У меня челюсть чуть не падает на пол.
– Я зайду вечером, оформим договоры. Обменяетесь ключами, – быстро забирая свой портфель со стола, говорит она.
– Хорошо. Спасибо, – как в прострации отвечаю я. Она уже выходит и дверь за ней закрывается.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Стою посреди квартиры, уже предвкушаю издёвки Крейна. Набираю Ники.
– Ало, – отвечает мне всё тот же безрадостный голос, что ударяет меня прямо в сердце, в очередной раз.
– Привет. Я устроилась.
Работа, квартира. В Аннаполисе. Бери билет на завтра. Я оформлю доставку наших вещей. Только поставь свои коробки к остальным, чтобы транспортная компания их не оставила, – выдаю я всю информацию залпом. Она молчит. – Ты тут? – интересуюсь я.
– Аннаполис? – совсем невоодушевлённо спрашивает она.
– Да, а что? – я начинаю нервничать, зная, что это совсем нелегко для неё.
– Может всё-таки тут останемся? – с надеждой предлагает она.
– Мы же вместе с тобой решили, что надо сменить обстановку… – напоминаю я ей. Она ничего не отвечает, и просто молчит. – В Балтиморе всё напоминает о папе… – добавляю я.
«Об Алексе…» – болью в сердце отзывается мне воспоминание о нём.
– Но тут у меня школа и друзья… – начинает снова аргументировать она своё желание остаться.
– Знаю. Для меня это тоже трудно. Но мы месяц живём без твоего папы. И легче не становится, – с горечью заключаю я.
– Знаю… – тихо соглашается она, и вздыхает. – Сейчас оформлю билет, – добавляет она, и кладёт трубку.
После разговора с Ники, я звоню в кадры.
– Ало, – отвечает Джил. Довольно дружелюбно.
– Добрый день ещё раз. Это доктор Саманта Льюис. Я нашла квартиру. Могу выйти завтра, – сообщаю я ей. На секунду воцаряется молчание, а затем она отвечает:
– Хорошо. Завтра в девять приступаете к работе. Будьте в госпитале за полтора часа, – совсем безрадостно говорит она мне. – Всего доброго, – произносит она в конце, хотя, по тону, это больше напоминает «что б ты сдохла».
– До свидания, – говорю я, но понимаю, что на том конце уже никого.
Закончив этот странный разговор, я решаю объехать район и зайти где-нибудь поесть. Так и поступаю.
Район оказывается действительно приятным: тихим, зелёным. Как и говорила Дина, всё необходимое рядом: спортзал, прачечная. Ещё я обнаруживаю бассейн, буквально по соседству, и парк, всего в квартале от дома. Супермаркет тоже недалеко, вполне можно дойти пешком. Заезжаю в школу, чтобы обсудить с директором приём Ники. Это занимает около часа, но всё проходит хорошо. Затем я еду ужинать. В гриль-бар. И всё ради шикарного краба.
Подъезжаю к квартире, Крейн выходит на лестничную площадку. «Будто ждал меня…» Снимаю шлем, иду к своей квартире. Морально готовлюсь выслушивать его издёвки.
– Ты не говорила, что у тебя есть дочь. Сколько ей? – сразу без церемоний спрашивает он.
Открываю квартиру, захожу. Он заходит за мной. Я уставилась на него.
– Мне же надо посмотреть свою новую квартиру, – отвечает он на мой немой вопрос: «Какого чёрта?»
Жестом пропускаю его. Он входит, с довольным видом. Начинает ходить по квартире, всё рассматривать.
– Так сколько ей? – предпринимает он новую попытку удовлетворить своё необъятное любопытство.
– Шестнадцать, – отвечаю я, решив, что он всё равно узнает.
Он остановился, посмотрел на меня очень внимательно.
– Получается, ты в школе родила? – впечатляет он меня своим новым вопросом.
– Тебе-то какое дело? – серьёзно, глядя ему в глаза, спрашиваю я. Он прерывает зрительный контакт и идёт дальше по квартире.
– Просто по-соседски интересуюсь… – непринуждённо отвечает он.
«Ага. Соседи всегда интересуются когда я родила…» – с сарказмом огрызаюсь я мысленно.
– Всё посмотрел? Можно я теперь тоже посмотрю твою… То есть, мою квартиру? – спрашиваю я, переводя разговор на тему, из-за которой мы вообще находимся тут вместе.
– Да, конечно, – соглашается он и галантно пропускает меня вперёд при выходе.
Заходим в его/мою квартиру, в гостиную. Я осматриваюсь. «Мне нравится. Уютно и светло…» – оцениваю я свои впечатления от этой квартиры. Иду смотреть спальни. Крейн остаётся в гостиной. «Эта будет Ники…» – решаю я. Себе выбираю с ванной. «Если ночью вызовут или вернусь, чтобы не шуметь в общей ванной…» – размышляю я. Возвращаюсь в гостиную.
– Ну, как? – сразу интересуется Крейн.
– Мне нравится, – честно отвечаю я, продолжая осматривать гостиную, только уже более детально.
– Какую спальню выбрала? – с улыбкой спрашивает он.
– С ванной, – без задней мысли отвечаю я. Его улыбка становится шире.
– Будешь спать в моей спальне, в моей постели… – произносит он чуть не мурлыкая, как котяра. Я глаза закатила. Тут раздаётся стук в дверь. Крейн идёт открывать.
– Ну, что оформим всё? – с порога спрашивает Дина, и вихрем проносится прямиком к столу. Мы с Крейном только кивнули.
Минут пятнадцать уходит на подписание договоров и оформление всех формальностей. И Дина, так же молниеносно, как появилась, исчезает.
– Ладно, мне вещи пора собирать, – направляясь в спальню, говорит Крейн.
– Подожди, – останавливаю я его. Пара секунд у меня уходит на то, чтобы собраться с духом, Крейн ждёт. – Я хотела сказать тебе спасибо. Что согласился поменяться… – чувствуя смущение, благодарю я его.
– Застенчивость тебе к лицу, – с улыбкой говорит он. – Впрочем, как и всегда…
Я начинаю краснеть ещё больше, чувствую как вспыхивают щёки.
– Не за что, – добавляет он с улыбкой, но на этот раз, какой-то доброй что ли, совсем не издевающейся. – А можно вопрос? – спрашивает он вдогонку.
– Спрашивай, – соглашаюсь я.
– А где твой муж? – ошарашивает он меня вновь. «А, нет, показалось… Всё тот же Крейн…» – заключаю я про себя. – Раз есть ребёнок, то и муж должен быть… – рассуждает он вслух, глядя на меня.
Я молча прохожу мимо него и иду, в пока ещё свою, пустую квартиру. Так как собирать мне нечего, я просто сижу на диване. Не замечаю, как засыпаю.
Просыпаюсь от прикосновения к лицу. Ещё в полудреме шепчу:
– Алекс…
– Так значит Алекс? – раздаётся задумчивый голос Крейна надо мной.
– Что ты тут делаешь? – быстро проснувшись и садясь, спрашиваю я.
– Ну, это как бы теперь моя квартира, – говорит он посмеиваясь. Я замечаю коробки по всей квартире. «Крепко же я спала…» – понимаю я. – Квартира свободна. Можешь пойти лечь, поспать по-человечески. Я сменил постельное и оставил футболку чистую, если вдруг у тебя сменки нет. Отдашь потом, – говорит он мне, продолжая заниматься своими делами. Я, конечно, против, и собираюсь возразить. Но не успеваю, так как он с улыбкой добавляет, протягивая мне ключи: – Это по-соседски…
Беру ключи из его руки и отвечаю:
– Твои ключи на столе, – указываю я на стол. Беру рюкзак, и иду в свою новую квартиру.
Захожу, звонит телефон.
– Ало, – отвечаю я Ники, проходя в гостиную.
– Взяла билет. Буду в девять вечера. Встретишь? – говорит она всё тем же безрадостным голосом.
– Да. Коробки поставила к порогу?
– Да. Я же не маленькая, – с упрёком и, даже немного с обидой, говорит она.
– Я не хочу потом мучиться с транспортниками и, чтобы ты ждала свои вещи неизвестно сколько, – объясняю я свою чрезмерную озабоченность.
– Хорошо, – соглашается она. А я слышу по интонации, что она закатила глаза. Игнорируя, спрашиваю:
– Миссис Данлаб уже пришла? – я ещё не успеваю договорить, как в трубке раздаётся её раздражённый выдох. «Подростковый возраст, смерть отца, переезд…» – напоминаю я себе. «Это пройдёт…» – медитирую я мысленно.
– Я ещё вчера сказала ей, что она может не приходить… – я уже хочу возмутиться, тем, что она без моего ведома спровадила соседку, которую я попросила ночевать вместе с Ники, чтобы она не была одна, но Ники добавляет: – Я переночую у Сидни. Это наша последняя ночь вместе… – с грустью заканчивает она, и у меня снова становится тяжело на сердце. Даже появляется чувство вины, что я разлучаю Ники с друзьями, лучшей подругой, привычным окружением, школой.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Тогда, до завтра? – вместо прощания выходит вопрос, и я надеюсь услышать её хоть немного повеселевший голос.
– До завтра, – уныло прощается она и кладёт трубку. «Всё наладится…» – успокаиваю я себя снова.
Даю себе несколько минут, прийти в себя после разговора с Ники, и звоню в транспортную компанию, договариваюсь, чтобы завтра забрали коробки. Называю новый адрес, и надеюсь, что транспортники доставят всё быстро, без потерь и ущерба.
Затем я осматриваю своё новое жильё более внимательно. Без пристального взгляда Крейна это делать приятнее.
В прихожей встроенный в стену шкаф для одежды. Левее расположена гостиная, совмещённая с кухней и обеденной зоной. Гостиную с кухней разделяет перегородка барной стойки. Кухня не очень большая, но уютная – в серо-белых тонах. Обеденный стол стоит в гостиной и рассчитан на шесть персон, но так как он стоит у стены, то способен принять лишь четверых. «Нам с Ники хватит…» – размышляю я.
В гостиной стоит светлый диван, перед ним стоит кофейный столик, на стене висит телевизор. Вообще обстановка гостиной умиротворяет, здесь я чувствую себя спокойно.
Я иду в спальню Ники. Она расположена сразу за гостиной, слева. Большая, двуспальная кровать, прикроватная тумбочка, комод, шкаф, стол: всё, что нужно подростку. Обстановка комнаты выполнена в светлых тонах, мебель тёмная. Но здесь большое окно, так что, при дневном освещении, комната будет выглядеть «парящей». «Ей понравится…» – с надеждой думаю я. «Она добавит свои вещи, привнесёт свою индивидуальность, и комната станет ярче…» – уже вижу я, как Ники обустраивает свою новую комнату, в своём воображении. Выхожу из её спальни и иду в свою. Она напротив спальни Ники, только дверь расположена ближе к гостиной. «Будь двери друг напротив друга, Ники бы не понравилось.» – остаюсь я удовлетворена расположением наших комнат.
Обстановка в моей спальне почти такая же, как в спальне Ники, только чуть темнее, больше мужская что ли. В этот момент я думаю о Крейне. Как он и говорил, кровать застелена, сверху лежит футболка. Я складываю её и кладу на комод. «С чего это Крейн такой добрый?» – задаюсь я вопросом. Достаю из рюкзака небольшой запас вещей , который взяла с собой на первое время, и убираю их в комод. Достаю пижаму, зубную щётку и пасту, и иду умываться в свою ванную.
Когда ложусь спать, за стенкой стоит грохот и топот, Крейн обустраивается. «Надо было спросить кем он работает…» – с этой мыслью я засыпаю, даже не замечая, как погружаюсь в сон.
Под утро снится бьющееся сердце в руке. Просыпаюсь с шёпотом на губах:
– Алекс…
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
В семь утра выхожу из квартиры и одновременно из своей квартиры выходит Крейн.
– Доброе утро, доктор Льюис, – здоровается он первым. «Как официально…» – удивляюсь я мысленно.
– Доброе утро, доктор Крейн, – вторю я его вежливости.
«Проклятье! Почему он себя так ведёт?» – настораживаюсь я, всё ещё не веря в то, что этот человек мог измениться. «Наверняка, за этой «добротой» и «вежливостью» кроется какой-то подвох, которого я снова не буду ждать и окажусь в дурах… Работать вместе, да ещё и жить рядом. Вот уж не везёт. Может, будет вариант в другом месте? Буду уточнять у Дины…» – решаю я на ходу к байку. «Здесь всё хорошо: район, квартира, работа недалеко, школа рядом, но Крейн…»
– Тебя может подвезти? Я на машине, – предлагает мне Крейн, стоя у своей машины – двухдверной ауди, ярко-синего цвета.
– Нет, спасибо. Сама доеду, – отказываюсь я, снова размышляя о его мотивах. Сажусь на свой алого цвета байк и отъезжаю.
По дороге размышляю о причинах его поведения: «Может он изменился? Мы уже не студенты… Да и, когда я сказала ему о травле, он выглядел удивлённым…». Вот только инстинкт отказывается принять мои мысли за чистую монету, я по-прежнему чувствую внутреннее напряжение при виде него, или даже при мыслях о нём. «Годы его идиотского поведения не дадут мне просто взять и поверить, что он изменился и теперь ему можно доверять…»
Приехав к госпиталю, иду ко входу, когда Крейн паркуется. «Надо узнать кем он работает…» – размышляю я.
Захожу в госпиталь. Спрашиваю у медсестры, где раздевалка и где взять ключ от шкафчика. Оказывается, у них коды на шкафчиках, последние четыре цифры лицензии, а ящики подписаны.
