Синь-камень
Марта Белякова
Рассказчица – студентка, которая вспоминает, как восемь лет назад во время игры с друзьями на лесной полянке задремала, облокотившись на большой камень и оказалась в незнакомом месте, где встретила Лелю – девушку, рассказавшую ей много интересного. Жизнь Лели и её соплеменников похожа на уклад древнеславянских племён, а время в её мире, полном древней магии и старинных обрядов, идёт медленнее. Она, её брат и сёстры – сироты, дети покойного вождя. Долгие годы их притеснял новый глава племени, добившийся власти интригами. Став взрослыми, молодые люди разоблачают обманщика, но перед этим им приходится пройти через множество испытаний. Уже студенткой рассказчица вновь сталкивается с Лелей, которая делится с ней своими новыми бедами. На этот раз они связаны с тайной, много лет скрываемой старейшинами племени – старыми друзьями деда девушки. Ответы на все вопросы даёт исповедь старика, пересказанная Лелей. Рассказчица возвращается домой, но и здесь летнее приключение напоминает о себе.
Марта Белякова
Синь-камень
История бедствий Лели
Дикари
Мне было двенадцать. До вечерней зари
Мы носились, «рыбачили», как дикари.
На охоту мы бегали по кустам
И ловили рыбу в пруду,
Шутя, поклонялись дикарским богам,
Первого, помнится, звали Магду.
Мы в жертву ему приносили дары –
В чистом пруду с наслаждением топили
Ягоды, сливы, кусочки коры.
Конечно же, быстро его засорили.
Был у нас свой мяч из травы
Маленький, с запахом лета.
То тонул, то в кустах застревал он, увы,
Но разве так важно всё это?
Мы учились «в дикарстве» дружить и прощать,
Есть, стиснув зубы, сырую картошку,
Недостатки чужие в слезах принимать,
Так взрослели все понемножку.
Игра та была моею затеей,
И выбор имён предлагала я,
Но, как ни странно, дикарской идеей
Загорелись мои на-лето-друзья.
Я от игры не могла оторваться
И была, быть может, навязчивой,
Но мне было только двенадцать,
Всё казалось таким настоящим.
Настоящие ягоды, хрен у забора,
Никаких бутербродов, конфет!
Настоящие споры, счастье и споры,
Мне же целых двенадцать лет!
И пусть поздние годы детские
Моей не были лучшей порой,
Я, с детьми одичав соседскими,
Была счастлива этой игрой.
Это было как будто недавно,
А прошёл не год и не три.
Мы играли всерьёз и забавно.
Всё прошло. Что ж, пока, дикари!
Тихо на даче… сплету венок,
Цветов много после дождя.
Он готов – к стебельку стебелёк,
И я похожа на дочь вождя.
В нём прохожу до вечерней зари,
И разуюсь. Привет, дикари!
Детские игры нельзя осуждать,
Как придирчивое жюри.
Их нужно ценить, ими нужно мечтать,
Мы же всё-таки не дикари
Находка воспоминаний
Половина бакалавриата осталась за спиной. Я прошла летнюю практику и наконец-то почувствовала себя настоящей третьекурсницей. Пользуясь долгожданной свободой, вместе с мамой и сестрой я отправилась в гости к бабушке. С её дачей у меня было связано очень много самых разнообразных воспоминаний – там прошло моё детство. Так совпало, что в это же время в деревню приехала моя старая приятельница. Девочка, с которой мы шили платья для кукол, подала документы в ВУЗ и, как и я, была совершенно свободна. Мы давно не виделись, поэтому, при встречи тем для разговора было масса! Надо сказать, что за первую половину лета и она, и я насиделись в четырёх стенах, поэтому было принято решение сходить прогуляться в лес, а по дороге поболтать. Конечно, лесом это место можно было назвать лишь условно– полянка среди берёзок, к которой вела прокошенная тропинка. Однако, когда мы играли там в детстве, берёзки казались настоящим лесом. Полянка очень располагала к тому, чтобы устраивать пикники. Помню, восемь лет назад на ней всегда валялись пустые пакеты и бутылки. Сегодня там было на удивление чисто. Мы присели на лавочку и стали обсуждать наши будни: её экзамены, мой университет. Вспоминали детство: как шили, рисовали, ходили на речку. Особенно много историй было связано с летом две тысячи пятнадцатого года. Прошло восемь лет, а весёлая компания, подобравшаяся тогда, до сих пор пробуждала в нас тёплые чувства. За разговором время пролетело быстро. Мы уже собрались уходить, когда на траве я заметила подвеску, похожую на языческий амулет. Конечно, ничего удивительного в этом не было. Во всяких сувенирных лавках таких продавали бесчисленное множество. Однако, этот был совершенно не похож на те, что я видела в таких магазинчиках. Амулет скорее напоминал экспонаты из краеведческого музея. Я ничего не сказала о нём своей приятельнице. Какой-то суеверный страх помешал мне даже сфотографировать его! Надо сказать, что за два года обучения на филологическом факультете я страстно полюбила всё древнерусское, и, наверняка, подобрала бы амулет, чтобы показать экспертам, если бы не одна история. Она случилась как раз в то весёлое лето.
Мы с ребятами тогда уже переиграли во все возможные игры. Монополия, догонялки, «города» и «бочка смеха» нам порядком надоели. Нужно было придумывать что-то новое. Я придумала играть в «дикарей». То есть жить в импровизированном шалаше, охотиться на пластмассовых уток, носить одежду из мешковины и старых бабушкиных простыней. Моим дачным друзьям игра, как мне казалось, понравилась. Мы взяли себе псевдонимы и начали нехитрую дикарскую жизнь. Однажды решено было поставить шалаш в лесу. Мы взяли огромные палки-рогатины, какие-то тряпки и соорудили там конструкцию, отдалённо его напоминающую. Когда со строительством было покончено, я присела на бревно отдохнуть. Не знаю, почему, но я чувствовала себя ужасно уставшей, хотя собрались мы всего час назад, и ещё не успели толком поиграть. Глаза мои стали слипаться, и я заснула. Часы на телефоне показывали ровно час дня.
Мне показалось, что я проспала недолго – минут пятнадцать. Каково же было моё удивление, когда я проснулась в совершенно незнакомом месте совсем одна! Эта поляна немного напоминала нашу, но лес вокруг был гуще, а следов пребывания человека – прокошенной дорожки и мусора не было видно. Я позвала ребят. Никто не отзывался. Моя рука потянулась за телефоном, чтобы позвонить им, но его при мне не было! Как же я испугалась! Что случилось с поляной? Во сне я, как лунатик, забрела в глубь леса? Куда могли деться ребята? Неужели я долго спала, и они не стали будить меня, а просто отправились домой? В то, что я сплю тоже не верилось. Слишком реалистично кололась трава и кусали комары. Вдруг в глубине леса я увидела женскую фигуру. Сначала она напомнила мне мою приятельницу – такие же русые волосы и сомнительное платье, вроде наших. Я помахала ей, она приблизилась. Разглядев её, я с ужасом обнаружила, что передо мной была совершенно незнакомая девушка лет двадцати-двадцати пяти! Еле слышным голосом я поздоровалась, она поздоровалась в ответ. К моему удивлению, девушка говорила на странном языке, который, тем не менее, был мне совершенно понятен.
Мне сразу придётся попросить у вас, читатели, прощения, но я не могу точно передать слова девушки. Дело в том, что встретилась мы давно, и многие её обороты речи попросту вылетели у меня из головы. Поэтому, позволю себе пересказать наш с ней диалог на современном русском языке.
Вернёмся к событиям того дня. Девушка показалась мне милой и доброй, неспособной причинить кому-либо зло, поэтому я пожаловалась ей на то, что потерялась. Она тоже меня понимала. Девушка спросила кто я и откуда. Она очень удивилась, когда я назвала деревню, где жила бабушка. Оказывается, она о такой слыхом не слыхивала! Мало того, она даже не очень представляла себе, что такое вообще деревня. Из моего рассказа Леля, как представилась девушка, поняла только одно: я чужая. Было ясно, что она удивлена и напугана не меньше, чем я. Однако, она опознала во мне ещё не совсем взрослого человека и, из жалости, отдала целую корзину лисичек, которую до этого насобирала. Леля сказала, что понимает, как страшно одной в лесу, и с радостью взяла бы меня к себе ночевать (только тогда я заметила, что начало смеркаться), если бы не её сестра, которая на дух не переносит чужаков.
Дела давно минувших дней
– Рогнеда, моя старшая сестра не просто так не любит чужих. Не думай, что она злая или, страшно представить, трусливая. Дело в том, что, когда ей было десять лет, мы осиротели, и забота о четырёх маленьких детях легла на её плечи. От племени никакой помощи мы не получали, и бедная Рогнеда вынуждена была научиться охотиться. Те двенадцать лет, что нам приходилось полагаться только на себя, навсегда отучили её доверять людям.
Тут девушка опустила глаза и тяжело вздохнула. Её только что румяное лицо побледнело, на глазах выступили слёзы. События из детства вновь ожили в её памяти.
– Какой ужас! – Воскликнула я после короткой паузы, – но почему же никто из взрослых не позаботился о вас?
– Что? – переспросила Леля и посмотрела на меня растерянными глазами. Казалось, мой голос вернул её из мира воспоминаний.
– Я хотела узнать, почему вам никто не помогал? – повторила я.
– А, это очень долгая и очень печальная история. Она началась больше двадцати лет назад, когда вождём был наш дед. Я знаю её от старейшин. Об этой истории наслышаны все в племени, так что, я думаю, не будет ничего страшного в том, чтобы поделиться ею с тобой.
И Леля начала свою горестную повесть. Во время рассказа её голос часто начинал дрожать и слёзы выступали на глазах. Она не рассказывала интересную байку. Девушка делилась со мной личной болью.
– Всё началось почти двадцать пять лет назад. Наш дед Нездила, который был тогда вождём, состарился, ему стало сложно водить мужчин на охоту. Он всерьёз задумался о том, чтобы передать дела молодому, сильному, но только не было у деда сына – наследника, зато его дочь Лада уже вошла в возраст невесты. По нашим обычаям, если у вождя нет сына, возглавить племя предстояло мужу его старшей дочери. Вот и стал дед торопить маму с замужеством. К его великой радости, она уже присмотрела себе жениха.
Его звали Жирослав, он был силён, красив, и тоже любил Ладу. Одно было в нём плохо – ради достижения своих целей Жирослав мог пойти на всё, но неопытной девушке это не казалось серьёзным недостатком. Она отказывалась слушать убеждения старой знахарки, знавшей маму с раннего детства, которая была категорически против этого брака. Дело шло к свадьбе, но в последний момент дочь вождя отказала Жирославу. О, каким это стало ударом для честолюбивого охотника! Удивлены были все, но не многие знали, почему Лада вдруг изменила своё решение.
Однажды, проходя мимо компании молодых людей, она случайно услышала их разговор об охоте. Жирослав насмехался над обычаем делиться мясом с вдовами и сиротами и хвастался, что несколько дней назад сумел схитрить и забрать часть добычи, положенной им, себе. Кто-то из друзей нахмурился, кто-то одобрительно засмеялся, а Лада подбежала к нему, назвала подлецом и в слезах поспешила домой. На следующий день мама объявила жениху, что между ними всё кончено. Как же он разозлился! Маме тогда показалось, что он хочет её убить! К счастью, хитрому и расчётливому Жирославу хватило ума не поднимать руку на дочь вождь. Он только крикнул, что она всё равно будет его, развернулся и ушёл прочь.
Вскоре мама познакомилась с другим молодым охотником – Всеславом. Он оказался во всех отношениях лучше её прежнего жениха. Через некоторое время они сыграли пышную свадьбу, и дед с радостью уступил зятю место вождя. Жирослав же не исполнил свою мечту о власти. Он затаил обиду на нашего отца и поклялся ему отомстить. Старый вождь не долго прожил после свадьбы наших родителей. Через год его похоронили.
Прошло время, Жирослав, как второй по смелости и ловкости, женился на первой красавице племени, хотя и не любил её. Тем временем, у родителей родилась Рогнеда. Через три года на свет появились мы с Нежкой, а ещё через два – Забава. Говорили, что уже в раннем детстве старшая сестра была бойчее нас.
Мне было четыре года, когда наша жизнь разделилась на «до» и «после». Тогда в доме родителей все были заняты своими обычными делами. Мама ткала, мы, дети, играли на полу. Отец в это время вместе с другими мужчинами, среди которых был и Жирослав, отправился на охоту. На протяжении всего пути к лесной чаще с лица второго охотника племени не сходила злая ухмылка. Вскоре мужчины выследили медведя и окружили его. Пока они загоняли зверя в яму-ловушку, отец упал на землю, это заметили охотники. Они подбежали к нему, но было поздно. Вождь уже не дышал.
В этот момент Леля прервала свой рассказ. Девушка горько заплакала, но вскоре взяла себя в руки и продолжила.
Помню, мама очень забеспокоилась. Очень уж долго не было отца! Тут мы услышали шаги. «Наконец-то Всеслав пришёл!» – Сказала мама. Но она ошиблась, это народ зачем-то собрался у нашего дома. Гости к нам ходили часто, поэтому, когда мама взяла нас и выбежала на улицу я удивилась, почему она так взволнована. «Вождь погиб на охоте» – сообщил Жирослав. Как острым копьём поразили маму эти слова! Она была в оцепенении, из глаз женщины лились слёзы. Нам с Нежкой было всего четыре, и мы не сразу поняли, что случилось. «Мама, что такое?» – тихо спросила я. «Папа…умер». – еле слышно сказала мама. Весь вечер мы проплакали.
На следующий день было созвано вече. На нём обсуждали, кто возглавит племя после смерти Всеслава. Поскольку мама так и не родила сына, и наследника у отца не было, было принято решение назначить нового вождя. К её великому сожалению, выбор народа пал на Жирослава. Чтобы выказать почтение к покойному вождю, он устроил по нему роскошную тризну. Перед тем, как положить тело в ладью и сжечь, покойника нарядили в лучшую одежду. Жертвоприношение совершили по истине щедрое – не один олень был убит на похоронах Всеслава. Всё племя долго пировало в честь покойного вождя. Лучшие охотники состязались друг с другом в силе и ловкости во время торжества. Тогда многие мужчины показали себя достойно, но Жирослав, оправдывая оказанное ему доверие, превзошёл каждого из них. Мама рассказывала, что в тот день новый вождь был особенно весел. Он с трудом скрывал ликование, даже когда женщины оплакивали покойника. На следующее утро Жирослав пришёл к нам и приказал покинуть дом наших предков. По его словам, только вождь имел право жить здесь. Бедная мама, убитая горем, не в силах была спорить с ним, она только попросила разрешения забрать с собой вещи. Увы, Жирослав не позволил и этого. Видимо, власть отняла у него последние капли совести! Чтобы показать своё великодушие, вождь предложил маме поселиться в доме, который раньше принадлежал ему. Дочь Нездилы была не в силах вынести такое издевательство, и мы перебрались к родителям отца. Дом, где они жили был маленьким и старым, но мама никогда бы не согласилась на «милость» Жирослава.
Вскоре после смерти отца она узнала, что ждёт ребёнка. Беременность протекала тяжело, и бедная мама очень боялась, что умрёт во время родов, а мы останемся совсем одни. К счастью, её опасения не оправдались. Через несколько месяцев появился на свет мой брат, которого назвали Воиславом. Мама очень радовалась рождению мальчика, потому что видела в нём надежду на избавление от Жирослава. По закону внуку Нездилы суждено было стать вождём. Охотник же, избранный на вече, должен был лишь исполнять его обязанности, пока Воиславу не исполнится четырнадцать лет. Но, к сожалению, за тот короткий срок, что нашего отца не было в живых, Жирослав успел почувствовать себя полноправным главой племени. Было поздно. Я точно не знаю, почему мама не попыталась отстоять свои права на народном вече и не обратилась к совету старейшин. Скорее всего, вождь сумел запугать несчастную вдову так, что она согласилась на все его условия.
