Воспоминания рыжего барда
Анна Лисса
Одним непримечательным вечером в местной таверне наглый бард предлагает сделку трактирщику – три его самые увлекательные истории в обмен на бесплатную выпивку. И если хоть одна из них понравится всем посетителям без исключения, то бард выиграет пари. Трактирщик соглашается, зная, что рассказы рыжего барда годятся только для привлечения наивных девушек, но истории барда оказались не такими простыми, как он думал. И в каждой из них обязательно упоминались ведьмы с белыми волосами…
Анна Лисса
Воспоминания рыжего барда
ПРОЛОГ
В одном городишке, не слишком большом, но и не маленьком, сейчас стоял глубокий вечер, грозящий вот-вот перейти в ночь. На улице уже было темно и лил мелкий дождь, покрывая землю слякотью и превращая ее в месиво грязи. Фонари и факелы, разумеется, не горели и улицы освещались только скудным светом свечей из окон домов, которые постепенно, один за одним угасали, так как местные жители ложились спать.
Луна укрылась с головой одеялом из туч и не желала выглядывать обратно, чтобы хоть немного осветить людям путь. Впрочем, это не особо-то и требовалось, ибо в такое позднее время люди либо уже ложились спать, либо торчали в местной таверне с просторным длинным залом. Таверна эта была популярным местом этого городка, в нее каждый вечер стекались не только местные жители, но и путешественники, проходящие через город, так как хозяин сдавал еще и комнаты.
Парочка людей в длинных плащах и надвинутых на головы капюшонах, шлепая сапогами по грязи и намокая от дождя, вошли в таверну, впустив за собой сырой воздух и капли дождя. Зал был набит практически битком, посетители лениво посмотрели на вновь прибывших, полностью укутанных в плащи, а затем так же лениво вернулись к своим делам. Кто-то выпивал в одиночестве, кто-то в компании, при этом они громко смеялись и что-то рассказывали и эти звуки смешались по всему залу.
У дальней стены стоял трактирщик за стойкой прямо у лестницы на второй этаж и привычно протирал стаканы и кружки на удивление чистой тряпкой. Парочка только что вошедших путешественников заняла свободный стол в самом углу и молоденькая девушка с веснушками и двумя длинными косичками поспешила принять у них заказ. Путешественники так и не сняли накинутые от дождя еще на улице свои капюшоны, но из-под них пробивались белые седые волосы. Трактирщик только раз посмотрел в их сторону и продолжил дальше протирать кружки. Таких странников он видел каждый день, обычные торговцы или наемники, зашли в таверну, чтобы переждать дождь. Да половина зала сейчас битком набита такими же путешественниками. Кроме одного, который сидел напротив трактирщика за стойкой и явно выделялся из всей толпы, которую только довелось видеть хозяину таверны.
Человек этот был приятной внешности, да что там – хорош собой. Яркие рыжие волосы были аккуратно подстрижены и красиво уложены, словно бы дождя этот человек сегодня вообще не застал. Тонкая рыжая бородка покрывала подбородок мужчины, придавая ему вид этакого столичного щеголя. Узкие и слегка заостренные в уголках голубые глаза смотрели на мир так, словно бы искали, чем бы еще в нем заняться. Прямой нос и точеные скулы придавали лицу дополнительного шарма. Пару раз трактирщик замечал, что этот щеголь подмигивал Марине, девушке с косичками, что разносила еду по залу и в ответ она густо краснела и отворачивалась. В такие моменты трактирщик бросал тяжелый взгляд на выскочку, но тот делал вид, что ничего не замечает.
Трактирщик впервые видел рыжего щеголя в своей таверне, но был наслышан о его репутации. Сердцеед и стихоплет. Он был бардом. Но не обычным бардом, которые пели песни или играли на музыкальных инструментах. Нет, этот бард вместо лютни или дудки носил с собой стальной меч в обычных ножнах, а вместо песен и баллад рассказывал истории или читал стихи собственного сочинения. Одевался этот выскочка тоже всегда вычурно и ярко, но сегодня изменил своему чувству стиля – на нем была полосатая черно-белая рубашка и темные штаны, которые плотно обхватывали его ноги и выгодно подчеркивали ягодицы. На ногах бард носил высокие сапоги, которые практически никак не испачкались грязью, что местные гордо именовали дорогой, даже когда ее размывало во время дождя. Но что еще слегка удивило трактирщика, так это то, что бард этот, вопреки своей репутации одеваться как можно ярче и заметнее, сейчас не носил на голове шляпу с пером. Скорее всего, она пострадала от дождя и рыжий спрятал ее в дорожный мешок, который сейчас лежал у него под стулом вместе с мечом.
– Еще одну кружку своего лучшего пойла, дядя Миша, – заказал бард. Голос у него был слегка высоковат, но неприятным для уха его назвать было нельзя.
– Для тебя я Михаил, – буркнул трактирщик.
Он вытер руки о фартук, плотно обхватывающий его толстое пузо. Трактирщик был не из этих мест и его имя для местных и проходящих путников казалось каким-то экзотичным, но он уже столько лет прожил в этом городе, выкупив таверну у прошлого хозяина, что все жители давно уже привыкли и к его имени и к его иногда угрюмому характеру и стали звать трактирщика дядей Мишей, а его таверну «таверной дяди Миши», хотя у нее было свое официальное название, которое в народе не прижилось.
– Ты уже восьмую кружку заказываешь и ни за одну еще не заплатил, – дядя Миша поджал губы.
Трактирщик посмотрел прямо в голубые глаза барда. Странно, в слухах, которые дядя Миша слышал об этом щеголе, люди упоминали, что у него были то ли серые, то ли зеленые глаза, а у него, оказывается, голубые. Трактирщик покачал головой. На то они и слухи, чтобы все преувеличивать, даже цвет глаз.
– Я намереваюсь заплатить, как только соберусь уходить, – нагло ответил бард и хитро улыбнулся, – Это если только не хотите со мной заключить ма-аленькую сделку, дядь Миш.
– Михаил, – недовольно поправил его трактирщик, – И не собираюсь я никаких сделок с тобой заключать.
– Но эта сделка принесет пользу вашей таверне! – воскликнул бард, – Значит так, суть такова. Я за оставшийся вечер рассказываю всем этим милым людям, что сегодня собрались в зале, три увлекательнейшие истории. И если хотя бы одна из них им понравится, всем без исключения, тогда выпивка за счет заведения. Как вам такое, дядь Миш?
Трактирщик бросил из-под бровей тяжелый взгляд на рыжего барда, который терпеливо и с улыбкой до ушей ждал ответа. Дядя Миша хотел было снова напомнить этому выскочке, что стоит обращаться к нему полным именем, но только вздохнул. Бард наверняка делал это специально, чтобы угрюмый трактирщик каждый раз раздраженно исправлял его и таким образом, худо-бедно, поддерживал разговор. Что же касалось его сделки – дядя Миша слышал, что его истории не для всех. А если конкретнее, то годятся только для того, чтобы соблазнять юных наивных дев. И так как в зале юных и наивных дев не было, кроме Марины, само собой, дядя Миша сильно сомневался, что истории барда проникнут в черствые и безразличные сердца путников, что сейчас спасались в его таверне от усиливающегося дождя на улице. А этот рыжий выскочка еще заявил, что все присутствующие обалдеют от его историй или хотя бы от одной.
– Хм, – фыркнул трактирщик и убрал чистые кружки, которые он протирал, под стойку, – Больно сомневаюсь, что у тебя получится выиграть пари.
– В таком случае я просто заплачу за выпивку, а ваши посетители получат бесплатный концерт в моем лице, – нагло растянулся в улыбке рыжий, – Вы все равно ничего не теряете, дядь Миш. Ну разве что мою плату, если окажется, что хотя бы одна история заденет всех присутствующих без исключения, включая вас.
– Сомневаюсь, – повторил трактирщик.
Бард принялся уговаривать его на пари и, неожиданно поддавшись азарту, дядя Миша все же согласился. Вряд ли гостям таверны понравятся истории рыжего барда, Марина не в счет, конечно, хотя она и не гость, а работник, так что трактирщик уже заранее приготовился вытрясти из наглого барда все монеты, что он задолжал за этот вечер.
Рыжий вскочил со своего места, стряхнул с одежды невидимую пылинку и, взяв соседнюю табуретку, поставил ее едва ли не в центре зала, а сам встал сверху, чтобы толпе его было хорошо видно. Трактирщик уже после этих действий барда пожалел, что принял его пари.
– Дорогие слушатели, – рыжий бард элегантно поклонился, стоя на табуретке, он даже ни на секунду не потерял равновесия, – Позвольте представиться. Меня зовут Кион и я известный странствующий бард.
– Да уж слыхали мы о твоих похождениях, – выкрикнул кто-то из толпы и весь зал залился громким хохотом. Приключения и не совсем удачные любовные похождения барда с мечом вместо музыкального инструмента наверняка доходили даже до этих мест. Дядя Миша у стойки довольно хмыкнул. Да, тяжело будет барду увлечь эту толпу.
– Это хорошо, что вы наслышаны, – казалось, Киона это никак не задело и он продолжил все тем же веселым тоном, – Сегодня я расскажу вам три невероятные истории. Если хотя бы одна из них покажется вам интересной, попрошу не скупиться на аплодисменты.
Бард ловко спрыгнул с табуретки и сел на нее, уперев ступни в перекладины. Он осмотрел всех присутствующих в зале, словно бы оценивал, какие истории могут понравиться такой сложной аудитории. Трактирщик за стойкой сложил руки на груди, наблюдая за ним, а толпа терпеливо ждала, когда же Кион начнет. Хотя, выглядело это так, будто все просто безразлично продолжили пить свой эль и пиво.
– Хм, думаю, первая история будет о том, как я смог покорить сердце одной прекрасной знатной дамы, – через минуту раздумий произнес бард, приложив указательный палец к подбородку.
– Я так и знал, что нам придется слушать нечто подобное, – разочарованно вздохнул кто-то в толпе.
– Не спешите делать выводы, – Кион выпрямил спину и закинул ногу на ногу, покачивая ею, – В этой истории есть все – и любовь и драма, погоня и коварство, а также лихой финал с яркими приключениями!
Толпа смерила барда скептическими взглядами. Все были наслышаны, какие истории обычно рассказывал Кион. Его рассказы всегда были слащавыми и предназначались только для нежных ушей милых барышень, а не для бывалых путешественников, коих здесь собрался целый зал. Никто из них не верил, что в историях Киона будет нечто захватывающее, как он сам пообещал.
Но бард, не обращая абсолютно никакого внимания на все эти колкие взгляды, откашлялся, пригладил свои и без того безупречно уложенные рыжие волосы, на несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с мыслями, а затем посмотрел на своих слушателей и начал свой рассказ.
– Эта история о том, как однажды я по уши влюбился и едва не погиб из-за этой любви, – произнес Кион.
ГЛАВА 1
На улице стояла теплая ранняя весна, которая успела полностью прогнать свою предшественницу зиму и растопить ее снега практически по всему королевству. Погода стояла по-весеннему задорная и яркая, голубое небо с белоснежными облаками обещало прекрасный день впереди, а зеленая трава, едва высунувшаяся после пропажи снега, уже вовсю тянулась к яркому солнцу, жадно поглощая его лучи, словно голодный зверь.
В это время суток королевство уже давно не спало, а столица стояла шумная и многолюдная, как в любой другой день. Занятые люди сновали туда-сюда по мощеным улицам, мужчины были одеты в монотонные костюмы, женщины – в яркие пышные платья, обязательно следуя последнему писку моды.
Улицы в столице были очень просторными, позволяя каретам свободно проезжать между домами. Сами здания в основном были построены из белого или красного кирпича и эта архитектурная задумка чередовалась от улицы к улице. Одну часть столицы путешественники даже прозвали Бульваром Красного Кирпича. Так уж сложилось, что в этой части столицы зачастую строили трактиры и лавки, даже имелся собственный публичный дом. Разумеется, король, Элияр Аделла, знал о подобных заведениях на Красном Бульваре, как еще называли эту часть города, но не предпринимал никаких попыток снести этот рассадник похоти и извращений. Дело в том, что хозяйка заведения, знойная брюнетка с пышной густой челкой и еще более пышной грудью, исправно платила в казну все налоги. Злые языки даже поговаривали, что Эльвира, хозяйка публичного дома, не просто платит королю, но и даже время от времени предоставляет ему и его свите свои услуги в обмен на то, что ее заведение не закроется в ближайший месяц. Доказательств этому не было и, откровенно говоря, никто ни разу не видел, чтобы король лично приходил в публичный дом Эльвиры, однако слухи это не останавливало. Как к этому относился сам король тоже было не ясно, так как он не пытался пресечь подобные сплетни, хотя характер его был явно не из терпеливых. Вполне возможно, что Элияр Аделла вообще не был в курсе подобных слухов. Все прекрасно знали, что любой, кто неосторожно выскажется при короле в подобном ключе, неминуемо отправится на виселицу. А точнее, попросту пропадет из королевства без следа. Ходили слухи, что преступников король ссылал в неведомое место, где их съедали заживо разновидные твари. Так это было или нет, никто не знал точно. Но очевидно было одно – в прямом смысле на виселицу никого не отправляли, это была лишь одна из официальных трактовок приговора. Преступники попросту исчезали и о них больше никто ничего не слышал. Незнание того, что с ними впоследствии делали и куда отправляли, внушало людям еще больший страх и породило не одну теорию и сплетню на этот счет.
Помимо негласно популярного публичного дома Эльвиры, в этой части столицы имелся еще Круглый рынок. Прозван он так был в честь того, что располагался на площади, которую архитектор города зачем-то сделал абсолютно круглой. Красиво, конечно, но это его эстетическое решение привело к некоторым неудобствам. Например, столица начала обрастать торговцами и лавками и из-за красоты площади они стали выбирать именно это место для своих магазинов, в результате чего круглая площадь застроилась далеко не круглыми домами и лавками, впоследствии все равно получивших название «Круглый рынок». Каретам тоже было не слишком удобно лавировать среди хаотично построенных зданий, хотя улицы предоставляли довольно много места и пространства, чтобы спокойно проехать по мощеной дороге и при этом не сбить случайно какого-нибудь знатного господина или даму, от которых, в свою очередь, площадь практически никогда не очищалась, даже ночью здесь бродило много народу. В основном, конечно, благодаря заведению Эльвиры.
Вот и в этот прекрасный весенний день все шло, как обычно. Лавочники зазывали людей посмотреть на их товары. А те торговцы, что отгрохали себе целые здания для торговли, а не палатку на улице, терпеливо ожидали своих постоянных клиентов, сидя внутри магазинов. И постоянные клиенты не заставляли себя долго ждать. В общем, жизнь кипела и шла своим чередом.
Круглая площадь столицы привлекала к себе не только знатных господ, но и обычных путешественников, которые закупались в дорогу полезными вещами и едой у местных торговцев. Другие искали трактиры и гостиницы, чтобы переночевать. И многие из них задерживались по ночам в доме Эльвиры.
Вот и сейчас из ее заведения вышел рыжий парень среднего роста, в яркой фиолетовой рубашке и светло-коричневых штанах, неприлично обтягивающих его зад. На одном плече у него висела сумка с длинным ремнем, а на поясе покоился меч в ножнах.
Рыжий вышел не один, его сопровождала красивая женщина в слишком откровенном наряде, практически полностью демонстрирующем чужим взглядам ее пышную грудь. Свои черные волосы дама собрала в высокую прическу, а ее лоб скрывала густая челка. Рыжий переступил порог и оказался на улице, щурясь от яркого солнца, а его спутница осталась стоять перед открытой дверью, глядя на молодого человека, который обернулся к ней и низко поклонился.
– Твои услуги, Вира, как всегда безупречны, – произнес парень и выпрямился. На его лице заметна была небольшая ухоженная рыжая бородка.
– Ты так говоришь, будто провел ночь со мной, а не с одной из моих девочек, Кион, – засмеялась хозяйка борделя. Голос у нее был слегка хрипловатый, но это была природная хриплость, а не нажитая с годами и она только больше ласкала слух.
– Я бы всех своих монет не пожалел за ночь с тобой, но ты никому не предоставляешь личных услуг, – вздохнул бард и даже театрально сложил руки у груди.
Эльвира только рассмеялась от его слов. Кион был ее постоянным клиентом, оба успели довольно хорошо узнать друг друга и Эльвира не раз укрывала в своем заведении незадачливого барда, когда тот удирал от очередного разъяренного мужа какой-нибудь знатной дамы, застав их на горячем. Хозяйка борделя не раз говорила ему, что его поведение до добра не доведет и лучше пусть он приходит к ней в дом за девочками, а не охмуряет знатных дам и каждый раз Кион обещал последовать ее совету, но всякий раз снова оказывался в подобных ситуациях, когда с едва натянутыми на зад штанами в очередной раз убегал от разъяренных мужей.
– Ты же знаешь, я отношусь к тебе, как к сыну, – Эльвира издала тихий смешок, – Так что не предлагай мне деньги за ночь со мной.
– Ты слишком молода, чтобы считать меня своим сыном, – заметил Кион. Он сложил руки на поясе и оглядел хозяйку публичного дома с головы до пят, – И слишком уж горяча.
– Хватит лить на меня такую неприкрытую лесть, – легко отмахнулась от его флирта Эльвира, – Лучше поменяй свои привычки и побереги себя. Я бы хотела тебя почаще видеть со своими девочками, чем бегущим прочь с голым задом от очередного мужа знатной дамочки.
– Когда это я бегал с голым задом? – надулся бард, – Я всегда успевал надеть штаны.
Эльвира захихикала и элегантно прикрыла губы ладошкой, словно бы она была самая настоящая знатная госпожа, а не хозяйка борделя. Впрочем, это была ее отличительная черта от других хозяек подобных заведений и своих девочек Эльвира тоже учила этикету. Из-за этого ее публичный дом выгодно отличался от остальных не только в огромной столице, но и в других городах и бордель Эльвиры посещали не только обычные путники, но и те же мужья знатных дам, от которых зачастую убегал Кион.
Рыжий бард поправил свои хорошо уложенные волосы и смахнул пылинку с плеча. Он повернулся к Эльвире и еще раз поклонился женщине.
– Я обязательно как-нибудь снова зайду в твое заведение, Вира, – произнес Кион, на уголках его губ заиграла озорная улыбка.
– Зная тебя, ты залетишь в мой дом не для свидания с одной из моих девочек, а потому что снова будешь спасаться бегством с голым задом от очередного разъяренного мужа, – вздохнула Эльвира.
– Зачем же так категорично? Твои две девочки этой ночью справились на ура, так что я не против это как-нибудь повторить.
– Ты их затаскал так, что обе теперь отсыпаются, – хмыкнула хозяйка борделя и Кион громко рассмеялся.
– Прости, прости. Просто твои девочки и правда высший сорт, я никак не мог насытиться.
Эльвира довольно ухмыльнулась и скрестила руки на пышной груди. А этот хитрый лис умеет делать комплименты, этого у него не отнять.
– Что ж, тогда следующий твой визит пусть произойдет по любви, а не из-за страха быть пойманным законным супругом очередной госпожи, – через минуту весело произнесла Эльвира. Кион только в третий раз низко ей поклонился и женщина скрылась в доме, прикрыв за собой дверь, а бард направился по мощеной улице в сторону площади.
Киону нравилась Эльвира, но не как женщина, а из-за ее личности и характера. Пожалуй, она единственная из всех женщин мира, с кем он флиртовал чисто из-за привычки, а не из-за желания броситься с ней в постель. Нет, с формами и внешностью у Эльвиры все было в порядке и если бы Кион не был с ней так хорошо знаком, он бы флиртовал с хозяйкой борделя куда усерднее. Просто Эльвира, пожалуй, единственный в этом мире человек, который помогал Киону бескорыстно. Женщина не раз уже доказывала, что ей можно было доверять, постоянно спасая Киона от его собственных похождений. Взамен бард пару раз тайком оставлял несколько красивых и дорогих побрякушек в комнате Эльвиры в качестве благодарности за помощь, хотя женщина никогда не требовала от него ничего взамен. Да и украшения эти Киону зачастую доставались от знатных дам в обмен на его тело, так сказать. Обычно бард сразу же распродавал их, предпочитая монеты, а не цацки на память, но некоторые из них он оставлял, самые красивые. В итоге, они теперь где-то лежат у Эльвиры в ящиках, а быть может, она их даже продала. Наверняка хозяйка борделя знала, откуда Кион получал такие украшения и, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, предпочитала либо вовсе не носить их, либо просто продавать, а вырученные деньги пустить во благо своего дела, так сказать. Прохудившаяся крыша в публичном доме сама себя не залатает.
Кион вышагивал по улице, громко цокая каблуками на сапогах. Он шел уверенной пружинистой походкой, его меч в ножнах ритмично покачивался в такт шагов, а хитрые глаза по привычке уже осматривали окружение в поисках очередной богатенькой дамы, которая могла бы пополнить кошель Киона на месяц вперед за одну только ночь. В голове тут же пронеслось предупреждение Эльвиры о том, что эта его привычка до добра не доведет, но Кион тут же отмахнулся от него, вспомнив, что вчера оставил едва ли не последние свои монеты в доме этой самой Эльвиры.
– Есть-то мне на что-то тоже надо, – под нос прошептал себе бард, словно бы пытался этой отговоркой отогнать от себя предупреждение хозяйки борделя.
Кион завернул за угол и вышел в ту часть Круглого рынка, где стоял большой фонтан. Вода весело журчала и переливалась струйками, создавая некую геометрическую фигуру. Солнце яркими бликами отражалось от воды, придавая фонтану красоту драгоценного камня. Кион на минуту остановился, глядя на эту красоту. В голове у него сложилось небольшое стихотворение и бард удовлетворенно кивнул сам себе. Поменять одну строчку, а здесь добавить более поэтичное слово и вуаля – можно применять это оружие против очередной знатной леди. Бард коварно улыбнулся и даже отвесил фонтану небольшой поклон в благодарность за вдохновение.
На площади стоял шум, постоянно слышались чьи-то голоса, цокот копыт и скрип проезжающих мимо повозок. Кион перевел взгляд на людей, прогуливающихся по рынку от лавки к лавке. В воздухе витал смешанный аромат фруктов и цветов, а иногда до ноздрей барда доносился и запах рыбы, исходивший от торговца морепродуктами на самом конце Круглого рынка. Кион поморщился, удивляясь тому, как этот въедливый запах, даже будучи так далеко, все равно сумел перебить аромат фруктов и ягод.
Мимо проехала очередная карета и остановилась перед магазинами, миновав все открытые лавки на улице. Кион зацепился взглядом за эту карету от скуки, но когда увидел, кто элегантно покинул ее, то сразу же пришел в дикий восторг. Прекрасная девушка с золотыми локонами и в дорогущем платье цвета бирюзового моря с помощью кучера выскользнула из кареты и аккуратными мелкими шагами направилась в сторону одного из торговых домов, стоящих красивыми зданиями вплотную друг к другу. На вывеске были нарисованы кольца и подвески и Кион сообразил, что это магазин драгоценностей. Бард провел рукой по волосам, приглаживая их и не спуская глаз с прекрасной девушки, которая как раз скрылась в помещении магазина. Кажется, он нашел свою новую жертву.
Кион направился в сторону здания, продающего аксессуары, в котором исчезла златокудрая красавица. На ходу рыжий бард поправил на себе одежду, перевесил сумку через плечо и еще раз пригладил волосы. Он должен выглядеть безупречно, если хочет сразить девушку с первых же секунд их знакомства.
Кион вошел в помещение и принялся оглядываться по сторонам, усиленно делая вид, что он просто очередной покупатель, однако взгляд его моментально поймал бирюзовое платье у стенда с подвесками. Златокудрая красотка оказалась не одна – рядом с ней бдительно стоял высокий мужчина. Кион заметил его только сейчас, когда все же сумел хотя бы на секунду оторвать свой взгляд от девчушки. По его бело-синей форме и оружию Кион догадался, что этот мужчина – один из рыцарей короля и раз он сопровождает эту знатную даму, значит, эта самая знатная дама не просто какая-то аристократка, а, судя по ее румяным упругим щечкам и ясным большим глазам, в которых явно читался юношеский максимализм, девушка эта была дочкой самого Элияра Аделлы.
Кион слегка приуныл и сделал вид, что рассматривает кольца на витрине. В магазине, помимо них, оказалось еще несколько покупателей и хозяин этого заведения, который помогал сейчас одной паре выбрать украшения, так что бард сумел слиться с окружением. Разве что его выдавала яркая одежда.
Если эта блондинка и правда дочь самого короля, то даже говорить с ней будет опасно – незадачливого барда могут просто «отправить на висельницу» и никто о нем больше не вспомнит. С другой стороны, если все пройдет гладко, то Кион сможет получить от наивной красотки множество монет и драгоценностей, а затем просто даст деру из столицы на несколько месяцев. На всякий случай.
Кион тихонько побарабанил пальцами по витрине, обдумывая свои дальнейшие действия. В этот раз девушка ему приглянулась не только размером своего кошелька, но и личиком, так что охмурять ее будет вдвойне приятней, в отличие от других аристократок, которые прятали свои морщинистые лица за тонной косметики. Правда, теперь Киону придется иметь дело уже не с разъяренным мужем, а с самим королем. Стоят ли монеты и драгоценности такого риска?
Рыжий бард утвердительно ответил себе на последний вопрос, еще раз поправил на себе одежду, пригладил и без того безупречные волосы и повернулся в сторону своей новой жертвы, которая в противоположном конце помещения все еще высматривала подвески. Ее рыцарь стоял рядом с ней с абсолютно безучастным лицом, но Кион заметил, что глаза его бдительно следили за окружением, а рука покоилась на эфесе оружия. Придется прикинуться максимально безобидным парнем, чтобы хотя бы слегка ослабить бдительность рыцаря. Кион пожалел, что он так открыто носил меч, оружие на виду явно не даст ему дополнительных очков к безобидности. Ну, была не была.
Кион сделал несколько шагов по направлению к златокудрой красотке и его ухо выцепило часть ее разговора с рыцарем.
– …не могу выбрать, – голосок у нее был мягкий и нежный и Кион даже почувствовал приятные мурашки, пробежавшие по телу, – Все они такие красивые и искусно сделанные. А ты что думаешь, Алексий?
– Моя леди, Вам подойдут любые украшения, – обыденно отозвался рыцарь, даже не делая попыток выглядеть хоть слегка заинтересованно.
– Всегда ты так, – надулась девушка.
Кион понял, что это его шанс обратить на себя внимание и втереться в доверие этому нежному цветочку. И рыцаря со счетов сбрасывать тоже не стоило, хоть он и не нежный цветочек. Если рыжий бард не сумеет убедить этого мужчину в бело-синей униформе, что он просто безобидный прохожий без всяких шальных мыслей, не видать ему красотки больше никогда. Кион откашлялся, привлекая к себе внимание, а когда девушка обернулась в его сторону, а рыцарь уставился на него неприятным тяжелым взглядом, Кион нацепил на лицо максимально простодушное выражение и мягко улыбнулся.
– Позвольте Вам помочь, юная леди, – бард слегка поклонился, выжимая из себя все скудные знания по этикету, которые он только помнил, – Я, конечно, не ювелир, но кое-что знаю об украшениях.
Кион не соврал – он и правда кое-что знал о драгоценностях. А если точнее, то как их выгоднее продать и что наплести ювелирам в лавках, чтобы они даже не подумали о том, что все украшения, которые приносил им бард, на самом деле были слегка нелегально прихвачены им с собой, когда он в очередной раз сбегал от гнева еще одного мужа, застукавшего свою неверную супругу в горячих объятиях барда.
– Кто ты? – прямо спросил рыцарь, даже не делая попыток быть вежливым с Кионом. От его резкого тона и низкого голоса рыжий бард едва не дернулся, но вовремя сдержался и даже ни на секунду не потерял своего простодушного выражения на лице.
– Я? О, я просто скромный обыватель, – ответил он.
– У вас меч, – неожиданно воскликнула девушка и пришла в бурный восторг, – Вы умеете фехтовать?
– Ах, это, – Кион неумело дотронулся до ножен, что стоило ему больших усилий, а затем нагло соврал, – Нет, я не умею пользоваться оружием. Это меч моего господина, я забрал его у кузнеца, а теперь вот выполняю следующее поручение своего господина.
