Кстати, товарищ Сталин Шапошникова всегда уважительно, в полу-шутку называл «мозгом армии». А вот про послевоенного Жукова сказал как припечатал «шкурником был, шкурником и остался». Если кто не помнит, подростком у своего дяди-мануфактурщика юный Георгий шапки шил. Только, сдаётся мне, совсем не про шапки намекал товарищ Сталин.
Надо сказать, Сталин очень чутко угадал сильные стороны Жукова. Поэтому из генштаба будущий маршал ушёл достаточно быстро. А на фронтах цены такому командиру не было. Про недостатки Жукова тоже написано не в бровь, а в глаз. Рокоссовским написано и вовсе не в мемуарах.
В тридцатом году, будучи командиром дивизии, Рокоссовский пишет известную характеристику своему подчинённому, командиру бригады его же дивизии Жукову. Пишет много дежурных фраз о воле и решительности, инициативности и дисциплине. И тут же припечатывает словом:
«По характеру немного суховат и недостаточно чуток. Обладает значительной долей упрямства. Болезненно самолюбив».
Положа руку на сердце и оглядываясь на жизненный путь Жукова, ведь прямо в точку Константин Константинович написал! Кстати, опять Фоменковщина – оба Константиновичи. Да что ты будешь делать, тьфу.
И вывод Рокоссовского вполне совпадает с более поздним решением Сталина. Толковый офицер для командования войсками в поле. А вот штабная работа, извините, там другой частью головы работать надо. Вот как пишет Рокоссовский:
«Может быть использован с пользой для дела по должности помощника командира дивизии или командира мехсоединения. На штабную и преподавательскую работу быть не может – органически её ненавидит».
Дорожки будущих маршалов разошлись ненадолго в тридцать седьмом. Рокоссовский под арестом по непонятному обвинению. Что-то такое пишут и на Жукова, но тому удаётся пройти по краешку. В сороковом Рокоссовский выходит на свободу и оказывается в Киевском округе, под командой у своего бывшего командира бригады.
При обороне Москвы опять Жуков командующий фронтом, в который входит армия Рокоссовского. История как Рокоссовский собирал отступающие части с разрушенным управлением и создавал из них, по сути, с нуля оборону столицы известна хорошо.
Именно тогда у берегов реки Истры, вернее даже при Истринском водохранилище, происходит история, которую историки с пеной у рта обсуждают полвека. И прямого ответа кто прав – в общем-то нет. Одни представляют Жукова в этой битве самодуром, положившим зазря кучу солдатских жизней, чтобы дать укорот Рокоссовскому. Другие, наоборот, видят в решении прозорливость комфронта, непонятую командующим армией.
Конец ноября сорок первого. Армия Рокоссовского вкогтилась в землю у Истры. Враг яростно рвётся к Москве и держать его просто уже нечем. Силы противника на отдельных участках фронта раз в десять больше наших. Вопрос не в том, сможем ли удержаться, вопрос – насколько сможем задержать наступающие армады. Дождаться ввода в бой последних резервов, среднеазиатских и дальневосточных дивизий.
Рокоссовский понимает, удерживать рубеж в таком виде – преступление. Гораздо выгоднее отойти за реку и водохранилище, превратить водную преграду в естественную крепость. Генерал предлагает Жукову отступление за Истру и натыкается на грубый окрик «стоять до последнего». Такое ощущение, Жуков даже не хочет вникать в суть замысла.
Рокоссовский в мемуарах пишет, что как военный был обязан выполнить приказ. Но долг командира и коммуниста не позволял бездумно пожечь людей в бессмысленной, обречённой на отступление, если не бегство, обороне. Генерал направляет донесение через голову Жукова в генштаб, тому самому маршалу Шапошникову.
Через пару часов приходит ответ из генштаба – Рокоссовский предлагает дело. Генштаб согласен с отводом сил за водохранилище и закреплением на плацдарме. Рокоссовский пишет так:
«Настроение у нас повысилось. Теперь, думали мы, на истринском рубеже немцы поломают себе зубы. Их основная сила – танки – упрутся в непреодолимую преграду. Радость, однако, была недолгой».
Для Жукова – двойное личное оскорбление. Мало того, что Рокоссовский «прыгнул через голову» сразу в генштаб. Так ещё и ответ подписан Шапошниковым, сменившим Жукова после провала штабной работы. Георгий Константинович впадает в ярость, иначе не скажешь. Жуков шлёт расстрельную телеграмму в войска:
«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков».
Помните характеристику молодому командиру бригады? «Болезненно самолюбив» – вот, чего не учёл Рокоссовский. «Командую я!» перевешивает любые аргументы о военной целесообразности и сохранении солдат. А как же нас учили в школе «я – последняя буква в алфавите»?
Армия Рокоссовского приказ выполнила. Пять дней держали на неудобном рубеже водохранилища наступающие танки немцев. Только двадцать пятого числа Жуков был вынужден признать очевидное – удерживать рубеж далее невозможно. И сильно поредевшие батальоны стали отходить на наш берег Истры.
В таком изложении выглядит по-настоящему людоедски. Есть и другие соображения, вполне вероятно, что на своём участке Рокоссовский не знал и не мог видеть общей картины фронта. А картина была крайне плачевная.
Враг рвался к Москве через Клин и Солнечногорск. Отойди войска Рокоссовского за реку, он бы просто освободил фашистам дорогу для обхода его армии. Да вполне возможно и сам угодил бы позднее в котёл.
Теперь уже известно, что в тот же день, когда прилетела расстрельная телеграмма, у Жукова был разговор по ВЧ со Сталиным. Командующий фронтом просил резервов – нужны две армии и не менее двух сотен новых танков. Сталин резервы обещал, в секрете формировались две резервные армии, но прямо сейчас их не было. Подмога придёт не раньше, чем через две-три недели. А пока надо держаться зубами за землю.
Кстати, через пару дней Жуков, не раскрывая полностью карт, даст телеграмму Рокоссовскому. В ней предписывалось самому командующему армией срочно выехать в Солнечногорск и заняться его обороной. А его начальнику штаба Лобачёву с такой же задачей ехать в Клин. Жуков подчёркивает: «Клин и Солнечногорск – главное».
Кстати, дороги были перерезаны немцами настолько, что добраться на машине до Солнечногорска просто не удалось! Командарму пришлось лететь под обстрелом на лёгком биплане У-2. Оборону и там собирали на живую нитку, отойди шестнадцатая армия за Истру, скорее всего, фронт был бы разорван.
Мы там не были, понять кто более прав невозможно. Чего стояло больше за приказом Жукова – оскорблённого самолюбия или стратегического военного расчёта. Москву отстояли, почти в невозможных условиях, но отстояли. И в этом было главное.
Одного не могу простить товарищу Жукову. Даже безобразные трофейные дела – тьфу, ерунда. Не могу понять как боевой маршал так быстро переметнулся на сторону Хрущёва. И пошёл арестовывать, а может и убивать, Сталинского наркома Берию. По сути, совершать государственный переворот. Ровно как и отношение к Сталину после ухода вождя у Жукова сильно поменялось.
А вот Рокоссовский убеждения сохранил до последнего. От Хрущёва был далеко, ещё Сталин поставил Константина Константиновича в министры обороны новой Польши. Наводить там порядок и создавать лояльную Союзу армию. Но в пятьдесят шестом дошли руки и до маршала Победы. Рокоссовский отказался принять клоунское шоу двадцатого съезда с осуждением культа личности вождя.
Говорят, на одном из приёмов Рокоссовский и создатель авиации дальнего действия Голованов демонстративно отказались чокаться с Хрущёвым. И оба немедленно оказались в опале. Рокоссовский был отозван из Польши в Союз.
Ещё один шанс маршалу был дан в шестьдесят втором. Хрущёв настойчиво попросил Константина Константиновича накропать статейку. Про то, как товарищ Сталин не разбирался в военном деле и любил репрессии. По глобусу воевал и всё в этом духе. Ответ Рокоссовского известен:
– Не могу, потому что это неправда. Товарищ Сталин для меня святой!
Собственно, на этом военная карьера Рокоссовского и закончилась.
Повторюсь, кто прав в давнем споре уже не скажешь. И Жуков, и Рокоссовский навсегда останутся в памяти победителями, маршалами Победы. Людьми, сделавшими со своими товарищами вместе невозможное. Людьми, которым мы с Вами обязаны жизнями. Вечная слава обоим!
Возможно, именно это пытался донести неразумному подростку мой боевой дед. Ведь и на его плечах вытащена Великая Отечественная. Потому – не нам судить её командиров. Поклониться и сказать «Спасибо!»
Инженер стучал кулаком у Сталина
Молодой инженер стучал Сталину кулаком по столу. И требовал перестроить всю промышленность по выпуску Советской брони. Вот прямо до основанья, а затем… Сталин в шутку назвал его «нахальным инженером».
Андрею Завьялову было всего тридцать лет. Его только что выгнали со скандалом с завода. Вместе с частью его конструкторов. Но он всё равно стучал кулаком перед Сталиным.
Биография инженера вполне обычная, не из благородных. Деревенский паренёк, в семье 18 детей. С четырнадцати лет пошёл грузить щебенку на железную дорогу.
Если бы не Советская власть так бы всю жизнь и грузить. Расписываться за скудную получку крестиком. Новая власть зачем-то отправляет смышлёного паренька учиться.
Дело пошло, голова оказалась светлая. Сначала рабочий факультет железнодорожных инженеров, потом горный институт в Ленинграде.
В начале тридцатых попадает в научный институт. В только что набранную «Броневую группу». Как обычно – свою броню царская власть делать толком не умела. Лучшую броню всегда покупали даже для флота у англичан и немцев. Всё приходится начинать с нуля.
Успехи талантливого молодого инженера заметил даже Орджоникидзе. Завьялова отправляют на Ижорский завод создавать лабораторию по исследованию брони. Собственно, с этого завода инженер со своими идеями и вылетел с треском.
Сначала дело пошло неплохо. Ребята Завьялова изобрели как надёжно сваривать танковую броню под нужными углами. Потом сварили, как это сказали бы сейчас, инновационную стальную броню для танков Т-26.
Завьялов создаёт и новую корабельную броню повышенной стойкости. Её будут ставить на крейсера «Киров» и «Максим Горький».
Чего ещё надо? Гордись, получай премии за новые изобретения. Обрастай дачами и машинами.
Но Завьялов оказался из совсем другого теста. В руки инженеру попадает новая германская пушечка Пак-36. Совсем маленькая, калибр всего 37 миллиметров.
В войсках её презрительно называют колотушкой или рождественской хлопушкой. Так, не пушка даже, большое противотанковое ружьё на колёсах.
Завьялов везёт орудие на полигон и начинает отстреливать наши новейшие танки. В том числе с его собственной новой бронёй под маркой «ИЗ» (Ижорский завод).
Результаты стрельб ужасающие. Маленькая и слабая пушечка пробивает наши танки как бумажные. Снаряды малого калибра разбивают детали танков, проникают внутрь. В бою – неминуемая гибель экипажа.
Вот тебе и успехи с премиями. У Завьялова хватило мужества перечеркнуть собственные работы и пойти к директору завода. Молодой инженер требует полностью перестроить работу не только броневой промышленности, но и вообще танковой и корабельной.
Если хотим создавать лучшее в мире оружие нужно коренным образом делать всё не так! Итог известен – инженера отправляют за расчётом и выставляют за ворота.
Завьялов идёт к Жданову. Не слабо так, молодой инженер к губернатору Ленинграда. Ну если на наши реалии переводить. Впрочем, сейчас инженер до губернатора просто не доберётся. А тогда – пожалуйста.
Жданов выслушал и задал только один вопрос – уверен в правоте, готов до конца идти, не боишься? И стал звонить Сталину.
Инженера приглашают на заседание Совета труда и обороны к Сталину. Время ещё довольно мирное, 1936 год. Хотя в Испании уже разгоралось.
На Совете Сталину докладывают военные и директора заводов. Картина благостная, производство растёт, испытаны новые виды танков. Всё замечательно.
В конце слово дают молодому инженеру. Завьялов показывает результаты отстрела танков на полигоне. Докладывает, что на производствах натуральный бардак. А танки с такой бронёй являются «ходячими гробами».
Совет затянулся на лишний час. Сталин задавал и задавал вопросы молодому инженеру. Результат совещания оказался крайне неожиданным для всех.
Сталин уволил… директора и главного инженера Ижорского завода. Завьялова назначают главным металлургом завода. А его КБ превращают в полноценный исследовательский институт брони.
Больше того, Сталин принимает предложения и перестраивает всю отрасль. Создаётся Главное управление брони, в которое передаются сталелитейные заводы в Ленинграде и Мариуполе. Ему же подчиняются и вновь созданные броневые лаборатории.
Результаты не заставили себя долго ждать. Лаборатории Завьялова создают новую крайне удачную противоснарядную броню для тридцатьчетвёрки. Изготавливают вдвое более толстую броню для танков «Клим Ворошилов».
В сорок первом удаётся реализовать давнюю мечту инженера – не сварные, а прочные цельнолитые башни для танков. Немцы, кстати, так и не научились делать такое.
Его же институты создают новую броню для боевых кораблей и даже для авиации. В производство поступает отличная цементованная броня, из которой делали бронеспинки для наших лётчиков.
Ещё одна невиданная инициатива. Завьялов предлагает уже в сорок первом создать мобильные бригады инженеров. Которые будут почти всё время на фронте смотреть как ведёт себя броня при вражеских попаданиях.
Бригады показали себя очень хорошо. Доработки конструкции танков и брони шли в ежедневном режиме. Много раз с этими бригадами выезжал на фронт и сам Завьялов.
В 1942 году Завьялов написал кандидатскую диссертацию о производстве брони. Диссертация засекречена до сих пор. За нее инженеру дали сразу докторскую степень и звание профессора!
Как писал полковник КГБ Мартиросян:
«Если бы не Завьялов и не массированная поддержка Сталина, то не видать бы нам ни танков Т-34, KB, ИС, ни летающего танка ИЛ-2, ни хорошо защищённых броней линкоров, эсминцев».
За свою работу инженер Завьялов дважды удостаивался Сталинской премии. Правильное, видимо, было нахальство у молодого инженера. По делу кулаком стучал.
Картины Голливуда про хороших Советских
Фильмы об СССР, за которые режиссёры угодили под следствие в США. Вспомним три очень неплохие голливудские картины о Советском Союзе. Был такой замечательный период, когда на пару лет наш народ превратился в Голливуде из коммунистических людоедов в нормальных людей. Более того, храбрых защитников дела мира.
Начал это президент Рузвельт когда понял, что если под ударами гитлеровцев падёт Советский Союз, то следующими будут США. И в одиночку им с фашистами просто не сладить.
И это не наши фантазии, ровно об этом говорит в своей документальной книге посол к Сталину Джозеф Дэйвис. Ближайший соратник Рузвельта для тайных поручений, между прочим. Как только Гитлер уничтожит Советский Союз, под его рукой соберутся богатства трёх континентов и три четверти мирового населения. США при таком раскладе кирдык.
Поэтому неплохо бы этим ненавистным большевикам немного помочь. Сильно баловать, конечно тоже не надо. Но ленд-лизовской тушёнкой и авиационным бензинчиком поделиться не грех. Как объяснить такую перемену к лютому противнику? К проклятым коммунистам?
Правильно – через фабрику грёз. Рузвельт даёт поручение и Голливуд вдруг начинает показывать в кино русских вполне добрым образом. И толковые сценаристы сразу нашлись. И клюква про «пархатого комиссара» с дымящимся наганом и спущенными штанами куда-то делась.
«Северная звезда»
Сорок третий год, в Голливуде снимается фильм «Бронированная атака», он же «Северная звезда». Фильм про военные годы на Советской Украине.
В рекламе кинокартина представлена как «фильм о простых русских для простых американцев». Фильм сразу же начинается титрами о том, что 22 июня фашисты вероломно напали на Советский Союз. И это не первая атака Гитлера в Европе.
Всегда нападение фашистов заканчивалось полным успехом. Но только не в случае с Советским Союзом:
«На этот раз перед захватчиками оказалась особая страна и особый народ».
Сначала в фильме показана простая жизнь в Советском селе. Колхоз, все работают, живут, радуются мирной жизни. Но всё резко меняется когда приходят фашисты. Рушатся дома, горят сёла, погибают простые люди.
Колхозники уходят в партизанский отряд. Храбро сражаются с врагами. Жизни германцу на Советской земле не будет.
Разумеется, после ухода Рузвельта, когда началась охота на ведьм, фильм попал под расследование комитета сенатора Маккарти. Все причастные к производству фильма от режиссёра до артистов были вынуждены давать показания.
Как они посмели показать Советских крестьян порядочными и храбрыми людьми? Нет ли здесь большевистской пропаганды? Наверняка на студию пробрались агенты и шпионы Сталина!
В тюрьму никто не загремел только чудом, хотя и получили большие проблемы в карьере. Фильм сначала хотели полностью снять с проката, но картина оказалась слишком популярной. Комиссия наткнулась на денежный вопрос – кто возместит студии потерянные в прокате деньги?
Капитализм, не поспоришь, главное – деньги. В итоге фильм прошёл жесточайшую цензурную правку. Самые яркие сцены про счастливых Советских крестьян безжалостно вырезаны. В особо сложных местах в фильм добавляют текст диктора, который поверх фильма объясняет какие злодеи большевики и какую страшную угрозу представляет коммунизм для США.
Неудивительно, что историк Марк Ферро обозвал фильм слащавой штучкой. Знаете какая главная претензия к фильму? Там слишком хорошие Советские люди! Я не шучу:
«Картина показывает всех Советских людей одинаково смелыми, патриотичными, честными и полными решимости отразить фашистское нападение, заставшее их в самый разгар праздника, содержала только одну ясно выраженную мораль – показать, что немцы в лице фон Строгейма, нацистского врача, чем более образованны, тем виновнее в содеянных ими преступлениях».
Да, беда. Показали плохого фашиста и хороших коммунистов. Вполне достойный повод для расследования Сената.
«Три русских девушки»
В том же сорок третьем Голливуд выпускает картину про трёх Советских подруг. Слоган фильма «Поцелуй меня сейчас и навсегда».
Заморачиваться не стали, взяли отличный довоенный Советский фильм «Фронтовые подруги», добавили туда американского лётчика и пересняли по новой.
Правда, как всегда, из картины сложной и местами трагической сделали лёгкую комедию. Резон простой – такое кино просто соберёт больше зрителей и больше заработает. Получилась романтическая история американского лётчика и Советской медсестры.
Три подруги добровольно пошли работать в военный госпиталь Сталинграда медсёстрами. В госпиталь попадает сбитый американский пилот Хилл. Девушка выхаживает раненого американца и влюбляется в него.
Когда к городу подходят войска фашистов госпиталь эвакуируют. Но Наташа с подругами и лётчик уступают места тяжёлым больным. А сами остаются в городе, намереваясь сражаться до последнего.
После победы в Сталинграде лётчик уезжает домой в США. И в последней сцене договаривается встретиться с Наташей после Победы.
Чтобы сэкономить на съёмках режиссёр схитрил. Взяли нашу фронтовую кинохронику, которую снимали Советские военкоры и включили в фильм.
Картина удалась, американский зритель принял на ура. К сорок пятому фильм даже номинировали на Оскар.
