Что?! На следующий неделе?! Не через три месяца, а уже на следующей неделе?!.. Вот тут я, признаться, разревелась по-настоящему. Я и так, конечно, верила, что Ваня меня любит, но что он настолько во мне уверен… Крутилово-закрутилово, как же это приятно!
Но все-таки нужно было посмотреть, что же планировал мой милый, хороший и славный до сегодняшнего дня. Так… Мастерская, банк, магазин, семинар, лунное затмение… Бэм-с!.. Что?.. Затмение?.. В смысле, он его планировал устроить?.. Ладно, Олена, не тупи. Да и какая тебе разница? Не солнечное же. Так, это два дня назад, это три, тут опять магазин, мерчендайзер… – а-а-ааа!.. – мерчендайзер Вячеслав Игоревич – ну пусть тогда, – снова семинар… Четыре дня назад, пять дней, шесть, неделю назад… Стоп! Ровно неделю назад Иван предложил мне жить вместе. Интересно, это было у него запланировано?
Нет, неделю назад у Вани было запланировано: «Потомственная ведьма Анна Александровна, тел. 322-223-332»… Извините, я соврала, телефон там был другой. Не надо вам его знать потому что. Уж поверьте мне на слово.
Глава вторая
Иван
Иван Лосев не был таким уж замшелым пунктуальным занудой, как кто-нибудь, возможно, подумал. Скорее наоборот – чем-нибудь увлекшись, он мог забыть про все остальное. А уж если он увлекался не чем-нибудь, а кем!.. Тогда он мог буквально забыть про еду и сон. Правда, такое с ним до встречи с Олой случалось лишь однажды, когда он познакомился с Анжелой. Влюбился Ваня быстро, вспыхнул, как сухая соломинка, да так же быстро и отгорел. Было чувство – и нет его, только что-то черное внутри: угли, зола, сажа… Да, можно было найти кучу оправданий: и то, что Анжела не разделяла его увлечений, не читала книг, из фильмов предпочитала пустые комедии, из походов лишь один вид – шопинг, а услышав, что Луна – на самом деле огромный шар с горами и равнинами, долго смеялась, похвалив Ивана за хорошую шутку. Про Солнце он ей даже побоялся рассказывать. Кстати, Луной-то, похоже, Анжела его любовь к ней и раздавила. Додавила, скорее, поскольку Иван и без того уже стал замечать, что ему с этой девушкой совсем не так радостно, как в первые пару недель. И даже не просто не радостно, а банально… скучно.
Расстались они с Анжелой легко – та упорхнула словно красивая бабочка, но вот эта «сажа» внутри себя Ваню все-таки насторожила. Может, он не такой, как все? Может, не умеет любить, вовсе не приспособлен для настоящей любви? Способен лишь вспыхнуть – и тут же погаснуть? Но тогда он может сделать больно той, кто его действительно полюбит. Что же теперь, сидеть взаперти или вовсе уйти в монастырь? Но Ивану туда совсем не хотелось. Ему хотелось любить и быть любимым. Поэтому когда судьба свела его с Олой, и Ваня снова вспыхнул от любви, он решил проверить свои чувства. Но проверить как следует, чтобы замечательной девушке с удивительным именем и прекрасными глазами не пришлось потом из-за него страдать.
Первым делом Иван поставил в свой ноут программу-ежедневник. Это не имело никакого отношению к проверке чувств, но Ваня знал за собой грешок – забывать обо всем, когда он сильно увлекался. А сейчас он увлекся Олушкой, да еще как увлекся! И ему очень не хотелось, чтобы у любимой с первых же дней сложилось о нем впечатление как о человеке необязательном, легкомысленном и нафигатакимнужном. Поэтому и отмечал Иван в ежедневнике ближайшие дела и планы, и нужно сказать, его это пока выручало.
Радовало Ваню и то, что даже через два месяца после знакомства с Олой его чувства не только не угасли, а кажется, разгорелись еще сильнее. До такой степени, что он уже с трудом удерживал рвущееся из него для любимой предложение руки и сердца, как бы банально это ни звучало. Он готов был схватить свою Олушку в охапку и не выпускать никогда-никогда. Увезти ее на край света, в тундру, в страну оленью… Ерш колючий! Да хоть куда, лишь бы вдвоем, лишь бы вместе! Иван был уверен, что Ола согласится даже на жизнь в пресловутом шалаше. Такого изысканного рая он своей любимой, конечно, не желал, но денек-другой, впрочем, можно было бы и в шалаше… А потом уже сильно кушать захочется. Но Ваня быстро выбросил из головы райские мечты. Ладно, не выбросил, задвинул в дальний угол. И твердо решил: перед тем как предлагать Олушке шалаш… в смысле, совместную жизнь, он просто обязан каким-то образом проверить свои чувства.
А как можно проверить эти самые чувства? Долгой разлукой. Нет-нет, отпадает сразу!.. Нуждой и страданиями. Вы что, издеваетесь?.. Изме… Ванидзе, молчать! Язык откушу!.. Ну а как их еще проверить? Только временем. А долго ждать он уже просто не мог. Хоть к гадалке иди!..
Ага. Ага-ага… Иван сильно призадумался и решил, что совершенно не видит, чем обращение к гадалке хуже тех самых нужды и страданий. Не говоря уже о том, за что он собирался кусать себе язык. Плохо было то, что он был абсолютно несведущ в данной теме. Ерш колючий! Где искать гадалку? Объявления везде так и пестрят амулетами да рунами, сайтов в интернете миллион, но как отыскать иголку в куче… то есть в стоге… скорее, в стоке – мутном и дурно попахивающем? Ткнуть наугад?..
Тут Ивану пришла мысль, что искать нужно не шикарные навороченные сайты, не рекламу с бесконечным перечислением всевозможных способностей, регалий и прошлых заслуг, а наоборот – что-то простое, невзрачное. И желательно узкоспециальное. Потому что Ваня по собственному опыту знал: если человек горделиво уверяет, что умеет делать все, то скорее всего, кроме как уверять, он ничего и не умеет. А настоящий спец не станет вешать на себя блестящие побрякушки и прыгать в экстазе, вопя, что он самый крутой. Настоящий спец молча возьмет и сделает.
Нет, Иван не был идиотом. Даже простаком его трудно было назвать. Во-первых, он прекрасно понимал, что и в его непробиваемой логике имеется куча дыр – хотя бы то уже, что правил без исключений не бывает. Во-вторых, он не верил в гадания. Не то чтобы категорически, все же ютилось где-то глубоко-глубоко в нем сомнение «а вдруг что-то да есть», но все-таки по большому счету не верил. И поход к гадалке нужен ему был, скорее, в качестве символической галочки, которую он смог бы поставить в своей судьбоносной графе: «Я на самом деле люблю».
Теперь он просматривал только короткие объявления. И одно заинтересовало его почти сразу:
«Потомственная ведьма. Любовная магия. Анна Александровна. Звонить строго с 6:66 до 13:00. Тел. 322-223-332». Номер был немного другим, но цифры те же – 2 и 3. И это уже понравилось Ване. Цифры словно намекали ему: ответа всего два: «да» или «нет» – а тебе ведь это и надо?.. Еще ему понравился юмор Анны Александровны, пусть и незатейливый. 6:66 – хорошее время. Кстати, на самом ведь деле это получается семь с копейками, а семь – тоже хорошая цифра. И наконец, последнее обстоятельство: «Любовная магия». Именно то, что нужно. Конкретика, которую так уважал Иван. Времени было 12:34, и он позвонил потомственной ведьме.
Голос Анны Александровны оказался довольно приятным, но определить по нему возраст говорившей Ваня не смог. Вряд ли моложе тридцати, но и сомнительно, что больше шестидесяти. Хотя какая разница – ему же ее было не есть. А вот интонации Ивану скорее понравились. Потомственная ведьма никого из себя не строила, говорила спокойно и буднично, словно он записывался на прием к отоларингологу. Впрочем, в том случае голос на всякий случай могли как раз и повысить…
– Приворот замужних дам не делаю, – предупредила Анна Александровна.
Это окончательно склонило Ивана в пользу данного специалиста. Однако он не удержался и спросил:
– А отворот?
– Только не для супругов. Браки заключаются на небесах, не мне их расторгать.
– Мне не расторгать! – поспешно заявил Ваня.
Анна Александровна назначила ему дату и время приема, и он сразу занес их в компьютерный ежедневник.
Внешне потомственная ведьма Ивану тоже понравилась. В общем-то, из «ведьминского» у нее были разве что темные волосы. В остальном оказалась обычной современной женщиной чуть старше тридцати, одетой в джинсы и синюю блузку. Сначала, когда она ему открыла дверь, Иван даже подумал, что это кто-то другой – сестра, домработница, мало ли… И он максимально вежливым тоном сказал:
– Добрый день. Позовите, пожалуйста, Анну Александровну.
– Ой… – ответила женщина, схватившись за щеки.
– Что? Ее нет? Хорошо, я зайду позже. Хотя, знаете ли, мы созванивались, и…
– Да-да, созванивались, – отняв ладони от лица, закивала собеседница. – Просто я сомневалась…
– В чем? – удивился Иван. – Что я приду? Это вы потомственная ведьма?
– Да, это я, – встряхнула темной шевелюрой Анна Александровна. – А сомневалась… Не обращайте внимания, я очень часто это делаю. – Тут она опомнилась и добавила: – Не в ущерб работе, не сомневайтесь!
– Хорошо, – с сомнением пожал Иван плечами. – Я не буду сомневаться, что вы не сомневаетесь.
Вообще-то ему сильно захотелось уйти. Наверное, он бы так и сделал, если бы потомственная ведьма не сказала вдруг:
– Так заходите же! Через порог работать нельзя. Да у меня и вся атрибутика там, – махнула она рукой за спину. – Ведь вы же хотите узнать про свои чувства к Оле?
– Хочу, – сказал он, машинально переступая порог. – А как вы узнали, что я… из-за Олы?
– Не обращайте внимания, – сказала ведьма. – Это профессиональное. Идемте же, идемте!
И он прошел за Анной Александровной в небольшую комнату, которая, в отличие от хозяйки, не просто говорила своим убранством, что имеет прямое отношение к ведьмовству, колдовству, магии и прочим подобным штучкам, но буквально вопила об этом! Стены комнаты были увешаны амулетами, пучками трав, высушенными трупиками грызунов, змей, лягушек и больших пауков, а также черепами более крупных животных – или очень зубастых, или рогатых; а один, самый большой и жуткий, совмещал оба этих признака. Еще на стенах были развешены полки из потемневшего от времени дерева, на которых стояли древние манускрипты в кожаных переплетах, банки, баночки, пузырьки, реторты и колбы с видневшимися сквозь стекло разнообразнейшими по консистенции и цвету порошками, смесями, жидкостями и, как показалось Ивану, даже газами, поскольку в паре реторт содержимое заметно клубилось. Вдоль одной из стен стояли аквариумы… Нет, аквариум там был только один – в нем плавали лягушки. А к двум другим, которые назывались террариумами, Иван решил без крайней необходимости не приближаться: в одном ползали устрашающих размеров и видов пауки, в другом, уставившись на него, замерли змеи.
Посреди комнаты стоял накрытый темно-вишневой бархатной тканью круглый стол, в центре которого тоже покоился чей-то зубастый вытянутый череп, посверкивал в свете толстых свечей хрустальный шар на черной подставке, лежали три колоды карт – одна по виду очень старая, а также стоял ноутбук и тарелка с надкушенным яблоком.
– Садитесь, – показала ведьма на стоявшее возле стола обычное офисное кресло, сама же, быстро спрятав тарелку, опустилась в кресло напротив – тоже вполне обычное, но более представительное, кожаное.
Иван тоже сел. Чувствовал он себя при этом отвратительно. Не только и даже не столько из-за всех этих пауков и змей – высушенных и натуральных, сколько из-за возникшего ощущения театральности всего этого, из-за того, что почувствовал себя дураком, добровольно согласившегося себя облапошить. И если бы не упоминание о цели его прихода сидящей напротив него совершенно непохожей на ведьму женщины, он бы, наверное, плюнул на все и сбежал. Ерш колючий, как же ему хотелось это сделать! Но тут злость на себя, на свою неуверенность и всю ситуацию в целом отрезвили его и наполнили решительностью вперемешку с сарказмом. И он буркнул:
– Так все же, как вы узнали?
– Магия, – пожала плечами Анна Александровна.
– Ой, ладно вам, бросьте! Вот только не надо. Наверняка что-то из области психологии плюс ваша наблюдательность и все такое… Звонит мужик, сам же сознается, что не по поводу расторжения брака – значит, либо приворожить, либо проверить чувства. И тут – сам я. Довольно молодой, без кольца… Значит, точно приворожить или проверить. Но мнется, лопочет: «Я зайду позже»… Без лупы видно: сомневающийся. Такой привораживать точно не решится! Да и узнать о чувствах девушки ему будет страшно. В своих убедиться бы. Вот вам и вся магия!
– А Ола? – улыбнулась Анна Александровна. – Сомневаюсь, чтобы с помощью психологии я могла узнать такое… не очень распространенное имя.
– Наверное, я сам сказал… – уже без прежней уверенности произнес Иван. Насколько он помнил, такого не было. Хотя, когда постоянно думаешь о любимой, вполне можно проговориться и самому не заметить.
И все же он решил довести начатое до конца. В любом случае он изначально не верил ни в какие гадания, а раз уж пришел – пусть эта любительница посомневаться гадает. И он кивнул:
– Хорошо. Ладно. Я на самом деле хочу, чтобы вы сказали мне, по-настоящему я люблю Олу, или у меня временное помутнение, которое скоро пройдет.
– У вас есть с собой ее фото? – стала серьезной и ведьма.
– Конечно, у меня есть ее фото. Такое подойдет? – полистал Иван снимки на смартфоне, выбрал один и положил перед женщиной гаджет.
– Вполне, – сказала та.
Затем она поводила рукой над смартфоном, потом – через стол – перед Иваном, сняла с подставки хрустальный шар, посмотрела сквозь него и вынесла вердикт:
– Вы любите ее по-настоящему. И будете любить вечно.
– Вот прям-таки вечно? – не удержался Иван. – А если через триста лет разлюблю – вы вернете мне деньги?
– А я и не буду брать с вас денег.
– Это еще почему? – начал закипать Ваня. – Потому что потребуете в уплату мою бессмертную душу, или потому что вы еще не всю свою совесть «расколдовали», и вам стало стыдно меня дурить?!
– Я вас не дурила, – заморгала, будто собираясь заплакать, Анна Александровна. – И душа мне ваша не нужна. А деньги… Они ведь не самое главное. Уж вы-то должны это понимать.
– Да уж я-то понимаю! – непонятно на кого больше злясь – на себя или на псевдоведьму, – вскочил Иван. – И вы тоже поняли, что не на простачка напали. Вот и решили не связываться. За-сом-не-ва-лись!.. – покрутил он рукой. – Вдруг я все тайно записывал, а потом стану вас шантажировать?
– Уходите, пожалуйста, – очень тихо сказала ведьма. – Я совершила обряд честно и сказала вам правду. А вы… думайте, что хотите.
– Обряд?! – возмущенно ахнул Иван. – Повертеть руками и посмотреть в стекляшку – это обряд? Видать, опыта у вас еще в «колдовстве» маловато, не зря вы так часто сомневаетесь. А где спецэффекты: завывание нечистой силы, звон цепей, стоны мертвецов? Где самовозгорание предметов, самопотухание свечей и поедание кладбищенской земли? Да вы бы меня хотя бы порошком каким-нибудь посыпали, что ли! Смесью толченых жаб с крокодильими какашками, высушенных в чаше из черепа саблезубого буйвола…
Будучи уже на ногах, Иван бросил взгляд на полку справа и схватил первую попавшуюся склянку. Выдернул затыкавшую горлышко деревянную пробку и поднял сосуд над собой.
– Не-еет! – завопила Анна Александровна. – Не смейте! Будет беда! Вы же не знаете…
– Все я знаю! – оборвал ее Иван и сыпанул из баночки себе на голову нечто серое, похожее по консистенции на дорожную пыль. Немножко, не совсем же дурак себя пачкать. Потом закрыл склянку, вернул ее на полку и добавил: – Вот. Теперь я удовлетворен. Скажите еще: «Трах-тибидох», и я пошел.
Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, но ведьма, выскочив из-за стола, бросилась к нему:
– Нет! Стойте! Теперь вам нужен очищающий обряд! Иначе…
– Иначе что?
– Я не знаю! – заломила руки Анна Александровна. Но спохватилась, поправилась: – Вернее, сомневаюсь. Не обращайте внимания.
– Не обращать внимания? – со все возрастающим изумлением посмотрел на нее Иван. – Вы сомневаетесь?.. То строите из себя невинную обиженную овечку, то, простите, дурочку…
– Сами вы дурачок! – действительно обиделась ведьма. – Кто вас просил трогать снадобья?
– Ерш колючий! Да ничего же не случилось от того, что я этого пепла чуть-чуть сыпанул! Или это прах вашего любимого дедушки?
– Нет, вы точно дурачок! – теперь уже, похоже, всерьез рассердилась Анна Александровна. И жутко покраснела – даже руки пошли пятнами. – Да, я еще неопытная ведьма. Да, я не все умею и во многом сомневаюсь. Как раз поэтому то, что вы наделали, еще опасней! Я знаю, например, что вы использовали снадобье Юстера Литца, но понятия не имею, какие будут последствия, если порошок в чистом виде насыпать на голову!
– Да никаких, вы же видите! – развел руками Иван. – Даже рога у меня не выросли, хотя я и Лосев.
– А вот вы напрасно шутите, – свела брови ведьма. – Рога медленно растут. А это средство принимают внутрь совместно еще с несколькими компонентами – для более точной настройки их действия.
– Вот! А я его внутрь не принимал, тем более с другими компонентами. Так что успокойтесь вы, все же хорошо. Ну и простите уж меня, что ли… Хотя я все равно в это не верю.
– А снадобью без разницы, верите вы в него или нет. Оно и без вашей веры подействует. И успокоиться я не могу, потому что ничего хорошего нет. Если бы вы приняли его как положено, я бы смогла провести очищающий обряд. А так…
– Ладно, – вздохнул Иван, который, видя неподдельные переживания женщины, и впрямь уже чувствовал себя виноватым. – Давайте сделаем вот что. Вы совершите этот ритуал так, как вы знаете. Ну, как было бы при обычном применении… тьфу, ерш колючий!.. Юнкерса этого.
– Юстера, – поправила ведьма. – Но это же будет неправильно! Хотя с другой стороны… Я очень сомневаюсь, но если не делать ничего, может вообще какая-нибудь беда случиться.
– Да, – успокаивающе улыбнулся Иван. – У меня могут вырасти рога. Но в прямом ведь, а не в переносном смысле, а в моем случае это куда лучше.
– Почему? – заморгала Анна Александровна.
– А зачем я к вам приходил?
– Ах, да, – смутилась ведьма.
– И потом, смотрите… Если вы ничего не станете делать, то беда или случится или нет, правильно? Но и если вы что-то сделаете неправильно, беда тоже или случится или нет. Так?
– Так, но…
– Но вы сомневаетесь? А вы не сомневайтесь, а просто сделайте. Знаете, говорят, что лучше сделать и потом жалеть, чем жалеть потом, что не сделал. Так что вперед, флаг вам в руки!
– Нет, флаг не нужен, – сосредоточенно наморщив лоб, пробормотала Анна Александровна. – Нужна щепотка снадобья Юстера Литца, кусочек помета слепой обезьяны, парочка левых лапок сушеных блох, чайная ложка слюны мертворожденной брюнетки… О, моя как раз подойдет! – произнося эти слова, ведьма вместе с тем все и делала: отмеряла, отламывала, отрывала, плевала, затем все тщательно перемешивала…
– Мне это будто нужно принять?.. – не выдержал Иван.
– Нет-нет, что вы, – пробормотала, продолжая действо, ведьма. – Тогда бы точно беды не избежать.
– А почему ваша слюна подошла?
– Потому что я брюнетка.
– Но ведь вы… живая? – судорожно сглотнул Иван.
– Да, но родилась мертвой. Спасибо врачам, откачали… Все, теперь молчите и не мешайте!
И Анна Александровна, поднеся в малюсенькой серебренной чашечке с длинной витой рукояткой полученное зелье к пламени свечи, забормотала нечто непонятное, почти нечленораздельное, что-то вроде: «Кули?-мули?-бурды?-перды?-маля?сина-калеба?сина». Из знакомых слов ухо Ивана выделило лишь имя упоминавшегося ранее Юстера Литца и театральное восклицание «браво!», которое ведьма выкрикивала довольно часто. Наверное, хотела задобрить дух усопшего мастера.
Между тем на дне чашечки остался лишь черный, похожий на обычную сажу осадок, который, помахав чашкой в воздухе, женщина остудила и высыпала на ладонь. Подцепила на палец и провела себе по лбу, оставив черную полосу. Затем подошла к Ивану и проделала то же самое. Он хотел возразить, но передумал – пусть ее, не татуха, отмоется.
– Ну, я пошел, – облегченно выдохнул он после завершения ритуала и повернулся к двери.
– Вы забыли телефон, – взяла со стола смартфон и подала его Ивану ведьма. При этом на фото Олы, которое до сих пор сияло с экрана, тоже лег маленький черный отпечаток. Прямо на лоб.
Иван аккуратно его вытер, полюбовался заодно своей Олушкой и не утерпел, спросил:
– Так значит, говорите, я буду любить ее вечно?
– Будете. Только вы и в самом деле уверены, что это благо, а не проклятье? Лично я сомневаюсь.
