– Все думают, что это масоны или скопцы, или абреки, могут невиновные пострадать. Мне лишь увидеть и убедиться, и я зуб даю никому не скажу до положенного.
– С виду ты неплохой хлопец, за менэ заступився. Ладно, вони на старой фэрме пид Орловкой, ждуть поезда до Новороссийску, вин завтра в обед прибывает. Я попав сюды, получается не попрощаюся з сыном.
– Мне надо как-то вырваться отсюда или мне конец!
– Шо такэ?
– Я из будущего.
– Брешешь!
– Зуб даю, мне надо завтра попасть в комнату Аракчеева или застряну здесь навсегда. Помогите мне.
– Трэбы смекнуть как и чего. Охохох, ну и дела, я и думаю откудаво ты такой чудной весь. И балакаешь як то не по-нашенски. Це колдовство яко або магия?
– Технический прогресс и наука.
– Наука? Сильно. Во дела то. Во дела. Наука..
– Как же выбраться отсюда.
Антон начал вспоминать, что у него с собой в карманах: фонарик, ключи от дома и машины, блокнот, бумажник и смартфон. В тот же миг в голове сложился некий план, шаткий, ненадежный, но он всегда верил в удачу, и она ему не отказывала. Стоило попробовать. Антон подошел к решетке и принялся кричать и звать дежурного жандарма. На крик пришел молодой офицер с винтовкой наперевес, заспанного вида, шевеля тонкими и редкими усами под носом он спросил:
– Чего беснуешься, арестант?
Антон вдохнул побольше воздуха, достал айфон и включил видеозапись:
– Во имя черного ничто, именем владыки чистилища и преисподней, я похищаю твою бессмертную душу и насылаю проклятие на весь твой род до седьмого колена.
Архип охнул, сидя на нарах. Глаза жандарма округлились и налились злобой.
– Да я сейчас из тебя печенку достану!
Антон включил последнюю видеозапись и ткнул под нос жандарму экран. В нем он увидел себя, шевелящего в гневе усами и бойкую речь Антона, повторяющего заклинание.
– Что это такое? – спросил перепугавшийся жандарм.
– Я похитил твою душу и передам её Сатане в вечное пользование!
– Ты кто таков?
– Я колдун и волшебник! Слуга дьявола.
– Отдай мою душу! – взмолился жандарм, – отпусти душу или пристрелю тебя, гада.
Антон, под дулом винтовки, не ожидая такого поворота событий, покрылся испариной, но голос его был тверд:
– Тогда я заберу твою душу с собой в Ад, к хозяину подземелья.
– Отдай душу, собачий сын! – повторил испугавшийся жандарм, – верни мне!
– Одно условие: ты отпустишь меня на ночь, и я верну твою душу обратно.
– Христом богом прошу – отдай душу!
– Отпусти на ночь, я вернусь и отдам тебе твою бессмертную душу. Успокойся и опусти оружие.
Жандарм задумался, снял фуражку и почесал затылок.
– А ты точно вернешься?
– Да.
– Брешешь.
– Нет, честно говорю, что вернусь!
– Верни душу и тогда отпущу.
– Ладно, но если не отпустишь – заберу обратно!
– Ладно, ладно, колдун! Отпусти душу мою. Христом прошу.
Антон включил видеозапись и как только она закончилась нажал на кнопку «делит» и удалил её на глазах у удивленного жандарма.
– Это всё? Отпустил? – спросил он.
– Да, теперь твой черед, выпусти меня на улицу.
Звякнули ключи, щелкнул замок на решетке, и Антон вышел в коридор.
Оказавшись на улице, в свете звезд и луны Антон остановил ямщика на дряхлой кобыле, прыгнул в телегу и приказал править в Орловку к старой ферме.
Старая хатенка и ограда из срубов, заваленные хлева в свете луны предстали в зловещем виде. Антон попросил кучера подождать и крадучись направился ко входу, с обратной стороны были два оконца, в которых мелькали огоньки свечей. Антон немного волновался, как его воспримут беглецы, но отступать было нельзя. Тихонько постучал в дверь и услышал мужской голос изнутри: «Кто там?». «Я друг, я с добрыми намерениями, впустите на разговор, я от отца вашего Архипа». Откинулась щеколда и дверь распахнулась. Антон шагнул в тепло маленькой комнаты и увидел эту парочку.
Девушка с двумя каштановыми косами, действительно очень похожая на Женю, стояла у кровати и собирала большой чемодан с вещами. У самого входа рассматривал вошедшего Дмитрий, сын конюха, рослый молодой человек, гладковыбритый и похожий на деревенского учителя из произведений классиков.
– Извините, что помешал вам, – начал Антон, – я обещаю никому о вас не рассказать, просто мне нужно поставить точку в расследовании. Я искал вас, Оксана.
– Откуда вы узнали о нас? – спросил парень.
– От Архипа. Я дал слово ему, что никому не расскажу.
– Что вам надо? – испуганно спросила девушка.
– Меня Антон зовут. Я хотел узнать, что вы живы и здоровы, – при этом он незаметно, с уровня опущенных рук сделал несколько снимков Оксаны, – я из будущего, ваш тоннель Дьявола, который сделал ваш отец связал ваш век с двадцать первым.
– Небывальщина, – воскликнула Оксана и схватилась нервно за косу, – папенька с нечистой силой связался.
– От всего есть польза, – вставил Дмитрий, – и от нечистой силы тоже.
– Что вы имеете в виду? – спросил Антон.
– Оксана упала с лошади, доктор ей не помог, но тоннель этот вернул её живой и невредимой, правда есть один момент нехороший – через каждые три дня ночью, она засыпает как будто смерть её прибирает, а на следующее утро просыпается живой и здоровой.
– Боль страшная прошибает, – подтвердила Оксана, – но утром встаю как словно заново родилась. Вы папеньке ничего о нас не скажите?
– Нет, клянусь, я рад, что с вами все в порядке, желаю удачи и счастья вам на новом месте.
– Благодарим, – ответили беглецы.
– Можно попросить у вас несколько медяков расплатиться с ямщиком, чтобы довез меня до окошка в тоннель.
– Разумеется дадим, только никому о нас, – ответил Дмитрий и полез в карман за мелочью.
– Никому! А не могли бы вы Оксана, пояснить почему в вашей комнате висела икона сектантов-скопцов?
– Скопцов? – воскликнула девушка, – не может этого быть! Не может. Они еретики!
– Именно их иконка, лик Христа там оголенный.
– Её мне купчиха на прошлое рождество подарила, купчиха Никифорова, Жена Тимофея, что бакалейщик. Я честно и не знала, что она от сектантов. Знала бы не вешала. Ещё отец говорил мол красивая иконка и повесил её мне.
– Иной раз ошибки приносят весьма действенный полезный результат, – заключил Антон и попрощавшись вышел из хаты.
V
Антон вскарабкался в по-прежнему открытое окно спальни Оксаны и спрыгнул на паркет. В лицо ударил тяжелый едкий воздух. Сладковато-приторный запах говорил о разложении, приторный настолько что к горлу Антона подошел ком. «Что за вонь!»
Идя на запах, Антон подошел к кровати. Свет луны прекрасно освещал комнату из открытого окна. Явственно ощущая очаг гниения именно здесь, он заглянул под кровать и увидел лежащее тело. Отпрянул с отвращением. Несколько помедлив, в два толчка подвинул кровать, та по гладкому паркету легко отодвинулась в бок. От увиденного Антону сделалось худо: на полу, на серой мешковине лежал иссушенный разлагающийся труп мужчины, в области сердца у него торчал стилет. Судя по характерному цвету кожи, мертвец здесь лежит несколько недель. Все же Козловский сделал снимок по привычке и поспешил поставить кровать на место, как было.
Вернувшись назад, в ночной закрытый магазин, он позвонил Жене и через полчаса заспанная хозяйка приехала, и отперла входную дверь.
Женя испугано хлопала ресницами и то и дело охала, когда слушала о находке Антона, тот не стал будоражить нервы девушки фотографией, ограничился лишь живым описанием.
– Я думаю этот купец связался со скопцами, чтобы откупить дочь у смерти заколол врача и оставил сушиться. Только когда мы вошли в комнату, туда попала влажность нашей весны и он стал гнить быстрее, там просто невозможно находиться. Всё сходится. Он не знал, что Оксана сбежала с сыном конюха в Америку, а врач Кользин стал невинной жертвой этой жуткой ситуации.
– Это печально, очень жаль этого врача, прям очень. Надо же так умереть. Лечил, а ему так отплатили.
– Ну да. Свинство и лютая жестокость. Только сами туда больше не ходите. Опасно.
– Хорошо.
Половина следующего дня тянулась размеренно. В ожидании новых клиентов Антон приготовил кальян я под его мерное бульканье смотрел телевизор. «Никогда трупов не видел, вот уж довелось то, ну зато все точки над i расставлены, а все таки очень жаль что с этим Курвуазье не вышло денег срубить, обновил бы автопарк».
В обед раздался звонок телефона. Это была Женя. Антон насторожено, в ожидании новых неприятностей ответил. Девушка была напугана:
– Антон, тут что-то странное творится, похоже тоннель закрылся, только я в зеркале до сих пор Аракчеева вижу.
– Буду через полчаса.
И действительно, в напольном высоком зеркале был виден купец Аракчеев, вид его был изможденным. Комната была еле освещена: два канделябра с горящими свечами наполняли мягким светом подаваемую «картинку» из прошлого. Мужчина беспомощно пялился с той стороны в зеркало и что-то кричал. Антон решил сходить к нему в комнату, но поднявшись по лестнице уперся в кирпичную стену – коридор исчез, словно и не было его. Вернулся к хозяйке магазина. Купец Аракчеев метался из угла в угол комнаты своей дочери. Завидев вернувшегося Антона, он вероятно, решил объясниться и взяв пред собой зеркало как камеру смартфона для создания селфи, подошел к двери комнаты, отворил дверь, а за ней кирпичная стена. Аракчеев, вытирая рукавом слезы подошел к окну и отодвинул шторы – вновь кирпичная стена. Федор Аракчеев, в очередной раз спустившись в комнату дочери оказался в зловещей ловушке.
– Это действительно жутко, – сказал Антон, глядя на метания купца, – один на один с трупом им же убитого доктора. Вот тебе и наказание.
– Ужас, кошмар! Заберете от меня это зеркало?
– Могу отнести его на чердак, как догорят его свечи картинка будет представлять из себя сплошное черное ничто.
– Не хочу это видеть, отнесите, пожалуйста, и спасибо вам за работу.
– Пожалуйста.
Дом в парке
I
Майские и еще такие прохладные сумерки заставили поднять воротник джинсовой куртки. Начинался мелкий дождь. Старая асфальтированная дорожка повернула налево и за деревьями оказались первые домовладения, сокрытые от глаз посторонних высокими кирпичными и металлическими заборами. В доме по адресу Липовая, 25 жил обратившийся клиент Антона – по дребезжащему голосу из телефонной трубки какой-то старикан. Через десяток-второй шагов начался забор из красного кирпича. Подойдя к воротам, Козловский увидел старую табличку с нужным адресом. На двери висел звонок.
Антон нажал на черную кнопку. В это же мгновенье яркая вспышка молнии ослепила его и заставила содрогнуться, а раскат грома прокатился по вечернему воздуху, оглушив. В ушах появился мерзкий звон, переходящий в жужжание, словно туда влетела пчела и не может найти выход обратно. Металлическая дверь открылась и на пороге предстал седобородый, высокий старик в коричневом костюме.
– Антон? – радостно улыбаясь, спросил хозяин домовладения, – колдун-экзорцист?
– Да, вы Серафим?
– Верно, проходите, идем в дом. Легко ли меня нашли?
– Да, по навигатору, только не с той стороны припарковался, пришлось пройтись. Собаки нету?
– Не держим.
Антон шагнул внутрь и оказался на ухоженной зеленой лужайке. Жужжание в ушах постепенно проходило.
– Вы ботанику любите? – поинтересовался Серафим.
– Как сказать, терпимо отношусь, люблю фрукты-овощи.
