Екатерина Соллъх "Чёрный инспектор. Крысы и звёзды"

Чёрный инспектор. Крысы и звёзды
Екатерина Соллъх

После исчезновения сестры, благороднорождённый Элиас Аштарет обращается за помощью к инспектору полиции Земли Рюни Крайсу. Вдвоём им предстоит подняться на Небо, спуститься на Дно, рисковать своей жизнью и раскрыть другое, гораздо более страшное преступление.

Екатерина Соллъх

Чёрный инспектор. Крысы и звёзды

Глава 1. Грязь на Небе, грязь на Земле

Может ли быть, что он всегда так серьёзен?

Элиас

Жизнерадостность и доброту могут позволить себе только наивные эгоисты.

Крайс

Двери бесшумно закрылись, поезд снова начал разгоняться. Пол под ногами мягко и почти не ощутимо раскачивался. В окна лился золотистый свет раннего утра. Поезд миновал небольшой парк, по-утреннему оживлённый, и въехал под свод переходной арки. Ещё немного, и он начнёт сбрасывать скорость на подъёме на следующий подуровень.

– Мы подъезжаем к станции «Цветочная». Готовьтесь к выходу. Следующая станция третьего подуровня «Хрустальная», – возвестил мелодичный женский голос. – Следующая станция третьего подуровня «Хрустальная».

Инспектор Крайс поморщился и поднял голову, чтобы найти источник надоедливого звука. Динамик висел там же, где и всегда – рядом с тускловатым табло прямо по центру вагона. Поймав на себе несколько недружелюбных взглядов, Крайс отвернулся и продолжил смотреть в окно. Пейзаж за ним открывался раздражающе приятный. Поезд как раз проезжал мимо лужайки для пикников и группы двухэтажных домиков. Крайс сухо закашлялся, прикрыв рот ладонью. Лёгкие привычно дёрнуло острой болью, в левом виске с самого пробуждения точно засел раскалённый гвоздь.

За окном резко потемнело – поезд въехал в тоннель. Вместо пасторальной картины в стекле теперь отражалось лицо инспектора – болезненно худое, бледное, с острыми скулами и большими глазами немного на выкате. К этому можно было добавить вечно сухие губы и слегка расширенные зрачки. Внешность, вполне типичная для жителей Дна и потому вызывавшая отвращение у местных. На Земле, с её зелёными парками и прозрачным воздухом, таким лицам было не место. Крайс прекрасно это понимал и давно привык к косым взглядам и громкому шёпоту за спиной. Всё это было частью жизни, такой же, как постоянная боль в груди, раскалывающаяся голова, ежемесячные визиты домой на Дно и бесконечная ругань начальника.

Поезд качнулся, затормозил у очередной станции. Женский голос в динамиках снова объявил название. Крайс на миг закрыл глаза, вагон выехал из тоннеля, и яркий свет залил скамейки и сидевших на них людей. На Земле всегда было слишком светло для него, привыкшего к полумраку Дна. Этим утром свет казался ему особенно беспощадным.

Вчера был день выплаты, и Крайс ушёл с работы вовремя. Надо было успеть в магазин за продуктами, а потом – вниз. Через все подуровни Земли, Среднего города и наконец – спуск на Дно. Эскалатор двигался неспешно, казалось, бесконечно долго. Плечи до сих пор болели после тяжёлых сумок, тогда Крайс не замечал их вес.

Она ждала его в самом низу, как и всегда. У неё каждый раз находился повод улизнуть из заведения и прийти. Они не разговаривали, молча шли рядом. Крайсу каждый раз хотелось сказать хоть что-то, ему тяжело было видеть её такой, но он не мог. И так до самого дома – развалюхи, которую он ещё помнил вполне себе сносным и крепким жилищем. Правда, очень смутно, после смерти отца домом никто не занимался. А сейчас в нём жили приблудившиеся дети, которых почему-то считали его роднёй. Крайс даже не знал, как зовут большинство из них. Его родные братья и сёстры почти все давно покоились в горшках на полке.

Инспектору было всё равно, он оставлял детям сумки с едой и шёл в спальню, принадлежавшую хозяйке дома. Эта женщина была больна, очень больна, и Крайс понимал, что долго она не протянет. Это делало каждый визит таким болезненным и горьким. У хозяйки дома давно не осталось сил, чтобы встать с кровати, болезнь истощила её, из некогда красивой женщины превратив в высохший скелет. Она постоянно кашляла – долго, мучительно, с кровью. Каждый раз Крайс брал её за руку, едва касаясь хрупких пальцев, и слушал шёпот, больше читая по сухим окровавленным губам. Женщина всегда просила его присмотреть за Ликой, Базей и Шевой. Инспектор всегда обещал, вспоминая, в каких из горшков на полке лежит прах Лики, Бази и Шевы.

Кроме него в эту комнату могли входить только двое ребят – Дави и Кури – такие же больные и такие же обречённые, но ещё не заразные. Как и он сам. Эта болезнь – кровавый кашель – либо убивала сразу, сжирая за считанные дни, либо мучила годами, причём, подхватить у больного её можно было только в самом конце. Крайсу до этой последней черты было ещё далеко, по крайней мере, он на это надеялся. Иначе ему просто не позволили бы подняться обратно на Землю. Дави и Кури заразились не так давно. А женщине в старом разваливающемся доме оставалось совсем немного. Дни, часы, недели – никто не мог сказать точно. Врачей на Дне не было.

Вернувшись обратно, на свой подуровень Верхнего города, в чистую и почти пустую квартиру, Крайс долго сидел в темноте, прислушиваясь к собственному тяжёлому и хриплому дыханию. Заснул он ближе к утру, и теперь его голова немилосердно болела, а утренний свет казался нестерпимо ярким.

– Станция «Переливная», следующая станция «Восточная». – Мелодичный женский голос настойчиво выдернул инспектора Крайса из тяжёлых воспоминаний.

За окном поезда в золотистом утреннем свете блестела поверхность маленького прудика. Чуть дальше виднелись белоснежные крыши небольших вилл, а ещё дальше – серые офисные здания и часть торгового квартала. Поезд мягко дёрнулся, отходя от станции. Инспектор отвернулся от окна и подошёл к двери. Он чувствовал на спине ненавидящие и испуганные взгляды других пассажиров. Они не понимали подобных ему, не понимали, что он может делать здесь, на Земле и потому презирали и боялись. Но Крайс привык. Каждый день на Земле был таким. Уже много лет. Он ненавидел этот город, и город отвечал ему взаимностью.

– Станция «Восточная», следующая станция… – Крайс не стал дослушивать объявление и шагнул в открывшиеся двери.

Воздух на станции был кристально чистым, утренний свет пронизывал его, наполняя золотистой дымкой. Шум голосов и транспорта создавал обыденный, почти умиротворяющий привычный фон. От станции до управления полиции восточного округа третьего подуровня было ещё минут семь пешком. Если, конечно, никуда не спешить. В такое чудесное утро спешить никуда не хотелось.

Инспектор сухо откашлялся, поморщился от тупой боли в груди и направился к выходу в город. У светофора пришлось задержаться дольше обычного – кортеж из нескольких закрытых экипажей, запряжённых породистыми лошадьми, совершенно перекрыл движение. На дверцах гордо поблёскивали золотом и пурпуром гербы дома Благороднорождённых, жителей Неба. Только у них было право разъезжать в конных экипажах. Ещё одно исключительное право.

Крайс устало потёр гудящие виски кончиками пальцев. Легче не стало. Свет отражался от позолоты, пуская острые блики в глаза. Инспектору пришлось ждать в толпе других одарённых, пока экипажи неторопливо катились по мостовой. Благороднорождённым некуда было спешить, хотя сюда, на Землю они спускались редко. Вернее, снисходили. Вживую Крайс не видел ещё ни одного из них.

Несмотря на задержку, в управление инспектор пришёл вовремя. Едва войдя в двери, он бросил взгляд на часы, висевшие у входа – ещё пятнадцать минут до начала рабочего дня. Потом на свой рабочий стол – как всегда едва различим под грудами бумаг. Старший инспектор Бруно вечно сваливал на него всю самую скучную и нудную работу – жалобы, неверно написанные отчёты коллег, заявления на розыск. Большую часть Крайсу полагалось рассортировать и передать дальше. Разумеется, это не прибавляло ему популярности у коллег. И вообще, этой работой должны были заниматься секретари, благо, их в управлении хватало.

Начальник искренне верил, что жители Дна все как один недалёкие и не способны разобраться ни с чем важны и потому старался не поручать Крайсу расследовать самостоятельно даже самоубийств, лишая того малейшего шанса на повышение. Что-то стоящее – только в составе группы, если больше некого послать. Бруно боялся, что ошибки, которые, несомненно, допустит житель Дна, могут отразиться на нём самом и его карьере. Дело было не только в Крайсе, старший инспектор боялся за себя. И ненавидел тех, кто распределил в его участок эту ходячую проблему. Бруно был уверен, что Крайсу не место на Земле, как и любому другому жителю Дна. Впрочем, ненависть их давно уже была взаимной.

– Ты вновь опоздал, Крайс! – Мирную предрабочую тишину комнаты разорвал громкий, резкий крик главного инспектора Бруно. Крайс брезгливо поморщился и пошёл к своему столу, не обратив на него никакого внимания. Бруно орал так каждый день, вне зависимости от того, когда инспектор приходил на работу. Хотя сегодня старался больше обычного. – Ты полагаешь, я буду терпеть подобное поведение? Что ты себе возомнил, крыса!

– Ещё пятнадцать минут, – холодно ответил Крайс. Главный инспектор перешёл к прямым оскорблениям почти сразу, значит, кто-то или что-то успело вывести его из себя ещё до прихода Крайса.

Крысами называли жителей Дна, когда хотели оскорбить. Обычно старший инспектор Бруно себе такого не позволял, всё-таки его подчинённый был одарённым. Крайс снял свой плащ и натянул форменную куртку чёрного цвета. Из всех доступных цветов он выбрал именно этот, как наиболее подходящий его Дару. Форменная куртка была тонкой и совершенно не грела, Крайс в ней постоянно мёрз. Плащ, который он носил в свободное от работы время, был гораздо теплее. Его Крайс купил ещё во время учёбы в полицейском колледже в магазине подержанных товаров в Среднем городе.

– Не смей мне возражать! Ты должен быть мне благодарен за то, что я вообще тебя здесь терплю столько лет! Да никто другой бы на моём месте!..

Обычная история. Инспектор Крайс обречённо вздохнул. Как же его порой раздражала откровенная глупость начальника, и нежелание хотя бы изредка пользоваться мозгами по назначению. Крайса в это управление направили по распределению после колледжа, здесь он поднялся от младшего инспектора до инспектора, самым последним из своего выпуска. Перевести его даже не пытались – такого уж точно нигде не примут. Вот он и оставался там, куда попал в самом начале. И благодарить главного инспектора было совершенно не за что – выкинуть его со службы он мог только за серьёзный проступок. Инспектор Крайс их не совершал.

– Здоровье ваших голосовых связок начинает вызывать у меня беспокойство, уважаемый главный инспектора. – Мягкий, но при этом жизнерадостный голос. Крайс резко развернулся, в глазах на миг потемнело. Рядом с кабинетом главного инспектора стоял мужчина, вне всяких сомнений, из Благороднорождённых. – Разве не стоит проявить толай[1 - Забота о себе, любовь к себе, бережное отношение, – диалект Неба]?

Гость был выше среднего роста, со светлыми вьющимися волосами до плеч, перевязанными шёлковой лентой. У него были голубые, чуть насмешливые глаза, породистый нос и скулы. На поясе висели ножны с кинжалом – правом всех Благороднорождённых. В ушах покачивались довольно крупные серебряные серьги, каплевидные, ажурные, из витого серебряного шнура с вкраплениями драгоценных камней. Они обозначали статус и род Благороднорождённого.

– Шена Аштарет, нижайше прошу, простите меня великодушно за то, что посмел потревожить ваш утончённый слух. – Старший инспектор Бруно повернулся к своему высокому гостю с извиняющейся и подобострастной улыбкой. За это Крайс его презирал особенно сильно. Надменный с подчинёнными, откровенно унижающий его самого, он лебезил перед Благородными, готовый на любую услугу.

– Это всё не стоящие внимания детали, тхай[2 - Досадные мелочи, – диалект Неба]. Позвольте напомнить вам, я пришёл сюда с определённой целью. Видимо, непозволительно рано. – Благороднорождённый развёл руками, всем видом изображая раскаянье. Инспектор Крайс отвернулся. Ему уже порядком надоел этот фарс. Он, конечно, был благодарен Благороднорождённому за то, что Бруно перестал вопить, но сам факт такого визита не мог не настораживать.

Все Благородные имеют право на частное расследование, других причин приходить рано утром в полицейское управление у небородного быть не могло. Даже на Небе случались преступления, и порой они были слишком деликатны для местной полиции или требовали тщательного расследования, на которое она была не способна. И тогда Благородные спускались на Землю, чтобы осуществить своё право на частное расследование. Они выбирали инспектора полиции, и с того времени до окончания следствия он занимался только их делом и ничем иным. Отчитывался исключительно перед нанимателем и на время расследования получал более широкие полномочия. В случае успеха ему полагалась премия, но в случае провала… увольнение было не самым серьёзным последствием неудачи. К тому же, вести такое расследование было крайне сложно – инспекторам Земли не хватало связей и информаторов на Небе, даже просто знания особенностей жизни Благородных. Вероятность провала была слишком высока, риск перекрывал все возможные выгоды, а неудача могла лишить всего. Среди инспекторов частные расследования были не шансом, а наказанием.

– Ну, что вы, глубокоуважаемый шена Аштарет, вы всегда приходите вовремя! И я сделаю всё, что пожелаете. – Главный инспектор как-то весь съёжился, просительно глядя на Благороднорождённого. – Но помилуйте, прошу вас, и измените своё решение! Я могу посоветовать вам гораздо более компетентных инспекторов.

Крайс потёр костяшками пальцев лоб. Голова продолжала раскалываться, в висках стучало. Обычно к этому времени всё уже проходило. Инспектор беззвучно отодвинул стул и сел, скрывшись за горой бумаг. Ему противно было смотреть на то, как ведёт себя его начальник. Никакого самоуважения, никакой гордости одарённого. Всё, что Крайсу рассказывали в школе в Среднем городе, было ложью. Люди отвратительны на любом уровне, и для этого у них нет никаких оправданий.

– Инспектор Крайс, это действительно Благородный? – Рядом с его столом остановился младший инспектор Демьен Шеппен, юноша, только недавно закончивший колледж. Потомственный одарённый, он не брезговал общаться с выскочкой со Дна и даже по-своему восхищался им. Инспектора Крайса он раздражал меньше, чем должен был, хотя бы потому, что ни перед кем не заискивал.

– Не просто Благородный, а Благороднорождённый. Видишь кинжал и большие серьги? Такие есть только у потомственных жителей Неба. У тех, кто жил там всегда, а не получил право за заслуги, – нехотя и очень тихо ответил инспектора Крайс. Сам он тоже поначалу путался во всех этих атрибутах небородных, но в первый же год его работы в управлении полиции, инспектор Лоиф Стефрен объяснил ему, что к чему, и велел никогда не путать. Сам Лоиф уже давно вышел на пенсию, но успел многому научить Крайса за спиной у Бруно.

– Разве подобное вообще возможно? – удивлённо спросил Демьен. Он пока ещё мало разбирался в жизни и собственной работе. Выросший в благополучном районе Земли, где жили такие же потомственные одарённые, он не видел и не знал почти ничего о других уровнях. – Разве можно получить право переселиться на Небо за заслуги?

– Для этого заслуги должны быть соответствующими, – пожал печами Крайс, потом взял из ближайшей стопки первый попавшийся листок, давая понять, что разговор окончен. Если старший инспектор увидит, что его самый ненавидимый подчинённый бездельничает, орать будет ещё полдня точно.

– Крайс, сюда. Быстро! – В голосе Бруно натянутой струной звенело напряжение. Он стоял прямо, точно его вытянули по спине прутом. На лице старшего инспектора читались ужас и непонимание, губы подрагивали. Рядом, в чуть расслабленной позе замер шена Аштарет. Инспектор Крайс отложил листок, который даже ещё не начал читать, и вышел из-за стола. – Ты назначен на частное расследование многоуважаемому шене Аштарет. И запомни, я не одобрил этот выбор!

Последнюю фразу Бруно едва не прокричал. Он заранее пытался отгородиться от неизбежного провала. В бездарности рождённого на Дне инспектора он не сомневался. С самого нижнего Уровня города не могло прийти ничего хорошего. Старший инспектор всю свою жизнь верил в то, что, чем выше рождается человек, тем он умнее и лучше. И к тем, кто появился на свет хотя бы на подуровень ниже, относился соответственно. Назначение к нему Крайса в своё время привело его в ужас.

И всё-таки, несмотря на все доводы и долгие уверения в полной некомпетентности рождённого на Дне, Благороднорождённый сделал свой выбор. Бруно разрывали на части презрение к жителям Дна и слепая вера в непогрешимость и мудрость рождённых на Небе.

Крайс едва мог поверить своим ушам. То, что сказал старший инспектор, было просто невозможно! Ему ведь даже расследования самоубийств не доверяли! Вообще ничего серьёзного! Да и что это за глупость такая – крыса со Дна и небородный? Немыслимо. Судя по выражению лица Бруно, он думал точно так же.

– Только вот решать не вам, – ядовито парировал Крайс, внутренне надеясь, что это какая-то глупая шутка. Или, что увидев его, Благороднорождённый передумает.

Бруно ничего не ответил, да и не мог. Сейчас Крайс был под защитой закона. С того момента, как его назначили на частное расследование, он полностью, со всеми потрохами принадлежал Благороднорождённому, отчитывался только перед ним, слушался только его. Старший инспектор временно потерял над ним власть. Потом, когда всё закончится, Бруно вдоволь позлорадствует. Но сейчас он мог только молчать, с ненавистью глядя на подчинённого.

– Решать мне, вы абсолютно правы, – лучезарно улыбнулся шена Аштарет. Крайс скользнул по нему равнодушным взглядом и принялся стягивать форменную куртку. Этот напыщенный болван сам нанял его, теперь им обоим придётся терпеть друг друга. Крайс даже думать не хотел, в какой кошмар Благороднорождённый собирался превратить его жизнь. Эта была та самая ошибка, которую так ждал Бруно. Конец карьеры.

– Вы здесь будете излагать суть дела? – Инспектор Крайс застегнул плащ и повернулся к шене Аштарет. Тот удивлённо воззрился на не по погоде тёплую одежду, но комментировать не стал.

– Пойдёмте. Нам действительно надо всё обстоятельно обсудить. Здесь будет не слишком удобно, полагаю. – Замешательство Благороднорождённого продлилось всего секунду. Потом он снова улыбнулся и решительно направился к дверям управления.

Уже на выходе инспектор Крайс услышал тихое пожелание удачи. Превенс Леммар, секретарь управления. Ещё один странный человек, не желающий относиться к нему как грязи. Как и Демьен, она была потомственной одарённой, немного неуклюжей и вполне симпатичной, хотя и не очень умной. Превенс единственная из всех секретарей приносила ему чай и всегда с готовностью выполняла любые его поручения. Но это было не главной её странностью. Примерно раз в месяц инспектор Крайс находил на своём столе анонимное признание в любви. Он давно уже вычислил, что их автором была Превенс, но не подавал вида. Этой девочке стоило найти себе кого-нибудь своего круга. Кого-нибудь с Земли.

Шена Аштарет уверенно вышагивал по улице, ловя на себе удивлённые взгляды. На Земле Благороднорождённые передвигались исключительно в экипажах, чтобы не вдыхать чуть менее чистый воздух, чем был на Небе. Большинство жителей подуровней, не прилегавших к Небу, никогда не видели их вот так, вблизи.

– Весьма привлекательное кафе, не находишь? – Шена Аштарет остановился и улыбнулся Крайсу. Тот ответил полным равнодушием и молчанием. Из всех пород Благороднорождённых ему достался жизнерадостный идиот. Впрочем, какими они ещё бывают, Крайс не знал. Высокомерными? Скорее всего, большинство. Инспектор мог только надеяться, что шена свалит на него все свои проблемы и отправится предаваться развлечениям на своё Небо. – Остановимся здесь. Ты уже завтракал?

Кафе было светлым и чистым, пропитанным запахом свежей выпечки, пряностей и кофе. Инспектор Крайс никогда не бывал в подобных местах, просто проходил мимо, слегка замедляя шаг. Такие кафе слишком сильно походили на детскую мечту, лелеемую в сердцах многих детей Дна: светлое чистое тёплое место, в котором всегда есть еда. Крайс, даже будучи ребёнком, никогда не позволял себе мечтать о подобном. Но здесь, на Земле, это было реальностью, сначала недоступной, а теперь уже и не нужной.

Шена Аштарет толкнул дверь кафе и зашёл внутрь с таким видом, словно оно принадлежало ему. Впрочем, он мог купить его, если бы пожелал. Или просто забрать. Крайс помедлил на пороге, но потом всё-таки зашёл. Плечи невольно напряглись, он опустил взгляд и засунул руки в карманы. Плевать, как на него тут будут смотреть, он на службе и под защитой Благороднорождённого. Выгнать не посмеют. Шена Аштарет выбрал столик у окна с видом на одну из городских улиц.

– Ты голоден? Что желаешь на завтрак? – шена Аштарет продолжал улыбаться. Инспектор Крайс окатил его равнодушием пополам с презрением и ничего не ответил. Просто находиться здесь, да ещё и в такой компании было сущим наказанием.

К тому же, Крайсу было просто противно от этой показной заботы. Если он не сделает то, что хочет Благороднорождённый, шена Аштарет с такой же улыбочкой отправит его обратно на Дно. Если не справится – потеряет всё. Крайс не сомневался в том, что доброта небородных лицемерна, их уважения заслуживают лишь равные им, остальные – ресурс, не более.

– Тогда позволь, я сам сделаю выбор.

Инспектор Крайс равнодушно смотрел в окно, дожидаясь, когда шена Аштарет сделает заказ. Потом, когда перепуганная такой честью, едва не спотыкающаяся девушка-официант принесёт завтрак. До этого Благороднорождённый переходить к делу не собирался, всячески демонстрируя радушие и дружелюбие. Спешить ему явно было некуда, и он просто наслаждался ранним утром. А Крайс ждал приговора со смирением обречённого.

– Инспектор, смогу ли я завладеть твоим вниманием, или та лошадь для тебя интересней? – чуть насмешливо обратился к нему шена Аштарет. Крайс отвёл взгляд от лошади, скучающе жующей какие-то цветы в окне дома напротив – этим утром на Земле было подозрительно много экипажей. На столике перед инспектором стояла чашка с одуряюще вкусно пахнущим кофе и тарелочка с двумя пышными, посыпанными корицей булочками.

– Давайте сразу к делу. – Крайс не верил в доброту и подачки. На Дне он привык к тому, что бескорыстной доброты не бывает и предпочитал брать только то, за что готов был платить.

– Перед началом расследования тебе следует подкрепить свои силы. Я пока поведаю суть моей просьбы. Ламиш[3 - Деликатная проблема, обсуждение которой немного смущает, – диалект Неба], – мягко улыбнулся шена Аштарет. Казалось, его совершенно не смущало откровенно враждебное поведение инспектора Крайса. – Для начала, меня зовут Элиас Калдайн Аштарет. Самый краткий вариант моего имени, но тебя я попрошу называть меня просто Элиас. Так мы оба не будем испытывать затруднений. А как мне обращаться к тебе?

– Инспектор, Крайс… без разницы. – Внутри недобро шевельнулось предчувствие того, что Благороднорождённый не собирается оставлять его в покое. Какой смысл так сближаться в общении, если он не собирается больше с ним встречаться? Хуже жизнерадостного идиота мог быть только любопытный жизнерадостный идиот.

– Крайс? А по имени? – Элиас некоторое время ждал, что инспектор ему ответит, но тот предпочёл уделить своё внимание булочке с корицей. – Да будет так. Значит, Крайс. Итак, инспектор Крайс, моё дело весьма деликатное, ламиш, как я уже упоминал. Понимаешь ли, этой ночью пропала моя сестра.

– Для таких случаев на Небе есть своя полиция. Вы, Благородные, не любите выносить шэх[4 - Сор, мелкий мусор, слухи и сплетни, ненужное и мешающее, – диалект Дна] за порог. – Крайс поднял голову и внимательно посмотрел на Благороднорождённого. Было ещё что-то, деталь или обстоятельство, о которых шена пока не рассказал. Крайс отпил кофе, стараясь как можно быстрее смыть его горечью сладость булочки. Он никогда не отказывался от еды, но сладкое ненавидел.

– Шэх? Это некое просторечное выражение, полагаю? – удивлённо посмотрел на Крайса Элиас.

Язык во всём городе был один, но отличия на разных уровнях всё же существовали. Считалось, что речь жителей Неба отличалась вычурностью, а речь жителей Дна – грубостью и образностью. К тому же, на каждом Уровне существовали диалектические слова – просторечия или специфические понятия, которые нигде больше не встречались. Элиас никогда прежде не покидал Неба и не сталкивался с их употреблением в живой речи.

Крайс мысленно выругался. Вначале ему трудно было избавиться от таких словечек, но постепенно он привык использовать только нейтральный общий язык. И всё-таки иногда прорывалось, когда мозги были заняты чем-то другим, и он не так хорошо себя контролировал. Или когда голова болела, как сегодня.

– Но суть мне примерно понятна. Ты прав, всё именно так. В этом исчезновении было одно обстоятельство, заставившее меня искать сторонней помощи. Я тщательно изучил личные дела инспекторов Земли и выбрал именно тебя, по двум критериям. Первый – твоя несомненная компетентность. Отсутствие сколь-нибудь значимых дел компенсируется успешным и скорейшим разрешением тех, в которых ты участвовал, пусть чаще всего и в качестве помощника. Второй – ты был рождён на Дне. Осмелюсь признаться, последнее также было немаловажно. Я и не надеялся на подобную удачу. Дело в том, что, если верить уликам, моя сестра сбежала с мужчиной со Дна.

– Это исключено, – быстро и резко ответил Крайс. Никакие чувства или отношения между девушкой Неба и мужчиной Дна были просто невозможны. Полюса города слишком далеки друг от друга – во всех смыслах. – Такого не может быть. Подумайте сами, шена Элиас, где они могли хотя бы встретиться?

– Я как-то не подумал об этом, вы правы, несомненно. Но всё же, улики есть, а кроме тебя никто не сможет найти мою милую сестрёнку на Дне, – Элиас улыбнулся. Он совершенно не понимал этого жёсткого и резкого человека, но готов был работать с кем угодно, лишь бы вернуть свою милую Калию. Кроме того, ему было просто любопытно. – И у меня будет ещё одно условие, Крайс. Я буду вести расследование с тобой.

– Компетенции не хватит. Или вы инспектор Неба? – неприязненно посмотрел на Элиаса Крайс. Инспекторы Неба были до крайности заносчивыми типами, которых на дух не переносили их коллеги с более низких подуровней. Впрочем, Крайс ожидал чего-то подобного. Благороднорождённый хочет поразвлечься и заодно присмотреть, чтобы взятая в аренду собачка гавкала как можно более изящно и эффективно.

– Нет, не инспектор. Но я всё равно хотел бы сопровождать тебя. – Элиас продолжал улыбаться. Он понимал, что толка от него будет немного, но просто не мог сидеть и ждать. К тому же, инспектору могла понадобиться его помощь при работе на Небе.

– Я не могу отказаться, – хмуро ответил Крайс, заворачивая вторую булочку в салфетку и пряча в карман плаща. Элиас проводил её недоумённым взглядом, но говорить ничего не стал. Только торопливо доел своё лимонное пирожное.

Расплатившись, они вышли из кафе. Утро только начиналось, улицы были заполнены спешащими на работу людьми. И Крайс, и шена Элиас выделялись – каждый по-своему – в толпе, а вместе представляли совсем уж необычное зрелище. Некоторое время они просто шли молча, ловя удивлённые взгляды.

– Мне надо осмотреть комнату жертвы, – нехотя начал разговор Крайс. Его раздражало присутствие Благороднорождённого, но отказаться от частного расследования он не мог. К тому же, в случае успеха инспектор получит хорошую премию. Если, конечно, сможет найти девчонку. – И мне нужно знать, какой у неё был Дар. Это может иметь значение.

– Дар Калии? Да, конечно. – Элиас слегка замешкался. Одарённые спокойно сообщали о своём Даре, благо вариантов было не так много. У простых одарённых и Дары обычные. Благороднорождённые же сообщали свой Дар только как знак особого расположения и доверия. А смотреть на него без разрешения было не принято.

Элиас порылся во внутреннем кармане жилета и достал небольшую карточку из плотной бумаги. С одной её стороны значилось имя – короткое, только для членов семьи – Калиа Энида Аштарет, а другая была выкрашена в ярко-жёлтый с золотым отливом цвет.

– Это её Дар. Видение. Она мало его развивала, так что не всегда могла контролировать.