Виталий Стадниченко "Сага о ветре и вампире. (Скиталец и Домосед)"

– А чему удивляться? – граф пожал плечами, – Вы ветер. Я вампир. Мой друг барон де Люп – волкодлак, а Извергиль – ведьма. Мы все разные. Есть вампиры и помимо меня. Есть ветра и помимо вас. Не так ли?

– Так, – прошептал Нордер, – Так.

– Давайте лучше выпьем за то, чтобы забыть все эти глупости меж нами. Извергиль! – крикнул граф, – Извергиль! Принеси вино из того запаса, что отцу подарил Джованино Пульчероза! Там ещё осталось шесть бутылей, я точно знаю!

– Знает он, знает… – экономка словно соткалась из воздуха. Ворчливость снова была при ней, – Переводить лучшее вино на того, кто одуванчиковое семя гоняет. Будь моя воля, потешила бы его дрекольем, а не солнцем, что стало соком. Я вино имею в виду, – мрачно сказала Извергиль, поймав удивлённый взгляд Нордера. И вдруг подмигнула ему.

* * *

Вино и ночь. Зал, недавнее поле ссор, теперь – сцена тишины. Сквозь окно Луна подливает в бокалы полынную грусть. «Летать? Мне нравится летать, – Нордер щурится на красное вино и видит в бокале закатные облака, – Но я обменял бы полёты на дом, чернозём и свободу. Я хочу жить, пахать и жать, граф. Не знать одиночества. Но я летаю». «А я завидую вам, – Грифула задумчив, – Иногда мне снится, что я птица. Вроде коршуна… Я не люблю просыпаться». Экономка молча зажигает новые свечи. «Пора ложиться спать, – говорит граф, – Вам приготовлена постель в гостевой комнате. Там уютно и нет клопов». Сон, сон. И проснуться суждено. Жизнь.

* * *

Нордера мучил стыд. Ветер ворочался в тёплой постели, сбивая в узел бельё. Сегодня в разговоре он был непривычно откровенен. Откровение. От-крови-в-венах. Да. Именно так. Когда слишком правдив о себе, правда выходит гемоглобином из вен. И, от больших доз, в них малокровием развивается стыд.

И самое главное – Нордер говорил другому о том, в чём доселе не признавался и себе. «Это вино, – думал он, – Злое вино. Напиток из винограда, солнца, вины и правды. Больше не буду пить вина».

Нордер понял, что не заснёт. Он сел и застонал. «Что со мной?! Неужели я действительно устал быть ветром?! Ложь! Вокруг стены, стены, камень, давит, давит, давит!!! А я люблю свободу, полёт, небо, облака, небо. Не боюсь одиночества, не боюсь одиночества, дайте одиночества!!! Это всё вино, оно лжёт, вино. Я ветер. Ветер! Навсегда. Ветер». Нордер, прирождённый бродяга, не имеющий собственного куска хлеба шаромыжник и язва, плакал.

– Доброе утро, граф! – Нордер снова казался насмешливо-холодным, – Пусть защитит Творитель ваш замок за гостеприимство. Я никогда раньше столь хорошо не спал, как этой ночью. Благодарю за уют вас, граф.

– Я очень рад, – Грифула в самом деле был доволен – приятно слушать слова благодарности, – Надеюсь, никуда не спешите? Мы так приятно посидели прошлой ночью. Стоит, думается, повторить нашу компанию, согласны?

Нордер ощутил неловкость – редкое для себя чувство. Хозяин так искренне предлагал остаться. Жаль, придётся ответить ему отказом – Небо ждёт.

– Спасибо за приглашение, я принимаю его, – Нордер сожалеюще поклонился.

– Прекрасно, – просиял Грифула. Гость удивлённо воззрился на него. И вдруг дошло: вместо отказа, он сказал «да».

– Я покажу вам замок, – предложил хозяин, – Тут есть уголки, которые удивляют меня самого. Ещё, если желаете, могу познакомить вас с Зелёным Призраком. Он тоже живёт в Вампирьяке.

Нордер кивнул, уже не доверяя словам.

* * *

Лестницы крутыми спиралями вели с этажа на этаж. Хозяин легко взлетал по ним, подобно бабочке, но гостю было непривычно. Он тяжело поднимался по пролётам, дыхание сбивалось. Стены вокруг носили следы стёртой росписи. Прошли века с тех пор, как кисть подправляла синие ирисы и оранжевые розы, и теперь лишь бледные тени фантазий художника медленно осыпались с выщербленных камней. Часто попадались гобелены. На выцветших и дырявых гордо супились тёмные личности – Нордер предположил в них предков Грифулы. И удивился. На его родине чтили предков, возносили им просьбы и благодарности. Порою вырезали лики щуров на деревянных столбах, дабы можно было накормить их жиром и мясом, а то и отлупить, коли не спешили помогать потомкам. Но изображать предков, чтобы те просто висели на стене и приходили в негодную ветхость… Нордер, как не пытался, не нашёл в этом суразности.

На других гобеленах, поновее, сладко улыбались розовощёкие девушки, обнимая коричневых ланей, белых единорогов и, иногда, чёрных драконов. «Наверное, богини – защитницы очага с тотемными животными», – мудро рассудил северянин. Это уже полностью соответствовало его представлениям о правильности, лишь разнообразие родовых тотемов поражало Нордера. На самых новых гобеленах вытканы были леса и пшеничные поля. Нордер посчитал их бессмысленным, но простительным чудачеством. Вообще, он только сейчас ощутил величие и непостижимость замка. За время странствий, ветер уже понял, что дома южан изрядно отличаются от привычных уму яранг и тех же иглу, успел привыкнуть к этому, но замок превосходил его восприятие. Так волк видит в луне свет и тоску, но не замечает в ней планеты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69288709&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.