Татьяна Волчяк "Холодные голоса. Академия «Редкие дары»"

– Ты чего здесь встала? – отвлекла меня Климентия от созерцания расписных стен зала, на которых были изображены различные исторические события: битва за Белое море, чуть дальше – миф о появлении нашего мира, еще дальше – великий поединок в Долине успокоения и многое другое. – Подойдем ближе, а то ничего и никого не увидим, – схватила меня за руку ведьмочка и потащила вперед.

Кажется, они с Канашем чем-то похожи.

– Уважаемые студенты! – заговорила вышедшая на сцену красивая, высокая эйта на вид лет тридцати, в строгом приталенном жакете. Провокационные брюки, хотя и широкие, как юбка, откровенно подчеркивали крутой изгиб ее бедер. Прямые темные волосы спадали до пояса, и только яркая переливающаяся заколка сдерживала их объем.

Из зала стали доноситься вздохи парней, кто-то присвистнул, а кто-то застонал. Да уж, в самом деле женщина смелая и явно не боится осуждения окружающих. Брючные костюмы осмеливаются носить далеко не все дамы королевства.

– Прошу тишины! – продолжила она. – Меня зовут Ретавия Верг. Я профессор, преподающий основы бытовой магии, – представилась красавица. – Рада приветствовать вас в стенах Королевской академии!

– Да! Да! – Огромный зал взорвался тысячами голосов и аплодисментами.

– Смотри, Анна, эта Верг – твой главный преподаватель. Да она просто красотка, наверняка ведьма, – сказала Климентия.

От завываний, свиста и прочих выплесков эмоций у меня усилилась головная боль. Я стала тереть виски, сжимая их все сильнее.

– Вам многое предстоит изучить и понять в этих стенах. Многое узнать и в последующем применять это в выбранных вами профессиях. А сейчас прошу поприветствовать ректора нашей прекрасной академии Гилатера Гурского!

Снова и снова аплодисменты, и знакомый мне голос ректора, усиленный магией слова, раздался в зале. Я не вслушивалась и даже перестала пытаться что-то понять. Меня накрыла паника – из-за того, что ноющая боль в затылке, в висках и, кажется, уже перешедшая ниже, к шее, никак не отступала. Скрипя зубами и сжимая кулаки, я ждала окончания монолога ректора в надежде быстрее вернуться в комнату и выпить свое зелье. Как назло, глава академии и не думал заканчивать. Он стал представлять преподавателей.

– Прошу поприветствовать профессора исторических наук Максимилиана Леру! – Ректор указал на коренастого мужчину средних лет с весьма внушительным животом, который тот не особо успешно пытался скрыть под широкой мантией. – Найт Крам, профессор боевой магии, и, конечно, его лучшие ученики! – продолжил ректор, а я взмолилась богине о милости.

– Ты посмотри, соседка, какие… Аж дух захватывает! – толкнула меня в плечо Климентия.

Я перевела взгляд чуть правее, где в два ряда выстроились те самые лучшие ученики с боевого курса. Все высокие как на подбор, широкоплечие, в форме бурого цвета. Они сливались друг с другом, настолько были похожи, – словно близнецы.

– О нет… – со вздохом разочарования протянула Климентия и возмутилась: – Как же так? Как такой идиот может быть лучшим учеником у Крама?

Из второго ряда выдающихся студентов нам с ней махал Канаш, а рядом с ним стоящий Калтан кивнул приветствуя.

– Профессор и декан факультета целительства и зельеварения Пантия Странк, – объявил ректор, и моя соседка моментально переключилась с прожигающего насквозь взгляда, направленного в сторону Канаша, на восхищенный, в сторону профессора целительства.

– Она самая лучшая в мире, она столько всего знает, у нее почетный титул «Великий целитель времен» от самого короля Валентайна III, она, она… Мне не верится, что я буду учиться у нее, – пела она дифирамбы своему кумиру.

Ректор все продолжал и продолжал знакомить нас с преподавателями и не собирался заканчивать. Мое терпение подходило к концу. «Думаю, я вернусь домой быстрее, чем надеялась, мне трудно, очень трудно переносить столько шума, непривычно такое внимание и бесконечная суета. Нет, нет… Мне надо хотя бы попытаться разобраться, а не пасовать перед первыми же трудностями», – подбадривала я себя, не переставая. Закрыла на доли секунды глаза, пытаясь унять желание сдаться и сбежать в первый же день обратно в белую комнату с серым камином.

– Профессор некромантии Дар-Кан Арк! – представил следующего преподавателя ректор академии, и вдруг я четко почувствовала на себе пристальный взгляд.

Открыла глаза, огляделась по сторонам. Подняла глаза на сцену и столкнулась взглядом с некромантом.

– Он жутковатый, правда? – тихо спросила Климентия. – Но это нормально для них.

– Почему? – уточнила я, продолжая смотреть на профессора.

Черная мантия до пола, металлические пуговицы в два ряда и массивные сапоги. Высокий, слегка худощавый, с темными волосами до плеч. Он смотрел на меня, прищурив один глаз. Я все-таки отвела взгляд, испытав непонятное, незнакомое чувство растерянности. Правда жутковатый.

– Почему? Да кто их знает, они же с мертвецами общаются. Живут словно отшельники, ни с кем не дружат, бродят по академии, как привидения. Разговаривают только со своими, короче, не от мира сего. Как и ты, не желают, чтобы их трогали, – хихикнула ведьма, а у меня только громче загудело в голове, и я не выдержала.

– Послушай, я пойду, голова болит. Ты мне потом все расскажешь, договорились? – с трудом проговорила я и, не дожидаясь ответа, направилась к выходу.

Не заботясь о том, что мой уход могут отметить преподаватели, я проталкивалась сквозь море студентов к заветной тишине. Но, видимо, Королевская академия или сами боги решили продолжать испытывать меня на прочность. Едва я переступила порог зала, как меня остановили двое парней.

– Кто это у нас здесь, а, Заг? – обратился один к другому, загораживая мне проход. – Похоже, кто-то решил скрыться пораньше и не выслушивать болтовню нашего замечательного ректора. А, Заг, как думаешь?

Я с яростью взглянула на них и уже вспомнила полный лексический набор нашего садовника, как вдруг вздрогнула от увиденного. Передо мной стоял сам Рей Сейторский, будущий муж моей сестры. Одетый в фиолетовую форму стихийников, он, постукивая указательным пальцем по своей щеке, осматривал меня, словно под увеличивающей материю призмой. Мне показалось или он меня не узнал? Скорее всего так и есть. Не думаю, что он интересовался иллюзиями нашего семейства.

– Рей, да она, похоже, из знати, – заговорил второй парень.

– Похоже на то. А может, просто из выскочек, разбогатевших за счет коралла? А ну-ка, милая, скажи, как тебя зовут?

– Простите, я спешу, – обошла я парней, сделала шаг, и снова мне преградили путь. Да что же это такое!

– Ты что себе позволяешь, безродная девка! Ты знаешь, с кем говоришь? – возмутился Рей, а я ошеломленно взглянула на него.

Ну ничего себе у меня зять! Это же надо сколько спеси и самолюбия в одном человеке. Как он еще доучился в академии до последнего курса и не подавился, живя рядом с простым людом, или… Мне только сейчас пришло в голову, что он в целом прекрасно живет, так как никто и никогда не осмеливался ему перечить. Если он и задевал студентов, то они и не думали ему возразить.

– Оставь ее, Рей, пошли, нас уже ждут. Нашел, кого поддевать. Или она тебе понравилась? – засмеялся его друг.

– Что?! Я еще не слепой, Заг! Да ладно, проваливай, не до тебя сейчас, – отмахнулся от меня будущий родственничек и вместе со своим спутником направился в зал.

Ну что тут скажешь, голова болит нещадно, до тошноты, и я ускорила шаг, почти бегом добралась до комнаты и мигом выпила свое успокоительное. Сев на кровать, прислонилась спиной к стене. Закрыла на секунду глаза, пытаясь расслабиться и дать зелью быстрее распространиться по телу. Немного успокоившись, задремала. Но очнулась от внезапного давления, словно лежу под толщей воды. В глазах будто песок, не могу проморгаться, во рту пересохло. Прищурившись, обвела взглядом комнату и только тогда осознала, где нахожусь. Напротив меня на своей кровати мирно посапывала Климентия. В умывальне, действуя на нервы, капала из крана вода, а искусственная ткань шторы шелестела от ветра, сопровождая пение кота за окном.

К параду раздражающих звуков добавились и панические крики, стенания неизвестной девицы в моей голове:

– О Всемилостивая Ора! Пусть он отстанет! Прошу… прошу… О боги! – взмолилась она, не сдерживая рыданий.

– Замолчи, замолчи! – вскрикнула я в ответ.

Климентия заворочалась на кровати, просыпаясь. Я подскочила, набросила халат и выбежала в коридор.

Глава 6. Первый неуд и скандал

Утро я уже встретила в умывальне, в очередной раз брызгала себе в лицо холодной водой, чтобы взбодриться.

– Ты чего там застряла! Давай быстрее, скоро первое занятие, – прозвучал стук в дверь и голос Климентии. – Почти всю ночь там торчишь.

– Иду, извини… – Я закрутила кран, промокнула полотенцем припухшие глаза. Выпила очередную порцию зелья и вышла в комнату.

– У тебя все в порядке? – спросила соседка.

– Да, спасибо, – выдавила я улыбку.

Ведьмочка покосилась на меня, нисколько мне не поверив, но промолчала.

– Называй меня Климой, раз уж нам с тобой целый год вместе жить, а то Климентия слишком длинно.

Я кивнула и стала собираться на занятия.

Мы с Климой вышли из комнаты ровно за десять минут до звонка. И, если бы не ее осведомленность о том, в каком из зданий проходят лекции, я бы не нашла дорогу так быстро.

– Так, все, у тебя первая лекция по артефакторике. Это на втором этаже, двести пятый кабинет. Сегодня занятия у нас раздельно, но в час – обед, встретимся в столовой. Она на первом этаже. В общем, найдешь, – быстро проговорила Клима и принялась распихивать шумных студентов, мешающих ей пройти.

Я тоже не стала медлить и, лавируя между разноцветной формой учащихся, пошла по лестнице. Шум во внешнем мире притуплял мои внутренние голоса, оставляя гул, который сливался с суетой студенческой жизни. Это можно было бы терпеть, если бы не усталость от бессонных ночей.

Аудиторию я отыскала быстро. В заполненном до отказа помещении единственный незанятый стол обнаружился в последнем ряду, в самом углу. Зубрежка заряжающих формул для амулетов разной направленности меня раздражала и на домашнем обучении. Я подумала, это место – то, что нужно для незаметного отбывания занудной и скучной артефакторики.

Выложив на парту блокнот для заметок, самопишущее перо и записывающий аналитик лекций, я прикрыла глаза.

– У тебя новая модель аналитика? Где взяла? – вернул меня в реальность тягучий и шокированный девичий голос.

Я открыла глаза и увидела перед собой красавицу. Кукольные черты лица, выразительные смоляные локоны, спускающиеся ниже спинки стула, веки ярко подведены и оттеняют фиалковый цвет глаз. Внешне девушка напомнила мне Матильду. Такая красота меня немного пугала. Эталонное, выбеленное коралловыми масками лицо без единого изъяна казалось неестественным.

– Что? – переспросила я, забыв вопрос.

– Это же последняя модель аналитика, – указала красавица пальцем на мое записывающие устройство в форме ракушки.

Что ж, должна признаться, скрываться я не умею. Конечно, я и не преследовала такой цели, просто пыталась оградиться от ненужного внимания, которое может последовать за раскрытием моего положения в обществе. Отец – советник короля, хотя временно и не исполняет свои обязанности, но это и не главное. Главное, что благодаря ему дети простых подданных королевства теперь учатся вместе с аристократами, а как известно, не всем это по нраву.

Я не стала отвечать девушке, только пожала плечами.

– Как тебя зовут? Раньше не видела тебя при дворе. Похоже, мы с тобой единственные нормальные в этом помещении. – Красавица обвела взглядом заполненную аудиторию, отчего ее личико брезгливо скривилось.

– Нормальные? – снова переспросила я, не поняв ее.

– Ну ты посмотри на них. Максимум дети зажиточных подмастерьев, а то и хуже, каких-нибудь гувернеров или дворецких…

Девушка не успела договорить, дверь распахнулась, и в аудиторию вошел щуплый старичок низенького роста с проплешиной на голове.

– Здравствуйте, дети, – тихим голосом проговорил этот эйт, шаркая в направлении преподавательского стола. – Меня зовут Гридис Грамм, я профессор артефакторики и буду преподавать у вас одноименный предмет, – монотонно, без пауз и интонаций продолжил профессор. – Открывайте блокноты или, у кого есть, включайте аналитики и записывайте. Артефакторика – предмет важный и самый необходимый в трудовой деятельности каждого бытовика. Без артефактов, заряженных необходимыми свойствами, слабому магу не обойтись. – Сев за свой стол и уткнувшись в записи, он без малейшего рвения давал знания, зачитывая лекцию с листа: – Каждый бытовой маг должен иметь при себе набор основных заряженных магией предметов на случай непредвиденных обстоятельств. Первые и самые необходимые – это те, которые могут спасти жизнь людям, на которых вы работаете или с которыми вы живете. Так называемые артефакты первой помощи. В их число входят…

Профессор стал перечислять артефакты первой необходимости. Под его однообразные интонации у меня закрывались глаза. Мой аналитик записывал голос преподавателя, а я после бессонной ночи еле сдерживалась, чтобы не заснуть.

– Эй! – Кто-то толкнул меня в бок. – Эй! Ну ты совсем, что ли? Проснись.

Я подскочила на месте и растерянно посмотрела на брюнетку.

– Как приятно, что молодая эйта соблаговолила проснуться к концу моей лекции и удостоила нас своим вниманием. Для бодрости вашего духа ставлю вам неуд по своему предмету, а к следующему занятию прошу подготовить материал на сегодняшнею тему. Все могут быть свободны, – проговорил профессор, а студенты, хихикая и перешептываясь, стали собираться.

– Ну ты даешь! – посмотрела на меня красавица, изогнув бровь.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты что, еще не проснулась? Это же тебе сейчас профессор Грамм влепил неуд. Ты проспала всю лекцию и не думала просыпаться, пока я тебя не толкнула. Знаешь, я тоже люблю по вечеринкам ходить и, собственно, где как не на них можно встретить богатого мужа, но, если ты будешь пренебрегать занятиями, тебя быстро отсюда выгонят. А опухшие глаза еще ни одного достойного жениха не привели к храму, для создания семьи. Это я тебе говорю определенно, я не пропускала ни одного урока эйты Милы, самой фрейлины будущей королевы! А она говорила, что молодая эйта всегда должна быть свежа и достойна своего будущего мужа!

О чем говорила эта брюнетка с красивыми волосами и глазами, я не совсем понимала. Какие-то женихи, вечеринки…

– Постой, профессор сказал, что неуд – это мне? – Похоже, я все же проснулась. – Вот же штырева пропасть! – хлопнула я ладонью по столу.

– Ты что так ругаешься! Это непозволительная грубость! – ужаснулась красавица.

– Извини, я не хотела.

– Ты свой аналитик потом переслушай, он у тебя исправно работал, пока ты спала, – ткнула пальцем в мою записывающую ракушку.

– Спасибо. Меня зовут Анна, – опомнилась я и попыталась быть любезной. – А как он поставил мне неуд, если не знает, кто я? – проворчала себе под нос, но соседка по парте расслышала.

– Как? Просто! У всех преподавателей есть слепки ауры учеников, но они редко ими пользуются, предпочитают спрашивать имена. Но так как тебя не могли добудиться, профессор Грамм, видимо, считал твою ауру и сопоставил с имеющейся базой. Так ты просто Анна? Может, у тебя есть фамилия? – как-то не особо приветливо уточнила девушка. Кажется, она передумала знакомиться со мной ближе.

Я усмехнулась своей догадке.

– Анна-Лея Каллийская. А тебя как зовут?

Мы уже выходили из аудитории, и красавица остановилась в дверях.

– Ты дочь советника? Но я знаю его дочь, ее зовут Матильда, я лично с ней знакома. – Она оживилась.

Неудивительно. Меня не знают при дворе, я там не появлялась. Было бы странно, если бы вообще кто-то помнил о том, что у советника есть еще одна дочь. Не то чтобы меня скрывали, но и не особо распространялись обо мне. Родители умело избегали разговоров о старшей дочери, иначе бы стали задавать неудобные вопросы, такие как: почему ваша дочь не посещает балы? Почему ваша дочь не бывает на чаепитиях с высокородными эйтами и не входит в общество? Почему то, почему это…

– Матильда – моя младшая сестра, – ответила я так и не представившейся мне девушке.

До следующей аудитории мы добрались быстро, она находилась на том же этаже, через две двери от предыдущей. Странно или нет, но свободным оказался только один стол в самом ее конце. Мы с брюнеткой разместились за ним и приготовились к лекции. Прозвенел звонок, и в ту же секунду в класс вошла высокая, стройная преподавательница в брючном костюме.

– Приветствую будущих представителей нелегкого бытового труда! – завораживающим голосом пропела профессор. – Если кто-то не знает, меня зовут Ретавия Верг, и я ваш куратор в этом учебном году. Я не терплю опозданий, выкриков с места и тем более пропусков. Не только своего предмета, но и других. – Магесса щелкнула пальцами, и перед ней в воздухе появилось двухстороннее табло с фамилиями студентов и расписанием уроков. Движением руки она перелистывала в воздухе страницы.

– Что это? – громко и раздраженно выкрикнула она на всю аудиторию, а затем рявкнула: – Анна-Лея Каллийская, встать!

Бросив недоуменный взгляд на брюнетку, я поднялась с места. И спрашивается, чего так орать?

– Ясно… – протянула Верг, оглядывая меня. – Значит, по вашему мнению, Анна-Лея Каллийская, – пренебрежительным тоном подчеркнула она мое имя, – вам при вашем положении можно спать на лекциях?

– Нет… – промямлила я, растерявшись от внезапного внимания к себе.

– А может, вы думаете, если ваш отец так необдуманно отпустил свою дочь в заведение, где учатся по его же программе дети простых людей, вы можете вести себя вызывающе? Или вы думаете, что для вас правила не писаны?

– Нет, я…

– Тогда постарайтесь объяснить, как в первый же учебный день и на первом же занятии вы получили неуд! – отчитывала меня, как ребенка.

– Я не смогла…

Но мне даже не дали договорить.

– «Я, я…» Что вы лепечете, Анна-Лея? Разве вас не учили изъясняться четко и по существу? – Ну и злобная стерва эта Верг. – Чтобы к следующему занятию все было исправлено! Это касается всех учащихся моего потока. Мои выпускники по количеству баллов всегда лучшие. Если кто-то думает, что это самый легкий факультет, он может прямо сейчас забрать свои документы из Королевской академии. Всем ясно?

– Да, да, – загалдели студенты в ответ.