– А что это там такое в углу стоит? – спросил я, чувствуя себя ребенком в магазине сладостей, да еще и с полным безлимитом на любые покупки.
– Ах, это… – хозяин с любовью положил предо мной катану в лакированных черных ножнах. – Гордость моей скромной коллекции. Настоящий раритет! Сам древний мастер Мурамаса выковал ее из металла, что упал с неба на вершину горы Фудзияма. Уже тогда эта великолепная внеземная сталь рубила мачты, как бамбук, но дайме, который отдал за меч свой замок и триста наложниц, отправился в плавание к берегам Европы. Там его подкараулили драккары самого Харальда Хардрады, и сей воин Тора улучшил трофей с помощью языческих рун, наделив силой молний!
Старик резко вынул клинок из ножен, и я увидел сияющие в полумраке угловатые символы.
– Говорят, именно этим оружием Одиссей отрубил головы Сцилле и Харибде. Редчайший и могучий артефакт – отдам всего за тысячу рублей.
– Матвей Алексеевич, – прошептал Зарубин. – Это просто сувенир с капелькой магии для доверчивых иноземцев.
– Беру! А еще дайте вон тот патронташ, сапоги из крокодильей кожи со шпорами, помповый дробовик – в подземелье самое то – и картечь, зачарованную на урон по мутантам. Пожалуй, серебряные пули для кольта тоже возьму. И запишите все на счет академии.
Делец широко улыбнулся – как и оказалось, нагретый покупатель для него куда важнее чести. И если встретили нас как врагов народа, то проводили как родных сыновей, вдобавок подарив фляжку отменного техасского бурбона.
Взвалив сумку ништяков на плечо, я открутил крышку и хлебнул огненную воду на ходу – уж не знаю насчет «волшебных» маслин, но качество пойла более чем отменное. Эх, если бы я дома так жил, мне бы и в голову не пришло писать про попаданцев.
На обратной дороге Захар объяснил, как перезаряжать оружие, и мне уже не терпелось всадить крупную дробь в рожу какого-нибудь местного снорка. По прибытию в академию нас уже ждал Картер – капитан принял присягу у пятерки смутьянов и предупредил, что времени на двойную норму до полуночи.
А чтобы все прошло честно, громилы в противогазах притащили в центр холла стол с механическими часами и напольные весы с толстым проклепанным баком, куда и предполагалось сбрасывать драгоценный минерал. Чуть поодаль горкой лежали брезентовые заплечные рюкзаки явно военного образца.
– Good morning, друзья, – вместо трубки лорд держал в руке чашечку чая. – Вижу, вы полностью готовы к труду и обороне. И даже сумели склонить этих строптивцев на свою сторону. Так что позвольте вручить за старания небольшой, но очень полезный подарок – рюкзаки. И помните – прежде чем часы пробьют двенадцать, стрелка на весах должна показать шестьдесят четыре. Это необходимый вес с учетом сего замечательного бака, – захватчик постучал тростью по укрепленной емкости, похожей на ту, где перевозят ядерные отходы. – Каждый из вас должен собрать чуть больше двух килограммов манорода – на первый взгляд ничего сложного. Поэтому от всей души надеюсь, что вы сумеете выполнить обещание.
После этих слов британцы удалились, а мы принялись снаряжаться к походу за хабаром. Рауль мановением рук облачился в спрятанные заранее латы, а студенты разобрали сумки, морщась и кривя носы от крепкого солдатского запашка.
Я же перевесил через грудь патронташ, приторочил к поясу ножны с катаной, повесил дробовик на плечо и снарядил рунный кольт серебряными патронами. Вот это, мать мою, герой боевика – хоть сейчас мангу рисуй. Правда, впечатление портили мокрые руки, бледное лицо и бегающий взгляд – признаться честно, вылазка в логово мутантов особой радости не вызывала, пусть я и храбрился, как мог. Я и в хорроры, блин, боюсь играть, а сейчас мне предстояло сыграть в ужастик в реальной жизни.
Приготовления закончились. Я долго думал, как попасть в загадочное подземелье, но все оказалось весьма тривиально – в него вел тот же лифт, что и в мои апартаменты. Хорошо, что я ни разу не промазал мимо кнопки, ибо чувствовал тревогу даже в сопровождении шести преподавателей и пятнадцати студентов. И даже присутствие задохлика в доспехах не шибко облегчало ощущение грядущей беды. Очень не хотелось бы оказаться среди чудовищ в гордом одиночестве…
Спуск длился не меньше минуты, хотя платформа двигалась столь быстро, что сосало под ложечкой. Наконец диск остановился, и вперед вышли Захар и Олег Игоревич, держа магию наготове. Створки медленно расползлись в стороны, открыв взору мрачный туннель, облицованный тем же мрамором, что и стены холла.
Если бы не грязь, отсутствие окон и низкий потолок, я бы подумал, что оказался на цокольном этаже академии. Тварей на глаза не попалось, зато нос учуял слабый запах плесени, разложения и нечистот, приносимый сквозняками откуда-то снизу.
Зарубин метнул сияющую сферу, и та зажгла инкрустированные в камень кристаллы. Часть из них давно разбилась, часть помутнела и едва светилась, часть раздражающе мерцала, отчего помещение напоминало подвал лаборатории из какой-нибудь «Обители зла».
Отряд неспешно преодолел полсотни шагов и оказался у второй двери – на этот раз чугунной. Паровая машина с магическим приводом втянула многотонную плиту вглубь породы и вернула на место, как только мы прошли мимо. Я сдуру обернулся, намереваясь спросить, на кой черт нас замуровали, однако увидел на поверхности переборки несметное количество царапин и вмятин самых разных форм и размеров.
После чего все вопросы отпали сами собой, и появились только предложения – например, свалить отсюда куда подальше. Но спутники спокойно шли по просторному коридору с колоннадами и стрельчатым сводом, и я решил не показывать страх у всех на виду. По крайней мере, первым.
Алина точно опытный экскурсовод подвела группу к тончайшей синей прожилке, выступающей из стены, как стежок. Древние мастера вырезали вокруг манорода изысканный барельеф – похожее на дракона существо парило в небе с широко разведенными перепончатыми крыльями, а голубой поток проистекал из вонзенного в грудь копья. На земле же полуголые и явно дикие люди стояли на коленях, подставляли под «ману небесную» сложенные лодочками ладони и с упоением поглощали драконью кровь.
– Долгие годы никто не осмеливался извлекать кристаллы из недр, – вздохнула девушка. – Это – лишь малая часть красоты, что таят три нижних яруса. Это – лишь малая часть великолепия, которое нам предстоит осквернить и разрушить.
Я не стал ерничать и подтрунивать, хотя на языке вертелось сразу несколько вариантов. Нам в самом деле придется изуродовать предметы древнего колдовского искусства, представляющие невероятную историческую, эстетическую и художественную ценность.
Это все равно что если бы нас заставили раздолбать кувалдами Янтарную комнату только потому, что врагам понадобились лак или канифоль. Впрочем, никто до сих пор доподлинно не знал, что Картер собрался делать с награбленным. Хорошо, если просто толкнет на черном рынке. А если использует против России на фронте? Или еще чего похуже. Но что поделать – из двух зол пришлось выбрать меньшее.
– У меня есть одна мысль, – продолжила рыжая. – Чтобы лишний раз не рисковать, предлагаю разбиться на три группы и подсчитать, сколько манорода получится добыть за час, не привлекая при том чудовищ из глубин. Если уложимся в отведенное время – останемся здесь. Если будем опаздывать – придется спускаться ниже. На третий ярус могут пойти господа Зарубин, Одинцов и Давыдов вместе с самыми опытными и умелыми студентами. То место наиболее опасно, к тому же там полно пещер и проломов, что ведут прямо в шахты. Логично выставить там самую сильную оборону. Со средним уровнем вполне справятся магистры Зых и Валуа. Верхний же буду сторожить я, так как от господина ректора в бою многого ждать не придется.
Я бы мог возразить и аргументировать это своей раритетной катаной и крутым дробовиком, но если уж Алина решила устроить мне отдых – так тому и быть. Снаряга снарягой, но лезть к черту на кулички и драться со всяким морлоками слишком муторно и опасно, так что спорить не стал. Вместо этого привалился плечом к колонне, достал фляжку и принялся созерцать красоту вокруг.
– Под барельефами могут быть еще жилы, – Бейкер провел ладонью по стене.
– Знаю, – Алина вздохнула. – Придется все здесь разрушить.
А дальше случилось то, чего я меньше всего ожидал, хотя такая реакция вполне понятна. Одна из трех девушек, что остались вместе с нами, закрыла лицо руками и тихонько разревелась. Остальные леди выглядели немногим лучше – покрасневшие щеки, дрожащие губы, блестящие веки.
По сути, прямо сейчас им предстояло разрушить место, где они упражнялись в магии долгие годы. Это все равно что снести любимую школу по прихоти иноземных захватчиков. Только вот школу можно отстроить заново, а подобные культурные артефакты теряются раз и навсегда.
– Я сделаю это сама, – Блок выпрямилась и вскинула подбородок.
Громкий хруст пронзил до самых костей. Тонкие женские плечики вздрогнули, а грохот осыпавшегося крошева заглушил тихие всхлипы. Взмах руки – и ветер втянул белую пыль в щели, и сквозь белесое марево проступила окруженная прозрачным коконом темная фигура.
– Надеюсь, – прошипела Алина, встав вполоборота, – очень скоро я сделаю то же самое с черепом британского подонка.
Но как бы постыдно это не звучало, страдания не прошли даром: под мраморными плитами обнаружились тонкие – с мизинец – ветвящиеся жилки, похожие не то на раскидистое дерево, не то на проросшие в камнях вены.
Это всяко больше тех жалких крох, что мы нашли изначально, однако вряд ли бы дотянуло до нормированных шести килограммов – хотя я, конечно, не держал кристаллы в руках и понятия не имел, сколько они весят. Если как золото – хорошо, а если как стекло – нам крышка.
– Соберитесь с духом, дамы и господа, – в голосе проректора царил холод, несмотря на клокочущую внутри ярость. – Судьба Сакрополиса в наших руках. Вливайте ману медленно и осторожно, словно обращаетесь с мощной взрывчаткой. Что, в общем-то, недалеко от истины. Не думайте ни о чем, кроме работы, не бойтесь, но и не проявляйте излишнюю ретивость. Вспомните все, чему вас учили, и все пройдет гладко. Удачи.
Студенты встали вдоль стен, выбрали подходящие вкрапления и направили на них стихии, на которых специализировались. В минералы вонзились тонкие струйки огня, воды и ветра, лучи света и блестящие металлические иглы. В тот же миг галерея наполнилась едва слышным протяжным звоном, отдаленно напоминающим модулированный для человеческого уха ультразвук.
Звон этот не столько раздражал, сколько вселял тревогу, и оставаться с ним наедине было просто невыносимо. Чтобы хоть как-то отвлечься, я задал Алине давно интересующий вопрос:
– Все хотел спросить, а это подавление пси-связи – чем оно вызвано? Колдуном? Артефактом? Или неким техномагическим устройством?
– Чем угодно, – проворчала девушка, будто я сломал барельефы не из острой нужды, а просто по приколу. – Хоть одним, хоть другим, хоть третьим, хоть всем вместе взятым.
– Хм… – глотнул виски и почесал пальцем в ухе, чувствуя, что от комариного писка скоро сам завою, что мутант. – Есть идеи, как найти источник?
– Если б были – уже бы нашла.
– Слушайте, хватит дуться! Не я виноват в том, что происходит. Не я позвал этих чертовых британцев. Если и дальше собачиться, о победе можно забыть.
– Я вас не знаю, господин ректор. И в Петербурге вы прослыли не самой публичной персоной. Видимо потому, что вас прятала собственная семья. Я не знаю, о чем вы думаете, в кого верите и какие цели преследуете. Следовательно, не могу вам доверять. И работать сообща – тоже.
– Но я не сделал ничего, чтобы потерять ваше доверие.
– Да неужели? – ведьма в гневе обернулась. – А как же… о, Тьма! – ее глаза округлились, а ладони окутали темно-фиолетовые дымные черви. – На пол, живо!
Я запрокинул голову, и в этот миг с потолка спрыгнуло нечто, похожее на громадного лысого опоссума с шестью когтистыми лапами и полностью пастью крокодильих зубов. Тварь явно нацелилась вцепиться мне в лицо и прокусить макушку – с такими клыками череп треснул бы, как лесной орех. И если бы не своевременное вмешательство магистра, мое путешествие в подземелье закончилось бы на первом же ярусе.
Но черви растянулись в длинные жгуты, обхватили мутанта и сдавили что есть сил, буквально выжав сморщенную тушку прямо мне на голову. Матерясь и чертыхаясь от попавшей за воротник требухи, я вскочил и хотел спрятаться за колонной, однако поскользнулся на выпавших из гадины кишках и грохнулся на спину.
Тут же сверху сорвался еще один уродец в попытке закончить то, что начал сородич. Как оказалось, обрушение барельефа вскрыло широкие ходы под потолком, где твари устроили себе лежки поблизости от залежей манорода – своеобразные солярии, где и загорали на радость мутагенам.
Меж ходами словно бусины зияли крупные чашеобразные камеры, забитые «крысами» сверху донизу. Их складчатые белесые тельца непрерывно шевелились, напоминая опарышей в ранах от дроби, и один только взгляд на эту мерзость чуть не вызвал приступ тошноты.
Теперь же потревоженные монстры выползали из укрытий и с отвагой камикадзе бросались на защиту драгоценного минерала. Хвала всем богам, я успел выхватить катану и приставить рукоять к груди. В падении тварь напоролась на острие, но какое-то время скользила по клинку и размахивала огромными – как у ленивца – когтями.
Чтобы мне не разодрали физиономию, вынул револьвер и высадил половину барабана, прежде чем нечисть испустила дух. После чего произошло нечто странное – из мертвой тушки вырвалось облачко едва заметного голубоватого тумана, молнией пронеслось вдоль лезвия и впиталось в руки. Я взмахнул мечом, отправив дохлятину в затяжной полет, и принялся трясти пальцами, пока студенты отбивались от наседающих крыс.
– Что с вами? – спросила Алина. – Вы ранены?
– Из твари вылетел какой-то газ… – я нещадно тер ладонь об штаны.
– О, Тьма! – девушка закатила глаза. – Вы что, вообще на занятия не ходили? Это не газ, а сгущенная манаплазма.
– Она заразна? – в ужасе начал тереть еще быстрее – еще немного и ткань бы задымилась. – Я тоже мутирую?
– У меня нет времени читать вам лекции за первый курс! – ударившая из пальцев фиолетовая молния испепелила особо борзую крысу до костей. – Просто сражайтесь – и все поймете!
Тем временем очередное чудище подскочило к сапогу и чуть не впилось в мысок – благо успел прижать подошвой голову и рубануть катаной по шее. Без башки мутант сдох моментально, а из обрубка снова вылетел синеватый сгусток и втек уже в стопу. Ощущения при том были довольно странные – в скованную страхом душу тонкой струйкой ворвалась смесь азарта, воодушевления и счастья.
Вот только радоваться было слишком рано – я навел револьвер на скачущего во весь опор опоссума и пускал пулю за пулей, но гребаная многоногая скотина прыгала из стороны в сторону и уклонялась от попаданий с ловкостью Нео. Патроны закончились, но я продолжил по инерции жать на крючок, и вместо маслины из дульного среза вылетел огненный шарик размером с наперсток. Но и этого хватило, чтобы прошить врага насквозь.
Я в удивлении поднес оружие к лицу и увидел, как облачко маны пронеслось вдоль колдовских знаков, и те слабо вспыхнули в ответ. Раньше о подобной мощи я мог лишь мечтать, а пределом усилий был крохотный огонек как от зажигалки.
Сражайтесь – и все поймете…
Судя по всему, после убийства тварей я поглощал накопленное ими излучение и тем самым усиливал собственный дар.
Проще говоря, я мог качаться на мобах, как в какой-нибудь сраной RPG.
– Все-таки на занятия вы ходили, – неожиданно похвалила Алина, бросив в стайку мутантов черную сферу. Шар тут же притянул к себе грызунов, завертел на орбите и всосал, точно черная дыра – одни только хвосты упали на пол. – Хотя бы на парочку. Продолжайте в том же духе – и месяца через четыре дорастете до уровня первокурсника.
Я отвлекся, глядя на пляшущий по ладони огонек, выглядящий как подожженный спирт. Одна из крыс попыталась прыгнуть мне на грудь, я в панике махнул катаной, и с клинка сорвалась тусклая световая дуга.
Однако ее силы вполне хватило, чтобы разрезать тварь напополам. Значит, приложив достаточно стараний, я смогу перестать быть обузой. А это может поменять правила игры самым решительным образом. Пусть и не сразу. Пусть и не просто. Пусть и с риском для жизни. Но все тяготы и невзгоды определенно стоили возможного результата.
Но не успел порадоваться открытой способности и отточить ее на оставшихся чудиках, как из полумрака галереи донесся жалобный крик. Блок тут же направила в ту сторону луч света, и мы увидели на ступенях девушку в изодранной матроске.
– Алина Владимировна! – бедолага с окровавленным лицом тянула к нам руку. – Господин ректор… Скорее, на помощь!
Глава 9
– Что случилось?
Мы с Алиной первыми подбежали к страдалице. Проректор тут же направила на нее целебный золотой туман, однако из-за иной стези стараний едва хватило, чтобы остановить кровь из многочисленных рваных ран. И хоть я ни разу не медик, все-таки заметил, что повреждения нанесены не когтями, а чем-то вроде дроби.
– Взрыв на третьем ярусе, – простонала студентка. – Один из наших перестарался, и жила не выдержала.
– Кто-нибудь погиб? – спросила Блок, и у меня в груди похолодело – совершенно не хотелось стать пусть и очень косвенным, но все же виновником чьей-то смерти.
– Нет. Но много раненых. Захар Петрович не может ими заняться, потому что отражает натиск чудовищ. Резонанс был очень сильным, из глубины поднялось такое, чего я не встречала за все время учебы.
– А как же Рауль? – удивился я.
– Господин Давыдов продержался пару минут и потерял сознание.
– Ученики, внимание! – распорядилась Алина. – Отнесите Нику к выходу и подлечите, а затем займите оборону и ждите нас.
– Но мы можем помочь, – сказал самый смелый из отряда.
– Если понадобится – я позову. А пока делайте, что велено. И вас, господин ректор, это тоже касается.
– Да сейчас, – я снял с плеча ремингтон и щелкнул затвором. – Еще я за спинами школяров не прятался.
– Это слишком опасно, – продолжила спорить рыжая. – Я не могу потерять члена императорской семьи.
– А студентов потерять лучше? И если оставить за скобками этику, мы потеряем манород, и тогда гребаный бриташка нас четвертует. И раз терять нечего, то лично я пойду качаться. В смысле, помогать отбиваться.
Второй уровень представлял собой похожую галерею, только шире – примерно с два учебных класса. Здесь никого не оказалось – очевидно, все бросились на выручку. Тем не менее, найти лестницу не составило труда. Сбежав по пыльным ступеням, я увидел некое подобие просторного балкона с обломками колонн и балюстрады, за которым клубилась непроглядная тьма.
Посреди единственной стены зияло обугленное отверстие, словно по мрамору дали залп из танка. Трое студентов лежали ничком посреди помещения, над ними водили светящимся ладонями стоящие на коленях товарищи. Преподавателей поблизости не оказалось, но по грому, треску и отблескам молний стало ясно, что на подступах к ярусу идет нешуточный бой.
– Матвей Алексеевич! – ко мне подбежала Вика Брусилова, и теперь во взгляде не осталось ни намека на бунтарство, только страх. – Алина Владимировна! Как хорошо, что вы здесь. Эта тварь где-то рядом, а господа магистры слишком заняты.
– Ну и где ваша крыса? – я шагнул к краю балкона. – Сейчас мы ее в два сче… ух, мля…
За край схватились длинные когтистые пальцы и вытащили из мрака белесое тощее тело с безглазой башкой. Рта на положенном месте не оказалось – да и зачем, если клыкастые пасти чавкали по всему торсу этого существа, которое не так давно еще было человеком. А теперь больше напоминало жуткого паука с четырьмя дистрофичными руками и столь же тонкими ногами, чью бледную кожу сплошь испещряли темно-синие прожилки.
Мутант утробно взревел, брызнул голубоватой люминесцирующей слюной и со скоростью кошки бросился в мою сторону. Мне стоило огромного труда не дать стрекача, а поднять дрожащие руки и спустить курок. Кусочки серебряного прута врезались в рожу твари, но лицевая пластина окостенела настолько, что на ней не осталось ни царапины.
Хорошо, что Алина вовремя подоспела на помощь и растянула гада на теневых жгутах, открыв беззащитное брюхо. Туда-то я и высадил четыре патрона, прежде чем нечисть перестала трепыхаться и повисла в путах.
– Елки… – смахнул со лба испарину и облизнул пересохшие губы. – Тут такого много?
– Подойдите к краю, – посоветовала Виктория.
Если бы первой в указанном направлении не шагнула проректор, хрен бы я туда полез. Но стоило девушке бросить в бездну частичку света, и я увидел десятки, а может и сотни распластанных на камнях «пауков», что лезли к пролому в стене – как раз туда, где разгорелась магическая битва.
– Их привлекает мана, – продолжила Брусилова. – Нужно отступить ко входу и дать чудовищам время успокоиться.
– Раны слишком опасные, – Алина склонилась над едва дышащим юношей. – Переносить их сейчас нельзя. Я сменю Захара Петровича, а он займется пострадавшими.
– Лечение тоже приманит тварей, – глаза бунтарки округлились.
– Но ведь с нами ректор! – с трепетом и надеждой произнесла тихоня в очках. – Он сильный чародей и защитит нас.
– Э-э-э… – лесть, конечно, штука приятная, но всему свое место и время.
– Я попрошу господина Зыха помочь, – проворчала моя заместительница. – Если бы Рауль Альбертович пришел в сознание, мы бы попробовали обрушить туннель. Но раз он до сих пор не очнулся – значит, дела плохи. Надеюсь, мы сдержим мутантов до вашего отступления.
– Мы попробуем справиться сами, – я повернулся к сникшим студентам и подмигнул, попутно перезаряжая револьвер. Дробовик в полной боеготовности ждал своего часа на плече. – Защитить пролом гораздо важнее, иначе вся эта дрянь хлынет сюда, как из лопнувшей канализации. А если совсем прижмут – позову кого-нибудь из вас.
