Небольшой балкончик и еще одна дверь. Наверняка, в ванную. А самое главное запах. Мои запах. Свежесть лимона и зеленого чая с жасмином. Никакого цветочного аромата.
Мне остается только наслаждаться спокойствием, пока есть время. Если меня не подводит интуиция, семья не даст мне дышать спокойно. Они и до этого были не особо тактичны. Трудно оставаться спокойной, если в душу к тебе постоянно лезут. Боюсь, даже Джексон покажется мне ангелочком.
Странно думать обо всем этом. Я не могу вспомнить ни одной конкретной ситуации, связанной с ними, но знаю общие факты. Потому не удивляюсь, когда дверь моей комнаты распахивается и в нее влетает темноволосый парень, очень напоминающий мне саму себя.
– Картер, ты меня задушишь, – кричу я, чувствуя, как по телу проходит электрический заряд. Холтер смещается и тело покрывается мурашками.
– Лучше ты умрешь здесь, чем в вашем ужасном городе.
– Бостон отличный город.
– Не скажи, сестренка, – в глазах Картера плескается волнение, когда он размыкает объятия.
– Все хорошо, Картер. Правда.
– Будем надеяться, – брат отпускает меня и наблюдает за тем, как я поправляю аппарат под рубашкой, – Знаешь, отец решил отпраздновать твое возвращение.
– Только не это, – мычу я, когда один из проводов отпадает.
– И не говори. Опять припрутся эти пафосные родственнички.
– Картер, мне нужна твоя помощь.
– Предлагаю в этот раз спрятаться в кинотеатре.
– Я не про это, шкет, – издаю смешок я, показывая на отпавший провод.
– Уж куда я еще не лез так это тебе под рубашку.
– Если меня еще раз ударит током, тебе не жить, Картер.
– Понял, – смеется брат и ловко возвращает проводок на место, а затем видит мой удивленный взгляд и добавляет. – Годы практики, Эден.
– Ты хочешь сказать, что все твои девушки носят костюм Терминатора?
– Хочу сказать, что я очень ловкий и наблюдательный.
– Сам себя не похвалишь....
– Никто не похвалит. Конечно, дождешься от вас, – закатывает глаза брат.
– Фактически так и есть.
– Сказала любимица Эден.
– Я не виновата, что такая обаятельная, – взгляд Картера становится настороженным, таким же, как и у Джексона. Он мне не верит. – Честно.
Картер смеется. Наверное, теперь я буду пугаться всего на свете. Особенно своих братьев. Наверное, с Картером я была в более близких отношениях нежели с Джексоном.
– Ты не была в близких отношениях ни с одним из нас, – громко смеется Картер, но взгляд его становится более пристальным чем ранее. Черт, я сказала это вслух.
– Ты же понимаешь, я шучу.
– О, еще как понимаю, Эден.
Мы молчим. Радушие сменяется холодом. Я мгновенно вспоминаю дементоров из Гарри Поттера. Ощущение именно такое. Будто воспоминание о Джексоне, мрачного и грубого, накрыло наши отношения с Картером, высасывая из них все положительное.
Какие глупости. Это всего один разговор. Вряд ли он разрушит наши отношения.
И все же… Нахожусь в этом доме менее часа, а уже устала. Откуда мне знать, как вести себя? Что говорить тому или иному человеку?
– Картер, мне нехорошо, – неуверенно говорю я.
– Тебе надо отдохнуть. Прости, что навалился на тебя, просто рад, что ты дома.
– Спасибо, – улыбаюсь я через силу.
Картер задерживает свой взгляд на мне, но в итоге уходит молча, не захлопывая дверь. Что бы это значило? Мне не доверяют? Или проверяют насколько я наигрываю свое плохое состояние?
А может все это лишь плоды моего воображения.
К черту, буду спать. Долго и крепко. Не хочу вспоминать. Не хочу ощущать дежавю. Не хочу разговаривать с братьями.
Хочу проснуться и оказаться где-то далеко от этого кошмара. Чувствую, это только начало. Каждая богатая семья скрывает секреты, будь то рецепт шарлотки или интрижка с секретаршей. Нужны ли мне эти секреты? Нет. Определенно нет.
***
Я просыпаюсь от того, что меня переворачивают на бок. Вернее, пытаются. Холтер издает противный писк, и из меня вырывается стон.
– Осторожнее, Ник, вдруг она опять…
– Поверь, если бы это случилось опять, мы бы давно лежали в обломках.
– Вы кто? – хрипло спрашиваю я, приподнимаясь.
– Не была дома неделю и уже не узнает братьев, – обижается парень. – Включи свет, Ник.
Когда люстра зажигается, глаза слепит, и я зажмуриваюсь.
– Вообще, нас послали тебя разбудить, но мы решили дать тебе отдохнуть.
– Спасибо за заботу, только я все равно проснулась.
– Не стоит благодарности, – отмахивается парень. Когда мушки перед глазами исчезают, я понимаю, что он копия отец. Широкоплечий, с легкой ухмылкой и манерой всегда откидывать темные волосы назад. Одна сторона его лица покрыта морщинистыми шрамами. – Рэй Морган, крошка, твой любимый брат.
– Рэймонд, ты мне врешь.
– Черт, а я надеялся, что мы наконец найдем общий язык.
Я усмехаюсь, переводя взгляд на самого спокойного брата из всех. Он мало похож на отца, не особо похож на Джексона и Картера. Он нечто среднее между нами всеми. Его волосы более светлые, а лицо настолько непроницаемое, что становится жутко. Но я всех помню. Стоит увидеть, как вспоминаю имена, мелочи из нашей жизни.
Рэй любит ввязываться во всякие передряги (а кто из золотой молодёжи этого не любит?) Николас сумасшедший ученый, проводящий все время в лаборатории. Картер любит спорт, веселит нас всех с детства, но самый ответственный у нас, конечно же, Джексон. Кто бы знал, что третий ребенок в семье будет самым способным?
И все же, смотря в светло-серые глаза Ника я не могла не думать о том, кто меня пугает больше: Джексон или Николас?
Джексон псих. Он готов в любой момент наорать, пустить в ход кулаки и нравоучения.
Николас само спокойствие. Он будет молчать. Он будет изучающе сверлить тебя взглядом, вынуждая сказать правду. Я знаю насколько он опасен. Опаснее дяди и отца. Почему? Не знаю. Не знаю и того, как мы все уживались вместе, как родились у одних и тех же родителей.
– Эден? С тобой все в порядке?
– Да, все хорошо. Голова болит.
– Самый лучший способ угомонить организм, это поесть, – замечает Николас.
– Думаешь?
– Знаю. И ты прекрасно это знаешь.
– Ну вот, я теперь тоже хочу есть, – кривится Рэй.
– Ты ел минут пятнадцать назад.
– У меня быстрый метаболизм.
– Через час приедут дядя с семьей, – на этот раз Ник обращается ко мне. – Так что самое время привести себя в порядок.
– Я тебя услышала.
– Надеюсь, тебе полегчает.
Улыбаюсь братьям, надеясь, что они уйдут быстрее. Сердце стучит так громко и быстро, что мне становится не по себе. Рэй и Ник покидают комнату, но дверь опять оставляют открытой. Неужели, так сложно закрыть ее?
Я ударяю по подушке и встаю, чтобы захлопнуть дверь, как слышу:
– … что-то не так.
– Согласен. Я думал, она…
– Ты видел ее глаза? – перебивает Ник.
– Как только бабушка увидит…
– Тихо, Рэй.
– Джексон не знает.
– Ты уверен?
– Иначе бы он не привез сюда Эден.
– Поговори с ним.
– А ты…
Но я не слышу больше ни слова. Непримечательный разговор. Вроде. Что с моими глазами? О чем не знает Джексон? И что, черт возьми, здесь вообще происходит?
"Лучше ты умрешь здесь, чем в вашем ужасном городе", – сказал Картер.
В любом случае, они ждали моей смерти. Или ждут до сих пор. Какие еще варианты могут быть? Все говорят такие странные вещи. Я слышу их с того самого дня как очнулась в больнице.
Я боюсь. Сердце неистово стучит в груди, ток бежит, распуская знакомые мурашки по коже и из груди вырываются рыдания. Воздуха не хватает. Я вдыхаю глубже, но легкие пусты.
Нет! Нет, пожалуйста. Я не хочу умирать. Я боюсь задохнуться. Боюсь, остаться навсегда в этой комнате. Сердце замирает и через мгновение пропускает громкий стук. А вместе с ним в грудь втыкается штырь, и я вскрикиваю. Зажмуриваюсь и вдыхаю, вдыхаю, вдыхаю.
Считаю и жду того самого момента, когда меня поднимут те крепкие руки и кинут об асфальт. Жду, пока кровь подо мной начнет согревать ободранную кожу, вновь и вновь заливая глаза.
Призрачная надежда, что кто-то услышит Холтер и зайдет в комнату тает быстро. Возможно, я этому даже рада. Никто из них не испортит мои последние мгновения тут.
Телефон пронзительно звенит где-то в коридоре. Слышны шаги. Холтер предательски пищит, но в комнату уже врывается отец.
– Да, я зашел к Эден, – громко говорит он. – Вы были правы. Спасибо, доктор.
Он бросает трубку, поднимает меня с пола и кладет на кровать. Сует мне таблетки в руку и отправляется за водой в ванну. Вскоре он передает мне стакан для полоскания и помогает приподняться.
– Эден, тебе стоило сразу сказать, что тебе плохо.
– Приступ начался внезапно, – хриплю я.
– Нам надо придумать тебе какой-то сигнал.
– Глупости.
Отец садится рядом, мягко убирая мокрые пряди с моего лица. В его глазах знакомая тревога.
– Значит, это все-таки не мнительность.
– Думаю, я просто перенервничала в тот день, – морщусь я. – Врачи решили проверить все ли в порядке с сердцем. Я их понимаю. Все-таки есть впечатлительные люди. Откуда знать, вдруг я все выдумываю.
– Уж ты то не выдумываешь, Эден, – серьезно говорит отец, всматриваясь в мое лицо. – И это меня пугает.
– Все будет хорошо.
Мы молчим. Сердце наконец успокаивается, и я облегченно выдыхаю. Отец гладит мои волосы. Более приятного момента я и вспомнить не могу. Потому поднимаюсь и обнимаю отца. И не сомневаюсь ни на миг – его мне бояться точно не стоит.
