Он помнил, что эльф участвовал в войне с оньгъе. И до колик завидовал. Еще бы! Настоящая война, настоящие подвиги, настоящие герои.
– Я читал историю оньгъенских Святых походов.
– Те еще были времена.
– А вы во всех принимали участие?
– Нет, – ухмыльнулся Ириен. – Только в последней. Мне хватило других войн.
Утром двадцать второго дня месяца алсир они перевалили через очередной холм, и с его вершины открылся величественный пейзаж долины Аларимы. Сама река пряталась где-то далеко в зеленой дымке густых лесов. Дорога петляла между рощ и полей, от одного селения к другому и в конце концов должна была привести к мосту– на границу провинций Олерой и Лейнсруд. Рядом Алар, от которого до Канегора, в общем-то, рукой подать.
– Так это ж близко, – удивился ветландец.
– Только кажется. В лучшем случае будем там к полудню седьмого дня.
Кен прикинул, сколько поворотов делает старинный тракт, и согласился.
– А напрямик было бы быстрее.
– М-да. Но напрямик пусть наши враги топают, – отрезал Альс.
Спорить с ним Кен не решился. Его устраивала дорога и возможность поглядеть на здешние места вблизи. Они продолжили путь, не задерживаясь в ближайшей деревне, где не нашлось трактира. Проехали мимо хутора, мимо мельницы, пока уже ближе к вечеру не оказались на окраине безымянного поселения, состоящего из десятка домов.
– Там что-то происходит, – сказал Кен, хвастаясь своим острым зрением.
– Точно. Вешают кого-то.
Присмотревшись повнимательнее, Кен разглядел, что толпа не просто стояла под новыми воротами на въезде в Деревню. Перекладину поспешно превращали в импровизированную виселицу. Обычная практика в игергардских селениях.
– Вмешаемся? – оживился рыцарь Эртэ.
– С каких дел?
– Так вешают же… – опешил Кен.
– Пусть вешают. Их право, – равнодушно отозвался Альс.
– А вдруг это самосуд?
– Так оно и есть. Зачем же нам лезть не в свое дело?
Голос у эльфа был такой мерзкий, что Кенарда просто передернуло от отвращения.
– Скажите еще, что это справедливо?! – возмутился он.
– А что заставляет тебя думать, что люди поступают со своей жертвой несправедливо?
Эртэ прекрасно знал, что селяне, если и вешают кого-то, так только того, кто не сможет сам защититься. За несколько лет службы в Тэвре он не слышал о случае, когда бы крестьяне расправились с настоящим разбойником. А ветландцы (даже холопы) славились своей свирепостью. Все больше речь шла о мелких воришках или старухах-шаманках.
– Давайте хоть посмотрим, кто – жертва.
– Я и так вижу. Взрослый мужчина, средних лет, – спокойно отозвался эльф. – Конокрад или насильник, не иначе. У меня нет желания любоваться висельником.
Но все же они подъехали ближе. Альс снова не ошибся. Не подвел его пресловутый эльфийский взор. Крепкие мужики под вопли своих жен и детей вязали веревку на шею избитого до полусмерти типа. Тот на самом деле выглядел здоровилой, не высоким, но широченным в плечах. Черная кровь запеклась на рыжевато-седых прядях, а лицо заплыло от побоев. Кенарду осталось подивиться, как селяне сумели изловить такого могучего мужика. И только он скрепя сердце решил признать правоту эльфа, как услышал то, чего никак не ожидал.
– Стойте! – рявкнул Альс, спрыгивая с Ониты.
Разумеется, его никто слушаться не собирался. Веревку уже сбросили с перекладины вниз и успели натянуть на голову жертвы до ушей.
– Я сказал – хватит! – проорал эльф и выхватил из ножен свои мечи.
Это возымело определенный эффект, потому что толпа притихла, а избитого типа оставили на время в покое.
– Чё те надо, господин эльф? – угрюмо огрызнулся самый старший из мужиков, по виду – староста. – Мы оньгъенскую сволоту вешаем. Ехай мимо, а коли хочешь, дык присоединяйся.
Кен изумленно воззрился на недодушенного пленника. Он впервые видел живого оньгъе. Но ни знаменитой бороды, ни «шипастого колеса» на могучей груди разглядеть не сумел.
– Этот тварь, чай, сородичей твоих резал без всякого счету, – снова подал голос староста.
– Этот человек – мой друг, – сказал эльф. – Отпустите его. Немедленно!
Глаза у эльфа были сумасшедшие, бешеные и яростные, об их раскаленное серебро разбивалась любая жажда крови.
– Маво старшого сына оньгъе убили! Тапереча моя очередь! – злобно закричал староста. – Вешайте сволоту!
– Нет! – воскликнул эльф и сделал шаг вперед. – Либо вы оставите этого человека в покое, либо я всех здесь положу. – Он бросил на селян исподлобья волчий взгляд. – Решай, чего тебе больше хочется?
И сделал еще один шаг в сторону пленника.
Кену стало немного не по себе. Он уже успел достаточно изучить сложную эльфью натуру, чтобы понимать одну простую истину: даже если бы это были не простые селяне, а целое войско – Альс не отступит. Ветландец колебался недолго, он тоже быстро спешился и обнажил свое оружие, став рядом с эльфом.
Противостояние длилось недолго. Сельские жители были не до такой степени воинственны, как могло показаться с первого взгляда. Мужики нехотя сняли с шеи оньгъенца петлю и толкнули в сторону незваных спасителей. Тот не удержался и упал на землю.
– Будь ты проклят, нелюдь! – кричали мужики.
Кое-кто из особо отчаянных даже попытался кинуть в их сторону камень. Но после того как Кен сделал угрожающее движение, их решимость испарилась, словно снег на сковороде. Камнеметатель взвизгнул и отбежал на безопасное расстояние.
– Пард! – сказал эльф и раскрыл объятия другу, опускаясь рядом на колени.
Верить собственным глазам Кенард не осмелился. Двое мужчин обнялись в пыли, заостренное эльфье ухо прижалось к разорванному округлому человеческому уху, стальная коса к седым пасмам, гладкая щека к колкой щетине.
– Эльфище… – хрипло простонал оньгъе, сжимая Альсово плечо. – Ты… вовремя…
– Традиции – дело святое, – откликнулся эльф. – Где твоя прорезная секира?
– А хрен ее знает… там же, где и борода…
Эльф помог другу подняться с такой заботой, на какую, как искренне полагал ветландец, Альс не способен принципиально. Роста извечный эльфий враг был небольшого, ниже самого Кена, но руки у него были толщины, которая сделала бы честь тангару-мореходу.
– Кен, мы на Руде поедем, – сказал эльф, подводя Ониту к Парду. – Ты сможешь усидеть в седле хоть не много, пока мы уберемся отсюда?
– Потерплю, – махнул рукой мужчина и, охая и скрипя зубами, с трудом вскарабкался на животное.
Распоряжение вылилось для Кенарда в странное… э-э-э… расположение. В седле впереди эльфа, словно девица с картинки в книжке про похищенную принцессу. Так взрослые катают детишек.
Эльфья лошадь была послушная, а злющая Руда могла запросто сбросить ослабевшего седока.
– Этот человек действительно ваш друг?
– Да.
– Но он – оньгъе!
– И что с того? Это не помешало ему спасти мне жизнь почти двадцать лет назад, – проворчал эльф.
– Так это что же получается? – продолжал его пытать Кен. – Если бы вешали незнакомца, то мы проехали бы мимо?
Его голос звенел от крайнего негодования.
– Проехали бы, – кивнул Альс, продолжая краем глаза наблюдать за другом-оньгъе.
Пард едва держался в седле. Как бы не свалиться ему под ноги Оните.
– Так же нельзя!!! Где справедливость?!
– Нет справедливости, – заверил эльф.
– А если бы вешали точно такого же ни в чем невиновного оньгъе?
– Кен, ты уймешься?
– Не уймусь! Получается, мы спасли этого человека только потому, что он ваш друг!
– Да! – внезапно рассвирепел эльф. – Только поэтому! И если ты не перестанешь меня донимать своими вопросами, то побежишь следом за нами на своих двоих. Понятно?
Свои слова Ириен подтвердил болезненным тычком под ребра твердым, как молоток, кулаком. Обиженный юноша затих. Память о похмельных побоях еще была достаточно жива, и Кенарду совсем не хотелось провоцировать злого эльфа на драку. Альс нервничал, а в таком состоянии он плохо контролировал свой гнев.
Путешественникам пришлось углубиться в лес подальше от дороги, чтоб их никто не потревожил. И пока Кен разжигал костер и готовил ужин из того небольшого запаса продуктов, который у них имелся, Альс занимался избитым оньгъе.
– Какие демоны занесли тебя в Игергард? Да еще в такое время.
– Времена не меняются, Ирье. Или ты хочешь сказать, что мне сейчас в Игергарде опаснее, чем тебе?
– Не хочу. Но ума у тебя не прибавило, Аннупард Шого!
– Куда уж нам-то до вас, мудрых долгожителей, – ехидно прошепелявил оньгъе. – А-й-й-йй!
– Не дергайся! Потерпи еще немного.
– Я всю жизнь тебя терплю.
В каждом движении, в каждом жесте эльфа по отношению к человеку было столько… внимания?.. заботы?.. Кем бы ни был этот Аннупард Шого, Альс действительно считал его своим другом, а может быть, даже побратимом. И, видимо, подобная забота была для них обыденным делом, чем-то, не требующим объяснения.
– Я так и знал, что ты появишься… Ух! – Оньгъе тяжело охнул, когда тонкие пальцы Альса коснулись кровоточащего мяса над правым глазом, в которое превратился весь его лоб. – Бороду сбрил, дурак старый! Думал, не узнают.
Эльф поглядел на него вопросительно.
– Веришь, увидел, как жмурика несут на погост, и рука сама сделала знак Вечного Круга, – охотно пояснил Пард. – Привычки – хорошие слуги, да плохие хозяева.
– Могли ведь и вздернуть.
– Н-да… было бы обидно вдвойне, – согласился смиренный, как жертвенный агнец, оньгъе. – Тем паче, что ланга снова собирается. Давно пора.
– Кто сказал? – вскинул брови эльф.
– А чего, теперь о таком деле принято писать прямо на заборах? – ядовито ответил вопросом на вопрос Пард. – Я Сийгина видел не так давно. Мэд с Тором еще с зимы перебрались в Игергард. Ты да я – вот тебе и ланга.
Альс ничего не ответил, продолжая обработку ран оньгъенца с таким рвением, будто не слышал и не видел ничего кругом.
– А ты откель будешь, вьюнош? – полюбопытствовал Пард после продолжительного разглядывания Кенарда.
– Из Ветланда, – с достоинством заявил Кен и представился, как положено, с поименованием рыцарского звания, собственного и родового имени.
– Вона что! – присвистнул оньгъе.
Тем временем Альс занялся рваной раной на спине. Раненый заткнулся, плотно сжимая зубы, чтобы не стонать от боли. Зато у Кена появилась редкая возможность рассмотреть все разновидности шрамов: от тонких, вроде светлых ниточек, до жутких жгутов с переливами синевато-багрового перламутра. Эльф шил аккуратно, почти встык, и, судя по всему, дубленая шкура оньгъе уже не единожды испытывала его искусство хирурга.
– Все. Готово! – объявил Альс.
Он лично наложил в деревянную тарелку Парду допревшей каши, выбрав самое неподгоревшее, посолил ее и сунул в руку кусок лепешки. Затем последовала добавка. А уж потом они с Кеном поделили остатки. После чего ветландец был сослан мыть посуду.
Эльф посмотрел в глаза человека пристально-пристально, словно вглядываясь во что-то одному ему ведомое.
– Я рад тебя видеть снова. Сам не думал, что буду так скучать, – признался Альс без доли смущения.
Человек странно улыбнулся в ответ. Он постарел. Шутка ли, пятый десяток к концу уж близится. Нет, сила еще есть, и сноровка никуда не делась, даже глаза той же пронзительной небесной голубизны, не выцвели ничуть. Может быть, поумнел маленько, и то вряд ли, ежели судить по недавним событиям.
– Альс, ты хоть теперь-то понял, что не след было нам расставаться?
– Понял, – согласился эльф.
– Слава Вечному Кругу! Мы все умрем когда-нибудь, но это не повод предавать старую дружбу и выбрасывать из жизни лучшие годы. Поверь, эльфище! – воодушевился Пард.
– А ты хоть понимаешь, что мброттское пророчество никуда не делось? Оно того стоит?
Эльф не ерничал и не язвил. Не тот случай. Никому не хочется умирать прежде срока, Пард тоже не был исключением из правила.
– Но побороться все равно нужно, – уперто гнул свое человек.
