Марена и Черный Змей
Ава Сурина
Давным-давно, когда миром правили белые и черные боги, старшая дочь царя Белесара, Марена, вернулась из похода во вражеские земли змеевичей – Чармор, где нашла не древнее оружие, а пленника, которого привела домой, в царство дивовичей – Дивмар. Пленник слаб и уродлив, не помнит своего имени и прошлого, но царевна исцеляет его, шаг за шагом влюбляясь в самого злейшего и заклятого врага, которого должна, как Богиня Войны, убить…
Ава Сурина
Марена и Черный Змей
Глава 1
Черные Врата рухнули.
Богиня Войны покачнулась, оперлась на плечо военачальника Велеса, выплюнула на песок кровь и вытерла рот тыльной стороны серебряного наруча, из-за чего губы ее окрасились алым цветом.
Чармор был древним неприступным царством змеевичей, с которыми сто тысяч лет воевали дивовочи, но и он не смог устоять перед мощью оружия Марены, которая разрушила его защиту одним ударом меча.
Две заколдованные черные базальтовые скалы, ведущую в песчаную долину, превратились в пыль, открыв путь в земли черных богов, и Белая армия, возглавляемая Богиней Войны, двинулась в стеклянную пустыню.
В далекие времена, когда на небе было три луны и белые боги, предки дивовичей, жили в Подлунном царстве, Чармор был дном океана Мордон, называвшимся так из-за непроницаемых иссиня-черных вод.
После войны белых и черных богов в конце первой эпохи от океана осталось только песчаное дно, превратившееся из-за нестерпимо жгучего солнца в стекло, посреди которого застыл Могорский хребет, похожий на скелет гигантского черного змея, какие давно-давно обитали в глубинах черного океана и вымерли после его иссушения.
И повсюду в Чарморе было разлито запретное черное колдовство, давящее на дивовичей, такое же древнее и злое, как затаившаяся в сердце Могорского хребта твердыня Ама, к которому упорно шла, превозмогая сопротивление темной силы, Марена, Верховный главнокомандующий Белой армии и старшая дочь царя Белесара, владыки Дивмара, благословенного Дивного царства, распростершегося почти на весь континент Иридан.
«Здесь я найду оружие черных богов», – подумала Марена и прищурила серые глаза, пытаясь рассмотреть в знойном мареве призрачную линию горизонта.
Богиня Войны больше не могла парить в воздухе, ведь разрушение Черных Врат лишило ее личной силы, поэтому она не могла взмыть в небо, чтобы оглядеться.
Способность к полету – это то, что отличало белых богов от черных, дивовичей от змеевичей, а ее – от всех в мире, ведь во второй эпохе летать могла только она.
Когда разрушилось Подлунное царство, белые боги лишились этой способности, но не отказались от своей мечты снова взмыть в небеса, поэтому строили на вершинах высоких гор белые башни, вспарывающие шпилями облака, и веками копили личную силу, занимаясь белым колдовством, чтобы выходить из тела во время и сна и летать, словно птицы.
И только власть над световым оружием белых богов – Армором, позволяла взмыть ввысь так, как это делали Древние, и это сила была в ее руке.
Марена крепче сжала рукоять меча и убрала с лица белую, как снег, прядь волос.
Раньше у нее были длинные черные, словно ночь, волосы, но они поседели, ведь чтобы сломать печать Чармора ей пришлось потратить все свои силы, даже жизненные.
– Если подашь в отставку, то всего лишь через триста лет полностью восстановишься, иначе умрешь, – сказал встревоженный не на шутку Велес, рассматривая своего главнокомандующего в сияющих белых доспехах, устало опирающегося на Армор, который волей владельца превратился из светящегося меча в стальной посох с круглым набалдашником.
– Значит, умру, – с достоинством ответила Богиня Войны, хоть и ослабла настолько, что даже говорить могла с трудом.
Вдруг ее окутала золотистая аура – семь белых целителей безуспешно пытались восстановить здоровье старшей дочери царя Белесара, в простонародье именуемого Белбогом, чтобы не отправиться в Навь к праотцам, ведь гибель любимой дочери владыка Дивного царства им не простит – развеет Армором, словно дым, как сделал это с войском брата Чермигила во время войны белых и черных богов в первой эпохе.
– Отряд «Солнце» идет к Аме, отряд «Луна» исследует Могор, – приказала Марена.
– Слушаюсь, – ответили военачальники Велес и Перун, склонив перед главнокомандующим голову в серебряных шлемах, украшенных белыми перьями.
Велес надеялся, что Марена разобьет лагерь, где отдохнет и восстановит силы, но зря – девушка снова взмыла в воздух, придав Армору прежнюю форму – непобедимого меча, затмевающего днем сияние солнце.
Военачальник отряда «Луна», Перун, отделил свое войско от Белой армии, и отправился к развилинам древнего городища черных богов – Гартару, который согласно легендам был построен из железа и мог погружаться под землю.
– Я первая войду в крепость, – раздался с неба властный голос Марены.
– Нет уж! Вместе пойдем. Не хочу остаток своих дней провести в темнице Белоса, размышляя о твоей глупой смерти, – запротестовал Велес, изучая сердитое лицо Богини Войны, которой он единственный в мире мог говорить все, что угодно, не боясь быть разрубленным пополам.
Это неудивительно, ведь они росли и тренировались вместе, к тому же Велес был крестником царя Белесара.
– Какое разочарование, дорогой брат, – произнесла сквозь зубы Марена, – я думала, ты перерос возраст, когда цепляются за юбку старших.
– Не трать силу. Не тебе отчет перед владыкой держать.
– Отцом, – бесстрастно поправила его Богиня Войны и полетела к трезубой твердыне.
Военачальник Велес отдал приказ, и отряд «Солнце» отправился за ней следом, извиваясь между стеклянных барханов, словно белая змея, пока не оказался перед входом в огромную пещеру, в которой по легендам был расположен вход в крепость черных богов.
– Следуй за мной шаг в шаг. Ама защищена ловушками и черным колдовством. Собьешься с тропы – заблудишься в лабиринте, шагнешь в сторону – умрешь, – с усмешкой сказала Марена сердитому крестному брату, который, во-первых, не любил, когда ему напоминали, что он младше ее на двести лет, а, во-вторых, никогда не называл царя Белесара «отцом» в память о своем настоящем отце, имени которого не знал.
Велес поднял голову, поставил руку козырьком ко лбу и прищурил голубые глаза.
– Не забывай, что мы связаны родством. Если захочу, то смогу услышать твои мысли и найти, где бы ты не была, – предупредил военачальник Марену, которая застыла в воздухе, изучая с помощью личной силы все туннели и скрытые в них ловушки, охраняющие вход в крепость.
– Слушай на здоровье, но не забывай, что родство наше не по крови. Если захочу, закрою разум и брошу на верную смерть, – холодно ответила Богиня Войны, – думаю, будет не лишним взять с собой воинов-стражей.
– Хоть одна здравая мысль ваше царское величество сегодня посетила, – разражено пробурчал Велес.
– Это для тебя. Я могу себя защитить, ведь у меня Армор.
Военачальник отряда «Солнце» нахмурился.
Марена опустилась на землю и ухмыльнулась, смиряя Велеса высокомерным взглядом, который, в-третьих, очень не любил, когда она хвасталась своей мощью.
Никто не мог сокрушить колдовскую печать Чармора, даже владыка Белесар в молодости. Царство черных богов мозолило ему глаза, ведь это было единственное чернильное пятно на белоснежной карте Иридана.
По слухам, он зачал старшую дочь, размышляя об этом досадном упущении, поэтому Марена так одержима военным делом и истреблением черных богов и их потомков – змеевичей.
Об этом настойчиво и громко думал военачальник Велес, злясь на упрямую и заносчивую сестру. Личная сила выливалась из него, словно вода из решета. Он знал, что Марена слышит его мысли, и лицо ее при этом спокойно и холодно, словно высечено изо льда.
«Даже не думай о подвигах, – разражено подумал Велес, смотря на бледный профиль Верховного главнокомандующего, который шел с ним рука об руку по темному подземному туннелю, – воины-стражи пригодятся тебе очень скоро, ведь ты еле на ногах стоишь».
«Лучше себе под ноги смотри, брат, – вдруг мысленно ответила ему Богиня Войны, освещая мрак перед собой обнаженным лезвием Армора, – в Могоре много магнетитовых руд, которые вытягивают личную силу из дивовичей. Говорят, именно поэтому змеевичи облюбовали это место. Я вижу глубоко под землей шахты черных богов. Они восстановлены и разработаны. Враг восстановил свою мощь».
Велес с каменным выражением лица продолжил идти рядом с Мареной, игнорируя ее наглую улыбку, ведь, в-пятых, терпеть не мог, когда она напоминала ему, что он не наделен даром дивовичей проницать взглядом материю и пространство, и к тому же слеп в ночи, словно крот.
Подземный коридор был гладким, словно могильный камень, и петлял, то сужаясь, то расширяясь, потом круто поднялся вверх, а затем резко опустился вниз, так что дивовичам пришлось съехать на полусогнутых ногах по отполированному черному полу.
– Все-таки технологии Древних удивительны, – нарушил тишину Велес, который в душе был строителем, и стал воином только из-за насмешек Марены, которая в детстве называла его «сестрицей».
Они уперлись в гладкую черную стену, глянцево блестящую в серебристо-белом сиянии Армора. Глыбу вертикально разрезал еле заметный тонкий и ровный шов.
Велес еще раз восхитился искусной работой мастеров далекого прошлого, даже если ими были черные боги, и со вздохом произнес:
– Это дверь изготовлена Древними. Нам не войти.
– Не ной, – перебила его Марена и, играючи, перерубила Армором каменную стену попрек шва, а затем еще раз – наискось, словно ножом по маслу полоснула.
Дверь расплавилась и осела, словно тесто, открыв вместительный проем, в который спокойно могли войти одновременно три крепких дивовича, даже раскинув руки и танцуя горянку.
Богиня Войны снова взмыла в воздух и влетела в просторный подземный чертог, в котором было три запертые на массивный каменный засов двери.
Велес, как и все дивовочи, слышал легенды о том, что в первую эпоху в Могорских горах белые боги заточили преступников, изгнанных из Подлунного царства за предательство рода, поэтому обнажил меч, готовясь отразить нападение.
Марена, победоносно улыбаясь, взмахнула Армором, намереваясь разрубить все двери, ведь была уверена, что за одной из них хранится оружие черных богов, как вдруг услышала в глубине твердыни еле бьющееся сердце, и застыла.
Но мощь светового меча было уже не остановить.
Вспыхнула белая молния, и каменная порода вспучились, обессилено повиснув на петлях.
Богиня войны внимательно изучила все камеры и увкренно произнесла, погасив бушующее белое пламя меча:
– Твердыня что-то скрывает. Я чувствую это.
– Может, здесь и было что-то, но за давностью лет истлело, – развел руками Велес, стоя посередине чертога в окружении воинов-стражей.
Марена вдруг исчезла в одной из черных камер.
Велес очень хотел нырнуть следом за ней во тьму, но воины-стражи, повинуясь приказу главнокомандующего, послушно загородили ему путь, окружив плотным кольцом.
Снова ослепительно вспыхнул свет, и в чертог вернулась Марена, неся на руках обгоревшие и окаменевшие останки, смутно напоминающие тело дивовича – чудовищно ссохшегося, покрытого черной коростой и уродливыми шрамами.
Глава 2
Тьма кружилась, рассыпалась на части, танцевала, разбивалась ярким калейдоскопом обрывком чувств и воспоминаний, высасывала жизненные силы, рвала на части душу или то, что от нее осталось, в пыточной камере под название Вечность.
Именно это слово было вырезано серебристыми рунами над массивными черными гранитными дверями, что символизировало срок заточения преступника.
– Не слишком ли сурово вы его наказываете, Богиня? Он же все-таки ваш сын.
– Он был моим сыном. Теперь ничто. Я бы убила его собственными руками, если бы могла, но он Древний Бессмертный, поэтому вечность проведет во тьме. Один.
Воспоминание снова разбилось на осколки и закружилось в безумном водовороте, собираясь в новый узор искривленного памятью зеркала.
Вот он сидит на полу белой камеры, пытаясь сосредоточиться и погрузиться в вечный сон, чтобы не лишиться разума. На нем простая белая одежда. Все вокруг белое. Солнце нещадно палит из окна в потолке. В трансе он слышит рокот волн, чувствует запах соли. И холод.
Снова воспоминание разбилось на тысячи цветным осколков, которые пожрала голодная тьма, он даже немного пришел в сознание, ощутив смрад, боль и смертельную слабость.
Ему даже показалось, что он глухо застонал и перевернулся на другой бок, но это было всего лишь очередное воспоминание.
Горы трясутся. Грохот. Рев. Огонь. Жар. Сажа.
С небес на землю обрушилось белое пламя, облизало стены его тюрьмы, обожгло, покалечило, ослепило, лишило воли и остатка сил, превратило в ничто.
Больше не шумел океан, солнце больше не палило, холод отступил, сменившись жарой и пеплом. Он больше не слышал стоны других узников. Не чувствовал их. Он остался один. Совсем.
Вдруг из круговорота жутких искривленных зеркал его вырвал звук – шум шагов.
Он не был уверен, возможно, память снова жестоко издевалась над ним.
Что-то ярко вспыхнуло, разорвав плотную тьму. Серебристое сияние проникло в его темницу, окутало светом. Он легонько поплыл по воздуху, словно облако, не чувствуя ничего, кроме боли и облегчения.
Чары пали.
И вдруг он услышал голоса, знакомую речь. Ему казалось, что на смотрит грозовое облако, рассеченное солнцем, а потом его пронзили два осколка голубого льда.
