Играл во сне с лучистою
Песчаною крупой,
Она же золотистою
Рассыпалась мукой.
Она в глазах застряла м?кой,
Когда чуть свет, уж поднимали
И в детский садик отправляли.
Таков введён режим
В борьбе за выживание,
Душою чувствовал нажим
И ран переживание.
Так Любомир нажил зажим
В тяжёлых ожиданиях.
Нередко жить так приходилось,
Как будто в наказаниях.
Никак людей не мог понять:
По что в такую рань вставать
И сонной ласки прерывать
Душевную беседу?
Зачем со злобою кричать,
Когда не шёл к обеду?
В Полтавское сражение играл
И ждал Петра победу.
Спросили б лучше,
Он бы рассказал,
Как русские штурмуют,
Стремглав взбираются на стены
И радостно ликуют.
Так нет, подавлена игра,
Оставлено с досадою сражение,
Теперь не шведы, а он сам
Терпел с обидой поражение.
Зачем мужчины водку пьют
И матерятся грязно,
Потоки грязи в себя льют,
Ведут себя развязно,
До крайней степени дойдут,
Уж говорят несвязно?
Энергий грязных бурелом
Пугает неотвязно,
Куёт чудовищный надлом
В сердечке детском каждом.
Так убивается любовь
На протяжении веков
И каждый день,
И вновь, и вновь…
7
Потух любовный огонёк.
Хоть жизни путь ещё далёк,
Но от обиды и тоски
Дымился чёрный уголёк.
Лишь позже светлый мотылёк
Ложил красивые мазки
В погожий солнечный денёк,
Рассказывая сказки.
Пока же славный паренёк
Окутан тёмною окраской,
Вкусив режимовский упрёк,
Дышал он слабенько, с опаской.
Болезней алчущих намёк
Раздался в нём оглаской.
Недугов боль не раз терзала
И грызла изнутри,
Всё время жить ему мешала.
Тут хоть возьми, да и умри.
Хоть часто смерть его ласкала
И всё знакомства с ним искала
В часы горячего накала,
Бороться с ним она устала.
Но обещала, что придёт
И в тяжкий час подкараулит:
Пускай пока ещё порулит,
Судьбой своей пускай плывёт,
Ведь смерть – она повсюду.
Но ей совсем того не видно,
Что яркой жизни был полёт
У Шри Ауробиндо,
Который и сейчас зовёт
Всех тех, кому за мир обидно,
Где смерть могилою поёт
И Правде места не даёт.
Такая участь незавидна.
