Здесь родились, здесь влюбились, здесь и выпьют нас до дна
БЫЛИ’НЕ’БЫЛИ СТАМБУЛА
Скрывается день в чёрном мраморе ночи
Под хиджабом видны нежно-карие очи,
Софийский собор и троянская сеча,
Многоликие храмы и с историей встреча
Я сегодня в Стамбульском побывал междучасье
Открываю его я незримые части:
Если станешь великим Халифом* вселенной
То Султан будет бледным твоим отраженьем
Ходит мудрость убого в седых одеяньях
Пусть насытится нищий твоим подаяньем,
Если править рукой заведомо твёрдо
То и глина становится камнем проворно
Бывал нечасто я в Стамбуле, в нём христианская душа
У чудо-града Константина свой час отметили века,
Чредой религий и обрядов в пролётках движутся года,
А нить Босфорского пролива связала страны и моря
* высший чин правителя в арабском мире
МНОГОМЕРНОСТЬ
И снова мы вместе, обручальная осень,
Ты вывесишь флаги отцветшей страны,
Здесь как пионеры, мы в сердце носили
Твои наградные резные листы
Летит космолёт за пределы желаний,
За ярусом ярус ложатся в венце,
Ты вновь растеряешь красу одеяний
И снова умчишься в лихой суете
И если заметим на пути нашем глупость,
То мы улыбнёмся, нальём ей вина
Пусть будет звучать многомерная скудость
На дне пустоты, в искушенье греха
ЗВЕЗДОПАД
Вижу я ковши у двух Медведиц,
Их портал висит в твоём оконце,
Как же высота связала пленниц —
К ним совсем не проникает солнце
Выше в галактическом параде
Млечный путь обосновался прочно,
А на небосклоне в звездопаде
Сполохи летают междустрочно
Сотни метеоров без прощенья
Кружатся вальяжно и всевластно
Солнце восходя для озаренья,
Топит парадигмы* ежечасно
Лет осколки падают в столетья
Низвергая в плазму лихолетья
И рожок поёт об этом зычно
Истина, порой, совсем беззвучна…
* отдельный набор концепций или моделей мышления
СПЕКТАКЛЬ
Режиссура спасёт мир… или погубит его
Партер устал от мистицизма
И я, как сахар, тихо таю
Во взгляде сильная харизма,
Я вас губами заклинаю
И если действия богемы,
Так безнадёжны и убоги,
То декорации и сцены
Меняй местами, в под-итоге
А если роли наши схожи,
То почему Его творенья
Так поневоле тоньше кожи,
Что рвут и портят всё служенье
За милиметрами удачи
Залиты в тару сливки пенок
И на причалах все задачи
Цепями стелятся вдоль стенок
Ужели ли пьеса так бездарна,
Что вызывать тревогу может
За нашу будущность и совесть
Когда идёт к развязке повесть
ВЕНЕРА МИЛОССКАЯ*
Сонет
Волшебно многозвучен мрамор тела,
Однако, ты бледна, моя Венера
Нетленно время, словно диадема
Зелёный вьюн обвил твой бюст и тело
Взойдёшь на трон Любви искомой
Такой желанной и весьма влекомой,
Ведь мрамор не всегда служил одеждой
В те времена была ты госпожою нежной
Горят глаза, с вельможною улыбкой,
Ты в зал входила золотою рыбкой,
Надменность строит ушло постамент
А для Венеры мир – лишь референт
Явило время нам своих веков одежды,
И думает про нас, что мы – невежды,
Вот и стоим мы перед тобой совсем нагие,
Хотя сердцами мы, ну, не чужие
Волшебно многозвучен мрамор тела,
Однако, ты бледна, моя Венера…
Как пустошь всякую засеет пахарь,
Так лечит вьюн мой слог как знахарь
* римляне называют её Венерой, хотя греческое имя этой богини Афродита и он богиня любви. А Милосской её называют по имени места, где её обнаружил около двухсот лет назад греческий рыбак – на острове Милос.
ПОЛОНЕЗ
Визги скрипки, стон тромбонов
Мандолины струнный смех,
Управдомы всех созвонов
Не признают свой же грех
И не ведают ухабы,
Что однажды их сотрут
И совсем не для бравады
Поезда нам сны везут
Отпускают нас в дорогу
Дни, под записи в тетрадь
В них надменность и тревогу
Положу и сдам, как кладь
И пойду гулять кварталом
В серой насыпи небес,
Чтоб затактным интервалом
Лес играл мне полонез
Если нужно, значит важно
Всё расставить и принять,
Даже спелый лист бумажный
Можно обелить иль смять
ЗАКЛАДКИ
Насколько твёрдо и спокойно,
