Жизнь здесь течёт размеренная. Порой кажется, что даже время замедляет ход, застывая в дрожащем наслаждении. По обеим сторонам центральной улицы растянулись низкие, деревянные дома, каждый из которых был самобытен по-своему. Жёлтые, красные, зелёные, голубые – буйство красок и жизнерадостности на каждом углу! Высокие ворота с заострёнными кольями, символизировали защиту горожан от злых духов, а обильно украшенные древними символами изразцы, были призваны защищать само место, где обитала определённая семья.
Небольшой дом с оранжевой крышей и красно-жёлтыми стенами, стоял на углу улицы. Буйно цветущие вишни и яблони, щедро раскинув ветви «обнимали» чей-то кров. Выбежавший из-за поворота мальчишка лет десяти, весело насвистывая народную песню, босыми ногами промчался по улице. Из-под его подмышки торчал небольшой свёрток, откуда выглядывала головка аппетитного сыра. Подбежав к крайнему дому, он громко постучал в ворота, и выкрикнул:
– Госпожа Лукреция! Я принёс вам сыр! Сыр, от господина Стефана!
На окне подёрнулась белая, ситцевая занавеска и за ним показалось добродушное лицо Лукреции Мокану.
– Минутку Карол. Сейчас я выйду к тебе.
Мальчишка в нетерпении почесал голой пяткой левую голень, и поправив соломенную шляпу, по привычке уставился на деревянные символы, изображённые на заборе. Многочисленные круги, розетки и графические знаки символизировали движение солнца по небу, а загадочные символы похожие на древнюю письменность, придавали этому дому ореол таинственности. Почти все жители этого городка были уверены, что старая домна Мокану, пособница самого дьявола! Ходили слухи, что на Вальпургиеву ночь[3 - Вальпургиева ночь – праздник весны, восходящий к дохристианским традициям. Отмечается в странах Западной Европы в ночь с 30 апреля на 01 мая. Традиционно считается праздником ведьм.] их сосед Петру, видел, как Лукреция и её внучка Илана вылетели в трубу на мётлах и устремились ввысь к самой луне.
Поначалу его рассказам никто не верил, но чем больше происходило странностей в этих окрестностях, тем больше жители укоренялись в своей вере, о нечестивости этой семейки. Никто точно не знал, сколько лет было старухе. Многие считали, что ей должно быть около девяноста, но на вид ей можно было дать не более шестидесяти. Ни один старожил так же не знал и не помнил, когда они появились здесь. Лукреция и Илана были не многословными, с соседями здоровались лишь кивком головы, и зачастую по нескольку дней не выходили из дома. Единственным человеком, который был вхож к ним, являлся Стефан Ольме, владелец бакалейной лавки. Иногда он позволял себе нанести визит в дом Мокану, не забыв при этом прихватить с собой головку сыра, или палку ароматной колбасы.
Лукреция подошла к воротам и молча протянула руку. Высыпав в грязную ладонь несколько леев[4 - Лей – национальная валюта Румынии.], она снисходительно приняла подарок, и назидательно сказала:
– Если ещё раз придёшь ко мне с такими руками, заставлю самого съесть этот сыр! Понял меня?
– Домна Лукреция! – заканючил мальчишка, – Не успел отмыться, сильно торопился и к-а-а-а-а-к… упал!!! Но клянусь: сыр из рук не выпускал и доставил его в целости и сохранности!
– Хорошо, я поверю тебе негодник! – смеясь, ответила она.
– Госпожа Мокану! Передайте это Илане, – откуда-то из-за спины, Карол извлёк небольшой букет сиреневых фиалок.
– Приходи вечером с чистыми руками и сам вручишь ей! Илана занята, стирает бельё на заднем дворе, – пояснила Лукреция, – У тебя как раз будет время привести себя в опрятный вид. Ухажёр!
Горделивой и статной походкой Лукреция отправилась в дом, крепко прижимая подарок к груди. Карол проводил её взглядом, и оглянувшись по сторонам, засунул букет в небольшое отверстие в заборе.
***
Илана Мокану никогда не видела своих родителей. По рассказам бабушки они были цирковыми артистами и кочевали по стране с одной котомкой на двоих. В их доме не было семейных альбомов и милых безделушек, подаренных родителями на праздник. Взрослея и становясь осознаннее, Илана часто расспрашивала бабушку о матери с отцом, на, что та раздражённо отмахивалась, и выдавала примерно одно и то же.
– Кочевые они, цыгане! Другого слова и не подобрать.
Однажды, тёплым осенним вечером, когда Лукреция ушла в лавку, Илана открыла бабушкин сундук с платьями, и принялась прикладывать их к себе, примеряя какие наряды ей к лицу. Перекладывая их на кровать, она приметила, что из кармана шифонового платья, торчит уголок плотной, коричневой бумаги. Осторожно потянув её на себя, она обнаружила фотокарточку с изображением молодой пары. Парень и девушка, выглядели очень счастливыми, прижимаясь друг к другу плечами. Черноволосые, кареглазые с широкими улыбками, они были похожи друг на друга, как две капли воды. Лихо заломленная кепка с воткнутым сбоку цветком мака, слегка прикрывала объёмную чёлку мужчины. Илана внимательно всматривалась в лица людей, находя в них свои черты. Услышав звук открывающейся двери, она быстро убрала фотокарточку назад, и аккуратно сложила платья в сундук. С этого дня, она не задала больше ни одного вопроса о своих родителях.
Развесив бельё на верёвку, Илана вытерла пот со лба, и прихватив таз, прошла в дом.
– Бабушка, с кем ты говорила?
Лукреция месила тесто и что-то тихо приговаривала склонясь к ароматной субстанции.
– Карол прибегал, принёс головку сыра от господина Стефана. Хотел тебе вручить букет фиалок, только я отправила его помыться! У него на руках скоро цыпки побегут!
– Славный мальчишка этот Карол, – подметила Илана, вешая таз на крючок.
– Добрый, но грязнуля! – отрезала Лукреция, – Будь добра, сдобри бруснику сахаром!
Илана взяла в руки кастрюлю, доверху засыпанную ягодами. Аккуратно перебирая плоды, она не поднимая головы, решительно задала давно волнующий вопрос:
– Бабушка, скажи, почему нас считают ведьмами? Я недавно наведывалась в Брашов[5 - Брашов-город в Румынии.] и даже там слышала, как шептались за моей спиной, упоминая нашу фамилию?
– Люди всегда о чём-то судачат, это свойственно человеческой сущности!
– Неужели из-за того, что мы умеем читать руны[6 - Руны – древняя письменность кельтских племён, преимущественно германцев. Считаются магическим инструментом для исследования внутреннего и внешнего мира.] и знаем свойства различных трав, нас можно причислить к сообщникам нечистого? – не унималась Илана.
– Не обращай внимания на досужие разговоры! Я учу тебя лишь тому, что знаю сама. Поверь, это ценные знания, которые помогут тебе в жизни. С помощью них ты сможешь и убить, и вылечить. Твоя задача-правильно пользоваться своим даром и не вредить природе, – говорила Лукреция, прислушиваясь к писку теста под ладонями, – Хорошие пироги получатся, слышишь, как «разговаривает»?
– Бабушка, у тебя всегда такое тесто. Иного я и не пробовала.
Лукреция раскатала круглую лепёшку, и принялсь выкладывать на него ягоды.
– Знаешь ли ты Илана, что всё то, что мы едим, неизменно сказывается не только на нашем ментальном здоровье, но и на психологическом? Каждый продут потребляемый человеком, несёт свою энергетику и имеет определённую силу. Существует два вида еды: живая и мёртвая. Я не сторонник потребления мертвечины, я считаю, что наполняясь растительной едой, мы питаем свою душу высшими ресурсами. Вот, например брусника… ей приписывают волшебное действие! Эти ягоды способны защищать от злых сил и с помощью них, можно даже приворожить человека! А калина? Это не просто ягода, это дар земли! Калина символ перерождения и избавления от грехов.
Илана внимательно слушала старушку, перебирая банки с многочисленными сушёными травами.
– Какой чай мы сегодня будем пить? – спросила она.
– Сделай пожалуйста, наш традиционный! В травах я тебя уже научила разбираться.
Щепотка ромашки, ложка мелиссы и сухой малины, пара листьев клюквенного куста, пригоршня шиповника и большая ложка тимьна. Кипяток громко зажурчал, обволакивая стенки глиняного чайника. Поставив его на стол, Илана уселась напротив Лукреции, и сложив руки перед собой тихо произнесла:
– Бабушка, мне страшно!
– Что тревожит тебя? – спокойно спросила Лукреция.
– В последнее время я вижу сны. Они красочные и очень реалистичные. Будто бегу я по лесу, а за мной гонятся люди с факелами и загоняют меня в пещеру, откуда мне уже не выбраться. Они кричат, негодуют, ругают меня, а я не понимаю за что? Ты же знаешь, мои сны всегда сбываются! Мне кажется, что за нами скоро придут…
– Люди всегда боятся тех, кто им неведом и массово стараются уничтожить источник опасности. Ты права, мы не похожи на НИХ, оттого нас и сторонятся. У нас есть знания, а они, как известно сила. Род Мокану всегда подвергался гонениям. Мы осели в Сигишоаре много лет назад, бежав из Бухареста. Всё было, так как в твоём сне. Нас гнали, мы бежали. Такова участь, но запомни – мы никогда не несли вред людям. Напротив, мы всегда жили в гармонии с Создателем и природой, а тем, кто не умел созерцать мир и любовь Творца, мы были поперёк горла. Настанет время, и мы вновь уйдём отсюда.
– Это некое проклятие рода?
– Нет, милая это дар, с которым мы идём по жизни. Мокану выживут в любых условиях, а всё остальное временные трудности.
– Бабушка, как избежать страха и морока гонений?
– На это есть простой ответ-смирение и любовь. Только два этих чувства всегда помогали нашему роду!
Илана задумчиво смотрела на яркий чайник, в котором, заваривались ароматные травы, и со страхом думала о предстоящих испытаниях.
***
Лукреция Мокану добрую половину жизни не могла смириться с участью своего рода. Начав изучать тайны мироздания, она шаг за шагом, глубже погружалась в изучение секретных знаний. Её мать Сандра, с раннего детства начала готовить дочь к преемничеству. Научив маленькую Лукрецию читать карты, она принялась рассказывать девочке о скрытых свойствах трав, земли, деревьев и мощи весеннего Солнца. Девочка впитывала знания как губка, и делала свои первые успехи. Сандра торопилась научить её всему тому, что знала сама, но понимая, что много информации окажется лишней для её неокрепшего ума, спешила занести свои знания в потрёпанную книгу в тёмно-коричневом, кожаном переплёте. Люди тянулись к Сандре нескончаемым потоком. Лукреция часто сидела на скамейке рядом с врачующей матерью, и внимательно наблюдала за её действиями, тихо шепча про себя заветные слова. Сандра Мокану бралась за самые сложные болезни и неизменно побеждала их. Каждый раз, закрывая дверь за последним хворым, она без сил падала на пол. Лукреция, до самого рассвета отпивала её сладким отваром, и лишь набравшись сил, всё начиналось сначала. Так продолжалось много лет, до тех пор, пока в их городе не появился новый мэр. Господин Альфред Вражески, долго присматривался к семье Мокану. Это был высокий и грузный мужчина с чёрными, пышными усами. Каждый раз, идя с матерью по улице, маленькая Лукреция едва завидев его вдалеке, инстинктивно сжималась и втягивала голову в плечи. Приятным и мелодичным голосом мать говорила ей:
– Никого и ничего не бойся! Ты можешь больше, чем все остальные! Ну-ка выпрямись сейчас же!
Сквозь страх и отвращение Лукреция поднимала взгляд на Альфреда, и видела в отражении лишь ненависть. Повзрослев, она поняла, что произошло той ночью. Получив отказ от Сандры, Альфред распорядился выдворить семью из города, и начал жуткую травлю на беззащитную женщину и ребёнка. Сандра Мокану надеялась на помощь горожан, но все как один дали свидетельства, против неё заявив, что она лечит колдовством, и вступает в сделку с сатаной. Не ожидая подобного предательства, Сандра и Лукреция в ту же ночь покинули Бухарест, гонимые ненавистью горожан. Позже она говорила дочери, что они легко отделались и многое им не придётся начинать заново. Сандра умерла, когда Лукреции едва исполнилось двадцать. Ранним утром она ушла в лес, и больше не вернулась. Обезумевшая от горя Лукреция, искала мать около двух суток. Сандра Мокану умерла с блаженной улыбкой на устах, раскинув руки широко в стороны, она всю себя отдала лесной чаще. Звери, кишащие в тех местах, не трогали мёртвое тело, благоговейно обходя его стороной. Оставшись одна, Лукреция начала самостоятельную жизнь, тщательно скрывая свой дар. Но чем дольше она прятала его, тем больше страдала. По ночам она изучала руны, старательно заучивая каждый символ и его смысл. Скрываясь от людей, она много времени проводила наедине с природой, а потом, как и полагается влюбилась в местного юношу. Их чувство оказалось взаимным, и спустя несколько месяцев они сочетались законным браком. Родившаяся Агнешка была точной копией своего отца. Смышлёная, черноволосая и кареглазая она походила на цыганку, и часто танцевала на площади города под аккомпанемент местного аккордеониста. С ним же она и сбежала во взрослую жизнь, оставив однажды маленький, кричащий кулёк под дверью родительского дома. Оставшись наедине с новорождённой внучкой, Лукреция пыталась понять и простить свою непутёвую дочь. С того момента прошло больше двадцати лет, но Агнешка так и не появилась на пороге отчего дома, навсегда вычеркнув родителей из жизни. Илана выросла полной противоположностью своей матери. Спокойная, хладнокровная и рассудительная, она являлась воплощением мудрости, несмотря на юный возраст.
Утро в доме Мокану начиналось с первыми лучами восходящего солнца. Лукреция и Илана неизменно выходили на порог, и раскинув руки в стороны, приветствовали новый день.
– Илана, сегодня я хочу познакомить тебя с рунами. Это древний, магический инструмент. С их помощью, можно раскрыть секреты мироздания, а достигнув просветления тебе откроется нечто такое, отчего ты уже не спрячешься! – говорила Лукреция, доставая семейную реликвию.
Пухлая книга в коричневую переплёте, плавно опустилась на стол.
– Что это бабушка? Раньше, я не видела ничего подобного.
– Это НАША книга. Её начала вести твоя прапрабабка. Она записывала туда все свои наблюдения и опыты. Путём практических занятий, Елена научилась управлять погодой, животными и даже людьми.
– Это кожа? – заворожённо спросила Илана, водя пальцами по мягкой и тёплой поверхности.
– Да, это свиная кожа. Некое жертвоприношение, за малую долю знаний полученных нашим родом за эти годы.
Лукреция села напротив и раскрыв книгу на нужной странице, повернула её Илане.
– Посмотри сюда, это руна Кеназ. Она является символом очищения, получения новых знаний и их дальнейших применений… – Лукреция много и долго говорила, будто торопилась поскорее обучить внучку тому, чему не успела.
Илана старательно записывала символы и их обозначения, внимая каждому слову бабушки. Совсем скоро перед ней откроется новый мир полный тайн и приключений.
***
У Иланы сложилась давняя традиция, сформировавшаяся за долгие годы. Каждое утро она собирала в плетёную корзину всё самое необходимое, и на рассвете уходила в лес. Находя нужную опушку, она скидывала с себя обувь, и ступая босыми ногами по земле, опоённой утренней росой, принималась за обыденный ритуал. Кружась в благоденственном танце, она благодарила солнце – за возможность видеть этот мир, землю – за счастье ступать по ней и быть единым целым, а росу-за радость омовения ног чистейшей, небесной водой. Она научилась управлять природой, и даже сам лес прислушивался к её просьбам. Прошение – самое важное в отношениях между человеком и природой. Ничего нельзя приказать этому миру, можно лишь попросить. Этому нехитрому правилу обучила её Лукреция, объясняя, что человек в своём пусть и грандиозном обличии, всего лишь песчинка, случайно оказавшаяся на этой земле. Люди приходят и уходят, сменяя собой друг друга, а мир остаётся навечно. На протяжении миллиардов лет природа засыпает и перерождается в своём первозданном виде, чего нельзя сказать о человеке. Лишь гармония, первостепенная причина взаимодействия человека с внешним миром.
Усевшись на землю, Илана принялась рассматривать очередную травинку. Трёхкрылый клевер проклюнулся из почвы и сладостно тянул свои «крылья» к божественным лучам яркой звезды. Илана нежно погладила листья пальцами, вспоминая историю его возникновения. Легенда гласила, что когда Бог изгнал из Рая Адама и Еву, женщина взяла с собой побег четырехлистного клевера, в память о счастливой, райской жизни. С тех самых пор это растение ассоциируется с безграничным счастьем, а христиане также проводят параллель между формой четырехлистного растения и крестом, на котором был распят Иисус Христос.
Нежные листки трепетно клонились к солнцу, отсвечивая сквозь полупрозрачную материю. Илана достала из корзины небольшую тетрадь, и принялась записывать в неё свои наблюдения. Она весело подёргивала ногами, до тех пор, пока не услышала разноголосый свист, доносящийся с окраины леса. Трое мужчин в охотничьей одежде показались на поляне. Один из них самый старший, достал из мешка фляжку, и жадно впился в неё губами. Илана настороженно осмотрела их, и предусмотрительно спрятала тетрадь под цветастый плед.
– Милая девушка, ты знаешь, как отсюда добраться до Брана[7 -
]?
Илана молчала, мысленно рассчитывая маршрут.
– Значит, не знаешь? – вступил в разговор второй. Ростом он был намного ниже своего попутчика, и весь его внешний вид выдавал довольствие жизнью. Лощёный, гладко выбритый, и в меру упитанный он олицетворял собой образ искателя приключений.
– Если идти пешим, то пройдёте около суток. Возьмите повозку, и путь станет значительно короче, – тихо ответила она.
Мужчины безрадостно вздохнули и переглянулись между собой.
– Мы приехали из Будапешта и решили посетить замок графа Цепеша[8 - Влад Цепеш – государь Валахии, более известный под именем граф Дракула.]. Уж очень интересные легенды о нём ходят, – заявил третий, самый молодой из компании. – Мы уже осмотрели дом, где он родился. Занимательное местечко я вам скажу. Вы сами, откуда родом?
– Я родилась в Сигишоаре.
Второй иронично хохотнул и спросил:
– Стало быть, Вы землячка Дракулы?
– Получается так, – несговорчивая Илана, принялась собирать корзинку, торопясь поскорее уйти.
– Скажите милая, а Вы сами бывали в Бране? – вновь вступил в разговор самый младший из компании.
– Не единожды. Замок действительно заслуживает отдельного просмотра. Поторопитесь, вы можете ещё сегодня попасть туда, – сказала она на прощание, и поспешила прочь.
Мужчины без интереса разглядывали её удаляющийся силуэт, размышляя о том, что снова предстоит возвращаться назад, и искать извозчика.
***
Дом Мокану засыпал блаженным сном, погружая в сладкую дрёму двух его обитательниц. Засыпая, Илана думала о странной троице, повстречавшейся ей на опушке. В незнакомцах не было ничего не обычного, но тем не менее, что-то настораживало её. Третий, самый молодой показался ей смутно знакомым. Карие, чуть раскосые глаза, мягкая улыбка и пшенично-коричневатые волосы напоминали ей образ, кого-то очень родного и близкого.
Засыпая, она запечатлела перед глазами лицо юноши, и улыбнувшись, перевернулась на бок. Скрипнули половицы, и лёгкие торопливые шаги приблизились к кровати.
– Илана, ты спишь? – Лукреция мягко держала её за плечо.
– Нет, бабушка. Что-то случилось?
– Почему ты не сказала мне о сегодняшней встрече с незнакомцами на опушке?
Илана села в кровати, и подперев подушку под спину, удивлённо посмотрела на Лукрецию.
– Я не придала этой встрече значения.
– О чём они тебя спрашивали? – взволнованно говорила она, подходя к шкафу с платьями.
– Их было трое, они спросили, как пройти в Бран, в замок Дракулы.… Но что здесь такого? И как ты узнала, что я видела их?
– Руны сказали. Тебе нужно уходить! Скоро начнётся то, о чём я тебе говорила.
– Я не понимаю… куда уходить? Почему? – Илана заметно занервничала, по-детски натягивая одеяло к подбородку.
– То были духи леса, это предупреждение. Они всегда являются, когда нам грозит опасность. Ты сказала Бран? Тебе нужно уходить в Бран! – Лукреция быстро и ловко скручивала платья в тугой шар, и складывала их в кожаный чемодан. – Я соберу тебя в дорогу и провожу до леса, дальше сама.
– Я никуда не пойду без тебя! – запротестовала Илана, – Я тебя не оставлю!
– На этот раз я им не нужна, они охотятся за тобой. Иди лесом и ничего не бойся, духи выведут тебя! Ну-же, собирайся!
Илана вскочила с кровати, и наспех переодевшись, спустилась вниз. Подгонявшая её Лукреция, торопилась покинуть дом.
– Скоро шабаш, и тебе тут не место!
– Но бабушка скажи, когда я могу вернуться?
– Сюда-уже никогда. Я сама найду тебя! Помни-твоя сила в слабости. Не бойся и воспринимай все, что с тобой произойдёт как должное. Доверься природе, и ты сама всё поймешь!
Летняя ночь впустила их в свои душные объятия, и гонимая страхом Илана еле поспевала за проворной Лукрецией.
Конец ознакомительного фрагмента.
