Дмитрий Ардшин "Темный Лес"

12

В кабинет вошла встревоженная лекарша Пиама с черным саквояжем. Вслед за ней – Меламп и закрыл дверь.

Охраник развернул кривляку лицом к лекарше. Не совсем Тамп обернулся шаржем на Пиаму. Округлившееся лицо покрылось сетью мелких морщинок. Щеки и подбородок обвисли. Испуганные глаза удлинились и потускнели.

– Лес ты мой, – Пиама сокрушенно покачала головой.

– Сделайте что-нибудь, – сказала Ивея.

– Встаньте на руки и расскажите о Лесе, – подергиваясь, пропищал одержимый, искажая и как будто выворачивая наизнанку голос Ивеи.

Пиама вздохнула, поставила саквояж на край стола, открыла укладку, вынула бутылочку с темной жидкостью.

– АД? – спросила Ивея.

Пиама кивнула.

– Антидот.

Лекарша осторожно налила из бутылочки в большую металлическую ложку густое душистое похожее на бальзам снадобье. Лекарша боязливо приблизилась к вертлявому дерганому кривляке. Она старалась не смотреть ему в лицо, чтобы не видеть шарж на себя.

– Пей! – Сказала Пиама.

Она поднесла ложку к своему искаженному образу и подобию.

Одержимый скривился.

– Сама пей, – заявил он, смешно и в тоже время жутковато подделываясь под голос Пиамы. Изловчившись, он ударил ногой по руке Пиамы.

Лекарша испуганно вскрикнула. Ложка упала на пол и зазвенела.

– Держите его за ноги! – Крикнула Датива Мелампу.

– Держи вора! – Отозвался кривляка голосом завуча.

Меламп подскочил к нему и схватил за ноги. Похохатывая, одержимый стал выгибаться, дергаться, трясти и вертеть головой. Но лекарше все-таки удалось влить ему в рот ложку противоядия.

Кривляка зафыркал, стал отплевываться. Его лицо быстро-быстро задвигалось, задергалось, заколыхалось, вспучиваясь и опадая. Оно страшно и нелепо вытянулось, а через секунду сжалось и перекосилось. Все перемешалось как на картине Пикассо. Левое ухо сползло к нижней челюсти, правый глаз оказался на лбу.

– Ну что? – сказала Ивея, с отвращением глядя на кривляку.

Лекарша пожала плечами и опять наполнила ложку.

– Чтоб вам пусто было! – Завопил голосом Ивеи кривляка.

Пирена кое-как влила в него еще две ложки. Но одержимый словно заведенный все так же гримасничал, кривлялся, дразнился.

– Надо вызывать Стражников и Одиноких. Пусть они разбираются с ним, – настаивала Датива.

– Может, попробуем вернуть демона в шкатулку? – предложил Меламп Ивеи.

Ивея вопросительно посмотрела на лекаршу.

Та покачала головой.

– Лес его знает, – сказала Пиама.

– Да вы что разве не видите, что он совсем берега потерял и ушел в сумрак? Пришлый уже завладел им, – сказала Датива.

– Кто не спрятался, я не виноват! – передразнил завуча Пересмешник.

– Угомонись, – охранник встряхнул одержимого.

– Сам заткнись, – огрызнулся как бы Тамп.

– Хуже уже не будет, – сказала Ивея и кивнула Мелампу.

Датива фыркнула и на всякий случай отодвинулась от стола. Ивея встала и отошла к окну.

13

К столу подошел Меламп. Он открыл шкатулку и, собравшись с духом, громко проговорил:

– Пересмешник выходи!

Все с тревогой уставились на одержимого.

Как бы Тамп изобразил лесолога и показал ему черный волосатый язык.

Наморщив лоб и брови, учитель заглянул в раскрытую шкатулку.

– Глаза протри! – Сказал Мелампу Пересмешник его же исковерканным голосом.

Меламп передернулся, схватил шкатулку, подошел к Пересмешнику и, сжав губы, поднес к его лицу раскрытую шкатулку.

– Демон Пересмешник выходи! – сказал лесолог и посмотрел на Пересмешника, как в кривое зеркало.

Подобие щелкунчика в очках рассмеялось Мелампу в лицо.

Охранник досадливо кашлянул, сказал:

– Не судьба.

Меламп нахмурился и вздохнул:

– Я хотя бы попробовал.

Он вернул шкатулку на стол.

– Поставьте ее туда, – раздраженно и нервно сказала Ивея.

– Куда-нибудь… на тумбочку, – Ивея неопределенно махнула рукой.

Меламп кивнул, переставил шкатулку на тумбочку у боковой стены, где теснились комнатные растения: кактус, алоэ, фикус, диффенбахия, шеффлера, герань, денежное и кофейное дерево…

14

– Все-таки надо вызвать Стражников, – сказала Датива.

Ивея хмуро посмотрела на завуча, обреченно вздохнула и подняла трубку гномофона.

– Может, я пойду? – Спросила лекарша. – А то мне как-то не по себе… – Она покосилась на кривляку, повернутого лицом к стене.

– Мне как-то не по себе, – передразнил лекаршу Пересмешник.

Он хотел посмотреть на нее, но охранник тряхнул его.

– Стой смирно, – сказал Дор.

– Останьтесь покамест… – сказала директриса Пиаме.

Лекарша вздохнула, прошла к окну и села на стул, положив саквояж на колени.

Покрутив скрипучий диск номеронабирателя гномофона, Ивея набрала номер экстренного вызова Городской Стражи.

Из трубки донеслись тихие стоны и скрипы.

– Не работает, – проговорила Ивея с досадой и в тоже время облегчением.

– Как не работает? – Сказала Датива. – Дайте-ка я попробую.

– Пожалуйста, – пожав плечами, Ивея передала ей трубку.

Завуч нажала на рычаг, покрутила дисковый номеронабиратель, замерла, приложив к уху трубку гномофона. В трубке беспомощно, по-стариковски застонали и закряхтели.

– Убедились? – спросила Ивея.

Завуч, поджав губы, положила трубку на рычаг.

– Сколько раз просила попечительский совет и городскую управу, поставьте нам магафон или хотя бы гномофон поновее. Все обещаниями кормят, – с нарочитой досадой проговорила Ивея.

– Тогда я позвоню по личному магафону, – заявила завуч.

Директриса пристально посмотрела на завуча и усмехнулась:

– Странно, что вы до сих пор не сделали этого.

– Странно! Очень странно! – Искаженным до издевки голосом Ивеи выкрикнул Пересмешник.

Завуч покраснела и нервно проговорила:

– Ну, так что?

Директриса обреченно вздохнула.

– Если только экстракт попробовать…

Она осторожно сняла черный карболитовый корпус гномофона. Внутри на крохотном ложе распластался морщинистый гном с овальными мутными глазами. Он тихо и жалко стонал, хрипел и кряхтел.

Ивея взяла красный карандаш и острым графитовым кончиком ткнула гнома в плечо, в бок. Гном встрепенулся, весь болезненно передернулся и посмотрел мутными полумертвыми глазами на директрису.

– Что же ты меня так подводишь? – сказала она гному.

Уши гнома зашевелились, зеленоватая похожая на лягушачью лапку рука приподнялась и тут же упала. Он что-то пропищал, словно оправдываясь.

– А кому легко? – сказала Ивея.

Наклонившись, она выдвинула нижний ящик стола, достала оттуда пузырек. На этикетке: «Экстракт Эха». Ивея откупорила резиновый колпачок, набрала в пипетку маслянистую прозрачную жидкость, которая источала тихий звон. Она капнула из пипетки в приоткрытый рот гнома. По телу гнома пробежала судорога. Овальные глаза прояснились и ожили.

– Другое дело, – сказала Ивея.

Гном что-то пискнул в ответ, возможно, поблагодарил. Карболитовый корпус накрыл гнома. Ивея набрала Стражников. Раздались длинные протяжные гудки.

– Ну, как? – спросила Датива.

Ивея кивнула, мол, все в порядке.

Гудки оборвал сухой щелчок.

– Закон и Порядок. Слушаю, – сказал хмурый заспанный голос.

– Это школа центрального округа, – сказала Ивея.

– И что у Вас?

В трубке зашумело, заскрежетало, застонало.

– Ученик превратился в одержимого! – Ивея постаралась перекричать нарастающую волну стонов и кряхтений.