– Спасибо. Красивые цветы, – Мила поморщила в улыбке нос, взяла цветы и вышла.
Грант посмотрел смущённо на мать, она не сводила с него глаз, он вновь присел на диван, вздохнул с улыбкой, и продолжил: «А когда я уже по уши влюбился в неё, уже настоящую, я сделал Миле предложение в лесу, в день её совершеннолетия, преклонив колено, я просил оказать мне честь стать моей женой. Она молчала и вдруг появилась радуга. Она осветила нас, мы были зачарованы этим, и она мне сказала: „Да“. Вот такая наша с Милой история», – смущённо улыбался.
– Да. Красивая история, как в сказке, – мать задумалась, помолчала. – Только жизнь не сказка. В жизни всё по-другому. И как ты представляешь вашу жизнь с Люсей, ведь ей только 18. Она закончила техникум, музыкальную школу, только поступила в институт и ей дальше надо учиться.
– Она обязательно закончит институт, я получаю диплом в феврале. А свадьба обязательно будет, когда решит Мила. Я готов сыграть свадьбу хоть сейчас, но она медлит. Её желание для меня закон, но я её уговариваю.
– А где жить планируете? У нас, как видишь, площадь не позволяет.
– Нет, что вы, конечно. К свадьбе я куплю кооперативную квартиру, мебель на свадьбу родители и друзья подарят, так что у нас с этим не будет долгих проблем.
– А деньги откуда на квартиру, это не маленькие деньги?
– Я заработал.
– Уже заработал?
– Да, заработал, я копил деньги на квартиру.
– А если твои родители будут против Люси? Она же не ваших кровей.
Грант усмехнулся: «Мы одной с ней крови. Против? Во-первых, Мила не может не понравиться. Её любят все. Но если это случиться, это не повлияет на моё решение. Во-вторых, мы будем жить только отдельно, у нас будет наш с Милой мир, так что родители не повлияют на него».
– А если у вас ребёнок сразу появиться? А она только в институте начнёт учиться.
– Но я ведь уж закончу институт и основную часть возьму на себя. Мария Фёдоровна, я уже говорил Миле и вам повторяю, она обязательно получит высшее образование. Я слово дал Миле и даю вам слово чести, что во всём буду ей помогать.
– Ну, хорошо, допустим. Но сейчас вы хотите на месяц её повезти одну, нужны деньги, это же дорого – дорога туда, обратно, питание, проживание. Мы не сможем ей столько дать, мы ещё не расплатились за свадьбу старшей дочери, кредит за пианино еще… Да, спасибо вам за помощь по кредиту, вы нам очень помогли. Это было для нас неожиданно и удивительно, нам с отцом никогда в жизни никто не помогал, а тут сразу такая сумма, я даже плохое вначале подумала про дочь, сгоряча.
– Мария Фёдоровна, это был подарок Миле на её день рождения от всех благодарных её друзей. Вы даже не представляете, как многим она помогла своим умом, доброй душой и огромной смелостью, мы все были просто ошарашены.
– Смелостью? Какой смелостью? – встревожилась мать.
– Нет, нет, не волнуйтесь. Просто Мила помирила всех ребят на посёлке, которые воевали непонятно за что, назревала большая драка, от которой бы никому не поздоровилось, а Мила всех помирила. Вот такая она у нас замечательная девушка… Замечательная у вас дочь, умница, красавица, талантливая, добрая, гордая и независимая. И это ваша дочь, Мария Федоровна. Спасибо вам, что вы такую воспитали дочь. Она редкая девушка, я за неё жизнь отдам, поверьте.
– Ну, ты словами такими не бросайся, парень. Красиво говоришь… Ой, не знаю можно ли тебе верить, свалился ты на нашу голову, Грант Вишневский.
– Мама, никто никуда не сваливался, – в комнату с улыбкой вошла Мила, обняла мать, поцеловала её в щеку. – Всё происходит, тогда, когда ему положено произойти.
– Люся, иди, ещё побудь с отцом, мы ещё не договорили.
– Мама, а почему вы решаете вопрос обо мне и без меня? Никуда я не пойду, говорите при мне.
– Люся, не упрямься, иди лучше чай приготовь всем.
Мила, скорчив недовольную гримасу, вышла из комнаты.
– Мария Фёдоровна, по поводу денег на отпуск. Мне не надо никаких денег. Всё, что я прошу у вас – это отпустить со мной Милу и не волноваться за неё, она будет под моей надежной защитой от всех. Я никогда её не обижу. Верьте мне. Я её люблю.
Мария Федоровна задумчиво смотрела на Гранта: «Грант, ты говорил все правильные слова. Мне понравилось, как ты говорил о Люсе, надеюсь, ты говорил, не кривя душой и не обидишь нашу девочку, иначе…»
Грант встал, взял руку матери, поцеловал её и тихо произнёс: «Клянусь всем святым, что никогда её не обижу. И всё, что я говорил вам, это были слова от всего сердца», – вновь поцеловал её руку и обнял.
На глазах Марии Фёдоровны навернулись слёзы.
– Я поверю тебе, Грант. У тебя есть сердце. Хорошо. Я отпускаю её с тобой. И верю, что всё у вас будет хорошо и правильно, – перекрестила его. Вышла из комнаты.
Глава 3. В долгожданный отпуск.
К подъезду дома Милы подъехало такси, Грант вышел из машины, посмотрел на окна квартиры, свистнул, огляделся вокруг.
Мила с отцом вышли из подъезда, отец держал в руках дорожную сумку.
Грант подскочил к ним: «Сергей Илларионович, доброй ночи, – поздоровались, посмотрел на Милу. – Привет, моя хорошая, – обнял, поцеловал в лоб. – Ты как?»
– Привет, – Мила пожала плечами, – волнуюсь, как-то.
– Нет поводов для волнения. Всё будет хорошо, – улыбнулся Грант, посмотрел на отца, протянул руку, отец передал ему сумку с вещами.
– Ну что, удачной вам дороги туда и обратно. Хорошего отдыха и солнца, не ссорьтесь, ребята. Грант, береги дочку.
– Спасибо. Не волнуйтесь за неё, всё будет хорошо. Мы поехали, нас ждут.
– Нет, давайте присядем на дорожку. Такая примета, чтобы всё у вас было хорошо, – отец присел на ступеньку.
Мила и Грант, последовали за ним. Немного посидели.
Грант встал, протянул Миле руку: «Нам пора».
Мила и отец обнялись.
– Я поехала. Не волнуйтесь. Всё будет хорошо, – прошептала Мила отцу.
Грант взял Милу за руку, подошли к машине, он открыл заднюю дверцу: «Прошу вас, королева, машина подана», – торжественно произнёс.
Мила оглянулась на отца, помахала ему рукой, села в машину. Грант сел в машину.
Машина тронулась.
Мила посмотрела на переднее сиденье: «Здравствуйте всем», – робко произнесла.
С переднего сиденья оглянулся улыбающийся парень: «Привет, красавица, рад тебя видеть в здравии».
Мила обрадовалась: «Гарик, привет. Я тоже рада тебя видеть».
Грант, пристроив рядом с собой сумку, улыбающийся, придвинулся к Миле, сразу обнял ее: «Ну всё, вперёд к морю и солнцу, поехали», – сморщив нос, коснулся носа Милы.
– Ты чего такой веселый?
– Так отпуск! Впереди солнце, море, горы и ты, ты будешь теперь со мной, – Грант посмотрел ей в глаза, быстро поцеловал в губы, запрокинув её голову на спинку сиденья.
Гарик оглянулся, хотел что-то сказать, увидев Гранта, нависшего над Милой, открыл рот, издал непонятный звук, глаза парня выкатились наружу. Грант, не отрываясь от Милы, вытянув вперёд руку, показал ему кулак.
Гарик растерянно посмотрел на шофера, тот перевел взгляд в зеркало, улыбнулся: «Ля–мур, рот закрой парень и не завидуй, и к тебе придет ля–мур, если боженька позволит».
Мила открыла глаза, вздохнула, поморгала глазами, перевела дыхание, посмотрела на Гранта. Он, довольный сидел, как ни в чём не бывало, посматривал в своё окно.
– Ты совсем обалдел? – тихо спросила его Мила.
Грант, улыбаясь, смотрел в окно, не реагировал.
– Грант? – Мила дёрнула его за руку.
– Да, моя хорошая, слушаю, – сжав губы, сдерживая улыбку, посмотрел на неё.
– Я спросила тебя, – шутливо нахмурилась Мила.
– Извини, не слышал. Смотри, ночью совсем всё по-другому смотрится: город, деревья, небо. Заметишь это и на Кавказе, днём будет один вид, а ночью всё будет по-другому. Я тебе много чего покажу.
Мила с хитрой улыбкой, смотрела на него, облизнула губы.
– Пить хочешь? Гарик, дай бутылку воды, мы пить хотим.
Гарик, улыбаясь, протянул ему бутылку воды. Грант состроил ему гримасу, шутливо ударил его в плечо, открыл бутылку и протянул её Миле.
Мила сделала несколько глотков: «Спасибо», – начала снимать пиджак.
Грант стал ей помогать, пуговка на её блузке расстегнулась, он задержал взгляд на груди Милы, смущённо улыбнулся. Мила поправила волосы, одёрнула блузку.
Грант, улыбаясь, смотрел на Милу, протянул руку за её спину, обнял за талию, притянул к себе, закрыл глаза, спрятав лицо в её волосы, второй рукой начал гладить её лицо, шею, его дыхание участилось.
– Грант, прекрати, ты что делаешь? – прошептала Мила.
– Не могу… и не хочу, – игриво тихо ответил он.
– Мы не одни, перестань, я сейчас сгорю от стыда.
Грант закрыл ей рот поцелуем…
…Мила, смущённая, опустила голову, подняла глаза на пассажиров переднего сиденья, они болтали, музыка заглушала их разговор, выдохнув и успокоившись, застегнула блузку на груди. Рука Гранта накрыла её руку и сжала грудь.
Мила, затаив дыхание, посмотрела на него: «Немедленно возьми себя в руки и остынь, так нельзя», – сердито прошептала она.
– Можно, не перестану, я целую свою невесту, – прошептал он.
– Тогда скоро лишишься своей невесты.
Грант замер, повернул её лицо к себе и удивлённо посмотрел на неё.
– Потому что твоя невеста сгорит ярким пламенем от стыда, в который ты меня вгоняешь. – Грант облегчённо выдохнул. – Да, не успев долететь с тобой туда, куда ты хочешь.
Грант улыбнулся: «Я этого не допущу, у меня есть вода. На, попей водички, попей, моя хорошая, вкусная водичка», – сунул ей в рот бутылку воды.
– Это ты попей водички, и остынь, горячий ты мой. – Мила в ответ стала пихать ему в рот бутылку воды.
Они засмеялись. Мила заставила Гранта выпить воды. Грант, успокоившись, взял её руку, положил себе на колено, закрыл глаза.
Они ехали молча полчаса, Грант смотрел в окно, поглядывая время от времени на Милу. Потом он заёрзал на сиденье, посмотрев на Милу, обнял её, притянул к себе и стал нежно целовать её ладонь.
Мила вздрогнула, попыталась его остановить: «Грант!»
– Что? – радостно тихо воскликнул он.
– Возьми себя в руки, – тихо урезонила его Мила.
Он вопросительно, улыбаясь, посмотрел на неё: «Это как себя взять в руки, покажи?»
– Это вести себя сдержанно.
– Сдержанно – это как? – он закусил нижнюю губу, улыбаясь.
– Сдержанно – это не обниматься и не целоваться при всех, вот как.
– Я не могу. Это не про меня, когда я вижу тебя, во мне всё закипает и меня тянет к тебе, как магнитом. Или ты хочешь моей смерти?
Мила распахнула глаза: «Ты, что такое говоришь? Не говори так».
– Тогда пойми меня, я люблю тебя и не могу, да и не хочу это скрывать. Я так долго ждал тебя, меня переполняют чувства к тебе, – тихо произнёс он.
– Грант, я очень смущаюсь, пойми и ты меня. У меня сердце останавливается, когда ты это делаешь при всех.
– Мила, почему ты смущаешься? Разве любить, это что-то непристойное? Пусть люди видят, что мы любим друг друга и становятся добрее, ведь людям так не хватает любви, добрых чувств в жизни.
– Но это неприлично, так нельзя вести себя прилюдно. Об этом и отец говорил нам.
– Я побеседовал с собой об этом, после нашего с ним разговора, и мы пришли к выводу, что нас совершенно не колышет мнение других. Я очень хочу быть с тобой, хочу касаться тебя, и я буду это делать, мне совсем наплевать кто и что подумает. Главное только одно, – он перешел на шепот, – ты этого хочешь? Что говорит твоё сердце?
Мила закрыла глаза, чуть слышно произнесла: «Да», – и уткнулась ему в шею.
Он обнял её: «Всё, что я хотел услышать, люблю тебя», – вновь поцеловал.
