Жасмин Майер "Табу"

Он трахал их одновременно или по очереди?

Мой интерес к сексу не имеет никакого двойного дна. Это просто та грань жизни, которая мне не доступна. От которой я не получаю удовольствия и не понимаю, что люди находят в этом. Отчего сходят с ума и позволяют кому-то безраздельно владеть своим телом.

Василиса игриво крутит волосы на пальце, выгибается, чтобы чокнуться с Тимуром очередным наполненным бокалом. Да, он стал чертовски красивым мужчиной. Именно мужчиной. В какой-то момент из долговязого подростка за своим Ла-Маншем вдруг превратился в крепкого, сильного мужчину, от взгляда которого женщины всех возрастов теряют голову.

Мне любопытно наблюдать за ним.

Вот и все.

Хотя я делаю все, чтобы скрыть свой, даже такой интерес. Не могу открыто пялиться на его рот, на красивые крупные губы. Все черты лица Тимура крупные, но это совершенно его не портит. У Сергея, например, нет таких губ, хотя нос у них с Тимуром одинаковый. Я не помню его первую жену, так как никогда ее не видела, но получается, губы и ресницы Тимуру достались от мамы.

Тимур и сам довольно крупный мужчина, а еще высокий и достаточно тяжелый. Не представляю его в постели сверху, потому что такой, как он, должен просто раздавить такую, как я.

Это просто пример. Ничего больше.

Наверное, поэтому в его присутствии мне хочется быть, как можно дальше. Ради собственной же безопасности.

Тимур приносит мне еще один чай, а бутылка виски стремительно пустеет. Василиса уже бросает мне недвусмысленные взгляды. Я не против того, чтобы оставить их наедине.

Избегая смотреть на Тимура, ссылаюсь на неотложные дела. И ухожу.

Когда дверь за мной закрывается, Василиса говорит громко и весело, а Тимура, кажется, ни капли не смущает разница в их возрасте.

Обхожу дом по кругу, поднимаюсь по лестницам на свою пустую половину. Нет поводов менять свое расписание, поэтому я поднимаюсь в спальню, беру купальник. Спускаюсь в подвал, принимаю душ и переодеваюсь. Ныряю в гладкую синеву бассейна и нарезаю круги так, что мышцы скоро вспыхивают огнем.

Мне приятно эта боль. К тому же она единственная, которую я ощущаю.

Плаваю долго. Сердце уже быстрее бьется в груди, но мне все мало. Я зло отталкиваюсь от противоположной стены и плыву. Слишком быстро доплываю до другого бортика, так и не охладившись, и снова переворачиваюсь. Только шум воды в ушах и тяжелое дыхание над водой. Больше ничего не должно меня волновать.

Занялся ли он уже с ней сексом? Или опустил перед собой на колени?

Неужели его большой член стоит этого?

Я видела достаточно богатых мужчин, перед которыми женщины становились шелковыми. Но их поведение всегда чем-то объяснялось – деньги, власть, выгода. Но с Тимуром это правило не работает. Василиса не хочет за него замуж, это я знаю точно. И денег у нее даже больше, чем у самого Тимура. Она просто хочет себе его тело. И член тоже в себе. Пусть и всего на одну ночь.

Но почему?

Что в сексе такого?

Разворот и снова отталкиваюсь ногами. Плыву быстрее, работаю ногами и руками. Когда-то я думала, что мое низкое либидо объясняется лишним весом. Но теперь мой вес близок к идеалу, а либидо все так же стремится к нулю.

Видимо, секрет в чем-то другом. Но я устала искать ответ.

Случайно глотаю воду и, откашливаясь, останавливаюсь. Сердце ходит ходуном, тренировка не вымотала. Наоборот, только разозлила.

Замираю на середине бассейна, покачиваясь на воде. Я не слышу ничего, кроме шума воды. Мне нужно вернуть равновесие. И восстановить дыхание. Но мысли настойчиво возвращают меня в левое крыло дома, где осталась моя подруга.

Может, я должна была запретить ей делать это с собственным пасынком? Впрочем, он ведь давно не ребенок. И я уж точно не вправе контролировать то, куда ему можно совать свой член, а куда нельзя.

Дыхание рваным выдохом вырывается изо рта. Только шум воды и ничего больше, но мои руки почему-то оживают и скользят вдоль мокрого тела. Кончиками пальцев пытаюсь воскресить бесчувственное тело. Вернуть к жизни красивое, но такое бесполезное тело.

Вдруг снова вижу, как наяву, сильную крепкую спину с потемневшей от пота футболкой. Как напрягаются канаты вен и вздуваются от напряжения мышцы. Кто мог подумать, что это зрелище будет завораживать даже сильнее, чем какая-нибудь мировая известность, которых я видела достаточно, но даже при виде Лео Ди Каприо у меня не пересыхало во рту.

Закрываю глаза, качаясь на волнах. Ищу спокойствие, которое ускользает от меня из-за стальных серых глаз. Ни один мужчина не глядел на меня так, как Тимур глядел на ту светсткую шлюху. С голодным вожделением. Опасаясь отвести или прикрыть глаза. С жадным искушением рассматривая движения губ и языка.

Какой он на вкус?

Веду пальцами по узкой талии все ниже, отвожу большими пальцами завязки бикини.

Но в тот же момент останавливаюсь.

Что я, Господи Боже, творю? О чем думаю?

Мне тридцать три года, я богата и у меня идеальное тело. Но из-за него я завидую какой-то шлюхе.

Как можно такому завидовать?

Как о таком можно вообще думать? Неужели я забыла, кто я?

Отпускаю трусики и веду по плоскому животу выше. Безошибочно касаюсь едва заметного крохотного шрама чуть ниже пупка. Кожа вокруг него немного неровная.

И об этом я тоже не забыла.

Выбираюсь из бассейна и долго принимаю действительно ледяной душ. Задавливаю в зародыше идею позвонить на пост охраны и узнать, здесь ли еще Василиса. Мне нет до этого никакого дела.

В своих дорогих, покрытых грязью ботинках, Тимур ворвался в мою размеренную жизнь. Мне не стоило видеться с ним сегодня. Я ведь почти вошла в нормальную колею за прошлую неделю. А теперь такое…

Пусть Василиса сама с ним встречается, если у них еще будут встречи.

На этот раз без меня.

Глава 6. Тимур

Божья Коровка прячется от меня всю следующую неделю.

Черт его знает, чем она занята каждый день, пока отца нет дома. Я даже хотел спросить у нее совета, как так вышло, что у безработной Ксении день расписан по минутам, тогда как я сам по-прежнему не знал, чем заняться.

С ее подружкой я спать не стал.

Думал встретиться с Божьей Коровкой и намекнуть, что у нас ничего не было, но она постоянно ускользала. С другой стороны, непонятно, почему я решил, что должен перед Божьей Коровкой вообще отчитываться, кого я трахаю или нет.

Василисе я сослался на то, что у меня болит колено. Прослыл в ее глазах чертовым импотентом, но пусть думает, что хочет. У меня не стоит на скучающих теток.

Вернее, стоит только на одну.

Да и та, похоже, не сильно скучает.

Отдинамил подружку Божьей Коровки, но не прошло и суток, как ко мне заехала одна из двадцатилетних пигалиц, у отца которой бизнес с моим отцом, а еще она хотела передать привет от Лали.

Я устал от паломничества светских подстилок и безделицы, от которой готов был лезть на стены, а еще я никогда не был монахом. Она взяла в рот, дала в задницу и вообще всячески старалась, чтобы именно наши отношения стали незабываемыми и вечными.

Черта с два.

Уже на следующее утро я не вспомнил даже ее имени, но еще через день ко мне явилась сама Лали. При виде очередной шлюхи я готов был биться головой об стену.

В этот раз я вызвонил Марата. У него был как раз перерыв между сборами и играми, так что его выпустили с базы. Лали удивилась появлению Марата, но уже через полчаса не пожалела, что приехала.

– Серьезно, как может надоесть трахать цыпочек? – спросил Марат, когда мы выпроводили девушку. – Ты чего, Тим? Тебе там яйца не отрезали, когда хирург скальпелем колено чинил?

Я как раз захлопнул дверь за пьяной от оргазмов после тройничка Лали. Зря, наверное, сказал правду. Марат не поймет. У него есть карьера, а еще здоровая нога. И ему никогда не наскучат киски.

– Просто схожу с ума в четырех стенах.

– Скучаешь по играм?

Пиздец как. Променял бы всех отполированных кисок на возможность выйти на поле.

Но вслух ничего не сказал. Мужики не делятся слезливыми историями, а отказ от секса Марат тоже не поймет. Как и то, кого я действительно хочу. Но почему?

– А чем думаешь заняться? Небось, будешь протирать штаны в каком-нибудь отцовском небоскребе? Своя давалка-секретарша, закрытые совещания, шестизначные зарплаты. Красота.

Я налил нам виски.

Офисная работа никогда не была пределом моих мечтаний. Я был спортсменом, но отец никогда не относился серьезно к моим увлечениям, хотя и давал на них деньги. Спонсировал спортивные школы. Присутствовал на открытиях турниров. Но я видел в его глазах, что он ждал, как однажды я наброшу на шею удавку в виде галстука, сожгу к херам спортивные шмотки и начну заказывать костюмы на заказ у крашенных пидорасов. Но я по-прежнему не горел желанием, чтобы какой-то напомаженный мужик с писклявым голосом трогал мою задницу, пока примерял на мне сшитые на заказ брюки.

И все же.

Я был пустым местом. Все титулы и победы остались в прошлом. На горизонте только выжженная земля.

И все из-за гребанной травмы. Я получил ее на ровном месте. На тренировке, блядь.

Даже не на каком-то супер важном матче, на котором я мог бы стоически вытерпеть боль и свалиться на носилки врача под героические аплодисменты зрителей после победного матча.

Хрена с два.

Я рухнул, как подкошенный, пока трибуны пустовали, и никто не требовал от меня геройски завершать тренировку.

Диагноз прозвучал как приговор.

Желание отца исполнилось. С футболом покончено. Я пытался, но не смог. Я приехал домой, как он и обещал мне, когда только отправлял в Англию, ни с чем. Его слова сбывались – мое место было не на Туманном Альбионе, а в России. Рядом с ним.

Хер его знает, почему он так за меня держался. У него была молодая жена, но других детей так и не было. Поначалу я ревновал к потенциальным братьям и сестричкам, но их все не было, а еще я поумнел. Решил, что новый сын отведет от меня пристальное внимание отца. А на жизнь я и так хорошо зарабатывал.

Теперь мои сбережения стремительно таяли.

А других детей Божья Коровка ему не родила.

Почему? Они что, не трахались? Я не хотел даже думать об этом. Но и не мог думать ни о чем другом.

Помешательство какое-то.

Когда отец дважды приезжал домой, я внимательно следил во время завтрака за поведением Божьей Коровки. Недосып? Темные следы под глазами? Немного охрипший от стонов голос? Счастливые лучистые взгляды, полные благодарности?

Ни черта.

Холодная, неприступная королева, стянутая и застегнутая на все пуговицы. Никогда ее одежду нельзя было назвать вызывающей. Будоражащей воображение. Она одевалась как сельская учительница в разгар климакса, а ведь я видел и знал, что у нее идеальное тело. Спортивное, подтянутое. Может, есть шрамы от операций? Может она все-таки отрезала часть кожи после похудения?

Но потом я убедился, что нет. Я забрел в один из дней в бассейн в основной части дома. Шел дождь, а мне нужно было разрабатывать ногу. Я и так филонил, но колено стало давать о себе знать, так что я проклинал даже лестницы на второй этаж, пока поднимался.

Поэтому я решил поплавать.

Правда, бассейн оказался занят.

Я замер, глядя, как она рассекает. Гибкая, стройная, как балерина. Она тянула носки, как будто танцевала на воде. Руки мелькали, не поднимая брызг. Но лучше всего смотрелась попка в черных узких стрингах. В горошек.

Я чуть не заржал в голос, когда увидел горох на ее купальнике.

Божья Коровка развернулась у противоположного бортика и все также на спине поплыла обратно. Все-таки единичка. Могла бы сделать грудь, эдакие силиконовые подушки безопасности, как у ее Василисы. Даже у Лали грудь была не своя, в ее-то двадцать с небольшим.

Я так внимательно следил за тем, как вода бьется о ее грудь, что совсем забыл о том, что не стоило этого делать. Она дернулась всем телом, когда заметила меня, и тут же нырнула в воду, оставляя на поверхности только плечи. Застыла у бортика.

Темные волосы облепили голову. Я впервые увидел ее без макияжа. Да, Божья Коровка и так не красилась ярко, но у нее на губах всегда была помада. Еще к ней ежедневно приезжал стилист, так что наверняка он что-то с ней делал, чтобы это выглядело естественно.

Сейчас же она выглядела, как есть.

Темные круги под глазами действительно были. Но, уверен, с бессонницей из-за секса они не имели ничего общего. Губы бледные, поджатые. Снова. Как же меня бесили ее поджатые губы. Как будто ей было противно мое присутствие.

Я бы купился на это, если бы не видел ее в тот вечер, в полумраке зимнего сада. Голодный темный взгляд, который я перехватил. Она могла смотреть на меня иначе, но больше никогда этого не делала.

– Классная задница.

Она поджала свои чертовы губы только сильнее. Да чтоб тебя, Божья Коровка.

Я подошел к краю бассейна, держа ее взгляд на крючке. Она смотрела только мне в глаза. А ведь я был в одних плавках. И точно помню, как в тот день, когда они с Василисой застали меня после душа, ее глаза метнулись к моему голому торсу. В них промелькнуло что-то похожее, как в тот вечер, но слишком быстро. Слишком мимолетным.

Что я делаю, черт возьми?

И зачем?

Почему мне хочется вытащить на белый свет ту настоящую Божью Коровку? Которой она была десять лет назад, когда хохотала в голос над анекдотами моего отца. Когда смотрела на него с обожанием. Сейчас я ни разу не слышал ее смех. Улыбки видел только заученные, светские. Что с ней произошло такого, что она разучилась улыбаться?

Я опустился на бортик.

– Серьезно, офигенно выглядишь. Неудивительно, что я тебя сразу не узнал.