– С ума этот Фекво что ли сошёл? – прошипел Альгобар, заглянув в проход между стеллажами. – Тут книг сотни! Или даже тысячи! Мы их до конца лета таскать будем! Смотри, там даже полка прогнулась!
– Немного потаскаем и отдохнём, – ответил Младший, открывая створку окна. – Он нас должен в полдень отпустить. Да и хорошо, что нас их хотя бы протирать не заставили.
Через распахнутое окно ворвался теплый воздух, не обнаружив по пути к незакрытой двери ничего, что можно было разметать по комнате. Младший высунулся на улицу и вдохнул полной грудью. Он старался никогда не ругать место, в котором оказался, и не осуждать обстоятельства, которые его туда привели. Может быть, завтра будет веселее. Или послезавтра. Но будет. Альгобар опёрся на подоконник, посмотрел вдаль и неожиданно предложил:
– Младший, а давай сбежим! Первый этаж ведь.
– Сбежать мы можем и через дверь, – охладил друга Младший. – Ты думаешь, Фекво тебя догонит? Можно было и вообще дома остаться. Толку-то. Если сбежим, тогда точно придётся всё лето сюда ходить.
– Я сюда и завтра не хочу возвращаться, – пожаловался Альгобар. – Хотя чего ныть, придётся таскать.
– Ага. Ты, кстати, футболку на левую сторону надел.
– Торопился, – смутился Альгобар, снял футболку, вывернул и снова натянул через голову на себя.
– Номер семь? – посмотрел на друга Младший. – Игрок какой-то?
– Нет, это просто цифра. Мама футболку на рынке купила.
– Ладно, давай начинать.
И они принялись складывать книги стопками и ходить взад-вперёд по школе. Чтобы достать до верхних полок ребята придвигали к стеллажам стол, а если этого было мало, то ставили на него ещё и стул. Почти все книги были старые и неприятные на ощупь и вызывали желание хорошенько вымыть руки. Сначала мальчишкам было интересно, и они разглядывали обложки, удивлялись далёким годам издания и даже листали некоторые книги.
– Младший, посмотри-ка! – воскликнул Альгобар. – Книга тысяча девятьсот тридцать шестого года. «Рыцари круглого стола». Неудивительно, что я не слышал о такой.
– Мы проходили её в прошлом году, – складывая себе на руки книги будто дрова, ответил Младший.
– Вот те раз, – удивился Альгобар и отложил книгу. – Возьму почитать сёстрам. Они любят слушать.
– В кармане вынесешь? – усмехнулся Младший.
– Просто возьму и выйду, – деловито заявил Альгобар. – Это же библиотека. Только тут спрячу получше, перед уходом заберу.
Он выбрал укромное место в столе, а Младший улыбнулся.
– Чего веселишься? – с вызовом поинтересовался Альгобар.
– Мой отец говорил, что некоторым людям проще объяснить принцип работы телефона, чем библиотеки, – опасаясь обидеть друга пояснил Младший.
– Пожалуй, что так, – мирно согласился Альгобар. – Хотя я и в телефонах не очень понимаю.
Вскоре ребятам наскучило разглядывать переплёты, и Альгобар предложил соревноваться в количестве перенесённых за раз книг. Но издания были разной толщины, а считать страницы мальчишки не решились.
– С каждым разом всё тяжелее, – пожаловался Альгобар, перенеся очередную стопку.
– Я вообще не думаю, что это законно.
– Что именно?
– Заставлять нас таскать книги, – подошёл к стеллажу Младший. – Мы же дети. Мы можем помыть доску, собрать мусор с газонов, а таскать книги – это, скорее всего, сам знаешь, чья работа, которую, сам знаешь кто, на нас переложил.
– Пожалуемся?
– Кому?
– Директору.
– А если он в курсе? – возразил Младший. – Нет, мы можем пожаловаться только родителям, но в моём случае это не поможет.
– Можно хотя бы припугнуть этого Фекво, – пытался добиться справедливости Альгобар.
– Попробуем.
Через час, когда Фекво вернулся проверить, как идёт работа, Младший спросил, а можно ли вообще детям таскать тяжести. Мужчина замялся, несколько раз выразил недовольство небольшим, на его взгляд, количество перенесённых книг, и прикатил мальчишкам тачку с погнутым колесом. Он вслух понадеялся, что так дело пойдёт быстрее, кроме того, высказался, что таскать много книг, может, и вредно, но перевозить их закон точно не запрещает. После этого Фекво удалился, а ребята, удовлетворившись небольшой победой, принялись наполнять тачку надоевшим грузом. Полки действительно стали пустеть куда заметнее, и к полудню библиотека освободилась на добрую четверть.
– Это последний рейс на сегодня, – посмотрел на часы на столе Младший.
– Руки отваливаются.
– Я могу докатить.
– Нет, моя же очередь, – собрался с силами Альгобар и схватился за ручки тачки.
Младший прикрыл дверь библиотеки, и ребята направились по коридору, ощущая себя настоящими хозяевами школы. За утро они не встретили ни одного человека, а если бы встретили сейчас, то, наверное, строго бы поинтересовались, кто он такой и куда направляется. Позади скрипнула дверь.
– Мы окно не закрыли, – хлопнул себя по лбу Младший.
– Завтра закроем. Ты же его подпёр, чтобы сильно не открывалось?
– Да, но лучше я вернусь – если оно разобьётся от сквозняка, то тасканием книг мы не отделаемся, – решил Младший и побежал обратно.
Гулкое эхо металось между стен. Оно навевало чувство одиночества на Младшего, по несколько раз слышащего каждый свой шаг, а Альгобару, наоборот, не давало погрузиться в сокровенные мысли, рождающиеся в уединении. И потому он стоял, держась руками за тачку, упёртую в пол, и блуждал между созерцанием неровных стопок книг, воспоминаниями о сегодняшнем завтраке и мечтами побывать в первых рядах игр финала баскетбольного чемпионата.
Топот вдруг усилился, и Младший показался из-за угла:
– И вот Михаэль Шумахер снова обгоняет всех соперников! – прокричал он, промчавшись мимо друга.
– Но Деймон Хилл не отпускает лидера! – быстро сориентировался Альгобар и пустился в погоню, толкая перед собой тачку. – Именно он выиграл последнюю гонку!
– Это была случайность! – обернулся Младший. – До конца раздевалок ты меня не обгонишь!
Хотя Альгобар и безнадежно отставал, он и не думал останавливаться и сдаваться. За несколько метров до своеобразного финиша тачка вдруг накренилась, и книги с глухими хлопками просыпались на пол.
– Не вздумай меня ругать, – предостерёг друга Альгобар. – Мы оба были к этому готовы и причастны.
Младший только с улыбкой покачал головой, и ребята принялись собирать рассыпавшийся груз, переводя дух после гонки. Многие книги раскрылись, и из них вылетели потемневшие страницы.
– Кажется, местами мы нарушим порядок повествования, – наугад вставлял страницы Альгобар.
– Боюсь, мы даже книги перепутаем, – добавил Младший и ткнул пальцем в лежащий на полу листок бумаги. – А там что?
– Письмо какое-то, – повертел листок в руках Альгобар и бросил его в тачку. – Написано от руки. Наверное, тоже выпало.
Младший взял листок, чтобы вложить его между страниц одной из книг, но взгляд его привлёк ровный, аккуратный почерк.
– Странная дата стоит, – почесал голову Младший, вчитавшись в написанное. – Это только через шесть лет будет.
– А если случайно? – предположил Альгобар, встряхнув тачку, чтобы убедиться, что книги не выпадут по дороге. – Я часто даты путаю.
– На шесть лет?
– Нет, пожалуй, что меньше. А о чём письмо-то?
– Сейчас, слушай, – и Младший принялся негромко читать.
«Таос М.
Я никогда не хотел знать будущее. Хотя многие об этом мечтают и даже списывают на незнание будущего свои неудачи в настоящем. Жили бы так, как будто им всё известно, делов-то. Я вообще считаю, что если присмотреться, то своё будущее можно увидеть в глубине своей души, под толщей желаний, стремлений, страхов, убеждений и сомнений. В мире всё связано и логично, и вулкан не проснётся там, где не засыпал.
Это письмо я надеюсь передать сам себе, не уверен – удастся ли. Я знаю, где я был в прошлом, и постараюсь оставить конверт там, где я бы смог на него случайно наткнуться. Может, на моём любимом месте в пиццерии на углу или в нашем боксёрском клубе. Нужно ещё пораскинуть мозгами и купить конверт. Главное не встретиться с самим собой, чтобы не разочароваться. Время никого не щадит. Да и поговорить нам будет не о чем. Всё, что смогу сказать, это то, что будущее уже наступило. Быстрее, чем все думали. Я даже не заметил, как прошла жизнь. Проснулся, а уже столько лет миновало. Люди вокруг выросли, постарели, исчезли. Как странно, что можно просто исчезнуть, а пробки на дорогах и очереди в магазинах продолжат собираться. Захотелось пиццы, жаль, что сейчас ночь. Кстати, в пиццерии на углу сменился владелец и первым делом поднял цены. Больше я туда не хожу.
Будущее – место странное, в нём мы не только исчезаем, в нём мы сами ещё и становимся меньше. Мельчают наши желания, стремления, страхи, убеждения, сомнения. На прошлой неделе я перестал бояться темноты, и совсем расхотел побывать в бескрайней пустыне. Будущее – дом для тех, кто называет его Настоящим, а мы лишь засидевшиеся гости, вынужденные мириться с установившимися порядками. А новые хозяева становятся всё легкомысленнее, всё свободнее (в их понимании свободы), и весь дом на двести квартир гудит, шумит, уже ничего не боится и ничему не радуется.
Вот так будущее. Здесь бы никому не понравилось из моих знакомых. Хотя нет, не так. Тут неплохо, но будущее бы всех разочаровало, как разочаровывает иной подросший инфантильный ребёнок своих строгих родителей. Ребёнок не стал врачом. Люди остались такими же. Не изобрели новых лекарств и не добрались до Марса. Не перестали давать в долг на десятилетия и жить в квартирах, принадлежащих банкам, а банки, ну ещё бы, не перестали эти квартиры отбирать. Люди не узнали, кто убил президента, и не нашли сокровища инков, и что ещё хуже – никто в существование этих сокровищ уже и не верит. Не оградили молодость от наркотиков и алкоголя, а самой молодости позволительно всё больше глупостей и ошибок. Да, ставки растут – удивлять и выделяться, ничего при этом не умея, становится всё сложнее. А детские дома по-прежнему остаются необходимостью, которую люди обходят стороной. Это не их дело. Они любят разглядывать фотографии и читать в метро. Особенно, когда видят нищих, для которых сегодня снова нет мелочи в кармане, а помятая купюра сгодится самому, чтобы купить стакан невкусного кофе. И я такой же, как все – человек, который просто живёт день за днём.
Но мы оставили в себе и хорошее. Люди бывают добрыми. Они ставят рождественские ели и ещё не разучились им радоваться. Заботятся о своих собаках и искренне плачут, потеряв их. Помнят о своих предках и называют детей в их честь. В мире много маленького добра, которое уравновешивает и сдерживает большое зло.
Я думаю, что однажды в истории был момент, когда в человеке и в мире было всего в меру: свободы, знаний, вещей. Когда свобода не была вседозволенностью, знания не были оружием, а вещи не были хламом. Но, боюсь, эта золотая середина уже безвозвратно пройдена.
Мой дед любил играть на гитаре, но не умел её настраивать. Я спрашивал – а как же тогда играть? На что он отвечал, что как настроит, так и сыграет. Вот и мы, как настроили гармонию в жизни, так и живём. Кто-то красиво и складно, кто-то по нотам, но слишком громко или тихо, а кто-то просто как умеет. А всё вместе это просто шум, монотонный и безликий.»
– Таос М.? – задумавшись, поднял глаза к потолку Альгобар. – Не слышал о таком. На уроках точно не проходили.
– Я тоже не слышал, – согласился Младший, – но тут дело не в имени, а в дате.
– Да и само письмо необычное.
– Оно как будто из будущего, – взмахнул исписанным листком Младший.
– Из будущего? – усмехнулся Альгобар.
– Тут так написано.
– Ты сам-то веришь?
Младший задумался. Он никогда не верил ни во что потустороннее или сказочное. И давно знал, что подарки на Новый год под ёлку клали родители. Но со всем необычным он любил знакомиться сам, пускай каждый раз в итоге и находилось незатейливое будничное объяснение.
– Не знаю, – наконец ответил Младший. – Но это, скорее всего, может быть единственным письмом из будущего, которое мы с тобой найдём за всю жизнь. Мимо таких писем просто так не проходят.
Альгобара не волновало, может ли дата на письме быть правдой. Его вполне удовлетворил довод, представленный другом, кроме того, дома ждали мать и две младшие сестры, с которыми он совсем не горел желанием провести весь оставшийся день.
– Согласен, – кивнул Альгобар. – Я бы не хотел, чтобы письмо нашёл кто-нибудь другой и получил всю славу. Особенно Фекво.
– Не думаю, что он станет себя утруждать чтением, – засомневался Младший, – скорее, просто выбросит в мусорку. Я бы тоже не хотел, что письмо попало к кому-то ещё.
– Только я пока не очень понимаю, что с ним делать, кроме как прочитать ещё раз.
– Надо узнать, из будущего оно или нет.
– Ага, раз плюнуть, – фыркнул Альгобар. – А как?
– Есть один способ.
– Подождать несколько лет?
– Найти Таоса М.
– В Либертаде найти человека по имени? – засомневался Альгобар. – Я однажды сестру не мог в школе найти и уже был готов к любым наказаниям от родителей, полагая, что она с концами потерялась.
– А ты же помнишь, где она оказалась?
– Дома.
– Вот! – воскликнул Младший. – Это значит, что ты не там искал.
– Мы и сейчас не знаем, где искать.
– Если письмо нашлось тут, – размышлял Младший, – то, должно быть, Таос учился в этой школе. А может, и сейчас учится!
– Логично, – признал Альгобар. – А ещё там написано про пиццерию на углу и боксёрский клуб.
– Пиццерия сейчас в каждом доме, а вот боксёрский клуб можно поискать.
– Да, это хорошая зацепка, – довольный своей внимательностью сказал Альгобар. – Слушай, а если это письмо всё-таки кто-то уже прочитал?
– Даже если так, то никто не понял его ценность, иначе бы забрали с собой, – предположил Младший.
– Интересно, а кому оно написано?
– Самому себе, насколько я понял.
– Некто вернулся в прошлое, чтобы оставить себе послание! – в восторге воскликнул Альгобар. – Это лучшая находка этого лета!
