Сердце Алины защемило от жалости и обиды за мальчика. Она крепко обняла его, отвела на кухню и занялась какао, аккуратно переведя тему на новую историю об охотниках на демонов. Кешка приободрился. Он увлеченно листал мангу – Алина обещала отдать ее на растерзание, то есть, на покраску, и он явно уже примеривался, какие цвета будет использовать.
Когда Полина вернулась домой, Кеша уже спал, а Алина, устроившись в своем уголке в гостиной, успела изучить очередную тему на дистанционных курсах по психологии и теперь сосредоточенно работала над рекламным буклетом для компании автомобилей. Поскольку работы в театре сейчас не было, она брала заказы из сайта фриланса. Заметив сестру, она улыбнулась и хотела было поговорить насчет отца Кеши, но Полина была не в духе и быстро ушла спать.
Что ж, в другой раз, разочарованно подумала Алина. Глаза слипались от однообразной работы. Нужно было переключиться, отдохнуть. Алина включила следующую серию аниме “Триган”, на которой остановилась в прошлый раз. Серия за серией, и она не заметила, как заснула. Разбудил ее телефонный звонок.
– Алло?
– Алина, тут такое дело… – начала Полина.
Полусонная Алина узнала, что Кеша опять накуролесил в школе и родителей вызвали к директору, но у Полины именно в этот день был важный проект, от которого зависела ее дальнейшая карьера, потому…
– Не могла бы ты сходить вместо меня?
– Что? – удивилась Алина.
– Это всего на полчаса, опять, наверное, какая-нибудь ерунда случилась, да никто ничего не заметит, – отмахнулась Полина, – помнишь, как в тот раз на собрании?
Алина скривилась.
В прошлый раз она сходила на родительское собрание вместо Полины, которая снова не поспевала из-за работы. Кеша воспринял это как забавную игру, но потом, видимо, осознав, что мама выбрала работу, расстроился и обиделся – а Полина этого даже не заметила и лишь удивлялась тому, что ребенок ее какой-то молчаливый, уж не заболел ли?
Никто, действительно, даже не понял, что вместо Полины Сергеевны пришла другая женщина.
– Ладно, – сдалась Алина, в предвкушении, которого она не желала в себе признавать. В конце концов, практика – лучший учитель, а ей еще на главные роли в театре пробиваться.
Глава 2
Накладные ресницы – есть. Парик – есть. Визуально увеличить губы карандашом, помадой, блеском. Замаскировать тоналкой веснушки – готово. Линзы, линзы, где они? Алина с досадой вспомнила, что потеряла их и так и не сподобилась купить другие. Ну и черт с ними. Как будто ее там, в школе, будут так уж разглядывать.
Кешка – славный милый мальчик, послушный и старательный, круглый отличник – отчего-то частенько попадал в неприятности. В первый раз его и других мальчиков отчитали за то, что они разрисовали стену школы краской, и позвали родителей к директору. Кешка божился, что он ни при чем, но его никто не слушал. Алина подозревала, что это из-за развода родителей и его любви к рисованию все решили, что он таким образом пытался дать волю своим негативным эмоциям, но Кешка сказал, что он в этом не участвовал – и Алина верила ему. Во второй – из-за срыва весеннего праздника, когда разыгравшиеся мальчишки сорвали все приготовленные украшения. Но этот раз превзошел все Алинины ожидания – оказалось, что Кешка подрался с новеньким одноклассником.
– Только… только маме не говори, – дрожащим голосом умолял Кешка, который сидел на длинной лавочке в коридоре возле директорской, поджидая прихода мамы, и заметно расслабился, поняв, что пришла Алина.
Он выглядел таким несчастным, что сердце Алины превратилось в желе, чтобы спустя мгновение обратиться в кремень. Пресловутые материнские инстинкты, видимо, от карьеристки Полины, сосредоточенной на работе, перешли к ней. Что бы ни случилось, Алина твердо была намерена не давать своего приемного сына в обиду.
– Ну-ну, солнышко, – проворковала она, присев перед ним на колени. – Сейчас мы пойдем туда и во всем разберемся, а потом обязательно что-нибудь придумаем.
Кеша немного успокоился.
Вот за это он очень любил Алину – с ней можно было ничего не бояться. Он знал ее с раннего детства, но крепко подружились они после того, как мама с папой два года назад развелись и папа куда-то переехал, а Алина стала жить с ними.
Мама работала в модельном агентстве, создавала одежду, обувь, и всегда была очень занята. Она очень расстроилась после развода и часто злилась, потому Кеша старался ей не мешать. Хорошо что Алина всегда была готова поговорить, поиграть и придумать что-нибудь интересное. Даже маму ей удавалось развеселить.
Кеша, хоть и учился лучше всех и старался слушаться учителей, так и не смог ни с кем подружиться. Он очень стеснялся и по своей инициативе не заговаривал с одноклассниками, разве что у него что-то спрашивали. Кеша любил читать и рисовать и гордился тем, что учителя часто хвалили его, но отчего-то одноклассники совсем его не любили, и это пугало и огорчало. На расспросы матери и Алины о школе он всегда говорил, что все хорошо – не хотел их расстраивать. Он и без того чувствовал, что делает что-то не то – и папа вот от них ушел, и мама с ним не играет и разговаривает только когда что-то надо.
Алина глубоко вздохнула и решительно постучала в светло-коричневую дверь директорской.
Она ходила на все школьные праздники вместо Полины – поначалу Полина просила, т.к. была очень занята, но теперь Алину не надо было даже просить. Сейчас Алина была больше в курсе школьных новостей, чем Полина, и недовольно думала о том, что все, последствия развода коснулись Кешки. Рано или поздно это должно было случиться, и вот получите – тихий мирный мальчик, не умеющий драться, шмыгает носом, растрепанный, взъерошенный, помятый. Еще лет десять такой нездоровой семейной обстановки, и кого получит общество? Нестабильный социальный элемент, ввязывающийся в неприятности!
Алина мысленно содрогнулась и твердо решила, что так не пойдет. Придется взять дело в свои руки, ведь пока бывшие супруги корчат из себя обиженок, страдает ее приемный сын! Надо поговорить с завучем насчет спортивных кружков, отдать Кешку хотя бы в секцию по борьбе, чтобы тренера взяли на себя мужскую роль в его воспитании и научили за себя постоять – на безалаберного Иллариона в этом вопросе совсем нельзя было положиться. Вспомнив, что он написал ей на последнее сообщение, перед тем как внести в черный список, Алина вспыхнула от гнева.
Подождав немного после стука, она вошла в директорскую с Кешей за руку и обомлела.
Симпатичный незнакомец, которого она сбила вчера на улице, улыбнулся приятной удивленной улыбкой. Его золотистые волосы были красиво уложены, металлическая оправа больших очков поблескивала, а рядом с ним стояла его уменьшенная копия – только взъерошенная, растрепанная, без очков – и обиженно сопела.
– Добрый день, Полина Сергеевна, – сухо поприветствовала директриса, монументальная, как айсберг, старомодная, как бабушкин сервант, Илиада Леонидовна. – Это Виктор Петрович, отец мальчика, с которым подрался ваш сын.
Алина хмуро уставилась на мужчину.
И чего этот негодяй пялится? Лучше бы воспитанием своего ребенка занялся, чем на незнакомых женщин заглядываться!
– Ну раз все собрались, давайте обсудим поведение наших любезных школьников, – продолжала Илиада Леонидовна.
Виктор опомнился, поспешно встал и подвинул Алине стул. Она смерила его презрительным взглядом.
Вот значит как? Думает, раз у него такие очаровательные манеры, глаза и очки, может, даже восемь… нет, хотя бы шесть кубиков пресса, у него все прокатит? Алина не сдвинулась с места и вызывающе вздернула подбородок, вперившись в подлеца оскорбленным взглядом.
– Прошу вас, – осмелился сказать он, указывая кивком на стул, и улыбаясь как идиот.
Да как он смеет?.. Его сын избил ее невинного Кешу! Понятно, почему он тут пытается всех очаровать? И у него ведь почти получилось!
Алина окатила его арктическим взглядом.
– Не знаю, из-за чего наши дети подрались, но уверяю вас, мой Кеша ни при чем. Он даже мухи не обидит.
Сашка снова засопел, охая, касаясь опухшей щеки.
– Я понимаю, – сказал Виктор, продолжая обезоруживающе и немного смущенно улыбаться, – и, ха-ха, представляете, обычно так оно и бывает – мой сын первым ввязывается в переделки, но, уверяю вас, это не тот случай, правда. Понимаете, мы только переехали, и Сашка всего второй день в этой школе и…
– Я всего лишь хотел посмотреть на его рисунки!– шмыгнув носом, громко сознался Сашка. Он готов был разреветься на месте от переполняющего его чувства несправедливости.
За первые два класса он уже сменил три школы, потому что папе по работе то и дело приходилось переезжать. Они в этот раз вот переехали – и сюда приехали. Сашка ужасно волновался, еще и папа велел в этот раз ни с кем не драться, потому что с прошлой школы его исключили, но Витька-дурак сам виноват, не надо было про маму плохо говорить! И про папу тоже! Конечно, Сашка нервничал, он ведь перед целым классом незнакомцев рассказывал про себя, и потом на перемене посмеялись над его веснушками, но он никого не стукнул книжкой, хотя и решил уже, что эта школа ему не нравится и тут одни дураки и дуры.
На большой перемене оказалось, что он забыл деньги на обед дома, потому сидел голодный. Желудок урчал, никому до него не было дела, а потом высокий мальчик в очках как у папы предложил ему свое яблоко. Жалко, что как только уроки закончились, учительница задержала Сашку, и тот мальчик уже ушел. На другой день Сашка, разыгравшись с ребятами, бегал-прыгал на перемене, когда увидел, что вчерашний высокий мальчик сидит совсем один и что-то рисует. Разгоряченный веселый Сашка подбежал к нему, совсем забыв о приличии и воспитании, и со словами “эй, что это у тебя?”, потянул альбом Кеши, на котором тот как раз что-то обводил. Ручка соскользнула, рисунок испортился. Кеша посмотрел на виновника своих неудач и, внезапно рассвирепев, накинулся на него с кулаками. От неожиданности Сашка так и стоял истуканом – и получил в лицо. От обиды, боли и гнева, он бросился на Кешку. Они сцепились в бешеный клубок, который разняла перепуганная учительница. Их тут же отправили к завучу и потребовали немедленно вызвать родителей в школу.
– Мало ли чего ты там хотел?! Ты должен был нормально спросить! – вскинулся Кеша, чувствуя себя несправедливо обиженным не меньше.
Он привык уже к тому, как проходит день в школе. Отвечал на уроках, когда учителя спрашивали, давал списывать остальным, не жаловался, когда Игорек с друзьями над ним подшучивал – они же просто играли, вот и все. Если не реагировать, им быстро надоедало и они уходили – все, как мама и говорила, когда он решился рассказать ей об этом. Все было нормально, пока вчера на первом уроке не пришел новенький. Учительница представила его, и он, ужасно смущенный, заикаясь, рассказал, откуда приехал и чем увлекается. Он был светловолосый и с желтыми веснушками на лице, как Алина, и Игорек стал над ним издеваться на перемене, но мальчик молчал, лишь сердито сопел. На обед он не пошел и казался таким несчастным и голодным, что Кеша, вспомнив, как Алина рассказывала о своей школе и что ее дразнили за веснушки, пожалел его и предложил яблоко. А на другой день этот гаденыш испортил его рисунок! Кеша так старался нарисовать папу, получилось так похоже! а этот дурак все испортил!
– Но ты же мой друг! – как само собой разумеющееся завопил Сашка, оскорбленный в лучших чувствах. – А друзья должны всем делиться!
– Ничего я тебе не должен!
– Но мы же друзья! Ты мне вчера яблоко дал! Я тебе тоже сегодня принес!
– Ты дурак со своим яблоком!
Директриса откашлялась, привлекая внимание, и укоризненно сказала:
– Тише. Из-за вашего безобразного поведения нам пришлось оторвать ваших родителей от дел и позвать в школу. Полина Сергеевна, я понимаю, у вас сейчас семейные трудности из-за развода, а вы, Виктор Петрович, тоже воспитываете сына в одиночку, вдобавок только приехали и через полгода уезжаете… Подобные переезды всегда являются стрессом для ребенка.
– Да, я прекрасно все это понимаю, – с раскаивающейся улыбкой сказал Виктор. – Уверяю вас, в нашей ситуации это было лучшим решением.
Директриса с сомнением кивнула.
– В любом случае на вас лежит большая ответственность.
– Совершенно с вами согласен, Илиада Леонидовна, – сказал Виктор. – Мой сын тот еще шалопай, и в случившемся, я полагаю, виноваты обе стороны.
– Пап! – протестующе заныл Сашка.
– С тобой мы дома поговорим, – строго сказал Виктор. – А сейчас извинись перед Кешей и обещай, что больше не будешь трогать его вещи.
– Но ты же говорил, что друзья должны со всем делиться! – Синие глаза Сашки переполнились слезами, нижняя губа задрожала.
– Да, но… – Виктор замялся, не зная, как бы аккуратней обойти этот острый угол собственного авторитета, врезавшегося в непроходимое препятствие чужой точки зрения. – Он же сказал, что не считает тебя своим другом. Когда подружитесь, тогда и поделитесь, а сейчас извинись.
Сашка душераздирающе вздохнул.
– Да, ребята, – поддержала Алина. Ее накрыло облегчением от понимания, что этот мужчина не намеревался устраивать скандалы и требовать компенсации разного рода ущерба. – Кеша, тебя это тоже касается. В любом случае драться – это последнее дело. Можно было спокойно все обсудить. Что на тебя нашло?
Кеша стоял, понурив голову, и сердце Алины разрывалось от жалости, но она должна быть твердой и не спускать ему с рук плохое поведение, иначе… да, иначе из него вырастет неблагополучный социальный элемент, и если уж его собственным родителям на него плевать, то она уж точно не собиралась пускать это дело на самотек.
Надо еще вечером с ним поговорить, подумала Алина. Он же всегда такой спокойный и тихий, невозможно представить, чтобы он так взорвался из-за пустяка.
– Прости меня, – тем временем промямлил Сашка, сконфуженно разглядывая свои кроссовки. – Я больше не буду трогать твои вещи без спроса, если ты не хочешь.
– Ладно, – пробормотал Кеша и неуверенно взглянул на Алину. Та ободряюще кивнула ему, стараясь вместе с тем показать, что дело серьезное. – Ты тоже прости. Я не думал, что вот так в лицо попаду, я просто… это случайно вышло.
Алина невольно переглянулась с Виктором, едва сдерживая улыбку умиления.
– Папа обещал, что завтра запишет меня на самбо! – мгновенно забыв про драку, затараторил Сашка. – Приходи вместе со своей мамой тоже записываться! Будем вместе ходить!
Кешка с надеждой посмотрел на Алину. Та сделала вид, что не заметила этого взгляда. Она не раз уже затевала об этом разговор: Кешка был худенький болезненный мальчик и спорт пошел бы ему только на пользу, но Полина даже слышать ничего об этом не хотела – Илларион в студенческие годы занимался атлетикой, борьбой и чем-то еще, потому любая вещь, связанная со спортом, воспринималась в штыки, напоминая о бывшем муже.
– Вот и славно, – заключила директриса. – Ну, раз все хорошо и ни у кого нет претензий, вы можете идти.
Кеша, словно только и дожидаясь разрешения, быстро попрощался, отвернулся и поспешил к двери. Довольный Сашка вприпрыжку помчался за ним.
Фух. Все разрешилось, слава богу, и никто ничего не заметил. Главное теперь провести воспитательную беседу с Кешей. Все же славно, что родитель пострадавшего мальчика оказался таким адекватным, будь вместо него какая-нибудь истеричная мамаша… Алина мысленно содрогнулась и с удвоенным дружелюбием повернулась к мужчине, чтобы вежливо с ним попрощаться.
– Ах, дети в этом возрасте такие чувствительные, с ними столько забот и ответственности, – прощебетала она. – Я очень рада, что нам удалось так быстро разрешить этот конфликт. Еще раз примите мои извинения. Кеша просто…
Конечно, в чужом виде не следовало привлекать внимания и заговаривать лишний раз с кем-то – вдруг в будущем Полина столкнется с этим мужчиной, и разговор пойдет об этом? – но Алине очень хотелось оправдаться перед этим интеллигентным мужчиной, который во-первых не стал подавать в суд за то, что она сбила его на машине вчера, во-вторых, не стал устраивать скандал сегодня, в-третьих они с сыном здесь всего на полгода, вряд ли Полина вообще с ним хоть раз встретится, она ведь даже на школьные собрания и праздники не ходит.
– Он тяжело воспринимает наш с мужем развод, вдобавок мой бывший муж такой безответственный, уже месяц родного сына игнорирует, – не удержалась она от недовольства, – но мы обязательно с ним поговорим, – заверила она и протянула руку с невольной глупой улыбкой. – Была рада с вами познакомиться.
Виктор осторожно сжал ее руку и тоже улыбнулся.
– Я тоже, Полина Сергеевна.
Смущение ползло вверх по шее. Алина немного волновалась, что так очевидно краснеет, но ничего не могла поделать, кроме разве что надеяться на тоналку. Конечно, на ней маска Полины и поставленный бархатный голос, а не ее веснушки и манера тараторить, но можно же хоть на минуточку представить, что этот прекрасный мужчина очарован именно ею?
– Виктор Петрович, задержитесь на минуту, – попросила директриса, испортив весь момент. Грузно поднялась с кресла и стала искать что-то в стеллаже, забитом папками. – Тут надо уточнить кое-что насчет ваших документов…
– Конечно, – ответил Виктор.
Они с Алиной распрощались, и девушка ушла, приятно взволнованная и расстроенная одновременно.
***
Идти к общежитию было всего минут двадцать, но Виктор уже запереживал о погоде – на дворе стоял октябрь месяц, с задернутого серыми шторками неба что-то мелко накрапывало, а сын был совсем без шапки. Так и простудиться недолго.
– … А еще Кешка самый умный в классе! – щебетал Сашка по пути домой. – Марьтольевна задала всем нам какой-то сложный вопрос по математике, а он один смог ответить! Правда драться совсем не умеет.
– А это кто тебе тогда поставил? – Виктор указал на его налившийся синяк на лице. Сашка засопел.
– Это случайно вышло, я не ожидал. Я бы легко надрал ему жопу, если бы захотел…
– Сашка, следи за языком! – вспомнил о воспитании возмущенный родитель.
– … но я же сказал тебе, что не буду, так что ты должен мне теперь мороженое, мама у него классная! – продолжал болтать Сашка. – Красивая и за него сразу заступилась, вот бы мне такую!
Виктор смолчал. Со смерти жены прошло семь лет, Сашка ее и не помнил, маленький тогда был, только по фотографиям и видео знал. Одну фотографию всегда держал рядом с кроватью и отчаянно хотел новую маму. Женщины велись на Виктора благодаря его внешности и хорошим манерам, но стоило им узнать, что в довесок к нему прилагается мальчишка-хулиган (который при знакомстве тут же куксился из детской ревности и проказничал больше обыкновенного), как они тут же находили сотни отговорок, почему не могли продолжить отношения. Виктор их не винил, хотя и испытывал грусть – за Сашку в первую очередь, лишенного материнской любви.
Полина Сергеевна была очаровательна. Буквально сбив с ног, она ворвалась в его жизнь – но, к сожалению, у нее была своя семья. К счастью, перебил сам себя Виктор. Ну, конечно же, к счастью. Такая чудесная женщина обязана быть счастливой. Может, им удалось бы подружиться семьями? Хотя какой в этом смысл? Через полгода командировка закончится, и им с Сашкой опять переезжать.
Виктор мрачно склонялся к тому, чтобы в этот раз уж точно оставить сына у родителей в Елизаветбурге. Сашка, конечно, расстроится, но на кону его будущее. Нельзя же постоянно переезжать как неприкаянные из города в город?
Из раздумий его вывел удивленно-радостный возглас:
– Виктор? Сашка, ты что ли?..
– Дядя Ларик! – вскричал радостный Сашка, вытянул ладошку из крепкой отцовской и через секунду висел уже на шее старого знакомого Иллариона, который закружил его так, что мальчишка завизжал от восторга.
Глава 3
