Мария Шмелева "Дай руку и пройдись по моей душе скальпелем"

Дай руку и пройдись по моей душе скальпелем
Мария Шмелева

Я рисую картину. На ней мы. Держимся за руки и смотрим в глаза друг другу. Я рисую площадь, подсвеченную новогодними гирляндами. Легкий снег, падающий свысока и дающий понять, что все хорошо. Я доверяю ему. Я рисую чёрное небо, покрытое звездной россыпью…А может это картина написана далеко не красками?

Мария Шмелева

Дай руку и пройдись по моей душе скальпелем

Посвящается тем, кто всегда знал, что я люблю возвращаться домой.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта история началась задолго до появления тебя в моей скромной и достаточно обыденной жизни. Было много забот, хлопот, нервных моментов, но тем не менее со мной происходило достаточно хороших моментов. Как только ты вошел в мою жизнь, поверь мне, она заиграла новыми красками, обрела особенную палитру – насыщенную, в ярких оттенках и безумно неординарных сочетаниях. Ты стал источником света, тепла, любви и счастья для меня.

Увидев эту книгу на полках в магазинах, навряд ли ты поймешь, что я посвящаю ее именно тебе – человеку, с которым моя чертова жизнь разделилась на «до» и «после».

Знай, я люблю тебя.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Я.

Посмотрите сколько звезд на небе…их невозможно пересчитать. Эти крохотные точечки на протяжении всей жизни освещают нам путь. Мою дорогу озаряет множество звезд, которые я зажгла сама. «Как это возможно?» – спросите Вы, а ответ прост: каждая звездочка – это талант, который мы открываем в себе. Интересно, а сколько таких звезд у меня?

Первая звездочка зажглась, когда мне было три года. Конечно, сама я этого не поняла, но мои родители сразу заметили, что меня нужно отдавать на шоу «Танцы». Вы поймите, в те годы под «Фабрику звезд» никто так энергично не танцевал. Встав перед телевизором и облокотившись на тумбочку, на которой и стоял тот самый телевизор, я отплясывала, как только могла. Бабушка всегда умилялась этим картинам, а вот папа переживал, что на меня упадет телевизионный ящик, который весил больше тридцати килограммов. Отец всегда волновался за меня, потому что, даже находясь под присмотром, я могла попасть в беду, например, упасть и сбить свои коленки, или врезаться в дверь, когда бежала его встречать.

Следующая звездочка зажглась, когда мне стукнуло пять лет. Мама и папа были в шоке, увидев настенные пейзажи на только вчера поклеенных белых обоях, но против моего творчества ничего никогда не имели. Я была очень любознательным ребенком, и всегда что-то новое разжигало во мне жуткий и непреодолимый интерес, именно поэтому я и не могла упустить возможности проехаться на своем новом четырехколесном велосипеде вдоль стены и не нарисовать на ней полоски четыре при помощи разноцветных фломастеров.

А вот мне уже и семь. Казалось, что может произойти в жизни у такого маленького ребенка? Мою жизнь осветила еще одна звезда. Девочка, с белыми бантами и везде сующимся крохотным носиком, в дальнейшем на протяжении одиннадцати лет будет смирно сидеть за парной и учить уроки; она будет учиться только на «отлично», станет победительницей различных олимпиад и конкурсов, а буквально через десять лет станет стипендиатом главы своего родного города за особые успехи в учении.

Учеба для меня была всегда чем-то особенным и важным, потому что с малых лет я была целеустремлённой девочкой, превосходила многих в классе по количеству и качеству знаний – это отмечали мои учителя, не чаявшие во мне души.

«Она добьется того, чего действительно хочет ее сильное и доброе сердце.»

Эти слова были сказаны бывшим директором моей школы, причем, за несколько лет до того, как я пошла в первый класс. Бабушка до сих пор вспоминает эти строчки с теплом, глядя на меня.

Мне восемь. Я впервые взяла в руки микрофон. Вот, видите, еще одна звезда! Да, почти пятнадцать лет назад, я не могла подумать о том, что буду побеждать на различных международных и всероссийских вокальных конкурсах, а также смогу выступать на фестивалях. Это казалось для меня чем-то необычным и интригующим. Это было новое начало меня, как будто перерождение.

Вспоминая то время, всегда вижу улыбку на лице мамы и папы, бабушек и дедушек, а также моего руководителя – учителя музыки в школе. Она первый человек, кто открыл мне этот великолепный и необъятный мир музыки не только классических авторов, но и моей маленькой детской души. Каких-то пятнадцать лет назад я не думала, что так полюблю петь.

И вот мне двенадцать. Ого, еще одна звездочка! Ох…именно тогда во мне загорелся интерес к такому предмету, как биология. Знаете, вспоминая то время, вижу себя дома, сидя за тоненьким учебником с синей обложкой, и читающей тему «Происхождение человека». Не знаю, почему естественные науки так завораживали меня, но знания, которые я приобрела благодаря своему педагогу, до сих пор находятся на одной из полочек в голове.

А что это еще за одна звездочка? Ах, это мне четырнадцать. Тогда я впервые вооружилась кухонным фартуком. Бабушка, увидев мой интерес к кулинарии, научила меня печь блинчики. Да, обычные блины, которые я так любила! Она помогала мне просеять муку так, чтобы я не разбросала ее по всей кухне; научила правильным пропорциям, чтобы блинчики получались тонкими и ажурными; открыла секрет правильного замешивания теста, чтобы не было комочков. Конечно, первый блин – комом, но, нарабатывая навыки с каждым разом, я полюбила готовить.

«Крошка, главное, не сдавайся, все обязательно получится,» – говорила она, целуя меня в макушку. Начинала я, конечно, с простого, а годам к двадцати знала рецепты многих блюд разных народов, и по сей день я радую кулинарными экспериментами своих родных. Для бабушки это особенно значимо, ведь она привила мне эту страсть и желание к готовке.

Пятнадцать. В руках краски, передо мной мольберт. С тех пор кружок творчества стал неотъемлемой частью моей жизни. Как сейчас помню первые пробы на художественном конкурсе и свою картину «Снегири», которая была выполнена в очень ярких и насыщенных оттенках красного и небесно-голубого. Первый опыт в художественном деле наложил на меня огромный отпечаток. Чуть позднее я уже могла работать в разных техниках росписи и с различными материалами, но акварель стала главенствующей для меня. Вы даже не можете себе представить, насколько красивые картины можно создавать при помощи этих водных красок. Намочив лист бумаги водой и коснувшись кончиком кисти, на которой находится немного краски, можно получить особенный узор, который никогда невозможно будет повторить.

Моя учительница, которая открыла дорогу для меня в художественный мир, всегда говорила, что акварель – это живая краска. Подчинив ее себе и наполнив каждый взмах кисти любовью, можно создать картину необыкновенной красоты, у которой никогда не будет подобий и копий. Только автор подвластен подчинить эти самые неуправляемые потеки на мокрой бумаге, создав узор, который передаст самую сильную эмоцию.

Вот мне и восемнадцать. Я закончила школу с красным аттестатом и воплотила свою мечту в реальность – поступила в медицинский институт. Да, возможно, слова мамы о том, что любые мечты – это наши цели, стали для главенствующими, но жизнь – это очень странная штука, и далеко не всегда мы получает то, чего поистине желаем и хотим. Прорабатывая уроки, которые преподает нам жизнь, мы должны учиться на своих ошибках, а, самое главное, не бояться этих самых ошибок. Человека нельзя считать человеком, если он не совершает их. Каждый по-своему уникален и не может быть идеальным, как бы того не хотел.

Знаете, все эти восемнадцать лет я жила не только своими достижениями или же победами. Было много неудач, слез и боли, но каждый раз, оглядываясь назад, я понимаю, что эти самые слезы и поражения тоже являются звездами. Да, они светят не так ярко, но это мои ошибки, которые не дают мне сдаться или упасть. Они делаю меня сильнее, тверже. Рассказывая про школу, все считают меня девочкой с синдромом отличницы. Наверное, так и есть, но, разве бы я была такой, какая сейчас?

В свои восемнадцать лет я открыла для себя прекрасного поэта – Владимира Маяковского, и в памяти запали строчки из его стихотворения, которые отражают мою жизнь в полной мере:

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают -

значит, это кому-нибудь нужно?

Значит, кто-то хочет, чтобы они были?

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОЯВЛЕНИЕ.

Детство. Каждый ребенок мечтает о беззаботной жизни до сознательного возраста. Она была именно таким дитя. Этот ангелочек родился в суровом, холодном и, порой, не предсказуемом месяце – январе. Девушки, которые увлекаются знаками зодиака сразу поймут, что человек, появившийся на свет в начале январе, будет суровым, наглым, любящим власть, пунктуальность и не терпящим предательств. Она была одной из таких особ уже с детства. День ее рождения был просто прекрасен, а погода в этот день баловала, как никогда: легкий морозец, который щекочет щечки, солнце, слепящее глаза, и голубое небо, прямо как ее маленькие ясные глазки.

Она была первым ребенком в семье. Конечно, это было чудесное событие для всех родных и близких, ведь на свет появилась маленькая девочка с прекрасным именем Мария. Как ни странно, но оно ей безумно подходило – отражало ее характер. Она отличалась добротой, нежностью и неким спокойствием, но любое замечание в адрес малышки могли сильно ранить ее и обидеть. Она была своенравная, всегда делала так, как ей вздумается. Порой, в ней посыпался очень капризный ребенок, и только внимание родителей могло ее утихомирить.

Через несколько дней после ее рождения, отец маленькой девочки Маши, отпросившись со смены, приехал на выписку. Он стоял под окнами роддома и пребывал в теплом ожидании – ожидании своей прекрасной жены и дочери. Огромный букет из белых роз красовался в руках сильного мужчины, позади которого стояла машина – белая «Волга». Сказать честно, никто никогда не мог подумать, что под его серьезностью и жесткостью характера, может скрываться нежный и ранимый человек.

Папа, впервые взявший дочь на руки, расплакался. На его ладонях кричало и просило кушать крошечное создание, в котором были его гены. Маленькие, светлые глазки, смотревшие в его жгучие, черные глаза, наполнялись светом и теплом. Ее крик постепенно утихал, а в глубине небесных бусинок появлялся интерес.

Завернутая в красивый конвертик, Маша смотрела на своего отца, а ее глаза не просто блестели – они излучали свет, как солнце, в лучах которого весь мир казался не таким гнилым и продажным, чёрствым и жестким. Ее хотелось оберегать и защищать от всего, что может ей навредить. Через мгновение она, находясь на руках своего отца, улыбалась. Маленькая красивая девочка, которая так была похожа на своих родителей, сияла, как и они.

Мама всегда говорила, что ее дочь была непоседливым ребенком уже с пеленок. Казалось, что нужно маленькому комочку весом три килограмма шестьсот граммов и ростом пятьдесят четыре сантиметра кроме любви, мамы с папой рядом и чуткого сна – ровным счетом, ничего более. По рассказам мамы, Маша с детских лет не подпускала никого к себе, кроме родителей, конечно. Бабушки и дедушки всегда оставались для нее чужими, именно поэтому, на руках она у них не задерживалась надолго, но, ее любили. Маленькую шалопайку с вечно горящими и излучающими синий свет глазами холили и лелеяли. Папа, как ни странно, нянчился с ней больше, не спал ночами, книги читал и даже пел колыбельные. Он был не просто отцом для нее – папа был опорой, защитой и поддержкой. Он мог одним движением утихомирить ее плач или рассмешить до слез эту крохотную девочку. Бывало, проснется дочь в четвертом часу ночи, а он, заслышав тихий плач, сразу бежал к ней, успокаивал. Он брал ее в свои сильные и мужественные руки, укладывал поудобнее и тихо-тихо разговаривал с ней, называя ее «принцессой».

***

Супруга начала засыпать, потому что время было уже позднее, да и за целый день, который она посвятила дочери, очень устала. Нина была прекрасной женой и матерью: в нашей квартире всегда был порядок, который она поддерживала изо дня в день, на плите был приготовленный ею вкусный ужин, который так и манил своим запахом, говоря: «давай еще порцию?», и росла маленькая дочка Маша, которую она всегда укладывала спать в районе полудня, игралась с ней и никогда не оставляла одну. Самое интересное, что Нина всегда была безумно красивой, даже в домашнем халате и с растрепанным пучком. Ее внешний вид не просто был ухоженным; она могла одним своим взглядом свести меня с ума.

Наша дочь любила внимание и требовала его с полна. Моей дорогой супруге очень часто приходилось нелегко: Маша любила просыпаться рано, много кушала и любила играться, а ее характер так вообще мог вывести из себя, особенно, когда она не слушалась.

Я, к сожалению, не мог ей слишком часто помогать с воспитанием Маруськи, потому что издержки профессии заставляли работать много, отдавать силы в огромном количестве, да и график «сутки через двое» тоже накладывал след на нашу совместную жизнь.

Когда у меня появлялся выходной день, я старался в полной мере отдаться дочери, чтобы Нина могла, банально говоря, поспать и подготовиться к какими-то зачетам и сессии. Да, когда родилась Маруська, Нине было двадцать четыре года, и она готовилась закончить второй университет. Я понимал, что воспитывать дочь и одновременно что-то пытаться выучить, было очень сложно, поэтому помогал, если это требовалось. Порой, Нина настолько уставала, что могла проспать часов шестнадцать, а я в это время старался беречь ее чуткий сон и проводить время с нашей дочерью…

Приходя домой после тяжелых суток, я сам, порой, был не в состоянии, банально, поесть, но, увидев Нину, которая держала Машеньку на руках, силы возвращались. Я целовал их обеих и предлагал жене отдохнуть, потому что видел, как ей сложно. Нина улыбалась, отдавала мне дочь на руки, а сама шла в спальню и просто засыпала. Я был, на самом деле, до предела счастлив в такие моменты. Да, говорят, что после заключения брака и, уж тем более, после появления детей, жизнь превращается во что-то муторное и безумно скучное. Ерунда! Вы абсолютно не понимаете, что испытывает мужчина, когда его с порога встречают две самые лучшие девушки во всем мире; когда он приходит в чистую, убранную квартиру, в которой стоит запах свежеприготовленного ужина или обеда; когда мужчина, держа своего ребенка на руках, рассказывает прошедший день и видит эти изумлённые, всем интересующиеся детские глазки.

Знаете, сейчас на часах уже было около двенадцати ночи, но я смотрел на свою спящую жену и, правда, не мог ей налюбоваться: она спала тихо и сладко сопела. Я слегка поправил ее волосы, коснулся щеки, и поверить не мог, что с этой девушкой я прошагал рука об руку вместе уже почти пять лет. Да, пять лет совместной жизни с человеком, который тебя понимает без слов. Это и правда описывало в полной мере нас с Ниной…

Вдруг в соседней комнате послышался детский негромкий плач, и супруга подорвалась было уже бежать и успокаивать нашу малютку, но я коснулся ее плеча и произнёс: «Дорогая, я сам схожу к нашей малышке, отдыхай, ты и так целый день на ногах,» – и поцеловал ее теплую кожу в районе плеча.

Она пахла чем-то домашним и сладким, что я просто сходил с ума. Казалось, что от нее пахнет именно Марусей – моей любимой и дорогой дочкой.

– Я тебе сказать давно хотела, что очень сильно тебя лю....

– И я тебя люблю, моя родная, – прошептал я ей на ушко, улыбаясь.

Она снова погрузилась в сон, а я отправился в детскую, где плакала маленькая принцесса. Отворив дверь, я подошел к кроватке и увидел крохотное чудо, которое потеряло соску во сне.

«Моя милая, что случилось?» – подняв дочку на руки, произнёс я, – «что тебя тревожит?»

Я знал, что ответа не услышу, потому что ей всего несколько месяцев, но она, распознав мой мягкий голос, сразу же успокоилась. Да, услышав знакомые низкие нотки голоса и почувствовав родной запах, запах своего отца, она перестала плакать.

«Мое маленькое счастье чего-то испугалось?» – покачивая дочку, я продолжал разговаривать с ней.

Её это успокаивало, и она начинала потихоньку засыпать. Маленькие и до безумства красивые голубые глаза медленно закрывались, дыхание восстанавливалось, но она еще продолжала изредка всхлипывать.

Она такая маленькая, беззащитная. Крошечка, которая умещалась на моих двух ладонях. Ее ножка была такой же по длине, как мой мизинец. Господи, как же она была похожа на Нину: такая же красивая, крикливая и до безумства любящая меня. Я чувствовал это. А как же она была похожа на меня…этот носик, эти губки, эти бровки…

«Я самый счастливый человек», – думал я, расхаживая по комнате, – «потому что рядом со мной, в мои двадцать девять лет, находятся две самые дорогие моему сердцу девушки: прекрасная жена и самая красивая дочь…».

Эти мысли дарили мне полет и спокойствие, и, честно говоря, были безумно важными в моей голове. Я никогда не думал, что к тридцати годам буду нянчиться с дочкой в первом часу ночи, но при всем этом, даже не уставать, потому что ее любовь, любовь Маши, помогала мне.

Она, погрузившись в крепкий сон, всегда хватала меня за большой палец руки и сжимала. Знаете, от этого становилось так тепло на душе. Ее маленькие пальчики были очень сильными, как мне казалось, и как будто говорили мне: «Папа, я рядом с тобой». В такие моменты я не мог противостоять эмоциям и всегда улыбался.

Я просто не мог поверить, что это все наяву – я будто спал, и, поверьте, просыпаться мне совсем не хотелось…

***

– Дорогой, – послышался знакомый голос со стороны дверного проема, – тебе нужна моя помощь?

– Милая, зачем ты встала? – оглянувшись, Максим увидел меня, – я и сам прекрасно справляюсь.

Он держал нашу малютку на руках, включив в комнате фиолетовый свет, который ее успокаивал. Максим был идеальным мужем, который замечал абсолютно все: начиная от моей новой прически, заканчивая моими эмоциями. Он, приходя с работы, уже с порога заботился обо мне, спрашивая, как я себя чувствую и ругая меня за то, что я опять хожу босиком по холодному полу.

Я смотрела на него и не могла налюбоваться: сильный, статный и серьезный мужчина, мой мужчина, держал на руках голубоглазого ангелочка, который уже посапывал и спал крепким сном. Он превосходный отец. Нет, папа. Именно это слово шло ему больше, чем другие. Я просто улыбалась и смотрела в его сторону, не осознавая, что это происходит именно со мной.

Подойдя к нему, я прислонилась к его носу своим и почувствовала себя в безопасности. Дома. Я как за каменной стеной, которая защищает меня от ветров и ураганов, от плохих людей и ненависти с их стороны. Но, он был стеной не только для меня, но и для дочери – самого драгоценного человечка в его жизни.

Порой, когда у меня выдавалась свободная от дел минутка, я заходила в детскую и наблюдала, как Машенька лежала на животике на игральном коврике, а рядом с ней лежал Максим и разговаривал. Он подавал ей игрушки, а она своими маленькими пальчиками хваталась за этот самый коврик и пыталась хоть на чуть-чуть приблизится к своему папе.

Максим был другим рядом с Машей: как будто сам превращался в ребенка и игрался с ней, лялякал, пародируя ее первые звуки, и кривлялся, тем самым доводил дочку до смеха. Она смеялась очень громко, причем, настолько, что я слышала ее радостные возгласы в соседней комнате. Максим никогда не оставлял Машеньку одну, без присмотра, как будто боялся, что она исчезнет, но на самом деле его страх заключался в другом – он безумно переживал, что дочка пораниться или что-то грязное потянет в рот.

Мой супруг безумно боялся врачей, но, когда родилась Маша, он постоянно ходил в поликлинику вместе с ней. Ох уж эти прививки! Знаете, когда я видела, что дочка плачет при виде человека в белом халате, сразу смотрела на мужа: он был спокоен и пытался утихомирить плач малышки, покачивая ее на руках и разговаривая с ней. Максим пытался объяснить Маше, что это всего лишь врач, и он не сделает ничего плохого ей, и, не поверите, дочка сразу же успокаивалась. Она как будто доверяла каждому слову, которое произносит ее папа. Казалось, что Максим тоже переставал бояться врачей, когда Машенька была у него на руках. Может быть, так и было на самом деле, но он никогда бы не показал этого чужому человеку.

– Давай я ее уложу в кроватку, – я протянула руки к дочери.

– Родная… – муж поднял глаза на меня, а в них повисли капли слез.

– Что такое, дорогой? – я положила руку ему на щеку, на которой красовалась трехдневная щетина, и слегка коснулась его кожи: она была нежной, и как будто горячей; от нее исходило тепло.

– Спасибо тебе, правда, – выдохнул он, – ты рядом со мной, подарила мне прекрасную и жизнерадостную дочь, а сейчас, вместо сна, находишься в этой комнате.

– Я всегда рядом с тобой, Максим, – я нежно коснулась его губ и оставила тёплый след на них, – я люблю тебя, как никого другого…

Я смотрела в глаза своего мужа и видела в них любовь – любовь ко мне, к нашей дочери и даже к этой маленькой комнате, в которой мы сейчас находились втроем. Держа в четырех руках нашу дочь, я чувствовала, как все вокруг от нас отдаляется: все проблемы, невзгоды и неудачи. Сопение нашей маленькой принцессы придавало еще больший уют этому вечеру – оно нарушало эту тишину, воцарившуюся в комнате.

Я смотрела в его черные глаза и терялась, правда. Они были глубокими, темными, как будто меня погружали под воду, а дышать было невозможно – я тонула и кислорода не хватало, чтобы надышаться.

Я перевела глаза на малышку, и слегка притянула ее к себе. Сейчас Машенька, полностью успокоившись, уже спала сладким сном. Улыбнувшись мужу, я отправилась в сторону кроватки. Наша маленькая дочка через пару минут уже лежала в своей постели и сопела, сжав маленький кулачок. Положив Машу, я посмотрела на мужа, и поняла, что являюсь самым счастливым человеком в этом мире, потому что рядом со мной находятся дорогие для меня люди: малютка-дочь и прекрасный супруг, которые любят меня, как никто никогда не смог бы.