Хвост Греры 2
Вероника Мелан
Город
Всего две недели прошло с тех пор, как Кейна Дельмар обрела мирную жизнь, любящего супруга и спокойные будни, наполненные привычными людям вещами – учебой, хобби, отдыхом. Каково же было ее удивление, когда одним осенним утром, накануне трагедии на станции метро Беркли, себя обнаруживает Грера. Оказывается, инопланетное существо заранее знало о том, что грядет вторжение, что материя на Уровне СЕ вскипит и что Лиаму Карре придется делать нелегкий выбор – доверять супруге или же исполнять должностные инструкции. Разве Комиссионер имеет право вести себя нелогично? Оказывается, вести себя нелогично и есть единственно верный выбор, когда на кону стоит судьба целого мира.
Вероника Мелан
Хвост Греры 2
Помощь извне
От автора
Я не думала о том, что у «Хвоста» когда-либо появится вторая часть. Нет, я, конечно, оставила в конце первой «две дырочки», чтобы однажды можно было воткнуть туда провод и через розетку протянуть новый пласт данных ко второй части. Не думала, однако, что розетка пригодится. Но она пригодилась. Потому что, несмотря на то что я прерывалась на написание других книг, энергия Лиама – именно его как героя – меня не отпускала. Да, для кого-то он слишком жесткий, но для меня… Давайте я просто попробую передать свои ощущения от него, Кейны и Греры в новом романе. Не для того, чтобы кого-либо из них оправдать или раскрасить в ваших глазах, но для того, чтобы позволить вам окунуться в новый сет событий, произошедших позже. И для того, чтобы дать вам почувствовать это еще раз – непередаваемую тягучую энергию, которая меня за полтора года так и не отпустила. Это чего-то да стоит.
Пролог
(Power-Haus, Christian Reindl – To the Light)
Кейна
Муж-Комиссионер – это серьезно, это надолго. Это волнительно, трепетно, это страшно. Это человек, который видит тебя насквозь, который обеспечит тебе железобетонную защиту, который укроет от всего. И перед которым ты всегда будешь ощущать тотальную беспомощность. Он могуч, он несгибаем, он как сканер, как рентген, как ошейник и как кислород. Его можно обожать, им можно восхищаться, его можно бояться. Бояться той глубочайшей связи, образовавшейся после того, как он признал тебя «своей».
А связь образовалась.
Он показал мне ее однажды.
Я до сих пор помнила тот день очень хорошо.
Лиам сидел, вытянув ноги, в любимом кресле, читал. В том самом кресле, где так удобно, вытянувшись в полный рост, можно лежать вдвоем. Я приблизилась. Невероятно сильно хотелось коснуться ладонями его лица, заглянуть ему в глаза, поцеловать, вновь ощутить единение. Потому как, ощутив его однажды, ты без этого единения уже не можешь. Я устроилась поверх мощных ног, наши лица друг напротив друга – Карра отложил сводку новостей. Он уловил мое желание близости. Наверняка он уловил его еще за сутки до появления в виде импульса в моем разуме, он это умел. Я наклонилась к нему ближе, я хотела коснуться своими губами его.
Он взял меня за волосы сзади. Взял с той долей жесткости, когда не больно, но на грани. И посмотрел мне в глаза.
Обычный человек ничего не может сделать взглядом. Этот мог. Под этим тягучим, очень глубоким, серьезным, жарким и прохладным взглядом я возбуждалась. Вздрагивала, пробовала вывернуться, задышала иначе. Лиам снова заполнял меня. Как когда-то, но иначе. Несмотря на то, что свое кольцо он надел мне на палец некоторое время назад, я всякий раз, приближаясь к нему, чувствовала себя, как в той комнате на СЕ. Как в первый раз. Он выдавал себя по кусочку, никогда целиком, он позволял к себе приближаться, позволял мне сокращать дистанцию. Это всегда нервировало и всегда заставляло кровь кипеть.
Но тот его взгляд…он длился, он делался все жестче, все напористее. И меня «спекало». Какое-то время я даже пыталась бороться, после допустила, приняла, согласилась. Этот взгляд… Он раз за разом многократно ставил меня на колени внутри, он довел меня до исступления, до полного признания собственного поражения. Я никогда не сдавалась даже после побоев в клетке, даже перед Диасом, но в тот день сдалась, признала главенство Лиама полностью.
И только после этого Карра меня очень мягко и очень нежно поцеловал. Полностью распластанную им безо всякого вторжения. Вторжение случилось мгновением позже уже на физическом уровне – звякнула пряжка пояса, была расстегнута ширинка. Когда ты повержен уже до толчков, тебе не требуется многого. Сокрушительный оргазм накрыл меня вместе со слезами, с рыданиями – дала сбой моя нервная система, истончилась, вылетела в трубу. Лиам же дышал ровно, он был доминантом без единого движения, не причиняя боли. Он получил то, что хотел получить, и в тот день впервые с глубинной любовью допустил меня к себе в душу, в самый ее центр. А также навсегда пророс в моей, в той ее части, куда я никого и никогда не собиралась допускать. Потому что, допуская туда кого-либо, ты теряешь себя.
Нет, он ничему не учил меня в тот день, не пытался ни «приручить», ни объяснить, кто в доме хозяин. Он просто показал глубину существующей между нами связи, и я ее запомнила. Намертво.
Будь на месте Карры обычный человеческий мужчина, такое «единение» повергло бы меня в ежеминутную панику, потому что у человеческих мужчин настроение может быть нестабильным, оно может меняться. Их личности неустойчивы. Лиам был устойчив, как отлитый из бетона постамент, и паника не накрывала. Все же присутствовало внутри понимание, что малейшая трещина между нами заставит натянуться межклеточные канаты, она превратит ивовый куст нервной системы в металлический клубок из колючей проволоки.
Но ведь бояться нечего, когда трещин нет.
Муж-Комиссионер – это тот, кто может наполнить твое существование непередаваемыми ощущениями, красками, глубиной. Рядом с ним ты всегда «голый». Это нормально, когда нет тайн.
Но муж-Комиссионер – это приговор. Когда тайны есть.
А они у меня появились.
Глава 1. Тест «положительный»
«Я должна. Ему. О тебе сказать».
Солнечный день, погожий, мирный. Меня, сидящую на лавке со стаканчиком кофе в руке, подмораживало. Я зачем-то решила, что должна задать этот вопрос просто так, по случайности. Должна просто вопросить: «Ты здесь?», – чтобы, конечно же, получить отрицательный ответ. Просто качнулась интуиция, из ниоткуда возникло знание, что вопрос этот задать надо: «Ты здесь?»
И не должен был шевельнуться на правой руке палец, я была уверена, что он этого не сделает.
Но он согнулся.
Здесь. Это был ответ.
Не мой.
Её.
Греры.
Мне вспомнилось ощущение, когда под ногами становится шаткой почва, когда нависает над головой гильотина.
«Здесь».
Мне не хватило их, спокойных дней. Минуло всего две недели с того момента, когда Лиам надел на мой палец свое кольцо, и я не «нажилась» в мирной атмосфере, я не надышалась ей.
«Здесь» – это карма. Штамп в паспорте: «Виновен». Это новый поворот событий, даже дрифт с заносом, это…
Не может быть. Девять тридцать утра; кто-то спешит на работу, кто-то – в институт, кто-то прогуливается. Осенью отлично гуляется просто так, осенью всегда хорошее настроение, и хочется безбрежной ласковости внутри. У тех, кто проснулся этим утром, был мир. И он сохранился.
А для меня пропал.
«Она внутри». Почему? Как так вышло?
Все должно было быть иначе. Да, были, конечно, аномалии, но я воспринимала их «нормально». В тот злополучный день, когда я решила доставить Лиаму на СЕ пакет, когда он выбивал из меня некую инородную черную дрянь, внутри раскололась «колба» – я отлично помнила этот момент. Еще решила тогда, что некоторые недоступные обычным людям способности оставила мне в подарок Грера – желала защитить, желала отметить меня особым знаком. Благодаря ей я научилась кольцевать время. Да, не более минуты, но этого хватало, чтобы растягивать сутки до бесконечности, чтобы наслаждаться ими. Я балдела от этой способности, я хранила ее во внутренней шкатулке как драгоценность, я никогда не сообщала о ней Лиаму. Просто создавала «круг» в особенно прекрасных промежутках и находилась в нем – по пятнадцать минут, двадцать. Однажды уснула в петле, проснулась в ней же и ощутила себя так, будто съездила в отпуск.
Это нормально, полагала я, что Грера наградила меня чем-то, оставила свой след. Никто не должен был отобрать у меня этот дар, я считала его личным знаком отличия, невидимой медалью. К тому же он помогал мне ощущать себя особенной тогда, когда я нырнула в будничную жизнь. А мне нужна была эта «особенность». Когда ты проходишь сквозь грозовой фронт, когда начинаешь иначе ценить жизнь, ты хочешь остаться для себя значимым и после того, как времена геройств прошли.
Спустя несколько дней я так же обнаружила, что могу непривычно хорошо фокусировать зрение на предметах – видеть очень близко, видеть очень далеко. Тоже «нормально», считала я. Еще один подарок. Их, эти подарки, я желала находить постоянно – изучать, развивать, радоваться им, черт возьми.
Больше не радовалась. Потому что только что поняла, что все это время не я умела кольцевать время, пусть «петля» и подчинялась моим желаниям. Кольцевать время умела Грера, которой не должно было во мне быть. И которая во мне была.
Глядя на мирно шагающих по парку людей, я ощущала, как в моих жилах стынет кровь. Я будто только что сделала тест и получила красный штамп: «Инфицирована».
«Заразна».
– Черт…
Выругалась вслух, зная, что ругаться нельзя. Эмоции проявлять нельзя, неадекватным быть нельзя. Они всегда следили за мной, возможно, перестали теперь. СЕ-шники. Но до них, я совершенно была в этом уверена, наблюдал за мной время от времени через невидимые камеры Карра. Бдел. Защищал, проверял, все ли в порядке, любовался, не знаю… Он был рядом. И он увидит изменение в моем поведении.
«Ты понимаешь, – ругалась я мысленно, – понимаешь, что он убьет меня?»
Если узнает о тебе.
Тишина в ответ.
Ладно, не убьет. Миновали те времена, когда я была заключенной, теперь мы с Лиамом пара, мы обменялись не кольцами даже – сердцами.
Внутри моргнула черная перепонка века – теперь я хорошо чувствовала ее. Растущую, меняющуюся Греру. Она для чего-то вновь оставила во мне часть хвоста, который мутировал в полноценную могучую особь.
Боже, не было печали…
Главное – не сжать картонный стаканчик пальцами, как киборг банку из фольги. Не давить, не показывать, как напряжены пальцы. Отпить глоток – я должна выглядеть обычно. Черт, оказывается, я к этому привыкла – к способности «быть незаметной», к глазам-камерам снаружи. Длинный вдох, длинный выдох.
Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы начать связно думать, чтобы охладить пытающийся разбушеваться внутри эмоциональный пожар.
«Ты та же самая?»
«Да», – согнулся палец на правой руке. Хорошо, значит, мы знаем друг друга, мы уже «работали» вместе. Вероятно, все Греры «те же самые», ведь они едины, они обладают слитым уникальным сознанием – я помнила это из «гнезда».
Жопа. Но нужно сделать безмятежный вид. Расслабленно скрестить ноги, пить кофе, наслаждаться солнцем. Все в порядке, до начала занятия еще сорок минут, значит, в метро я должна спуститься через десять, и не опоздаю. Я до сих пор посещала курс по фотографии для того, чтобы просто «куда-то ходить», общаться, вливаться в нормальную жизнь. С различными лицами, диалогами, прогулками, попытками отыскать то, чем хотела бы заниматься после. И хорошо, что новость эта обрушилась на меня не дома, не напротив взгляда двуцветных глаз Комиссионера, а на улице.
Дыши, Кейна, думай. Ты умеешь.
Хорошо, попыталась мыслить я спокойно, она почему-то внутри. С этим так или иначе придется разобраться.
«Нам нужно поговорить».
«Да».
«Не здесь, не в парке».
Молчание я восприняла за согласие.
«Но как? Я не могу просто выпустить тебя наружу, чтобы ты взрезала ткань бытия и унесла нас за край Уровня. Они будут там с пушками через несколько минут… Это больше…так не работает…»
Я злилась. Конечно, я злилась.
«Как я буду скрывать свои эмоции от Лиама? Он насквозь видит, он фальшь чувствует за километр, ему невозможно соврать. Я должна ему о тебе сказать!»
«Нет».
Палец на левой руке согнулся так сильно, что ноготь проскреб по деревянной доске.
«Нет?»
«Нет».
«Он нам поможет, он…»
«Я покажу», – пока еще я плохо понимала мыслеобразы, созданные ей: для полноценного общения Хвост должен был развиться во взрослую особь, и пока этого, видимо, не случилось.
И она показала. Меня мысленно перенесло в будущее, в гостиную нашего особняка, и я увидела перед собой Лиама. Изменившегося лицом, изменившегося глазами. На шее вздуты от напряжения вены, комната укрыта голубой светящейся сетью-ловушкой. Ровный, не предвещающий ничего хорошего взгляд, кулаки сжаты; нехорошее электрическое гудение от сети…
«Он попытается… убить тебя?»
Большая вероятность – вот, что она отправила в ответ. Очень большая вероятность.
