Реинкарнация: Последний из рода Тьмы
Дмитрий Лим
Лин – человек, которого выдернули из привычного мира и отправили туда, куда не ступала нога современника. Новое место кишит различными существами, которых мы так привыкли видеть в ужастиках и слышать о них в легендах.Здесь есть все, начиная от типичной клановой политики, заканчивая магией, которую я должен познать.Много ли вы знаете о реинкарнации?Сильно ли изменится ваша жизнь, если найдется способ вспомнить все прошлые перерождения? Что с вами будет, если вы получите способности и навыки, которыми когда-то владели?Единственное, что у меня есть – я и память о прошлой жизни на Земле.Теперь я последний из рода Тьмы и должен возродить его силу и могущество. Но нужно ли мне это?
Дмитрий Лим
Реинкарнация: Последний из рода Тьмы
Глава 1
Моя жизнь похожа на фильм «День Сурка». Не то чтобы я жаловался на свое существование, но эта цепочка постоянно повторяющихся событий все же утомляет.
Проснулся, выпил чашку кофе, зарядил стик электронной дряни, налил еще кофе, накидал остаток ужина в контейнеры для еды, дабы позже что-то сожрать на обеденном перерыве, почесал затылок, покормил кошку и побежал собираться на работу. И так каждый день, без выходных.
У меня совсем нет личной жизни, если не считать потребительского отношения ко мне моей животины. Ей только и надо что: покорми, почеши, убери лоток… «Это моя футболка, и мне все равно, что тебе нужно надеть что-то чистое. Разве не видишь, что на ней шерсть? Это означает, что вещь моя!»
И подобные «отношения» обычно заканчиваются двумя действиями: поднять за шкирятник и мягко посадить на пол, постоянно ворча при этом. А нет, это уже три действия…
Сегодня был абсолютно такой же, как и всегда, рабочий понедельник. Я снова опаздывал, на этот раз из-за того, что впопыхах забыл ключи от машины.
Мысленно матерясь, я пулей взбежал по лестнице на второй этаж, судорожно забренчал ключами от квартиры. Наконец заветная дверь отворилась, а оттуда… Пулей выскочила Марго – моя кошка, и мне пришлось подниматься на этаж выше, чтобы пинком загнать эту рыжую бестию домой.
Сие действие вызвало возмущенное фырканье бабули-соседки, мол: «Бедная кошка, как ей не повезло с хозяином».
Не то что бы я ничего не мог ответить, наоборот – с удовольствием нахамил бы, но зачем травмировать душу старому больному неприятному человеку? Закон бумеранга никто не отменял. Значит – может аукнуться.
Я тактично промолчал, улыбнувшись в ответ на ворчание, и так же пулей выскочил из дома, подбежал к машине, стараясь как можно быстрее открыть дверцу, дабы обладательница «светлой души», пожалевшая кошку, вдруг не решила, что я собираюсь подбросить ее до поликлиники. А она, между прочим, уже стояла в подъезде, и, вангую, смотрела мне вслед.
Трехлитровый двигатель нового немца приветливо заурчал, и под пронзительный визг покрышек я сорвался с места, оставляя за собой клубы дыма.
***
– Дмитрий Юрьевич, вы задолбали! Сколько можно опаздывать? Я вас перед Виктором Евгеньевичем больше прикрывать не буду! – заверещала обладательница белых волос, груди четвертого размера и розового маникюра, как только я переступил порог первого корпуса Управления Технологической Промышленности.
– Спасибо, Машенька! Люблю, целую, – парировал я, улыбаясь этой бестии, работающей на ресепшен, которая в конце смены пыталась подкатить те самые прелести четвертого размера к моей личности.
Ах да, совсем забыл сказать, Дмитрий Юрьевич – это я. Молодой перспективный сотрудник металлургической компании, которому недавно стукнуло двадцать девять лет. Рост средний, платиновый блондин с самодовольной мордой, среднего телосложения, с кучей татуировок и минимумом времени на личную жизнь.
Работа – мое все, я карьерист и являюсь лучшим дефектовщиком электрооборудования в компании. Хотя… Занимаюсь по большей части химическими процессами.
Я в некотором роде рабочий, который участвует в комиссиях по расследованию поломки оборудования, занимается поиском дефектов и прочей чепухой, которая мне очень легко дается.
Кому-то подобная работа в тягость, для меня это проще простого.
Сломалась мельница проб металла? Виноваты лаборантки, которые с банальной технологической инструкцией незнакомы, не говоря уже о памятке по эксплуатации. Залили, дуры, или перегрузили! Перегорели все лампы в кабинете? Виноваты электромонтеры, которые неправильно раскидали линию или неправильно запитали. И так далее.
Я приверженец коллективной и индивидуальной ответственности на производстве, и стараюсь ее ввести на постоянку в производственные цеха, чтобы за каждую поломку оборудования, если она случилась не в гарантийный период, отвечали те работники, которые эксплуатируют это оборудование. А не чтобы за это опять платила компания, выкидывая деньги на ветер из-за халатности сотрудников.
Я не плохой человек, как вы могли подумать, мне не нравится гнобить или наказывать. Я за определенную справедливость, не более того. И далеко не глупый, достаточно хладнокровный, жесткий во многих ситуациях и расчетливый. Эдакий хитрый лис, который может выпутаться из любой заварушки да еще и остаться при своем.
Но сейчас не об этом.
– Дим, вот честное слово, уволю на хрен, – ворчливо проговорил высокий мужчина с русой шевелюрой, в которой проскальзывали седые пряди, когда мое бренное тело переступило порог его кабинета. – Вот сколько можно? Че опять? Кошка? Собака? Попугай рожает? Бабка напала? Нетрезвая беззубая мадам за сто евро загрызла за ширинку?
Евгенич не представлял, что половина того, о чем он говорил, – чистая правда. А его шутки про средневековую проституцию уже не казались смешными. Но я не стал объяснять причину своего опоздания. Лишь по-глупому улыбнулся, извинился и сел в кожаное кресло напротив его стола, в ожидании задания. Про себя я молился, чтобы мне, как вчера, не пришлось потратить все свое рабочее время на подрядные организации.
– Я вот не понимаю, – сказал начальник, обращаясь не ко мне, а к кому-то, кто также был в кабинете.
Я обернулся и обнаружил сидящего в тени мужика, которого не заметил, когда вошел.
– Если твои работники не могут протянуть силовую линию, то на кой хрен мы им деньги платим? М? Алха? Ну че за дела-то?
– Вихтор Еугениич, – произнес с акцентом мужчина, улыбаясь золотыми зубами. – Я поуговору с бригадами и все решу! Вина мая нэт. Вина маих людей нэт. Дай мне человека, шобы он зглянул на инструменты и оборудованиы.
– Решай давай, Алха. Вон, – начальник указал на меня, – Специалиста нашего возьми, он посмотрит на электроталь и скажет, можно ее сделать или нет.
«Ну вашу мать… Почему с подрядками опять мне возиться? Они только ломать умеют. За ними все переделывают», – недовольно проворчал я про себя.
Но спорить с начальством не стал – знаю, что это бесполезно.
Поэтому поплелся за вечно улыбающимся таджиком в сторону синих вагончиков, что стояли около главного административного здания.
В общем, рабочий день на этом и закончился. Ничего примечательного. Если не считать гневных проклятий работников подрядок, когда я сказал, что оборудование ремонту не подлежит и что, если б не их кривые руки, все бы работало. А так…
Заканчивался день как обычно: забегаловка в торговом центре возле дома, где я заказывал еду на вечер и на… кхм… обед, дабы не утруждать себя ненужной мне готовкой.
А что? Деньги есть? Есть! Чего утруждать себя временем, которое можно потратить на отдых или игру?
Оставив машину на парковке возле магазинчика, я достал из сумки наушники-капельки, воткнул в уши и стал придирчиво выбирать песню, которую хотелось послушать.
Да, есть один момент – я ненавижу шум. Не могу слушать громкую музыку, особенно в машине, терпеть не могу шипящее радио и шумные компании. Именно поэтому меня можно назвать в некотором роде затворником. Ну не люблю я пьяные посиделки, клубы, концерты и тому подобную хреномуть.
Хаотично потыкав в телефоне, я раздраженно поставил случайный выбор песни – авось повезет – и зашагал под неожиданно появившимся моросящим дождем в сторону торгового центра.
Мира нет в душе, а может, никогда и не было.
Я не хочу забывать ничего, но ведь нас что-то такими сделало.
Крылья перебило, выкинуло, лежу на песке, как чайки.
Глаза затянуло уже. Когда умирает любовь,
Звезды падают чуть-чуть чаще.
Больно, вообще,
Где в душе найти теперь место, чтоб оставить тебя,
Но продолжить жить дальше?
А нужно ли жить вообще?[1]
Хорошая песня.
Всегда считал, что раньше песни были лучше, в них было больше смысла, чем в современных. Там все одно и то же: ласкал твою суку, лапал баб, пустил белого и прочее. Чушь. Особенно ритм.
Хотя… Все познается в сравнении.
Не все новое – мусор.
Мои размышления прервались, как только я поднял глаза на идущих навстречу людей и понял, что скоро поем.
Люблю еду, а она любит меня.
Торговый центр встречал привычным теплым порывом ветра, когда автоматические двери распахнулись, и кучей разнообразных запахов.
Абсолютно на автомате обогнул чудаковатого старого охранника, прошел мимо банкоматов и вошел в двери небольшого местного кафе, где еду можно было употреблять по крайней мере без опаски. Готовят тут при клиенте, выбор богатый, повара адекватные, прислушиваются к хотелкам и добавляют чуть больше соуса, если их попросить. Не посылают на три веселых буквы.
– Вам как обычно? – приветливо спросила кассирша. – Кофе с собой брать будете?
– Да, эм… – запнулся я, прищурившись, чтобы рассмотреть имя кассира на бейдже, прицепленном к карману ее бежевой футболки, – …Анжела. Я бы еще пару сэндвичей взял.
– С тунцом? – улыбнулась она.
– Фи, нет! Не люблю рыбные консервы…
– Это не консервированная рыба! – поспешила заверить она. – Настоящая. Шеф не готовит из банок.
«Ага, так я и поверил. Мне-то начхать, из чего он готовит, но рыбные консервы я не переношу».
– Спасибо, Анжела, но не нужно. Ветчина, пару листьев салата, – зажестикулировал я, будто бы собирая бутерброд. – И чесночного соуса, пожалуйста.
Кассир ничего не сказала, записала заказ и начала нажимать кнопки на терминале, выбивая чек. поглядывала на меня из-под собственной челки, которая опустилась ей на глаза, когда она размахивала руками – мол, все свежее.
Заказ был приготовлен через десять минут, я еще раз улыбнулся кассиру, и пошел восвояси.
Я не знаю, почему именно сегодня, но вопреки однообразию моего привычного маршрута: дом-работа-кафе-дом, я принял решение прогуляться по второму этажу торгового центра.
Зачем? Хрен его знает.
Причудливые витрины по обе стороны торгового зала с причудливыми вывесками и манекенами за стеклом, суетящиеся люди, спешащие по своим делам – все это встретило меня, как только я поднялся по эскалатору.
Здесь не было ничего интересного, но ноги сами несли меня вперед.
Когда дошел до конца этажа, мое внимание привлекла витрина очередного магазина. В стекле я увидел собственное отражение.
Но… Какое-то оно было не такое. Непривычное…
Да, определенно непривычное.
Несколько бледноватый мужчина уставился на меня из отражения. У него почти все было нормальное, отличался только цвет глаз и волос.
Черные белки, красные зрачки, пепельные волосы, причудливая длинная челка, как у меня, только более рваная, и губы…
«Какого черта?»
В тот момент я нахмурился, а мое отражение – улыбалось, обнажив удлиненные клыки, а мои руки…
«Сука, че за бредятина?»
Я замер. Стоял как вкопанный и не мог пошевелиться, пока странный толчок в спину не отправил меня навстречу моему отражению. А потом стало темно.
Мрак нарушали частые вспышки всевозможных цветов.
Обрывки воспоминаний, но как будто не моих.
Вообще не моих!
