– Вы говорите о полицейском, что вёл дела пропавших без вести?
– Да, о нем. Ты с ним знаком?
– К сожалению, не довелось. Он пропал как и другие.
– Откуда знаешь?
Я достал письмо из кармана и показал ему. Его карие глаза быстро бегали по строчкам, а дочитав, бармен тяжело вздохнул и сказал:
– Я бы не стал сбрасывать его со счетов так быстро. Он был очень опытным сыщиком, ему во время работы в полиции несколько раз грозила опасность, но каждый раз у него получалось выжить. Даже если сейчас он пропал, то, возможно, лишь потому, что в нужный момент не остановился. – Его взгляд наполнился грустью, как будто он мысленно прощался с тем человеком. – В работе бармена всё-таки есть плюс, – сказал бармен, покрутив опустошённый стакан с виски. Затем, что-то вспомнив, он наклонился ко мне ближе. – У следователя был сын, может, он что-то знает. Они проживали на четырнадцатой улице, в доме под номером семнадцать, квартиру не скажу, не помню.
Недолго мы ещё просидели за разговором, я уже изрядно устал. Бармен предложил мне остаться на ночь в одной из комнат для гостей.
Утром, когда настало время прощаться, он проводил меня до машины, крепко обнял и сказал:
– Пообещай, что заедешь к нам на обратном пути.
Я молча кивнул, пожал ему руку и сел в машину.
Мотор снова загудел. Моя душа наполнилась чувством предвкушения. Совсем скоро история Безымянного города и его жителей откроется для меня. И всё тайное в стенах Крематория станет явным.
Глава 3. Добро пожаловать в Безымянный город
Утро пасмурное и холодное. Запах гари становился всё ярче по мере приближения к городу. Хвойные деревья вдоль дороги слегка нагнули свои кроны, словно приветствуя меня. Мимо проскользнул предостерегающий знак «Внимание! Закрытая зона. Въезд строго запрещен». Вслед за ним показался шлагбаум и контрольно-пропускной пункт, небольшое здание, пять на пять метров, невысокое, с большими грязными окнами.
Я вышел из машины, рукой протёр окно этой каморки, чтобы хоть что-то рассмотреть внутри. И увидел там дремлющего старичка. Он был очень худощавым, бледная, почти белоснежная, кожа обтягивала его кости. Седые, длинные растрёпанные волосы закрывали лицо. Я постучал по стеклу. Старик проснулся. Протёр глаза, без интереса посмотрел на меня и вышел на улицу.
– А, ещё один детектив, – пробубнил он хриплым, противным голосом. Изо рта у него пахло гнилью, он еле стоял на ногах, казалось, ещё немного – и он совершит свой последний вздох. Старик протянул мне руку. – Многие зовут меня Странником. Вы же можете называть меня как хотите. В этом проклятом городе уже ничего не имеет значения. – Он загадочно улыбнулся. – А ведь я знал, что вы приедете. Мне о вас птицы рассказали.
И тут словно по приказу прилетела пара чёрных ворон, птицы сели на крышу его маленькой кабинки и громко каркнули. Странник, не оборачиваясь, пальцем указал на птиц.
– Они всё знают. Они всё видели.
– И что же они видели?
Странник громко засмеялся.
– О, видели много. Они единственные свидетели. – Он подошёл ко мне чуть ли не вплотную, и я заметил белую пелену на его голубых глазах. – Птицы были там, где пропадают люди. Видели, но ничего говорят, – он усмехнулся и продолжил: – Это они письмо мне ваше принесли, показали. Я уже вас заждался. Вы главное не бойтесь их, покормите, а они потом и отблагодарят. Принесут что-нибудь интересное. Мне газеты каждый день приносят, а то тут совсем одиноко.
– Мне нужно попасть в город.
– Знаю, знаю… – пробубнил Странник. – Оставьте машину здесь, а дальше идите пешком. Жители города слишком одичали и мало ли что они могут сотворить с машиной. Они не жалуют незнакомцев.
Я вновь посмотрел на шлагбаум, на контрольный пункт. Лишь один вопрос метался в моей голове.
– Как давно закрыт этот город?
– Хм, – старик погладил бороду, – очень давно. Когда я родился, он уже был закрытым. Мама рассказывала мне, что шлагбаум никогда не поднимали, за исключением редких гостей. Но и прятать этому городу нечего, в нем нет военных баз, предприятий, где производят оружие. Ничего подобного. А история с загадочными исчезновениями началась три года назад, до этого всё было тихо. И лишь одному Мэру известно, зачем нужно закрывать границы и прятать город.
– Вы знали кого-нибудь из пропавших?
– Конечно. Вы вряд ли найдёте хоть одного жителя, у которого не пропал родственник или знакомый. Семьи у меня нет, а мать с отцом умерли давно. Я раньше учителем работал в начальной школе. Когда люди стали пропадать, учителя вызвали всех родителей учащихся, чтобы решить, как обезопасить детей. Такие собрания проводились каждые две недели, и я раз за разом наблюдал, как родителей становилось всё меньше. М-да… – На его глаза навернулись слезы, а голос предательски задрожал. – Когда до летних каникул оставалась неделя, мы с учениками моего класса обсуждали, как проведём предстоящее лето. И я помню… как они сидели за партами с грустными лицами. – Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Они боялись… Боялись остаться одни. Они такие маленькие были, но уже всё понимали. Знаете, как бывает в школе, у каждого свои друзья и враги. Мои ученики тоже, бывало, ссорились, но в последний день каждый из них написал свой адрес на школьной доске и они пообещали держаться вместе, писать друг другу как можно чаще. А с меня взяли другое обещание. Я каждое лето выбирался в другие города и по возвращении рассказывал детям, где побывал. И в тот день я поклялся, что покину Безымянный город и обязательно найду то место, где всем будет хорошо. Но так и остался здесь. Идти-то я не знаю куда и вернуться не могу с пустыми руками, поэтому я заменил контролёра, который спешил к своей семье в город, и теперь работаю здесь уже два с половиной года.
– Может, люди выглядели как-то болезненно перед исчезновением? Или, может быть, у них была какая-то общая черта во внешности, например?
Странник ненадолго задумался.
– Нет. Думаю, что нет. Все выглядели здоровыми. И пропадали совершенно разные люди. О том, как пропали несколько сотен людей, вам не расскажет никто. Все будут утверждать одно: человек был, а теперь его нет. Даже полиция не смогла найти ни одного тела, ни одной улики. Люди просто пропадают.
– Может быть, у пропавших были родственники за пределами города и они просто уехали, спасаясь?
– Знаете, когда я здесь только начал работать, многие действительно покинули город, семьями и по одному, но уже год как никто не выезжал, а вороны мне раз за разом приносят газеты с новыми именами пропавших. Да и уехать теперь будет сложновато. Вокзал закрыт, заправка давно опустела. Сюда больше никто не приезжает, мы стали зоной отчуждения.
Один ворон, видимо, очень устал слушать нашу болтовню и громко каркнул, привлекая к себе внимание. Странник тут же повернулся, достал из кармана горсть орехов и протянул ладонь. Ворон послушно приземлился хозяину на руку и с удовольствием принялся поедать лакомство, а насытившись, улетел в сторону города.
– Что-то мы заболтались, – устало прошептал старик. – Дам вам совет. Не гуляйте по городу ночью. Сейчас, конечно, вы отличите день от ночи, поэтому, как только услышите сигнал из громкоговорителей, тут же возвращайтесь в отель. Всего сигнала два: первый, в девять часов вечера, предупреждает граждан о том, что нужно возвращаться домой; второй сигнал в десять говорит, что все должны находиться дома.
Напоследок он дал мне старую, потрёпанную карту и насыпал мне в карман горсть орехов.
– Карта – чтобы вы не заблудились, а орехи на случай, если вам понадобится помощь, покормите птиц. – Старик провёл меня через свою сторожку, посмотрел в небо на летающих ворон и тихо пробубнил: – Когда я умру, то обернусь одним из них. – И вернулся на свой пост.
Здесь, за шлагбаумом, всё изменилось. Грязный снег небольшими кучками лежал вдоль дороги. По мере приближения к городу становилось всё теплее. Я расстегнул пальто. Показалась въездная стела: «Добро пожаловать в Безымянный город».
Вскоре меня встретила заброшенная заправочная станция. Разбитый асфальт, грязные колонки и навес. Информационный стенд уже давно не показывал действующих на сегодня цен на бензин, а на стоянке ржавела брошенная хозяином машина. В здании оператора, на синих стенах которого потрескалась краска, были выбиты стекла, товара на полках в зале уже совсем не осталось. Огромная вывеска с названием компании не горела, несколько букв пропали. Здесь уже не пахло выхлопными газами, бензином и свежим кофе, только гарью. Пепел дошел до самого въезда в город и оккупировал территорию заправки. Он был повсюду.
Я шёл ещё минут пятнадцать по дороге. Снега уже не было, когда начали показываться дома. Широкая трасса разделила город на две части. По левую руку в ряд стояли дома и небольшие магазины. Вывески серые от пепла, можно было только догадываться, работают ли магазины или вовсе закрыты. По правую руку раскинулась аллея, усаженная деревьями и мелкими кустарниками. Летом здесь, наверное, так зелено. А сейчас деревья голые и сухие, тени от ветвей на земле создавали причудливые узоры. И то ли из-за зимы, то ли из-за местного климата, но природа здесь казалась мёртвой. Уличные фонари освещали главную дорогу, но во дворах было совсем мало света.
Я глубоко вздохнул, желая ощутить этот город. Резко, словно удар в спину, ворвался в легкие запах дыма, гари, мертвечины. Грудь окаменела. Мне было сложно дышать, в глазах потемнело, я упал на колени, руками почувствовал холодный асфальт. И больше ничего. Запах гнили был настолько ярким, будто исходил от моего тела. Меня начало тошнить, а я всё пытался хоть немного выдохнуть. Когда это закончилось, я обессиленный лёг на сухую траву.
Город умирает, задыхается. Он заживо гниёт.
Когда мне стало лучше, я достал из кармана пачку сигарет. Привкус гнили во рту сменил табак, казалось, через сигарету дышать проще и безопаснее.
Я посмотрел на дома. В некоторых из них горел свет несмотря на то, что сейчас даже полудня нет. Впрочем, неудивительно, в городе днём темно как ночью. Несколько жителей выглянули в окно. Одни не отводили от меня взгляда, другие, увидев меня, плотно зашторивали окна. Но меня привлекли совсем другие дома. В них не было света, даже уличные фонари их не освещали. Окна разбиты, кирпич и тот уже разваливается, а некоторые постройки уходили под землю. Они звали меня, и я пошёл на этот зов.
Забежав в первый попавшийся дом, я наугад выбрал дверь, и она тут же поддалась. Ветер разгуливал по квартире. На пороге стояла мужская обувь. На кухне осталась заплесневелая еда, а в комнате повсюду лежали вещи. Казалось, что квартира до сих пор ждёт своего хозяина, словно тот обещал вернуться.
Я поднялся на этаж выше. На лестнице лежала потрёпанная школьная тетрадь. На титульном листе неровным почерком было написано: «Принадлежит Гражданину № 3387 и Гражданину № 3876, ученикам третьего класса школы № 7. НЕ ТРОГАТЬ. СЕКРЕТНО».
Половина тетради была исписана. Два цвета чернил и два разных почерка. Диалог между двумя соседскими мальчиками. Но о чем их переписка, я прочитать не смог. Они использовали шифр. Последнюю страницу мальчишки поделили на два столбца, в каждом из них были начерчены палки, словно владельцы секретной тетради играли в какую-то игру и вели счёт.
Мне удалось пробраться ещё в пару квартир.
Одна была явно оставлена, хозяева уехали. В квартире почти не осталось вещей. Лишь разбросанные детские игрушки, книги и большие миски для собаки.
Последняя квартира сильно отличалась от других. Вещи аккуратно разложены в шкафу, на кухне ни единой грязной тарелки, всё лежало на местах. В спальне на комоде стояла фотография молодой пары. Счастливый тёмноволосый парень с темными глазами обнимал белокурую девушку в белоснежном платье. На фоторамке был лишь тонкий слой пыли, как будто квартиру покинули буквально на днях.
Прогуливаться по заброшенным домам я мог если не вечно, то долго. Но без лишней надобности этого делать не хочется. Я достал из кармана потрёпанную карту, подаренную Странником, и принялся искать отель. Нужно пройти мимо школы и через дворы прямо, всего два квартала.
Я шёл мимо билбордов с призывами соблюдать комендантский час, а в случае чрезвычайных ситуаций звонить в полицию. На одном из рекламных щитов наполовину отклеился баннер и была видна старая реклама той самой брошенной заправочной станции с ярким лозунгом: «По дороге к вашим мечтам». Но в этом городе явно ни у кого мечты не сбывались.
Школа, по всей видимости, тоже давно никого не пускала на свой порог. В окнах свет не горел, спортивная площадка была пуста, её тускло освещали уличные фонари. И всё те же спящие деревья.
Я почему-то даже не обращал внимание на то, как на улицах пусто, пока, прохаживаясь меж дворов, не заметил маму с ребёнком. Она, услышав мои шаги, обернулась, схватила маленького мальчика за руку и побежала в ближайший дом.
Глава 4. Отель
Не знаю, сколько ещё я бродил по пустым улицам, меж домов, но вскоре передо мной предстало здание с выгоревшей надписью: «Отель». Первое, что показалось мне необычным, это размеры здания. Для маленького закрытого городка оно было неоправданно большим, в пять этажей. В моём городе, который был по площади в полтора раза больше Безымянного, и то гостиницы занимали не более двух этажей в каком-нибудь частном доме.
Я медленным шагом зашёл в гостиницу. В холле играло радио, что немного резонировало с безмолвными улицами города.
Тысячи ключей, разных форм и цветов, висели повсюду, даже на потолке. Лишь одна стена, с изображением карты города, спаслась от этого «ключевого» безумия. Булавки были воткнуты в карту, а роль рамы играли сотни фотографий постояльцев. Здесь мне стало спокойно. Я не чувствовал запаха мертвечины, которым пропах весь город. Я снова мог свободно дышать.
Не обнаружив в холле ни одной живой души, я подошёл к стойке регистрации и позвонил в колокольчик.
– Уже иду! – выкрикнул женский голос откуда-то издалека.
Через пару секунд ко мне вышла девушка лет двадцати пяти со светлыми длинными волосами, которые она завязывала в хвост. Её бледная кожа, слегка неопрятный внешний вид ясно говорили об усталости. Не глядя на меня, она забежала за стойку.
– Добрый вечер, мне нужен номер, – сказал я.
Наши взгляды встретились. Красные глаза девушки широко раскрылись от удивления. Она взяла очки со стола и в спешке надела их.
– А я вас не знаю. Вы ведь не из нашего города? – спросила она, смотря на меня с опаской.
– А что вас так удивляет? В города часто приезжают жители соседних населённых пунктов.
– Только не в наш город. Это вообще закрытая территория. Вы должны уехать как можно скорее, пока я не вызвала полицию.
– Думаю, у полиции есть более важные дела.
Эта фраза напугала девушку ещё больше, я не ожидал такой реакции. Её взгляд заметался по стойке, словно она искала то, чем будет защищаться. Расследовать дела лучше, когда меньшее количество людей знает о том, что ты детектив. Это обычно уберегает ото лжи и позволяет сделать свою работу более чисто. Но учитывая, что в этом городе меня никто не знает, а жители к незнакомцам относятся с опасением, я решил нарушить правило.
– Я детектив, приехал сюда, чтобы расследовать исчезновения людей.
Девушка не поверила мне.
– Что, правда? Тогда у вас должны быть документы. Не знаю, удостоверение какое-нибудь?
Как и большинство частных детективов, удостоверение я с собой не носил. Не хватало мне ещё проблем, связанных с его потерей или кражей. Мало ли кому оно попадётся в руки.
– Есть вот это, – я отдал ей письмо.
Её взгляд пробежался по строчкам. Было видно, что она обдумывает, стоит ли мне доверять или нет.
– Я думала, мы остались тут одни. – Девушка вернула мне письмо. Что-то записала в журнал постояльцев и продолжила: – Знаете, к нам ведь уже приезжали полицейские из других городов, но всё было бесполезно. Сейчас уже никто не занимается пропавшими, нас оставили погибать. Если кто-то из жителей вам доверился, то, может быть, вы и правда хороший детектив. Это очень тёмное и запутанное дело. Мои родители пропали около двух лет назад. Надеюсь, вы выясните, в чем дело. А пока отдыхайте и набирайтесь сил. – Она протянула мне ключи. – Если вам что-то понадобится, то я готова ответить на все вопросы. Ваша комната находится на четвёртом этаже, поднимитесь по лестнице и сразу направо.
Поблагодарив девушку, я отправился в свои временные покои.
Это была небольшая комната с двуспальной кроватью, письменным столом, старым шатающимся стулом и платяным шкафом, на дверце которого было закреплено большое зеркало. Рядом с кроватью на тумбочке играло радио, а напротив входной двери имелся выход на балкон.
Ванная комната была аккуратна и чиста. Не найдя в ней ничего примечательного, кроме мигающей лампочки, я вышел на балкон.
С четвёртого этажа, конечно, не осмотришь весь город, особенно когда не видно дальше протянутой руки. Улицы города захватил туман. Казалось, что он что-то скрывает и стоит ему раствориться, передо мной сразу предстанут призраки.
Я смотрел на хвойный лес, пока не увидел более загадочный объект. Четыре высокие трубы тучами выбрасывали в небо столпы дыма. Это и был тот самый пугающий всех до ужаса Крематорий. Не знал бы я о его существовании, подумал бы, что это очередной завод, как в моем родном краю. В жизни мне приходилось встречать крематории, маленькие и ухоженные. Однако этот отличался от всего, что я прежде видел. Слишком высокие трубы, что виднелись над елями, и чёрный смог были необычны для типичных крематориев. Я бы, может, и подумал, что это промышленный крематорий, но почему тогда пропажи людей списывают на него? Да и к чему могилы на его территории?
Я был настолько погружён в свои мысли поисками ответов на вопросы, что даже не услышал приглушённые толстыми стенами удары и слабый крик: «Помогите!», доносящийся из соседней комнаты. А может быть, причина в вечном играющем радио?
Я вышел из комнаты, прихватив с собой блокнот. Спустился на первый этаж и пошёл к девушке за стойкой регистрации. Помня её обещание ответить на мои вопросы, попросил поговорить со мной, и та с радостью согласилась.
– Давайте пройдём в кафе, там нам будет комфортнее разговаривать.
Кафе было небольшим, но уютным. Чистые столики, кожаные диваны, стены окрашены в бордовый цвет, барная стойка и люстры позолоченные, но что мне понравилось больше всего – это огромные окна, правда вид улицы и парка перед отелем наводили страх своим пустынным и серым видом. Мы сели за самый дальний столик в углу.
– Я Гражданка под номером 1408, но многие зовут меня Хозяйкой, – представилась девушка, положив руки на стол. – Позвольте мне сначала рассказать свою историю, а если останутся вопросы, то я отвечу на всё.
Она устроилась поудобнее и начала свой рассказ.
– Когда отель только открылся, им руководил мой отец, а мама была поваром в этом кафе. Наш город закрытого типа, и большие гостиницы ему ни к чему, поэтому помимо номеров и кафе здесь есть зал для проведения концертов и маленький кинотеатр. Это и приносило доход. Вечерами и на выходных люди приходили отдохнуть, посмотреть кино или спектакль, но всё изменилось с момента начала работы Крематория. Кафе закрылось, по вечерам никто не приходил. Все прятались по домам. Мой папа закрыл отель. Но через год после начала работы Крематория сюда стали стекаться жители. Думали, что если будут держаться все вместе, то это поможет, но ничего не вышло. Первое время в отеле не было свободных комнат, папа как мог искал новые места, где можно расположить гостей. Все постояльцы были так дружны и помогали друг другу. Кто-то готовил, кто-то чинил, кто-то приносил еду со своей фермы. Мы были как семья и думали, что вот-вот всё закончится, но оказались слишком наивными. – Девушка посмотрела в окно и продолжила: – Знаете, когда я бросила колледж и переехала сюда, здесь было так тихо. Люди перешёптывались, они не говорили даже вполголоса. Мой отец считал, что если вести себя тихо, то Смерть обойдёт стороной. Но это не спасло. Люди, уходя на работу, пропадали и больше не возвращались. Хотя чему удивляться. Помимо пропавших в этом городе ещё много убитых. Люди, испугавшись за свои жизни, стали лишать жизни других. На улицах творился самосуд. Все подозревали друг друга и начали сходить с ума.
– Вы сказали, что ваши родители тоже пропали.
Девушка тут же помрачнела. Я заметил это и сразу извинился.
– Я понимаю, это ваша работа. – И, глубоко вздохнув, продолжила: – Когда постояльцы стали пропадать, родители словно потеряли смысл жизни. Отель постепенно пустел, я даже не заметила, как однажды утром проснулась в полностью пустом здании. Это произошло через два года после того, как из Крематория повалил дым. С тех пор родителей я так и не видела.
– Крематорий всё же для людей?
Девушка на мгновение растерялась от такого вопроса. Её глаза забегали, она вновь посмотрела на улицу.
– Я даже не знаю. Он ведь был заброшен всю мою жизнь. Он вовсе не похож на место, где могли бы сжигать всякий мусор. Любые упоминания о нем стёрты давно, даже в старых газетах журналисты не смогли найти статьи о его открытии. Это всё очень странно.
– А как же легенды о Смерти?
Хозяйка вздрогнула, услышав Её имя.
– Мой папа верил в неё, и мама тоже. И я не считаю Смерть всего лишь городской легендой. Она вправду существует. О ней пишут все газеты.
– Думаете, что исчезновения – это дело Её рук?
