– Мой приятель познакомился с одной девушкой. Очень, говорил, смешливая, хохотушка. И кем она оказалась? Судьей в районном суде. «Встать, суд идет». И не похохочешь. Кстати, мне тоже сейчас не до смеха… Так вы не следователь?
– Вы знаете, где находитесь?
– В застенке. Сейчас придет следователь и будет меня допрашивать с пристрастием. Говорю сразу: сила воли у меня отсутствует напрочь. Когда меня начнут пытать, я буду вопить.
– В вашей тюрьме конвоиры, случаем, не в белых халатах?
– Нет. В форме, при оружии и вот с такими физиономиями.
– Давно у нас в городе?
– Приехал вчера.
– И для знакомства с городом прошлись голым по улице?
– Я был в бане, и у меня украли одежду. У вас никогда не воровали одежду в бане?
– Я вообще не хожу в баню. У меня дома душ. Вас в милиции били?
– Нет. Там со мной разбираться не стали. Прямехонько за решетку… Так сколько мне дадут?
– Я бы вам дала лет пять. Да-да. Но не за это. – Она ткнула пальцем на фотографию. – Здесь вы… до античной статуи не дотягиваете. Но экспрессия, движение!
– Вот видите. Античная статуя. А вы: античную статую – на пять лет.
– Конечно, на пять лет. За глупость. Вы знаете, кто это?
Она показала пальцем на портрет неизвестного Борису человека с большим лбом и в пенсне.
Борис не знал, но решил смело предположить:
– Коперник.
Удивлению девицы не было предела:
– Кто?
– Коперник.
Борис недавно играл роль Коперника и уже готовился начать монолог: «О я, несущий свет туда, где мрак невежества людей околдовал», но вовремя понял, что после такого монолога его точно отправят в психушку, и спросил:
– И кто это?
– Луначарский.
Борис искренне удивился:
– Зачем он тут?
– Потому что вы находитесь в приемной министра культуры нашей республики.
Такого оборота Борис не ожидал:
– Министра культуры?! Зачем я ему понадобился?
– Не ему, а ей. Министр – дама. И еще какая дама!
Борис показал на большую дверь для начальства:
– Это ее кабинет?
– Нет, это кабинет ее помощницы Дины Дарте. Именно она и просила доставить вас сюда.
– И что она от меня хочет, эта помощница?
– Не знаю, но берегитесь. Дина – очень опасный человек. Кто вы по профессии?
– Вообще-то я актер, работал в театре. Но меня оттуда выгнали.
– За что?
– По собственному желанию. А вообще-то за злостное хулиганство.
– Опять хулиганство! С вами не соскучишься! И что вы натворили? Разделись на сцене? Судя по всему, побегать нагишом в людном месте для вас дело обыденное. И вы…
Не закончив фразу, она вскочила и пулей вылетела на балкон. Большая дверь распахнулась, и на пороге появилась дама в строгом светло-сером костюме и в туфлях на высоких каблуках.
– Это Дина, которую надо опасаться, – подумал Борис.
5. Дина
Не замечая Бориса, Дина прошла к столу, села и начала просматривать бумаги. Потом подняла голову:
– Давно у нас в городе?
– Два дня, – быстро ответил Борис. – Боюсь, как бы не задержаться на пару недель.
– Лет, – поправила Дина. – На пару лет. Хотя, скорее всего, лет на пять.
– Но я только…
– Циничное хулиганство. Люди пишут письма. Требуют наказать. Примерно наказать… Пять лет.
– А то, что у меня украли одежду?
– Милиция ищет. И если найдет, виновные будут наказаны. Одежду вам вернут… После отбытия срока.
– А то, что я сейчас нахожусь не у следователя, а в Министерстве культуры, не дает ли это мне какой-нибудь шанс?
– Ваше последнее место работы?
– Театр.
– Почему ушли?
– Разногласия по поводу трактовки некоторых сцен из Шекспира.
– С кем у вас были разногласия?
– С Шекспиром.
Дина подняла голову и пристально посмотрела на Бориса:
– Ну, а если я попрошу вас помириться с Шекспиром?
– Считайте, что мы с ним уже друзья.
– Вы готовы дружить со всеми, с кем я вас попрошу?
– У меня нет выхода.
– У вас действительно нет выхода.
– И документов тоже.
– И документов тоже. Но я попытаюсь вам помочь. Сейчас мы с вами поедем в гости.
Она внимательно осмотрела Бориса с головы до ног:
– В таком виде вас примут за попрошайку из пригородного поезда. Поэтому сначала я вас отвезу в салон, там вас оденут. Но предварительно вам надо постричься, помыться. Начнем с бани.
Борис испугался:
– О нет, куда угодно, только не в баню! Баня – место опасное.
Дина удивилась:
– Мне баня всегда представлялась местом мирным. По крайней мере, женское отделение. В других бывать не доводилось.
– А вот в городе, где я некоторое время служил, баня оказалась местом далеко не мирным. Какой-то солдат взорвал дымовую шашку…
– В бане?
В первый раз в глазах Дины сверкнул интерес. Борис решил развивать достигнутое:
– В мужском отделении. Можете себе представить? Дым, ничего не видно. Паника. Клиенты, естественно, кидаются искать выход. Туда, сюда… Бегут… И попадают прямехонько в женское отделение. Голые женщины при виде врывающихся к ним голых мужчин, естественно, поднимают жуткий крик и начинают защищаться, кто веником, кто шайкой. Такое началось! Но это не всё. Дым проникает и в женское отделение, и теперь все вместе кидаются к выходу. И оказываются на улице. Средь бела дня. Десятка два голых мужиков и баб! Голые, мокрые и жуть какие агрессивные. Бабы лупят мужиков шайками и царапаются. Мужики все больше в захват. Трамваи останавливаются, звенят. Прохожие подбадривают. Представляете зрелище!
– Зрелище действительно захватывающее, – согласилась Дина.
– Дантов ад.
– Хорошо, что вы решили не повторять подвиг этого мужественного воина в нашем городе. Иначе вам бы пришлось задержаться у нас очень надолго.
– Я человек мирный, бранной славы чураюсь.
– Вот и прекрасно. Эти ваши качества вам пригодятся. После бани мы поедем к Аде Варме. Имя Варме, Оскар Варме вам что-нибудь говорит?
– Нет.
– Это художник.
– И Ада Варме – его супруга?
– Вдова. Ваше будущее во многом будет зависеть от впечатления, которое вы на неё произведете. Постарайтесь сделать так, чтобы она пригласила вас погостить у неё.
– Надолго? – как можно более вежливо поинтересовался Борис.
– У вас дома дела?
– Нет. Дел нет. Впрочем, и дома, как такового, тоже пока нет.
– Где вы предпочли бы отбывать наказание: в тюрьме или у неё на вилле?
Борис не сомневался:
– На вилле. Я еще не знаю эту, по всей видимости, благородную даму, но уже чувствую, что у неё мне будет лучше. Я её не стесню?
– Нет.
– Она очень стара?
– О нет! Она ваша ровесница, ей не больше тридцати. Красивая молодая женщина. И к тому же богатая вдова.
– И вы прикажете её… как старуху-процентщицу?
– Да перестаньте!
– Вы – добрая самаритянка?
– Не совсем. Я хочу попросить вас о нескольких услугах.
– Что я должен делать?
– У меня будет к вам несколько просьб. Точнее, три. Три пустячных просьбы.
