Алексей Горин "Лагерь детского режима. Повесть"

– Держись, – подбодрила его вожатая, и повторила уже во всеуслышание, – держитесь, ребята, я сейчас за доктором сбегаю, вы, пожалуйста, лежите и никуда не выходите.

Далеко бежать ей не пришлось. Как только она выскочила за дверь, сразу увидела врачиху, неспешно шагающую по коридору. Путанно и сбивчиво, но на весь коридор, Тоня начала описывать то, что случилось с её отрядом. При этом она активно жестикулировала, подгоняя медработницу, которая, на удивление вожатой, и не думала прибавить шагу. Слегка улыбаясь, она не спеша подошла к Тоне, дослушала её сбивчивую речь, кивнула и вошла в палату. Пройдя между коек и, пощупав некоторые лбы, обратилась ко всем присутствующим, глядя на вожатую:

– Это нормально. Акклиматизация. Больным побольше пить тёплой воды, а на солнце и в море сегодня ни в коем случае нельзя. А мне пора – не одни вы такие, – с этими обнадёживающими словами доктор направилась к другому отряду.

Тоня с облегчением вытерла пот со лба и выдохнула.

– Так, ребята, кто больной – лежит. Кто здоров – выходит на построение, после завтрака идем на море.

И случилось чудо – весь отряд выздоровел. Даже Петька.

3. Радиорубка

Перед ужином Тоня собрала отряд на танцплощадке.

– Ребята. Нам оказали большую честь – назначили ответственными за сигналы горна. Соответственно, нужно выбрать горниста, который будет в микрофон, который находится в радиорубке, подавать сигналы подъёма, отбоя и на обед.

– Ага, огромная честь вставать раньше всех, идти в радиорубку и горнить в микрофон, – съязвил Петька.

– Кто умеет на горне сигналить? – не обратила на него внимания пионервожатая.

Все смотрели по сторонам, делая вид, что их это не касается. Только Сашка выдал:

– А чего каждый день сигналить, если на магнитофон записать можно и включать?

– А ты умеешь сигналить? И записать сможешь?

– Ну, если Петька поможет… Да и магнитофон нужен…

– Насчёт записи с Владиславом Богдановичем нужно поговорить, он ответственный за радиоаппаратуру. После ужина его разыщите, он вам радиорубку покажет ну и аппаратуру там, потренируетесь… В общем завтра разбужу, чтобы готовы были.

Опешивший от такого поворота событий, Петя недоуменно посмотрел на Сашку.

– Я-то причём? Хочешь дудеть – дуди сам. Чего меня-то приплёл?

После ужина ребята двинулись на поиски старшего пионервожатого. Тот стоял возле выхода из столовой в окружении нескольких ребятишек младшего отряда. Все они с увлечением щёлкали семечки, которые Владислав Богданович щедро отсыпал им в ладошки. При этом он что-то рассказывал, видимо очень смешное, отчего те так смеялись, что их хохот был слышен на всю округу. Старший пионервожатый был невысокого роста, умеренно полноватый и лысоватый, с открытым, добрым лицом, с которого не сходила добродушная улыбка. А самое главное – он при первом же общении мог расположить к себе любого собеседника, так что, несмотря на непродолжительное знакомство, многие мальчишки и девчонки души в нём не чаяли.

– Владислав Богданович! Нас пионервожатая прислала, мы горнистами будем, нужно потренироваться и радиорубку нам показать.

– А, это опять вы, сорванцы! То в подвал, то в рубку. Ладно, пойдём разбираться.

Радиорубка находилась на четвёртом этаже. Она была вся заставлена какой-то аппаратурой. У стены справа стоял большой шкаф, за ним столик со стульями, а посередине комнаты большой стол с пультом и микрофоном. Владислав Богданович подошёл к нему, пощёлкал тумблерами, взял микрофон, проговорил: «Раз, раз, проверка, проверка…», покрутил при этом какие-то регуляторы и удовлетворённо хмыкнул.

– Всё работает. Нажимаете вот эту кнопку, переключаете вот этот тумблер, говорите вот сюда. Потом выключаете в обратном порядке. Всё.

– А, понятно, – произнёс Саня, – вот эту кнопку, тумблер и сюда.

Лагерь услышал Санин голос из репродукторов:

– Внимание, внимание, говорит лагерный радиоузел, передаём сигналы точного времени…

Сигналы пионеры так и не услышали, потому что старший пионервожатый вовремя щёлкнул тумблером.

– Так, сорванцы! Баловаться будете – домой отправим.

– А можно меня прям сейчас? – спросил Петька.

– Что, всё так плохо?

– Да вообще ничего хорошего.

– Ничего, пообвыкнешься через пару дней, ещё понравится, уезжать после смены не захочешь, – по-отечески обнял мальчика Владислав Богданович. – Давайте-ка лучше сигнал подъёма отрепетируем.

Саня имел опыт общения с горном в школьном пионерском отряде и поэтому всего лишь через полсотни повторений старший пионервожатый удовлетворённо прекратил репетиции.

– А может на магнитофон запишем и включать будем? – поднял Петька Санино предложение.

– Может. Осталось только магнитофон найти. Ну, ладно, я что-нибудь придумаю. Помогу уж. Отчего же не помочь хорошим ребятам. Расскажите-ка лучше, вы из какой школы, кто родители? Фамилии ваши как?

– Бондаренко и Савченко.

– А родители откуда?

– На Украине раньше жили, мои в городе Жданов, а Петькины под Донецком, потом на север переехали. И нас привезли ещё маленькими.

– А вы были на родине? Как вам, нравится? Там ведь так красиво, домики такие аккуратные, палисадники, всё в зелени, в цвету, не то, что… Я вижу, что вы хорошие ребята, сразу мне понравились. Есть предложение к вам. У нас в школе кружок военный. Мы там с ребятами занимаемся, в вашем отряде мои воспитанники, кстати, тоже есть. Оружие изучаем, стреляем из малокалиберных винтовок, да много чего интересного. В походы часто ходим, с ночёвками, палатками. Если хотите – присоединяйтесь к нам, как вернёмся. С ребятками моими побеседуйте, расскажут подробнее, может сойдётесь с ними, подружитесь. Я, кстати, далеко не всем предлагаю. Подумайте.

С этими словами Владислав Богданович торжественно вручил Петьке ключ от радиоузла, назначив его старшим радистом, а Сашку – старшим горнистом. Пообещав подумать, ребята отправились в палату.

Утром начались будни горнистов. За пять минут до подъёма пацанов будила вожатая и они пёрлись на четвёртый этаж, отчаянно зевая и потирая глаза. Петька открывал дверь и со всей серьёзностью выполнял возложенную на него ответственную миссию – вовремя включать и выключать тумблер. И перед обедом – тоже в радиорубку. И перед отбоем тоже. Только почему-то Сане это очень скоро надоело. Он был уже совершенно не в восторге от такой почётной обязанности, а вот Петя, наоборот, начал очень этим гордиться и при каждом удобном случае показывал всем подряд своё сокровище – ключ от радиорубки. Даже нытьё своё позабыл на тему: «Заберите меня отсюда». Само собой, горнист и радист в короткое время стали самыми уважаемыми людьми во втором отряде, каждый считал своим долгом попроситься в радиорубку и посмотреть на священнодействие подачи сигнала. Однако везло не всем, только несколько особо приближённых мальчишек удостоились такой чести – постоять возле двери пока Саня подаст сигнал на обед, а Петька щёлкнет тумблером. Правда, перед этим пришлось прослушать большой инструктаж, чтобы не дай Бог никуда не лазили. Зато потом им провели небольшой экскурс по радиоаппаратуре.

А тут ещё одна проблема: на экскурсии не берут. Отряд едет, а горнисты остаются, сигнал на обед-то кто подаст? А без сигнала пионеры голодными могут остаться. Поэтому магнитофон, конечно, нужен был позарез. И он появился.

Однажды в столовой появился старший вожатый. Прямо от входа он, перекрикивая общий гул, позвал ребят:

– Саша! Петя! Заканчивайте побыстрей, я вас жду!

Ждать долго не пришлось. Запихнув в себя остатки компота, они бегом рванули в сторону выхода, где Владислав Богданович победоносно показал им магнитофон. Старенький, но рабочий. И даже с лентой. Не теряя ни минуты, они поднялись в радиорубку и начали процесс звукозаписи. Много времени это не заняло. Закончив, друзья хотели, откланявшись, ретироваться, но не тут-то было.

– Садитесь, ребят, чаю попьём, а то я ещё не обедал сегодня, – предложил старший вожатый, выставляя на столик принесённые с собой вкусности – пирожные, печенье, конфеты, поставил на плитку чайник и продолжил разговор. – Да вы садитесь, расскажите о себе, как учитесь, какие предметы нравятся, как к истории относитесь, например?

Друзья недоумённо пожали плечами, но так как отказываться от угощения в их привычки не входило, принялись уминать пирожные и конфеты, попутно рассказывая о своей учёбе, в основном употребляя эпитеты «нормально» и «ничё».

– Как конфеты? Понравились?

– Ну да, спасибо, вкусные…

– Конечно вкусные, украинские, – усмехнулся Владислав Богданович, – это вам не «Москвичка».

Он непринуждённо рассказывал разные интересные истории и даже анекдоты. Покончив с пирожными и большей частью конфет, ребята встали с явным намерением исчезнуть из радиорубки навсегда, но старший вожатый протянул им обратно ключ, который Петя положил на стол:

– Забыли.

– Так это, Владислав Богданович, вроде всё – не нужно сигналить-то.

– Ну, во-первых. Меня мои парни Богданычем называют, и я не против. Только, между нами, конечно, не при посторонних. Во-вторых. А магнитофон кто будет включать? Не, ребят, раз уж начали, так и продолжайте. Вы у меня самые ответственные, только на вас положиться и могу, – Богданыч внимательно смотрел на кислые лица ребят. – Более того, подумываю вот поручить вам дискотеки вести – музыку подбирать и включать. Магнитофон есть, проигрыватель тоже, пластинки вон стоят, так что давайте, включайтесь в процесс. А я уж, так и быть, помогу вам, подменю, если на экскурсию поедете или ещё куда.

Лица друзей просветлели, шутка ли, дискотеки вести самостоятельно.

– Ну так что? Согласны?

– Замётано, Богданыч! – Саня протянул руку, которую старший вожатый пожал, не без усмешки, конечно.

Друзья вприпрыжку помчались вниз по лестнице. Точнее вприпрыжку мчался только Саня, Петр пытался прыгать за ним, но как-то вяловато. Саня остановился на площадке второго этажа, подождал друга.

– Ты чего тормозишь?

– Да ну, настроения нет. И так-то не было, а теперь ещё вот с дискотеками возись. Сейчас бы в деревню, к бабушке, там хорошо, речка, ягоды, фрукты, – мечтательно протянул Петька.

– Во ты даёшь! Ты же сам был рад, что старшим радистом назначили. А теперь о деревне мечтаешь. Да и фруктов здесь навалом тоже. Вон, на грушу с тобой лазили – растут ведь.

– Ага, растут, только когда вырастут…

– Так может уже? Погнали, попробуем?

Петьку долго упрашивать не пришлось, и через пять минут они уже висели на толстом стволе грушевого дерева, срывая недозревшие плоды. Набив их за пазухи, ребята двинулись в отряд угостить мальчишек. Те, кривясь и морщась, честно пытались откусить и прожевать хоть один кусочек, что удалось далеко не всем, в отличии от Петьки, который с удовольствием уминал зелёные груши. Примерно через полчаса в животе у него начался настоящий ураган. Посидев в туалете раз пять, он рванул в санчасть. Доктор осмотрела его и спросила:

– Чего ел?

– Да как и все…

– Фрукты небось немытые или зелёные?

– Ага…

Дав лекарство, докторша отпустила его в палату, строго-настрого запретив подниматься с кровати пока всё не пройдёт. А к фруктам в ближайшие дни даже не подходить.

Выполняя указание, Петька валялся в кровати, причитая:

– Вот, приехал, называется, на отдых, с постели не подняться…

– Так кто же тебе виноват? Не нужно было незрелые груши есть, – резонно возражал ему Саня, на что друг только вздыхал и отворачивался к стене.

Однако болезнь на удивление быстро прошла, и друзья уже вечером шлялись по школьному двору, составляя список песен для будущих танцев.

4. Танцплощадка

Первую дискотеку устроили через пару дней. Вместе с Богданычем ребята собрались в радиорубке часа за два до начала, в течении которых подобрали репертуар, переписали некоторые песни с грампластинок на магнитофон и отрепетировали вступительную речь.

О начале дискотеки возвестили динамики Саниным голосом:

– Внимание, внимание! Говорит радиоузел лагеря. Начинаем пионерскую дискотеку!

Конечно, многие узнали голос соратника по отдыху, что их несказанно удивило. А Саня и Петька безмерно возгордились возложенными на них обязанностями. Периодически они спускались с небес радиорубки на танцплощадку, прохаживались с гордым видом, спрашивая встречающихся на пути пионеров: «Ну как музыка, нравится? Чего ещё желаете?», впрочем, не особо прислушиваясь, считая свои предпочтения самыми правильными, ибо они одобрены самим Богданычем. Теперь самыми уважаемыми они стали не только в своём отряде, но и во всём лагере. Хоть и не всем пионерам такая популярность пришлась по душе.

По совету Богданыча Саня с Петькой решили поближе познакомиться с ребятами из интерната. Они оказались не такими уж замкнутыми, как показалось вначале – с удовольствием рассказали о военном кружке, который клубом называли. Богданыч выбил у администрации города небольшое помещение на первом этаже пятиэтажки рядом со школой-интернатом, ребята своими силами сделали ремонт, установили мебель, даже биллиардный стол, который невесть откуда достал руководитель. Пропадали пацаны там всё своё свободное время – играли в биллиард, занимались под руководством военрука изучением, разборкой и сборкой автоматов, снаряжением автоматных магазинов холостыми патронами, изготавливали макеты различного оружия. Стены клуба были увешаны плакатами оружейной и армейской направленности. Конечно, все наглядные пособия, учебное оружие и холостые патроны, достал Богданыч, договорившись с ближайшей военной частью. По словам ребят, в клубе строгая, почти военная, дисциплина, однако она не мешает его руководителю разрешать некоторые вольности своим пацанам. Например, как они шепотом рассказали, некоторые старшие ребята даже курят, а Богданыч закрывает на это глаза.

Ну очень заинтриговали своим клубом интернатовцы Саню с Петькой. Как и любому пацану их было не оторвать от всего, что связано с военным делом, а уж если вопрос оружия касался – тем более. А тут ещё мальчишки им рассказали, как они на стрельбы ездят из мелкашки пострелять и в походы, как занимаются там разными единоборствами, в том числе с использованием холодного оружия. Богданыч даже форму выдаёт и знаки различия как у настоящих солдат – нашивки и повязки, только не разрешает с ними в городе появляться. Он читает им много разных книжек и журналов. Вот только что за книжки и о чём пишут в журналах, друзьям узнать не удалось – как-то отмахнулись от этого вопроса их новые знакомые, а когда подробнее стали расспрашивать, вообще отошли в сторонку. Сашку с Петькой хоть и удивила такая реакция, но не расстроила – не хотят дружить, и не надо, однако решимости вступить в клуб не уменьшила.

В школе, занятой на лето лагерем, учились местные мальчишки, которые проживали недалеко от неё. Они периодически подходили к границе лагеря, но пересекать не решались, опасаясь грозных взглядов вожатых и физрука. Получалось как-то некрасиво – гости веселятся, играют, а хозяева в сторонке стоят и вздыхают. Поэтому, для сближения местного контингента с приезжими, начальник лагеря решила провести совместное чаепитие с последующими танцами. Когда всё было готово, она подошла к школьникам и почти насильно утащила их в столовую. Те, сидя за столами, уставленными угощением, поначалу стеснялись даже голову поднять, но постепенно освоились, познакомились с соседями и рассказали несколько интересных историй про свою школу. После чаепития все высыпали на танцплощадку. Оставшееся угощение поставили тут же, рядом, пусть ребятки подходят, берут кому что нравится. И Петька не преминул воспользоваться такой щедростью, набил полные карманы галетами, которые поглощал на ходу в течении всего вечера, периодически пополняя запасы.

Диск-жокеи включили модную музыку, и дискотека стартовала. Как обычно, после нескольких песен Сашка с Петькой вышли во двор поинтересоваться, всё ли устраивает танцующих? С хозяйским видом прошлись по площадке. Всё как обычно – девчонки танцуют, пацаны стоят. В очередной раз столкнулись нос к носу с Ленкой. Петька сделал вид что не знает эту наглую девчонку и, жуя галеты, отвернулся, а Саня помахал ей рукой и подошёл.

– Привет. А чего это вы танцуете, а пацаны – нет?

– Так у них и спроси! Не умеют, наверное.

– Слушай, а ты же лучше всех танцуешь, да? Может поучишь нас с Петькой?

– Вот ещё! – фыркнула было Ленка, но через секунду передумала.

Пацаны отошли в сторонку со своим преподавателем и приступили. Сложного ничего нет, а если имеешь хоть какое-то чувство ритма – тем более. Пяти минут занятий было достаточно для того, чтобы круг танцующих пополнился новыми танцорами. Стоящие возле балюстрады мальчишки с завистью поглядывали на своих сверстников, и под этими взглядами друзья не выдержали. Отвели их в сторонку, выступили в качестве Ленки, то есть преподавателей танцев, и довольные ученики уже через десять минут показывали девчонкам свои достижения.

Удовлетворённый результатом, Саня удалился в радиоузел и поставил медленную песню. Круг танцующих сразу опустел. Кружились только несколько пар девчонок. Увидев такое безобразие, Петька побежал к другу.

– Никто не танцует.

– Да? – Саня быстро поставил другую пластинку и сунул микрофон Петьке. – Я спускаюсь, а ты объявляешь белый танец и включаешь вот эту песню.

Не дав другу времени опомниться, Саня исчез. Делать нечего, Петька прожевал очередную галету, собрал всю волю в кулак и активизировал все ораторские способности: «А теперь – белый танец!», щёлкнул тумблером, вытер струйки пота со лба, включил проигрыватель и вытащил из кармана галету.

Тем временем Сашка примчался на танцплощадку. Его расчёт оправдался – девчонки были посмелее мальчишек. Тут же несколько самых смелых подошли и пригласили скучающих партнёров, которые, краснея, смущаясь и непрерывно сбиваясь с такта, закружились в танце. Пока Саня удовлетворённо смотрел на наполняющуюся парами площадку, к нему тоже подошла девочка. Причём самая красивая – Вика. Ну, конечно, пришлось и ему показывать своё танцевальное искусство вальсирования на пионерском расстоянии.

А Петька с завистью поглядывал из окна радиорубки, зажёвывая галетами своё нервное состояние. Он бы тоже с удовольствием там оказался в этот момент, может и его пригласила бы приглянувшаяся ему девчонка.

Её звали Рая. А точнее – Раечка и никак иначе. Просто небольшой рост и миловидная внешность никак не позволяли звать её по-другому. Причём Раечкой звали её буквально все – от пионеров младших отрядов до начальника лагеря. И вот эта Раечка частенько с интересом поглядывала в Петрухину сторону, посмеиваясь и перешёптываясь о чём-то с подружками. А Петруха, соответственно, в её. Он часто мечтал подойти к ней, заговорить, предложить дружбу, но всё выбирал подходящий момент. Вот сейчас бы и познакомились поближе, но нет, он в радиорубке, следит за аппаратурой. А Раечка, когда начался белый танец, долго и безуспешно выискивала его глазами в мальчишеских рядах, после чего разочарованно отошла в сторонку к подругам.