Наконец, на другом конце телефонной линии раздается торопливый голос.
– Банк ****, чем могу помочь?
Саша снова вздрогнула от неожиданности и даже чуть телефон не выронила.
– Здравствуйте, я хотела бы узнать, оплачены ли мои билеты… – хрипловато пробормотала она с задержкой.
От длительного молчания у нее пересохло во рту.
– Когда была операция? – спросила служащая банка.
– Сегодня, – Саша задумалась, – несколько часов назад.
– Срок осуществления операции – до трех суток, – раздалась заученная фраза.
– Но у меня через два часа вылет…
– Простите, больше ничем помочь не могу. У Вас есть другие вопросы?
– Нет…
– Тогда желаю Вам удачи и хорошего дня! Спасибо, что выбираете ****!
Саша в растерянности опустила руки. По щекам потекли слезы.
– Не плачь, любимая, – великодушно сказал Матиас, – может, прошла оплата, сейчас узнаем.
Он обнял ее, но Саша вывернулась: противно стало от его телячьих нежностей.
После этого до самой стойки регистрации они не проронили ни слова. По крайней мере, вслух. Про себя Саша молилась: «Отпусти меня, Буэнос-Айрес!»
Когда настал момент истины, она дрожащими руками протянула паспорт измотанной девушке на стойке регистрации.
– Багаж? – устало спросила сотрудница аэропорта.
– Один чемодан и ручная кладь, – ответила Саша.
Облегчение, которое она испытала, нельзя было сравнить ни с чем. Какой там секс после воздержания! Вот они, чистые и яркие эмоции, какие только могут быть.
Город отпустил Сашу. Она немного потомилась еще в терминале аэропорта перед вылетом, выпила кофе, покормила Матиаса, прошла на борт самолета, села у окна, достала AirPods и включила на телефоне заслушанное танго в исполнении Анхеля Варгаса.
Debo alejarme de mi tierra tan querida,
Debo alejarme, sangrando el corazоn,
Como el poeta he de decir en mi partida:
Adiоs Buenos Aires, amigos adiоs.
Самолет начал взлетать. На часах была полночь.
В Старом Свете начинала победный марш новая зараза, но танго еще только готовилось уйти на бессрочный простой.
– Мне написала подруга из Италии, предлагает вести мастер-классы, – заявил Матиас Саше.
Он уже месяц жил и питался за ее счет и, очевидно, тяготился от безделья и безденежья.
– Ну, ты можешь вести уроки и тут, – осторожно ответила Саша, – возможностей достаточно.
Но Матиас пропустил это замечание мимо ушей и все равно улетел в Рим к жгучей брюнетке с томным взглядом черных глаз – должно быть, пресытился северной экзотикой.
Саша почти равнодушно изучила ее профиль на фейсбуке[16 - Компания Meta Platforms Inc. признана в России экстремистской организацией и запрещена как и принадлежащие ей соцсети Фейсбук и Инстаграм.] и купила «возлюбленному» билет в один конец до солнечного сапога. Скатертью дорога, любимый, скатертью дорога…
***
Когда Женя вернулся с добычей, предусмотрительно запрятанной в пакет, Алиса все еще в задумчивости накручивала локон на палец.
– Эй, все хорошо? – встревоженно поинтересовался Женя.
– Да, просто вспомнила одну историю из танго и жизни.
– Надеюсь, со счастливым финалом?
– Ну как сказать… Как и положено в танго – все сложно, – улыбнулась Алиса, принимая из рук добытчика трофеи.
– Это звучит как тост, знаешь? – промолвил Женя все еще настороженно, но уже с улыбкой.
Они зашуршали пакетиками, открутили крышечки у микробутылок. Алису особенно порадовала россыпь крошечных, на один укус, разноцветных макаронов.
– Так выпьем же за то, чтобы и сложности приносили удовольствие! – на грузинский манер провозгласила она.
– Ну и за знакомство, – поддержал ее Женя.
Повисло немного неловкое молчание. За окнами в очередной раз полыхнула молния.
– Итак, пятнадцать лет в танго, – произнесла Алиса уважительно, – странно, что я о тебе совсем не слышала…
– Ну, я ведь не преподаватель, не диджей… Танго у меня для души. С моей работой не всегда есть возможность вырваться на милонгу. Про фесты с марафонами вообще молчу. По крайней мере, последние лет пять или около того живу в таком режиме. Так что нечему тут удивляться.
Алиса на некоторое время задумалась о перспективах собственного танго. Затем посмотрела в окно, где все еще бесновалась стихия.
Погода ясно дала понять, что они застряли надолго.
Приняв этот факт, Алиса скомкала бумажный пакетик и снова заговорила.
– Ну, давай тогда за жизнь поговорим, что ли?
– Давай, – рассмеялся Женя, – с чего начнем?
– С начала, – серьезно ответила Алиса. – Как же засосала тебя эта трясина?
– Танго-то? Да обычно. Влюбился в девчонку, когда в универе учился. Ну и решил подкатить со вкусом…
Алиса прыснула со смеху.
– И как? Получилось? – иронично поинтересовалась она.
– Ну, в каком-то смысле… – криво ухмыльнулся Женя.
– Вы до сих пор вместе?
– Нет. Давно уже нет…
– Не расскажешь?
– Да нечего там особенно рассказывать. Скучно и прозаично все.
– И все-таки? Как-то не верится.
– Ты ведь не отстанешь, – понял Женя.
– Неа, – честно согласилась Алиса.
– Тогда давай сделку. Меняю одну свою скучную историю дебюта на пять поживее, но не моих. Курс выгодный, бери, не пожалеешь.
– А свою ты унесешь в могилу? – улыбнулась Алиса.
– Угу, – так же честно признался Женя.
– Ну тогда давай, что есть.
Женя вытянул вперед затекшие от сидения ноги, отложил опустевший винный шкалик и прочистил горло…
sinco amigos
[17 -
пятеро друзей» (исп.)]
Юля опаздывала на собственный открытый урок и немного нервничала. Она в очередной раз проклинала центр города с его парковочным коллапсом, хоть и прекрасно понимала, что открой она школу где-нибудь на выселках или в спальнике, загнется от голода уже через пару месяцев. Ну не приживается танго на окраинах Питера! Пробовали уже много раз до нее, и все без толку. Так что все как у всех: крохотный зал в полуподвале на Некрасова, конская аренда, ремонт, доведенный до ума собственными руками и руками неравнодушных учеников, и сумасшедшие соседи, чуть что вспоминающие треклятый питерский закон о тишине, но уж очень вольно его трактующие. И выхода особого нет. Все ютятся в трех районах плюс-минус. Центральный, Адмиралтейский и Петроградка… Тесно – мочи нет, но деваться некуда: традиции питерских коммуналок все-таки живы. Правда, в последнее время народ стал мутить перепланировки в своих комнатухах, отгораживать пятачки под кухоньки и санузлы, чтоб маленькое, но свое. Оно и понятно, почему: уживаться друг с другом ой как непросто – все люди творческие. А все-таки раньше, когда все собирались на одной кухне, было как-то повеселее… А может быть, дело в том, что все были моложе?
Последнюю мысль Юля решительно пнула куда подальше и сосредоточилась на предстоящей задаче.
Реклама в яндексе в этот раз дала совсем небольшой выхлоп. Записалось всего пятнадцать человек. Оно бы ничего, если бы все они остались и купили абонементы, но такое случалось все реже. У Юли был наметанный глаз и обычно она знала, кто уйдет, а кто останется, уже в первые минуты пробного урока. Это делало остальную его часть формальностью, с годами тяготившую ее все сильнее.
Ну, что там нас ждет? Из пятнадцати записавшихся придут, дай бог, восемь. Из них шесть – женщины бальзаковского возраста, ищущие возможности расплескать нерастраченные чувства или же не знающие, куда деть себя после ухода мужа, парочка юных неразлучников – этим в принципе все равно, что делать в промежутках между сплетением щупалец. Вполне вероятно, придет чета средних лет, где супруга притащила мужа за пейсы сметать бытовуху с палубы семейной ладьи. Хорошо, если мужичок из бывших бальников, тех, что в отставку еще при Александре-Освободителе вышли. Эти самые надежные, почти всегда остаются. Уныло, аж зубы сводит! Жизнь наполняет светом другие уголки мироздания, а танго скромно ютится в тенечке и чахнет. И как тут отделаться от унылых мыслей, войти в зал и в сто тысяч первый раз разыграть непрекращающийся парадиз и пир эмоций? А не справишься, дашь унынию выползти на поверхность, отразиться на лице – оглянуться не успеешь, как останешься без средств на хлеб и аренду зала. В общем, улыбаемся и машем, парни, улыбаемся и машем…
Картина в классе превзошла ее ожидания, и не в хорошем смысле. В классе было всего пять незнакомых лиц. Остальные семеро – волонтеры из старшей группы, приглашенные накануне для массовки и помощи в организации.
Юля заскочила в раздевалку и в гордом одиночестве протяжно выдохнула.
«Улыбаемся и машем», – еще раз напомнила она сама себе.
Урок начала традиционно:
– Дорогие друзья, мы рады приветствовать вас в нашей школе, на вашем первом уроке танго, спасибо, что выбрали именно нас…
Ну и далее по тексту.
Юле казалось, что от многократного повторения эта мантра уже изрядно поистаскалась и утратила первостепенную искренность и радушие как минимум вполовину, но искать новые пути ради пятерых случайных прохожих, из которых, дай бог, один купит абонемент…
«Кстати, кто тут у нас? – размышляла она, пока речевой аппарат в автономном режиме выдавал присутствующим краткий обзорный экскурс в историю происхождения танго. – Мужчинка интеллигентного вида лет около сорока. Это хорошо. Перспективный кадр. Такие на вес золота. Мужиков вечно не хватает, а этот еще и выглядит приятственно. Немного пообтесать, и вылезать из женских объятий не будет. О! Да тут и юноша есть! К тому же в гордом одиночестве. Это вообще Эльдорадо! Если у него с мозгами все хорошо, конечно… Таких, чтобы и с головой на плечах, и при этом без танцевального прошлого, и юных да свежих… Таких мы не встречали давненько… Они чаще в других местах тусуются, ближе к молоденьким и хорошеньким дурочкам. На бальника не похож от слова «совсем». Скорее на деревенщину. Вон и усики с баками дурацкими. Надо бы намекнуть потом, чтобы сбрил. Ладно, как говорится, «будем посмотреть». С мужским контингентом у нас все. Теперь барышни. Их есть три у нас. Судя по обуви и неуверенным позам, танцевальным прошлым тут и не пахнет. Эх… Что у вас, девушки? Вот у Вас, с пышными формами, все шансы. Только в юбке такой можете в церковно-приходскую школу идти. А впрочем, с таким бюстом пофиг на юбку… А у вас, кисы мои, все печально. Кто мы? Бухгалтеры, экономисты, юристы? Учительницы начальных классов? На лицах уже явственно проступили отпечатки интеллекта, а он у наших мужиков не в чести. Так что, думаю, отвалитесь обе через годик максимум. Телеса к пляскам явно не готовы, пахать и пахать надо. И даже если у вас с этим проблем не будет, никаких гарантий дать вам не могу. Се ля ви… Но раз уж пришла, надо отрабатывать».
Дальше традиционная пробная тропинка от игры в ладушки к базовой салиде[18 - Фигура в танго, название которой дословно переводится как «выход».] в открытом объятии с последующим объявлением: «Ну вот вы и станцевали ваше первое танго!»
Ничего сверхъестественного Юля не делала, но результат снова превзошел ее ожидания. На этот раз в приятном смысле – все пятеро купили абонементы в первый же день.
Это и в самом деле была нетривиальная ситуация. Обычно так поступали один-два посетителя пробного урока. Еще несколько человек обещались сделать то же со дня на день. Но и держали слово тоже один-два. Таким тихим сапом, шаг за шагом, с миру по ниточке, по кусочку, по лоскутку, Юля и собирала свой выводок. Ученики доставались ей непросто, но и уходили тоже редко.
***
– Итак, тадасана, – сказал Геннадий. – Встаньте прямо, стопы соедините. Большие пальцы ног должны касаться друг друга. Можете немного развести пятки, если это необходимо. Перекатившись на пятки, поднимите плюсны и разведите пальцы ног, затем мягко верните их на коврик, вытягивая пальцы вдоль коврика…
Он учил людей йоге вот уже почти пять лет, но совершенства, конечно, не достиг и в собственной практике. Однако переживаний по этому поводу не испытывал совсем, ведь йога – это путь длиною в жизнь, и каждый идет по этой дорожке в своем ритме. Гена вступил на нее в возрасте тридцати пяти лет и знавал тех, кто сделал это уже на пенсии. За это он и любил йогу. Тут было неважно, кто ты, сколько у тебя денег и других материальных благ. По идее тебе ничего не нужно, кроме коврика и знаний, но он очень любил практиковаться именно в группе, это помогало избежать томящего чувства одиночества, так хорошо знакомого многим жителям больших городов, даже тем, у кого есть семья. А у него ее не было.
До тридцати он проработал в айти-сфере, а после осознал, что годы принесли ему не только солидный доход, но и солидный вес, одышку, полное отсутствие личной жизни и вечера за пиццей с компьютерными играми.
Естественно, не у всех коллег по индустрии жизнь протекала столь печально – перед глазами было полно основателей стартапов, отцов больших семейств, владельцев загородных усадеб, но практически все они ушли в закат где-то на Западе, а окружающие Гену коллеги были такими же унылыми ботаниками без видимых шансов на прорыв в обозримом будущем. Тухляк, короче.
И он решил все изменить.
Сначала был спортзал, но со штангами и гантелями роман не сложился. Тяжело кропотливо работать над собой, когда кругом нашпигованные искусственным тестостероном альфа-макаки приседают с весом небольшого автомобиля на плечах. Даже большая часть девчонок в зале была намного сильнее Гены и это подрывало его уверенность в себе настолько, что вопреки всякой логике, услугами персонального инструктора он воспользоваться не решался. Надменных громил с обезьяньими повадками он боялся до ужаса, а надменных фитоняшек – и того больше.
