Юлия Александровна Фомина "Ника. Реально, как во сне"

– Мне было велено передать тебе привет от Ржавого. И еще, он сказал, что теперь вы в расчете.

Ника задумчиво кивнула, а он, помолчав, добавил:

– И запомни, что банки не любят отдавать со своих счетов.

Ника молча кивнула ему еще раз и вышла из машины. Маме об этом приключении точно ничего знать не нужно.

И вот, она уже дома. Встречают все. Кот Зайчик бежит наперегонки с Ниночкой. Мама злится – какие?то хулиганы бросают камушки в окно. В этот раз полетел такой крупный, что стекла зазвенели. Мама сердито засучила рукава и пошла открывать окно, чтобы крикнуть как следует на этих малолетних негодяев… Ника в этот момент подошла к шкафу – положить в него красивую папку с документами. Но не успела. Началось.

В распахнутое сердитой мамой окно влетел крупный предмет, едва не задев мамину голову. Моментально взметнулся столб пламени, пожрав в один момент воздушные занавеси на окне.

Ника, держа документы в одной руке, второй вытащила остолбеневшую маму с пылающего балкона. Повалил черный дым. Ника, схватив Ниночку в охапку и волоча за собой несчастную свою маму выбежала из комнаты, закрыв поспешно дверь.

В это же время на кухне разлетелись в дребезги оконные стекла. Ника попыталась открыть входную дверь, но что?то не пускало. Ника, взревев, навалилась всем весом. Дверь выдержала ее натиск, будто об нее потерся котенок… Потянуло черным дымом и из кухни. Все начали кашлять. Втроем они забежали в Никину спальню и закрыли за собой дверь. Это конечно не было спасением, но все же… Из?под двери начали наползать черные клубы дыма… Прыгать со второго этажа на бетон казалось безумием… Если и не свернут шеи, то покалечатся так, что…

Вдруг Ника услышала голос. Она его уже когда?то слышала.

«Следуйте за мной!».

Ника безумным взглядом окинула помещение, заходясь в удушливом кашле. В комнате были Мама и Ниночка. Бедная девочка уже почти потеряла сознание. Вдруг Ника опустила глаза и увидела кота Зайчика у своих ног.

«Следуйте за мной!».

Котенок сделал несколько маленьких шагов и сел перед дверцей платяного шкафа. Дым как будто был ему нипочем.

«Открой дверь, возьмитесь за руки и следуйте за мной».

Мало что соображавшая Ника открыла дверь шкафа, развернулась, схватила почти потерявших сознание маму и Ниночку и сквозь плотные, как чадра облака дыма рванула внутрь шкафа.

Все трое, споткнувшись обо что?то, упали, кубарем покатившись… Куда?

Отчаянно кашляющая Ника никак не могла открыть слезящиеся от резкой гари глаза. Рядом хватали воздух почти задохнувшиеся мама и дочка. Наконец, продрав глаза Ника обвела ничего не понимающим взглядом комнату. Розовую такую… Или бежевую? Приглушенный свет проникал сквозь плотные шторы… Огромная кровать. За их спинами дверь. Через которую они только что попали в эту комнату. Дверь платяного шкафа?

Мама с трудом приподнялась на локте.

– Никуша… Что произошло? Где мы?

– В Нарнии, судя по всему, – грубовато отшутилась Ника и пошла назад к двери.

Ее изумленному взору, за дверью предстал розовый в бежевый оттенок совмещенный санузел, такой большой, что можно из него было сделать еще одну полноценную комнату. Ника внимательно осмотрела дверь. На внешней ее стороне явственно отпечатался черный след ее пальцев – видимо, когда они бежали от пожара, Ника инстинктивно закрыла за собой дверь…

– Мааам, где мы? – потребовал в свою очередь разъяснений чумазый, как чертенок, ребенок.

– В сказке, доченька…

– Ура! Значит больше в школу никогда?никогда не надо будет ходить! И Бородавка нас больше учить не будет!

Ника повернулась к матери:

– А кто такая Бородавка?

Мать махнула рукой… Прежде всего, нужно все же понять где они и что вообще происходит.

– Мааам, а где Зайчик? – Ниночка тут же разревелась, оплакивая потерю кота.

Действительно, вошли они за ним, комната закрыта, но его нигде не было видно. Ниночка плюхнулась на пузо и попой вверх стала обследовать всю мебель снизу, на предмет забившегося от страха к незнакомой обстановке котенка.

Оказалось, что Ника во всей этой панике так крепко зажала подмышкой папку с документами, что, только расслабив руку поняла, как свело мышцы. Сумка с немыслимой по меркам Ники кипой денег висела на правом плече, перекрещивая ремнем грудь, надежно покоилась на ее левом бедре.

Было решено умыться и привести себя в порядок. Вернее, умыться и вымыть руки от копоти – с одеждой за короткое время ничего не решишь. Не успели они выйти из ванной комнаты, как дверь в номер отворилась и вошла горничная.

На несколько секунд воцарилось молчание. Горничная изумленно смотрела на маленькую компанию, которая, в свою очередь, лихорадочно соображала, как выйти из создавшейся ситуации.

– Простите, – пискнула горничная, глядя на эпатажную подкопченость нарядов, – я не знала, что этот номер был сдан.

– Ничего страшного, – поспешно заверила ее Ника. – Вчера с этой неразберихой… Нас, погорельцев, заселили, не взяв даже денег. И что, паспортные данные тоже не нужны? Документы у нас с собой.

– О! Что Вы! Видимо это недоразумение. Вчера новенькие в смене работали. Наверное, что-то напутали. Пойдемте сейчас же на ресепшн – девочки быстро исправят все… Извините за доставленные неудобства. Надо же…

Ника, кивнув маме и дочке, закрыла дверь и отправилась следом за горничной. В холле красовалась незнакомая надпись: «Onego Palace Hotel». Заполняя анкету гостя, Ника, наконец отыскала нужную ей информацию: «Адрес ул. Куйбышева, д. 26, Петрозаводск, Россия». Мысленно поздравив себя с такой полезной находкой, Ника из пачки пятитысячных купюр отсчитала ловко нужную сумму прямо в сумке, вытянула ее наружу. Расплатившись и чуть не забыв сдачу – что крайне редко с ней бывало. Когда с формальностями было покончено, она припустила чуть не бегом обратно в номер.

В номере было тихо. Мама с дочкой стояли около окна и что?то рассматривали в нем. Подойдя ближе Ника поняла. За окном был сказочный закат. Озеро, окаймленное валунами. На краю примостилась почти белая лодочка.

Ниночка придвинулась к Нике:

– Мам, а мы все умерли, да? Это рай?

Ника рассмеялась в ответ:

– За такие деньги, наверное, и в рай можно попасть, сколько я отдала за этот номер за неделю.

– Не богохульствуй! – привычно ругнулась мама, но тут же вернулась к основному вопросу, – Никуша, так, где же мы?

Ника ответила ей вопросом на вопрос:

– Петрозаводск – это у нас где?

– Урал, по?моему, а что?

– Ну в Карелии же, мам! – перебила бабушку Ниночка. – Ты, что ли, совсем бабушка двоечница? Мы же это давно по «окружающему миру» прошли, зимой еще!

– В Карелии значит? – задумчиво повторила мама, – это конечно интересно, но теперь ты точно мне все должна рассказать.

– Мама, раз мы в Нарнии, ну в Карелии, ну в смысле в сказке, – окончательно запуталась Ниночка, – значит мне тоже можно послушать самые взрослые разговоры?

Деваться было некуда. Слушать было разрешено. Они сели на кровать и Ника начала свой странный рассказ. Рассказывала она долго. Ниночка заснула почти сразу же, привычно, как под самую обыкновенную сказку на ночь.

Мама молчала, лишь иногда недоверчиво качая головой, а иногда испуганно прикрывая рот ладошкой. И мрачнела она с каждой минутой.

Наконец, Ника дошла до того места, как она рванулась, увлекая их с малышкой в открытую дверцу шкафа, следуя за голосом кота. Да в такой ситуации за чертом лысым побежишь, не то, что за родным котом… Где он, кстати?

Когда Ника закончила свой рассказ, была глубокая ночь. Мама, пожевав губами, спросила ее:

– Ну, со шкафом в этой истории мне все понятно. Когда человек напуган, он в игольное ушко проскочить может. Видимо там была в стене какая?то дырка…

– В Карелию, мам?! – удивленно уточнила Ника.

– Ну, мало ли, какие чудеса бывают, – беспечно пожала ее некогда прагматичная мама плечами.

Они помолчали, думая каждая о своем. Мама скорбно переживала нажитое непосильным трудом, библиотеку, которую еще дедушка собирал – подписные издания! Как жаль! Ведь все это уничтожено пожаром. Нику, в свою очередь, одолело столько мыслей, что она даже не понимала, о чем думает. Тишину прервала мама:

– А теперь нам нужно понять, кому ты так не понравилась… Со своими особенными возможностями… Что нам аж красного петуха в дом пустили. Вот сейчас, на ресепшене ты свой паспорт им дала, чтобы в номере зарегистрироваться? Знала бы я хоть половину того, что ты мне сейчас рассказала – я не дала бы тебе такую глупость делать… Теперь прятаться придется. Не очень?то тебя твой этот ПГ защищает, телохранитель хренов…

Обе они, все больше расстраиваясь, замолчали. Более всего от того, что попросту не знали, как действовать дальше. Решив, что утро вечера мудренее, легли втроем на широкую кровать, по обе стороны от сладко сопевшей Ниночки.

Утром придется решать самые насущные проблемы – нужно было приобрести новую одежду и обувь – не в гостиничных же тапках им ходить, в самом деле.

Наскоро позавтракав в отеле – завтрак был включен в стоимость проживания, дождавшись время открытия большинства магазинов, Ника отправилась на вылазку одна. Черные джинсы и футболка давали ей возможность без подозрительных взглядов получить все необходимое.

В гостиницу Ника вернулась с объемным баулом всех вещей первой необходимости и пакетом готовой еды.

XV. Старый знакомый

На ресепшн ее остановили и передали записку. Ника не стала разворачивать ее на глазах девушки и поспешив со своей ношей в номер.

«Нашли», – в панике думала Ника, – «Что же теперь делать?»

Она не стала показывать матери записку. Сказала, что купила не все. Переодевшись моментально в чистое и новое, она покинула номер и, завернув за угол, она раскрыла послание.

На чистом листе было написано женским почерком, что ее ожидают в 46?м номере. Из-записки Ника поняла, что писала ее девушка на ресепшн под диктовку. Больше никакой информации выжать из короткой записки не удалось. Нике ничего не оставалось, как пойти на поиски в указанного номера.

Подходя к номеру, последние метры девушка кралась, стараясь ступать бесшумно. Остановившись перед дверью, Ника потянулась всеми своими органами восприятия, чтобы понять… Ничего не уловив, Ника вздохнула – видимо стресс на пожаре давал о себе знать. Она робко стукнула в дверь. И еще два раза, чуть смелее. Ничего не произошло, тогда она нажала на ручку. Дверь была не заперта и легко отворилась. Ника сделала шаг и застыла в изумлении: в удобном широком кресле сидел знакомый ей человек. Нет, конечно она не сразу узнала его – европейская одежда, короткая стрижка при отсутствии головного убора совершенно изменили облик Далай Ламы, однако исходивший от него неповторимый золотой аромат безошибочно говорил о том, что это именно он.

– Здравствуй, Ника, – поздоровался с ней раскосый пожилой тибетец.

– Здравствуйте…

– Меня зовут Дэйнзин Гейко. Если тебе будет так удобнее, можешь называть меня безо всяких церемоний, современно и по?европейски – Дэйнзин. В таком случае я буду чувствовать себя молодым, – Дейнзин засмеялся добродушно.

Он вообще создавал впечатление начитанного благожелательного старичка, с полным отсутствием какого?либо пафоса. Когда Ника представляла себе человека в сане Далай Ламы, ей всегда виделся древний старик с совершенно непроницаемым, как маска выражением лица. Человек, с которым даже рядом находиться – это уже великая честь. А тут… Так запросто… Как-то по?домашнему…

– Очень приятно, – смутилась Ника. И вдруг, она поняла, что Далай Лама разговаривает с ней на чистейшем русском, совершенно без акцента при этом. – Вы говорите по?русски? – ахнула она.

Дэйнзин кивнул:

– И еще на 16?ти языках. Я прожил долгую жизнь. И мне нравилось учиться. Знаешь ли ты почему я здесь?

– Вы проследили за мной? – спросила Ника, но тут же ей показалось, что она невежливо разговаривает с таким важным человеком. Ладони ее стали потными. Она переминалась с ноги на ногу, не зная, как пристойно себя вести в обществе этого человека.

Далай Лама жестом пригласил ее присесть на пуфик у его ног и усмехнулся:

– И как же ты представляешь себе, как можно проследить за таким человеком, как ты?

– Нуууу… – Ника замялась, – Наверное у Вас какие?то свои способы…

– Верно говоришь, – кивнул весело ей Дэйнзин, – свои способы. Сейчас я познакомлю тебя с одним из них.

Он кивнул куда?то в сторону, и перед ним возник быстрый как тень раскосый смуглый мальчик – тот самый, которого она увидела в кремлевской переговорной комнате.

– Пасан, – сказал Далай Лама.

– Ну, я вижу, что не девочка, – пробормотала Ника, – как тебя зовут, пацан?

Пауза. Смущенный мальчик уважительно поклонился Далай Ламе, а потом и Нике и сказал по?китайски:

– Мое имя Пасан.

Настала очередь смущаться Нике. Имя у него такое, оказывается. Хотя… Среди ее китайских «друзей» каких-только имен не встречалось. Правда, они все переделывали их на русский манер так, что на переговорах были сплошные Саши, Алексы, Сергеи, Карины и Кати.

Далай Лама кивнул:

– Пасан знал заранее где мы можем встретиться с тобой. Мой билет был забронирован уже за неделю. Я прибыл сюда сразу после тех переговоров, на которых мы с тобой увидели друг друга впервые.