Весы Правосудия Божиего. Книга вторая
Андрис Юрьевич Лочмелис
Книга погружает читателя в смутные времена последних лет существования Советского Союза. Невероятные возможности человеческой воли, смекалки и чудовищные условия тюремного существования оставляют неизгладимые впечатления от прочитанного. Автор красочно описывает и позволяет рассмотреть детали, быт и нрав людей времени агонии СССР и беспредела безвластия первых лет постсоветской России. Книга бесценна своим правдивым содержанием для участников тех событий и познавательна для следующих поколений. Книга содержит нецензурную брань.
Весы Правосудия Божиего
Книга вторая
Андрис Юрьевич Лочмелис
Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.
© Андрис Юрьевич Лочмелис, 2023
ISBN 978-5-0060-0844-1 (т. 2)
ISBN 978-5-0059-8649-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Шарж от Художника Веселина Василиева
Быть может, птица тень свою теряет,
Чего о человеке я б не смел сказать,
Ведь наша-тo – она навеки с нами…
Пусть, возгордившись, и пытаемся летать.
Ко всем вам, мои дорогие сочеловеки.
Ко всем добрым и не столь добрым, с кем довелось-таки стать мне знакомым, шагая не совсем ровным путем своей жизни, а также и к тем, с кем встреча еще предстоит.
Бесспорно, есть место быть добру, а также и злу среди нас, ведь согласитесь, друзья мои дорогие, «Стать первым без второго нельзя, так вместе шагают дружно».
Некий созидать послан, другой крушить, что, по-видимому, и есть самая элементарная закономерность бытия.
Всех искренне благодарю, ибо без кого-то из Вас не сложился бы пасьянс этой, наверно, уж не очень-то веселой истории, что смею повествовать всему миру.
А повесть – она, собственно говоря, о том, что раз уж родился человек, повторюсь, будь он плох или хорош, то, видимо, для некой цели он все-таки был, или все еще есть, нужен тут, на планете Земля.
Об авторе
На свет по милости Господней он появился в середине шестидесятых лет двадцатого века, первым же пронзительным криком смело заявив о своей непростой личности акушерке, матери, а потом и всей многочисленной, но благо относительно интеллигентной семье крестьян среднего достатка.
Дело было на бескрайних просторах Советского Союза, и не станет лишним, если заметить, что при весьма сложных бытовых условиях, но он, несмотря ни на что, благополучно вырос телом и духом, получил сносное среднее образование под громкими лозунгами коммунистов вроде: «Будь готов – всегда готов» и прочих в том же духе, которые неустанно раздавались из вечно шипящего репродуктора-радиоточки, в обязательном порядке имеющегося практически повсеместно, так что ему и понаслышке, и на суровой практике удалось-таки испытать все прелести тех теперь уже в лету канувших и, надо сказать, эпических ныне времен. В начале девяностых, когда разыгралась агония, а потом и стихийное бедствие коммунистического безумия и без малого воцарился хаос в бескрайней, по гланды настрадавшийся стране, началось такое, что и в сказке не рассказать…
Так давайте не стану трогать старое перо, ни тем более кисть, а обращусь-ка я к клавиатуре ноутбука, и вот она-то мне и поможет в той немалой работе, что предстоит по пути к изложению мыслей, которые воистину назрели уже до того, что сами ну попросту просятся на бумагу. Десятками лет монотонно существовавшее общество билось в предсмертных конвульсиях привычной апатии и корчилось, словно роженица в схватках, мучительно выбираясь из-застойных оков советского строя. Тогда повсюду творилось чудовищное бесправие, выходящее за всякие рамки здравого рассудка, и до такой степени, что навеки будет помнить история, а люди будущего, наверно, аж содрогаться от пересказов кровавых легенд о той воистину безумной эпохе. Он, к тому времени будучи уже взрослым мужчиной, разумеется, тоже оказался в круговороте того кошмарного танца.
Те порой шквальные веяния ветров свободы обратили в бегство десятки, нет, сотни тысяч настрадавшихся вдоволь творческих личностей, «граждан-узников страны светлого будущего», с ошеломляющим треском лопнувшего в мелкие клочья мыльного пузыря большевицкого строя. Вряд ли поддалось бы статистике, сколько же все-таки душ тех или иных социальных групп унесло за кордон той первой волной, отхлынувшей из лагеря разваленного Социализма, но он точно был среди них.
Будучи еще молодым, в те годы конца двадцатого века, ему довелось побывать аж везде, от востока до запада, и наоборот, и накрест, если вам будет угодно. Трудиться в поте лица, когда была работа, а нет, то даже красть себе хлеба кусок, дабы поесть, набрать сил и дальше идти в сражение с невзгодами жизни да повидать в ней, похоже, немало, чтобы однажды решиться и сесть за письменный стол и, не имея особого к этому образования, начать-таки, начать писать свою повесть о тех временах, переживаниях народных и личных, повесть, которую Вы, мой милый друг, теперь и начали честь.
По вечерам, после работы на «евростройках», положив чуть ли не до бритвы стертый свой мастерок в мозолистую руку, он брал авторучку и порой набрасывал на страницы блокнота пару-тройку строк на ум пришедших стихов, некоторые мысли, события дня или нечто из личного рассказа коллеги во время обеденного перерыва, такого же бродяги, но с высшим образованием, инженера-механика, потерявшего работу и в отчаянии подавшегося куда глаза глядят на поиски новой жизни, бывшего милиционера, кто так же убежал от беспредела, или летчика, кто покинул свой лайнер прям на взлетной полосе одного из европейских аэропортов, пожертвовав всем, лишь бы не вернуться в то месиво, что мололо жизни людские. Человек, сбросив китель милиционера, пилота, военного, волею судеб превратился в подмастерья, за мизерную зарплату выполняя физически тяжкую работу вроде «принеси-подай»… а дальше вы сами знаете, на стройке очередного отеля где-то на знойным солнцем испепеленном побережье Средиземного моря.
Сквозь годы далеко не легкой жизни он нет-нет, а писал, создавая нечто подобное рукописи-черновику, и назвал эту работу свою «Весы Правосудия».
Спустя десятилетие с лишним, в конце 2010 года, когда грянул на свет финансовый кризис и работы для мастера попросту не стало, он положил свои инструменты в долгий ящик и, пользуясь временем, всерьез принялся за строительство словом, что, кстати, тоже неплохой, если не лучший, материал для созидания вечного.
Так вот, он сел за компьютер с намерением воплотить-таки в жизнь давно уж зачатую мысль.
По ходу работы над книгой, исходя из немалого опыта прожитых лет, вдруг твердо решил, что в названии повести ну не хватает вот одного, но главного слова, а добавив его, получил как раз то, что искал, и, найдя, не колеблясь назвал свою повесть именно так, как, наверно, уж пожелал сам Господь, дав ему такую идею и убеждение – «Весы Правосудия Божиего», а потому, милый друг, что только Господний будет праведным суд, и вот он-то рассудит нас всех, исключив роковую ошибку…
Конечно, это всего лишь его личная точка зрения, а выбор разделять ее с ним или нет, безусловно, друзья, остается за Вами.
О книге
Имея возможность путешествовать не только по всей России, а также по Азии и Европе, я всегда старался общаться с людьми, ну и вы ведь знаете, как оно зачастую бывает, когда уже выпито за знакомство, дорогу и будущее… человек, найдя «свежие уши», чужака-слушателя, открывает ему свою душу, дабы случайному спутнику излить все за жизнь накопившееся горе, ибо на подсознательном уровне, все же зная о том, что разделенная с кем-либо боль уже становится меньше, вот он и говорит неустанно в незыблемой надежде, что незнакомец, выходя на своем полустанке, унесет на себе хоть какую-то часть непомерного груза его жизненных бед.
Так вот, все накопленные рассказы плюс мой личный опыт и заставили написать эту повесть, то ли роман, решите вы сами…
Имена героев, места, события и времена, разумеется, не соответствуют действительности, а некоторые из них даже полностью мною вымышлены, то есть субреальны, так что любые совпадения с когда-то жившими, нынче живущими людьми или событиями попросту случайны, и уж извините за нечаянное сходство с кем-либо из Вас, если что…
Базируясь на весьма интересных, а иногда даже невероятных, когда-то слыханных житейских историях и моем, скорей всего, что слишком раскрепощенном мировоззрении, получилось так, что эта книга содержит в себе, наверно, уж разные жанры бескрайнего поля брани литературного искусства.
Тут, конечно, присутствует лирическая проза, поэзия, романтика любви и все, что с ней связано, самая малость сарказма, драматические моменты, местами, наверно, робкий сатиры пристук и даже, быть может, похоже, порой, что данное чтиво проведет-таки вас сквозь гранитные жернова философической мукомольни, но преждевременно беспокоиться Вам стоит едва ли. Мысли мои не слишком уж тонкого помола, и посему полагаю, что будут понятны Вам всем.
Ну, а если листание этих страниц Вам все же доставит некую минутку удовольствия, а еще лучше, если заставит задуматься о мирском или вечном, то значит, что годы беспутной жизни моей были растрачены вовсе не зря.
С уважением, всегда ваш – Лочмелис Андрис
Часть 1
Глава 1
Словно волной смыло романтическое настроение, когда он увидел, как, раскрыв свою весьма опасную пасть, навстречу ему галопом несся устрашающего вида пес-бультерьер.
При нападении собаки с репутацией страшного зверя не испугаться мог бы, наверно, только лишь ненормальный, ну или на самом деле отчаянный атлет, который уже неоднократно смотрел смерти прямо в глаза.
Животное быстро приближалось, и мужчине оставалось только приготовиться к смертельному поединку, так как бежать и скрыться было некуда, он успел взором окинуть поляну, но даже самые ближайшие деревья, куда, по сути, можно было бы забраться при серьезном желании спасти свою задницу, стояли на слишком большом расстоянии…
Пытаться попросту убежать было бессмысленно, к сожалению, он не входил в ряды выдающихся спринтеров, чтобы вот так вот дать ногам волю, как шутят в народе, мол, знаю два лучших приема карате, а то есть быстро бегать и хорошо прятаться… ну а вот некоторыми другими видами единоборств наш герой владел вполне серьезно, так что оставалось лишь собраться духом и за секунды приготовиться к схватке.
Он, словно тореро, смахнул кожаный плащ с правого плеча, тем же движением намотав на предплечье левой руки, в надежде подсунуть таким образом защищенную конечность под клыки атакующего животного, ну а там уже как карта ляжет, единственный вариант победить этого монстра – захват в области трахеи и удушье.
Мужчина сгруппировал мышцы, словно робот, за доли секунды, проверяя все узлы, системы и программы, благодаря по жизни натасканным нервам, он моментально получил выброс адреналина и был готов к схватке со смертоносными клыками, но подбежав на расстояние в четыре шага, собака вдруг остановилась, завиляла хвостом и, чуть ли не улыбаясь, всем своим видом давала понять, что желания напасть на человека у нее и в помыслах-то нету.
Убедившись в миролюбивых намерениях четвероногого друга людского, Гарри машинально вытер вспотевший лоб и, как бы аплодируя слюнявой морде, захлопал в ладони, таким образом сбрасывая свой стресс, полученный в ожидании неизбежной схватки.
Устрашающего вида кобель играясь запрыгал вокруг него, вскоре из-за поворота дорожки появился хозяин опасного животного и, что-то крикнув по-английски, подозвал собаку к себе, дружески помахав рукой в сторону остолбеневшего человека, надел ошейник на страшного зверя и преспокойно, на самом деле «в английском спокойствии» зашагал рядом со своим питомцем, как ни в чем не бывало прогуливаясь дальше по ухоженной дорожке Гайд-парка.
«Вот это да, никак я прилетел сюда только для того, чтобы в первый же день английские собаки меня разорвали бы на сувениры».
Это была его первая мысль, когда только увидел несущегося на него зверя. Но, черт побери, сон ли это или галлюцинация, он, еще не веря в благополучный исход встречи с псом, продолжил свой путь безо всякой заранее выбранной цели, да и какую же цель он мог выбрать, не имея ни идеи о том, что с ним будет в ближайшее время, чего еще ожидать от судьбы-злодейки.
Даже не заметил, как попал на Тауэр-бридж, зашагал по чудо-мосту, пересекая мутноводную Темзу, а на том берегу Биг-Бен как раз отбил десятый час вечера, он просто шел не спеша, гуляя куда глаза глядят в совершенно чужом городе, стране, по острову, куда его сегодня волею судеб принес в своем чреве иностранный самолет.
Поступил ли он правильно, покинув Родину, да кто знает, сам себе на этот вопрос он ответить не мог – как ни пытался оправдать свой поступок, он снова и снова терзал себя мыслью, что не давала покоя: «Да какого дьявола было надо всему этому случиться и именно со мной…»
Но в те годы середины девяностых прошлого века жизни людские ломались пригоршнями ежеминутно: Советский Союз распался с оглушительным треском, повергая в хаос привычное течение времени, страсти бурлили – свобода слова и действия… большими кусками делился за семьдесят лет испеченный Страной Советов пирог… Более чем двухсотпятидесятимиллионной стране пришел конец, и ее граждане теперь разбегались кто куда, многих своей холодной рукой забрала костлявая, мол, лес рубят – щепки летят, некоторым повезло больше, и они стали выкарабкиваться из грязи в князи, ну а неким пришлось-таки спасаться за рухнувшими кордонами железного занавеса своей необъятной родины, которая когда-то обещала золотые горы в коммунистическом будущем… но не тут-то было, за слова отвечать стало некому, как это и водится испокон веков… и не только на Руси святой.
Погруженный в мысли примерно такого рода, человек неприкаянно бродил по совершенно чужому городу, даже не задумываясь о будущем, не радуясь обретенной свободе, чудом спасенной жизни, в конце-то концов, надо бы благодарить Бога за то, что не лег костями еще там, за Уралом, но радости не было, да и чему тут радоваться, когда вся жизнь ушла коту под хвост, семья, дом, даже имя – и то чужое, вот попробуй, брат, поживи-ка теперь… не к кому зайти, даже поздороваться не с кем…
Солнце уже спустилось на западе и скрылось из виду где-то между крышами бескрайнего города, а он все еще бесцельно бродил по затихающему Лондону, оказываясь то на Пикадилли с ее Королевской академией художеств, на Оксфорд-стрит с оживленным движением потоков людей и рекламными огнями множества фешенебельных торговых точек и развлекательных заведений.
Было уже около полуночи, когда, присев на гранитную лавочку Трафальгарской площади, созерцал черные статичные скульптуры гигантских львов, замысловато расположенных по всем четырем углам-краям света, и статую адмирала Нельсона в центре, установленную там на колонне высотой чуть ли не пятидесяти метров в честь победы над Наполеоном в 1805 году в битве при Трафальгаре – гордость Англии.
Была относительно теплая и сухая погода, так что спешить под крышу не приходилось, и он предавался течению времени и мыслей обо всем или ни о чем, так и не решив пока, где ночевать первую ночь в этом, судя по всему, восхитительном мегаполисе Туманного Альбиона.
Почему-то никак не хотелось заходить вовнутрь зданий, ни в отель, ни даже в бар на пинту пива, ни вообще с кем-либо общаться, и какое могло тут получиться общение, когда он на английском языке еще пока не имел ни малейшей практики, хотя и учил этот язык в последние недели по интенсивной программе, но теперь, будучи в Лондоне и прислушиваясь к окружающей его речи, ну не понимал, черт побери, вот ни слова.
Такое состояние души, ну, как будто он на самом деле умер, а теперь вроде призрака бродит в чудесном потустороннем мире, где только и слышно как: «пожалуйста», «спасибо», «добро пожаловать», но стоит лишь к кому-то обратиться да просто заговорить, как магия исчезнет и он опять окажется в суровой, ужасающей реальности, в той страшной действительности, откуда всего несколько часов назад чудом, но как-то все же удалось унести свою задницу.
Оказывается, тут даже собаки не кусаются, они улыбаются незнакомцам.
Не мог он поверить, что вот такая вот разница между Россией и Англией.
«Это как же мы жили все годы, глядя друг на друга из-под бровей, готовые всякий момент броситься в драку, а теперь-то и вообще ходим вооруженные до зубов и не просто носим оружие, а частенько используем именно по предназначению… словно с ума посходили все в одночасье».
С такими мыслями в душе шаг до депрессии – скажет психолог, но ему-то было не до таких расслаблений, чтобы поддаться навязчиво подступающей меланхолии, закрыться в квартире, завалиться на диван со своими тяжеловесными мыслями о вечном и никого не впускать – да уж… надо эту квартиру иметь, во-первых, а таковой у него в тот момент еще не было, да и благо молодость подсобляла, все же делая свое неугомонное дело.
Тридцать лет всего-то, расцвет сил, мужчина только как подступил к пику своей сексуальной энергии, тем более что он по своей натуре вовсе не был из робких по отношению к представительницам прекрасного пола.
