед наказанием, и в то же время щемящая нежность, с которой мужчина прикасался ко мне, заставляли хотеть плакать и одновременно растаять в объятиях советника, чтобы навсегда остаться воздухом вокруг его широкой и твердой груди.

Все, что я получала от других до этого момента – издевки, плевки, тумаки, а позже и плети за недобросовестную службу и пару побегов. Слезы как-то сами собой набежали на глаза. Советник Радвальд дернулся и застыл, словно статуя. Его язык все еще оставался переплетен с моим, руки крепко прижимали к себе, но складывалось впечатление, что сознание мужчины внезапно прыгнуло куда-то далеко. Эта заминка длилась всего несколько вдохов, но паника успела охватить меня с головой. Идеальный момент, чтобы сбежать, утекал, как песок сквозь пальцы, а я дергалась в крепкой хватке, так и не добившись успеха.

Наконец, глаза лорда прояснились, он оторвался от моего рта и произнес неверяще:

– Не может быть!

Его глаза изучали мое лицо, большой палец вновь принялся гладить шею, задевая волоски, но признаков гнева я почему-то в нем не увидела. Готовилась загадать еще одно желание, уже более адекватное, как вдруг абсолютно чистое голубое небо разрезала молния и шандарахнула советника прямо по темечку.

На этот раз свой шанс я не упустила. Пока все вокруг хлопотали вокруг упавшего в снег советника, я накинула капюшон и юркнула в ближайшую подворотню. Благо родной город я знала как свои пять пальцев, а уж тайные тропки – тем более.

Глава 2. Радвальд

За без малого год работа наскучила. Не столько приходилось возвращать Фиерию к жизни на международной арене, сколько отбиваться от ушлых чинуш, решивших, что пришло время урвать свой куш, да побольше. Вот и сейчас министр государственных имуществ со своим заместителем «выгуливали» советника по главной площади столицы, чтобы наглядно показать, на что пошло присланное Севером золото. Как будто Радвальд не знал истинного положения дел!

Однако, надо отдать должное, столица после стольких лет забвения вернула прежний лоск и сияла светлыми окнами, черепичными крышами, да свежевыкрашенной штукатуркой стен. Аккуратные заборчики стояли, прикрытые шапочками снега, а по брусчатке можно было ходить без опасения провалиться в глубокую яму и сломать себе ногу. Даже старинный фонтан восстановили, отреставрировав рой каменных бабочек. И хотя зимой фонтан не действовал, все же радовал глаз.

Радвальду было прекрасно известно, в чей именно карман пошла как минимум четверть казенного золота, поэтому очаровываться речами двух чинуш не спешил. Как и арестовывать их за жадность. Сперва следовало все обставить так, чтобы другим повторять сей подвиг было неповадно. Вот и бродил советник задумчиво, решая, как бы подоходчивее для остальных донести мысль, что воровать плохо, а нагло воровать – еще хуже.

И все же в Фиерии было лучше, чем дома. Там его ждала северная невеста, скорая свадьба и тоскливые вечера в компании женщины, чье сердце отдано другому. В сведениях своих информаторов советник не сомневался, да и тон обязательных писем Ильвег заметно изменился в последнее время. Глядя на брак лучшего друга, Радву тоже внезапно захотелось чего-то большего, чем просто старый-добрый договорной союз двух равных. Захотелось любви, чувств, взаимных и горячащих кровь, широко распахнутых глаз напротив и нетерпения, что дрожью отзывается на кончиках пальцев. А с той, что испытывает все это к другому, настоящие отношения невозможны. Даже дружба рискует превратиться в клубок взаимных претензий, раздражения и ненависти.

Нет, он был уверен, что невеста исполнила бы свой долг и роль жены безупречно, как и полагается леди высшего света, но Радвальду хотелось искренности. Жизни, а не ее видимости. Он не хотел завидовать окружающим, тем, кому повезло чуть больше, и стараться как можно меньше времени проводить в стенах дома, а потом воспитывать детей от совершенно чужой женщины. Аргумент, что почти все так живут, практически не действовал, и поэтому он придумал себе отсрочку.

Советник Первого лорда Севера отправился в Фиерию и добровольно остался в королевстве фей на целый год, хотя давно бы уже мог вернуться домой. Агнар* (*Первый лорд) уже ни единожды недвусмысленно намекал, что пора бы и честь знать, да и сам Радвальд понимал, что время его свободы подходит к концу. Но заставить себя пока что не получалось. Видений, которые могли бы хоть как-то намекнуть на будущее и на которые можно было опереться, у него тоже давно не было.

Вот и бродил советник в компании проворовавшихся толстобрюхов, в красках представляя, как будет с них шкуру сдирать в наказание. Настроение у Радвальда было откровенно паршивым. Поэтому несуразное нечто, лебезившее перед ним на коленях, вызвало лишь глухое раздражение. Складывалось такое впечатление, что всем в последнее время от него что-то нужно, но никто не стремился дать ничего взамен. От чистого сердца, во всяком случае.

Чужую руку у себя в кармане Радв почувствовал каким-то шестым чувством. Резким движением ухватил воришку за наглую длань, но тут его поджидал сюрприз. Беспризорница, коей оказалось нечто, вовсе не собиралась ничего красть. Наоборот, тонкие, совершенно не подходящие бродяжке пальчики сжимали медальон из тех, что обычно носят дамы высшего света не снимая. И Радвальд точно знал, что один такой проходит уликой по недавнему громкому убийству, которое все никак не могут раскрыть. Кому же советник так сильно помешал на своем посту, что не побрезговали даже прибегнуть к откровенной подставе?

Он впился взглядом в молоденькое лицо, испорченное черной вязью татуировки. Глаза цвета весеннего неба смотрели испуганно и в то же время дерзко.

– Поцелуйте меня! – заявило это нечто, и Радвальд не смог сопротивляться.

Как телок на веревочке последовал за девчонкой и начал пробовать на вкус ее губы. Сладкие, как ни странно. С ароматом страха, горечи, майских трав и чего-то еще, чего определить никак не получалось. Поцелуй затягивался, советник отчетливо это понимал, но поделать ничего не мог: что-то заставляло его продолжать против воли.

А потом Радвальда словно обухом по голове накрыло – видение пришло уж слишком неожиданно. Он и девчонка, которую прямо сейчас держал в руках, стояли напротив алтаря. Вокруг витали бабочки, столь почитаемые в Фиерии, о чем-то говорил священнослужитель, но Радв сосредоточился лишь на прекрасном лице юной незнакомки, что так преобразилось, лишившись рабской метки. Да, только в видении он понял, что значила вязь, нанесенная поверх нежной кожи. Как только речь священнослужителя оборвалась, советник обменялся с девушкой брачными браслетами и поцеловал жену. Да так пылко, что сам себе же и позавидовал!

«Не может быть!» – билась в его голове единственная мысль, но после яркой вспышки и всепоглощающей боли все исчезло.

– Ваша милость, ваша милость, – кто-то тряс Радва за плечо и сотрясал воздух истеричными вскриками.

«Что, вашу бездну, происходит?» – советник открыл глаза и уставился в высокое небо. Последнее, что он помнил, это поцелуй с девчонкой и долгожданное видение, породившее больше вопросов, нежели ответов на них.

– Что происходит? – вслух повторил северный лорд и умудрился без посторонней помощи сесть. Уже победа.

– Шиа ударила в вас молнией и сбежала, – в дрожащем голосе министра отчетливо звучал страх. Гнев и растерянность там тоже были, но на фоне основной эмоции терялись.

– Шиа? – переспросил он то, что заинтересовало советника в первую очередь. Чинуша с готовностью закивал, обрадовавшись, что советник не спешит учинять расправу над допустившими преступление ротозеями.

– Да. С нашего древнего языка дословно переводится, как «неправильная фея». Да вы и сами видели, огромная, нескладная, – министр брезгливо поморщился, а Радву вдруг захотелось свернуть одну жирную шею. Обрюзгший старик, а все туда же – девочек ему хрупких подавай. Да и не показалась, если честно, ему девушка такой уж уродливой. Наоборот, было в ней что-то притягательное. Может, широко распахнутые голубые глаза, тонкая талия под его ладонями или дыхание, что касалось его во время поцелуя, а может и сама близость к девчонке. Министр, не замечая гнева, вспыхнувшего в советнике, тем временем продолжил: – Но не отталкивающая внешность – самый главный недостаток Шиа. Истинные феи уверены, что природа таким образом специально отметила тех, кого стоит бояться окружающим. Все дело в их темном даре. Шиа не умеют исполнять чьи-либо желания, вместо этого они просят, и тот, кого коснулась их магия, не в силах отказать.

«Значит, вот причина странного поцелуя и того, что я не мог оторваться от девушки» – пришел советник к правильным выводам, но делиться ими ни с кем не спешил.

– Шиа способны управлять стихиями? – вместо этого спросил он.

– Нет, что вы, – активно замотал башкой министр, отчего рыхлые щеки принялись трястись как мясное желе. – Просить о чем-то – их единственный дар. Пока мы все были отрезаны от источника магии, шиа просто недолюбливали из-за их откровенного уродства, а теперь, видимо, они решили мстить. Ох! – поднявшийся ветер швырнул прямо в лицо министра ком снега, залепив тому холодной липкой массой глаза, нос и рот.

Северный лорд удовлетворенно прикрыл глаза. Этого недоумка следует немедленно убирать с должности. Человек, который называет уродством внешность женщины, как у любой северянки, при наличии у его государства с Севером дипломатических отношений, не может занимать высокий пост.

Осталось только выяснить, кто же так сильно желает избавиться от присутствия рядом с королевской семьей советника, и найти девушку, что по подсказке видения станет его женой. И как хорошо, что обе эти задачи являются частью одного целого.

Глава 3. Линда

От усталости глаза слипались, хотя смотреть особо было не на что, разве что под ноги – чтобы не споткнуться. На улице успело стемнеть, и я специально выбирала переулки, лишенные всякого освещения. Я еле переставляла ноги, но останавливаться было нельзя, иначе рабская метка потянет обратно к хозяину, и тогда от Шиитара пощады не будет. За побег и невыполненное задание раба ждала участь куда хуже смерти, об этом знал каждый. А уж о том, что советник обязательно будет искать меня у одного из рабовладельцев города, догадаться труда не составило. Теперь моя жизнь и коина ломанного не стоила, но без борьбы сдаваться я ни в коем случае не собиралась. Еще посмотрим, кто кого!

Я хмыкнула, подивившись собственному энтузиазму, и ненадолго прислонилась к стене чьей-то лачуги. Шершавое дерево холодило ладони и впивалось в спину сучками. Вот и хорошо – чем больше неудобств, тем слабее чувствуется «зов хозяина». Кажется, я успела забраться на самую окраину – ближе к центру столицы дома гораздо приличнее. Ноги сами принесли меня в привычное место. Когда-то и я ютилась в продуваемой всеми ветрами хибаре с худой крышей и прогрызенным мышами полом. Как показала жизнь, то были славные времена…

Нужно было срочно спрятаться. В противном случае я рисковала свалиться без чувств прямо посреди улицы, а это равнозначно тому, чтобы преподнести себя Шиитару на блюдечке с голубой каемочкой. Вот только скрываться в своем прежнем доме – далеко не лучший план. Поэтому, несмотря на полуобморочное состояние, я развернулась и пошла в обратную сторону. Как оказалось вовремя.

Краем уха услышала шелест плаща, а нос уловил крепкий запах перца и свиного сала – именно так всегда пахло от нашего надзирателя, огромного тролля по имени Баг. Я застыла на месте и постаралась не дышать.

«Пройди мимо! Пройди мимо!» – молила я мысленно, жалея, что не могу загадать желание. У Бага, как и у Шиитара имелся особый амулет, защищающий от подобной магии.

Едва слышные шаги затихли. Снежинки словно зависли в воздухе, а мое сердце, наоборот, стучало набатом. Уши заложило, и я оказалась заперта в звенящей тишине. Время как будто остановилось, разделяя жизнь на до и после. Несколько осторожных вдохов я еще надеялась, что мне повезет, но чужая рука, ухватившая за шею и дернувшая на себя, быстро вернула в действительность.

– Попалась! – со злым удовлетворением рыкнул тролль. Ухватив за ворот плаща, он вздернул меня в воздух. Кислород перестал поступать в легкие, и это заставило беспомощно дергать ногами в грубых ботинках. – Пора возвращаться. Шиитар зол.

Практически теряя сознание из-за удушья, я почувствовала, как Баг закидывает меня плечо и начинает неспешно шагать. Тактическая ошибка, но тролли никогда не отличались особым умом. Тряска немного привела меня в чувство, и я увидела буквально перед своим носом толстую цепочку защитного амулета. Удача в тот вечер, похоже, была на моей стороне, потому что одно из звеньев оказалось разомкнуто. Мне лишь оставалось извернуться и дернуть как следует за цепь.

– Не ерзай, – рыкнул надсмотрщик.

– Отпусти меня, – твердым голосом приказала я и вложила в слова столько силы, сколько смогла. Тролль послушно выполнил приказ, просто спихнув меня с плеча. Я кулем рухнула на землю, сдавленно кашлянула, выпуская воздух, и хрипло продолжила: – Ты меня не нашел и не видел, стража у городских ворот сказала, что я уехала из города. Так Шиитару и передашь. Иди.

С остекленевшим взглядом глубоко посаженных глазок Баг отправился восвояси. Я же перевернулась на спину и уставилась в звездное небо. Холодному и равнодушному, ему было все равно на проблемы отдельно взятой феи. Где-то там, на недосягаемой вышине, витали души моих родителей. Надеюсь, им сейчас лучше, чем мне. Радоваться внезапному успеху я не спешила. В конце концов, я всего лишь выбила себе передышку. Проблема с рабской меткой не решена, как и с тем, что лорд советник непременно захочет меня найти.

Но пока что нужно найти место для ночлега. Если я замерзну насмерть на улице, остальное уже потеряет актуальность. ВискИ начало ломить – Шиитар, будь он проклят, усиливал ментальное давление. В глазах все поплыло, и мне не осталось иного, кроме как забраться в ближайшую заброшенную лачугу и заползти там внутрь тюфяка, набитого прогнившей соломой. Тошнотворный запах забил нос и горло, я даже почувствовала горечь на языке, но все это не шло ни в какое сравнение с той болью, что прошивала насквозь мою черепную коробку.

Забыться сном так и не удалось, несмотря на усталость. Периодически я проваливалась в тревожное забытье, из которого меня непременно вытаскивала боль. Глаза слезились и ничего не видели, в ушах стоял непрекращающийся звон, а дыхание сделалось частым и мелким. И не было из этого ада абсолютно никакого выхода.

В какой-то момент пелена перед глазами сделалась чуть светлее, и я поняла, что эту страшную ночь удалось пережить. Только вот что мне от этого толку? Шиитар, похоже, решил от меня избавиться окончательно, в противном случае уже бы ослабил напор и дал мне возможность самостоятельно вернуться. Но головная боль не ослабевала ни на мгновение. Она стала моей вечной спутницей, проводницей в последний путь. Дурацкая жизнь, где я еще в младенчестве потеряла отца, потом мать в десять лет, а после и вовсе угодила в лапы рабовладельца и была вынуждена выполнять грязные, незаконные поручения, подходила к концу, и в какой-то степени я испытывала облегчение и даже была этому рада. Сил на сопротивление и даже на сожаления не осталось – все выжгла беспощадная боль.

Чуть отвлек непонятный шорох возле двери. Звук был совсем не похож на тот, что обычно издают мелкие грызуны и прочая живность. Створка, скрипя ржавыми петлями, распахнулась и впустила в помещение холодный воздух, которого я, впрочем, не почувствовала. Лишь поглубже зарылась внутрь тюфяка в надежде, что меня не заметят и позволят провести последние часы в относительном покое.

– Вот ты где, – раздался мужской голос где-то рядом.

Он показался мне музыкой, настолько бархатно и нежно звучал его тембр. Таким голосом обращаются только к любимым, самым близким людям. Что-то похожее я слышала очень давно от мамы и уже позабыла, каково это. Судорожный вдох сдавил спазмом мое горло. Чужая рука залезла в тюфяк и нащупала мой затылок.

– М-м-м, – промычала я несчастно, почувствовав, как очередная молния прострелила затылок.

– Ну и место ты выбрала, – попенял мужчина все тем же ласковым тоном. – Давай, вылезай из этого гнилья.

В ответ я лишь сильнее зажмурилась и сжалась в комок. Начать шевелиться и что-то делать при всем желании я уже не была способна. Руки и ноги за ночь отяжелели до такой степени, что напоминали мне самой пропитавшиеся водой бревна. Язык распух, горло обсохло.

– Ну же! – никак не отставал мужчина. Его руки, ухватив за подмышки, потянули меня наружу.

– От-пус-ти, – по слогам просипела я. Каждый звук – как скрип петель, что на одном лишь упрямстве держали дверь этой халупы.

– Ну уж нет, – хмыкнул мужчина, не прекращая вытаскивать меня из тюфяка. – Не для того я всю ночь потратил, обследуя каждую покосившуюся хибару в округе, чтобы вот так взять и бросить тебя. Срань болотная! До чего ты себя довела? – похоже мужчина-таки добился своего, извлек мою тушку из укрытия, и выглядела я даже хуже, чем себя ощущала. – И когда только успела?

– Это. Не. Я, – подслеповато щурясь, я разглядывала своего мучителя. Карие глаза, прямой нос, красивые губы и темные волосы, заплетенные в сложную косу. Что ж, удивляться нечему – меня нашел сам лорд советник. Хорошо хоть припугнуть ему меня уже нечем. Оказывается, человек, находящийся на грани и смирившийся, чувствует себя поразительно свободным. – Мне, – вдох-выдох, – жаль, – я попыталась сказать, что не по своей воле собиралась подставить советника, но темнота, накатившая мощным валом, не дала развить мысль.

Глава 4. Радвальд

И это его будущая жена? Чумазая, с опухшим лицом и запахом таким, что ни один бродяга близко не подойдет? Не лучше ли бросить тут все и вернуться к Ильвег, истинной дочери Севера? Она красива, умна, безупречно воспитана и в высшей степени благоразумна, но при одном только воспоминании о невесте в груди разлился ядовитый протест.

А может, видения так и не восстановились после долгого перерыва, и доверять им не стоит? Однако же, нашел он девчонку благодаря последнему. Пришлось, правда, избавиться от охраны, навязанной королем, и заглянуть в каждую развалившуюся халупу, что хоть отдаленно была похожа на конуру из его видения. Так что тут его дар сработал на удивление точно. Ладно, феечку все равно нужно забирать отсюда. Не с целью жениться, так хоть для того, чтобы узнать, кому понадобилось выставлять советника главным подозреваемым в громком убийстве.

Радвальд подхватил свою ношу на руки и отправился к себе. Перекидывая бессознательное тело через круп лошади, он сильно жалел, что не обладает тем же даром скорости, что и его Первый лорд. Но каждому свое. К слову, не сильно помогла бы ему скорость, если бы благодаря видению он не узнал, где искать беглянку. Советник пониже опустил капюшон плаща, чтобы не радовать видом своей физиономии случайных прохожих. Внешность девчонки удачно скрывал ее же поношенный плащ.