И такое подозрительное разглядывание не понравилось незнакомцу.
Перехватив очередной подозрительный взгляд мальчишки, он неожиданно раздражённо и грозно сказал:
– «Парень! Иди-ка ты отсюда!».
У Платона будто что-то оборвалось внутри – так он не ожидал такого поворота событий. У него даже от испуга мурашки пробежали по спине. Он встал и отошёл от скамейки к противоположной стороне, ибо совсем уйти не мог, опасаясь не встретиться с отцом. Он смотрел через бульвар поверх ближайшего дома, над крышей которого видел два, забитых изнутри, окна своей бывшей родной комнаты и мысленно молил отца поскорее прийти. Платон повернул взгляд на ближайшую подворотню, через которую ходил в первые классы двести тридцать первой школы и в детскую поликлинику, а также гулять на бульвар, и ждал появления отца, боясь обернуться и снова увидеть грубого дядьку.
Но отец всё не появлялся. Тогда мальчик решил немного пройтись туда и обратно, не теряя из виду арку спасительной подворотни.
Невольно он обернулся и с радостью увидел пустующую скамейку, теперь окончательно успокоившись.
А тут и отец подошёл, но почему-то со стороны Сретенки, объяснив своё долгое отсутствие:
– «Заждался, сын? Мне пришлось ещё в сберкассу зайти за деньгами, а там очередь! А ты почему на скамейке не сидишь?!».
– «Пап! А тут один дядька злой сел – меня прогнал! Наверно это шпион был?!» – с облегчение сознался сын.
– «Может … быть» – протяжно ответил отец, внимательно вглядываясь в лицо сочинителя.
И они отправились на Сретенский бульвар, а через него за угол на улицу Кирова. В магазине «Инструменты» от их разнообразия у Платона просто разгорелись глаза. Там было всё, о чём можно было только мечтать мастеровому человеку. Но кроме различных инструментов были и материалы для различных домашних поделок.
Глядя на всё это, у любого мужчины могла бы разгуляться фантазия на самые смелые и решительные действия по ремонту и изобретательности чего-то нового и нужного, как в домашнем хозяйстве, так и в любом творчестве.
Кочеты быстро нашли им нужное, ибо отец заранее подготовил список необходимых деталей для строительства клетки, и вместе выехали в Реутов.
Пётр Петрович передал сыну и свой эскиз будущей клетки с ободряющим советом:
– «Когда ты будешь её сам строить, можешь внести свои поправки в конструкцию!».
Таким образом, отец полностью обеспечил сына необходимыми ему стройматериалами, включая в основном эллиптические в сечении крепкие рейки для изготовления стенки-решётки и такого же пола клетки. И столярная работа закипела. На следующий день клетка была готова.
Единственное, что не удалось Платону, так это забить до конца некоторые гвозди в слишком твёрдые рейки, сделанные из какой-то слишком твёрдой породы дерева.
И пара крольчат стала обживать свой домик. Только тут Платон понял, почему отец купил рейки из твёрдой породы дерева – крольчата стали пытаться их разгрызть, но тщетно.
– Какой же у нас папа знающий и умный! – ещё раз убедился он.
Теперь Платон и Настя каждый день ходили по окрестным вдоль дорог оврагам, и на их склонах рвали свежую траву для прожорливых кроликов, которой с каждым днём вырастало всё больше и больше.
И каждый день им приходилось чистить поддон от кроличьей мочи и фекалий.
– «Ничего! Пусть вспомнят деревенский труд!» – сходились во мнении их мать и бабушка.
А иногда с ними за травой ходили и их друзья-соседи, потом вместе кормя забавных крольчат. Их дни в новых заботах теперь летели незаметней.
– «Хорошо хоть теперь у Платона вместо кота кролики будут! А то мне его так жалко было!» – поделилась с матерью Алевтина Сергеевна.
– «Да уж! У него такая добрая душа – по деревне помню! Он мне всё время говорил: бабань, ну они же живые, им тоже больно и обидно бывает! Вон, посмотри в их глаза – там всё написано!» – поддержала дочь Нина Васильевна.
– «Да, мамань, не надо было тогда в лугах ему всю эту бесчеловечную жестокость видеть! Он ведь тогда тебя возненавидел! Пришлось ему всё долго объяснять!» – вдруг вспомнила дочь, закинув «камешек в огород» матери.
– «Ну, а ты-то потом как сама с кроликами поступишь?!» – подобрала она камешек, вернув в огород дочери.
– «Как, как? Ты опять поможешь!» – саркастически засмеялась дочь, принимая от матери «подарок».
– «Ладно! Поживём – увидим!» – нехотя согласилась мать.
– «Посмотрим!» – поддержала её дочь.
– Всегда у неё так: как трудно – мать, помоги! А что случись – мать виновата! – с грустью про себя подумала Нина Васильевна.
Но грустить долго не пришлось, так как приближались майские праздники и новые заботы и работы на участке.
Праздник Первое мая все Кочеты отметили ударным трудом на участке.
А 3 мая Патриотический фронт Лаоса прекратил все военные действия на период переговоров о национальном примирении. Но это естественно ожидалось.
Такое же ожидаемое решение о прекращении дела по иску о выселении гр. Кочета П. П. было принято 4 мая на заседании Судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда.
Но Петра Петровича смущала формулировка причины прекращения дела: «Иск заявлен с грубым нарушением ст.2 ГПК РСФСР». И это давало право сутягам на новое обращение в суд, но уже с новыми доводами и «фактами». А это предполагало и новый этап борьбы.
Зато неожиданностью стали два других события, происшедшие на следующий день 5 мая.
В этот день отставной французский генерал Рауль Салан в речи, переданной подпольной радиостанцией, объявил о принятии на себя руководства военно-политическим комитетом тайной военной организации ОАС (Organization de l’armee secrete).
А другой новостью стал запуск в космос первого американца Алана Шепарда, правда совершившего всего лишь пятнадцатиминутный суборбитальный полёт на космическом корабле «Меркурий-3».
– «Толку-то от него не много! Всего лишь поднялся вверх и опустился! Не то, что наш – всю землю облетел!» – прокомментировал семье это достижение США советский патриот Пётр Петрович Кочет.
Достижения сейчас были видны и в Лаосе, когда 8 мая было опубликована политическая программа правительства Суванна Фумы, поддержанная Патриотическим фронтом Лаоса.
– «Ну, наконец-то! В Лаосе в итоге всё же победила позиция нейтралистов!» – прокомментировал ситуацию теперь и младший Кочет.
Но в судебном споре не победили пока доводы и позиция его отца.
Потому 9 мая он напечатал письмо в суд со своим несогласием по поводу сформулированной причины прекращения дела, дающей возможность подачи нового иска.
Его просьбу невольно поддержала заместитель заведующего отделом учёта и распределения жилой площади Свердловского района Сальникова, тоже попросив суд рассмотреть дело по существу.
– Эх, и они тоже зашевелились! – не понял Пётр Петрович, радоваться ему этому, или нет.
Но шевеление произошло и на международной арене. После победы в Лаосе национальных патриотических сил, ставленники США зашевелились по соседству в Южном Вьетнаме, о чём свидетельствовало опубликованное 13 мая совместное коммюнике США и Южного Вьетнама об увеличении американских ассигнований на южновьетнамскую армию и о посылке в Южный Вьетнам американских военных советников.
– «Видимо они теперь хотят там развязать войну?! Американцы просто так ничего не делают!» – резюмировал теперь старший Кочет.
А на следующий день 16 мая в Женеве, наконец, открылось международное совещание по мирному урегулированию в Лаосе.
Но продолжали поступать новости о новых победах СССР в космосе, когда 19 мая впервые в истории человечества советский беспилотный космический аппарат «Венера-1» достиг окрестностей Венеры, пройдя от её поверхности на расстоянии 100.000 километров. Радиосвязь с первой в мире межпланетной станцией продолжалась до тех пор, пока она не удалилась от Земли на 3 млн. километров, в итоге став искусственным спутником Солнца.
А 21 мая была проведена первая телетрансляция из-за рубежа товарищеского матча футбольных сборных Польши и СССР, в котором хозяева поля взяли реванш 1:0 за поражение год назад в Москве 1:7.
Прочитав отчёт о поражении сборной СССР в газете «Советский спорт», Платон вспомнил, как о предыдущей её победе над поляками писали ещё в первом номере нового еженедельника «Футбол».
А с 1961 года родители по просьбе Платона выписали ему газету «Советский спорт», по которой тот стал следить за спортивными событиями и новостями, главным образом в футболе, особенно с весны прошлого года.
Уже год каждое раннее воскресное утро Платон ходил в газетный киоск на ближайшем перекрёстке улиц Ленина и Новой и покупал свою любимую еженедельную газету «Футбол», на которую, ещё с самого первого её майского номера прошлого года навёл его отец.
И это стало теперь доброй традицией, заменившей прежнюю их московскую по воскресным утрам ходить в кинотеатр «Уран» на детские сеансы. Проблемой была лишь покупка газеты в летнее время, когда Платон жил в каникулы на участке. Тогда эту обязанность часто брал на себя отец.
Ведь его единственный сын очень полюбил футбол.
Когда по радио звучали позывные радиотрансляции футбольного матча и звучал футбольный марш, Платон весь возбуждался и был готов хоть сам выйти сейчас на поле. А когда в эфире звучал голос известного и всеми любимого футбольного комментатора Вадима Синявского, Платон заворожено слушал его, представляя и домысливая себе происходящее на поле, будто сам участвуя в игре.
Платон до сих пор сожалел, что Алексей Мамыкин ещё в 1958 году перешёл из «Динамо» в ЦСКА, и он никогда его не видел в составе своей любимой команды, лишь горько вспоминая начало частушки:
Эх, Мамыкин-горемыкин, самый лучший бомбардир.
Теперь Платон стал весьма информированным в футболе человеком, блистая своими знаниями перед товарищами по двору и в классе.
А началось всё с победы команды «Торпедо» в чемпионате СССР по футболу 1960 года и увлекательных рассказах об игроках команды её болельщика Коли Валова – сына начальника Алевтины Сергеевны.
– «Ка два, две баранки и два топора!» – называл он Платону номер рабочего телефона их родителей.
На день рождения Насти 22 мая ей подарили сачок. Но её увлечения хватило ненадолго. Дальше бабочек и стрекоз ловил один Платон. Он вообще, если за что брался, то делал всё основательно, долго и дотошно.
– «Сынок, зачем тебе столько бабочек и стрекоз?!» – как-то удивилась мама.
– «А он из них салат будет делать!» – первой уела брата Настя.
– «Нет, гербарий!» – неудачно вмешалась и бабушка.
– «Но, тогда уж энтомологическую коллекцию!» – поправила всех бывшая учительница.
После окончания пятого класса Платон впервые проходил отработку, заключавшуюся в приведении в порядок школьного сада. Но ему было не привыкать – пригодился навык работы на своём участке.
Опытный в копании земли Платон показал всем пример.
Мама давно научила его правильной перекопке почвы, когда штык лопаты с помощью ноги втыкался на нужную глубину, но пласт отрезался по толщине не толстый, а умеренный. Это позволяло поднимать его без труда и переворачивать его не тут же, а на уже вскопанную землю, после чего разбивать ребром лопаты. А копание земли с переворачиванием её толстых пластов на то же место мама считала халтурой и показухой, а главное, не приносящее пользу.
И Платон блеснул мастерством, своим быстрым и качественным трудом посрамив слабаков и халтурщиков, опять вызвав их зависть. Но этим делом занимались только самые сильные мальчишки их класса. Девочки же сгребали прошлогоднюю листву и прочий мусор, а остальные мальчики носили его на носилках в общую кучу для вывоза или сжигания.
Наконец состоялся долгожданный выезд детей с бабушкой на их летние каникулы на участок.
Первое время Платону пришлось изрядно потрудиться в огороде, вскапывая землю под грядки. И как-то раз, не соизмерив свою силу, он сломал лопату.
– «Петь! Нам надо было сына назвать не Платоном, а Мишей!» – первой прокомментировала мама.
– «Причём косолапым!» – добавила и Настя, с трудом выдёргивая свою туфлю из-под ботинка, наступившего ей на ногу брата.
Переехавшие на участок на летние каникулы Кочеты естественно взяли с собой и уже заметно подросших кроликов. Платон с отцом соорудили для них из досок и сетки переносной загон. И дети регулярно кормили своих питомцев обилием вокруг росшей травы и даже подрастающими корнеплодами. Ведь родителям Платона в первые годы садоводства и огородничества удавалось вырастить хорошие урожаи корнеплодов, особенно редиски, свёклы и моркови.
Отец очень гордился этим, вспомнив свой прежний огородный опыт. Но ещё больше он ценил свой опыт общения с советской бюрократией.
И 26 мая Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР оставила в силе предыдущее решение Мосгорсуда, но уточнила, что основанием для его решении явился отзыв истцом своего прежнего иска, а новый иск был подан им по тем же основаниям.
– Уф! Слава богу, справедливость восторжествовала! Теперь можно спокойно заняться садовыми и огородными делами! – облегчённо вздохнул Пётр Петрович.
В делах теперь очередь дошла и до модернизации дома. Кочеты решили разгородить большую комнату на две: меньшую размером 3,3 на 2,0 метра с одним южным окном и большую размером 3,3 на 3,0 метра с двумя окнами на запад и север. Для этого под окном с южной стороны дома отец соорудил временный верстак для строгания досок. И вскоре и до Платона дошла очередь продемонстрировать свои детские столярные навыки.
Ему родителями была обещана в личное пользование меньшая комната. И он интенсивно и тщательно принялся строгать доски для перегородки, предвкушая скорое вселение на лето в отдельную комнату. А когда он закончил работу, и доски были готовы, приехавшие в гости дяди Юра и Женя вместе с ним построили стену из вертикальных досок. Закрепив их внизу и вверху плинтусами, они посередине высоты ещё и скрепили их горизонтальным брусом со стороны маленькой комнаты, новая стена которой оказалась строганной. Однако отдельная комната Платону обломилась.
– «Сынок! Вот хочу с тобой посоветоваться. Ты же видишь, что бабушка у нас уже старенькая, много работает в огороде, устаёт. Поэтому ей нужно дать возможность отдохнуть в своём тихом углу. Потому я прошу тебя пока уступить ей свою комнату! А ты потом оборудуешь себе комнату наверху под крышей, в мансарде. Мы тебе поможем! Что ты на это скажешь?» – вдруг обратилась к сыну мать.
– «Мам, конечно, я согласен! Пусть бабушка живёт в отдельной комнате! А мне жить везде хорошо!» – неожиданно быстро согласился сын.
– «Спасибо, сынок! Я всегда знала, что ты у меня очень добрый и щедрый! Только ты сам предложи бабушке эту комнату, а то она иначе откажется!» – обрадовалась Алевтина Сергеевна.
И когда комната была готова, а в неё была поставлена кровать и другие вещи, внук неожиданно предложил бабушке, мечтавшей о комнате:
– «Бабань! У меня для тебя сюрприз! Твоя комната готова! Можешь переселяться!» – обрадовал он, почти до слёз растрогавшуюся Нину Васильевну.
Решение племянника приветствовали и его, гостившие на участке, дяди Юра и Женя. С ними Платон спал наверху под крышей на только что совместно окончательно настеленном полу.
До этого Евгений Сергеевич Комаров в июне 1961 года окончил Поволжский лесотехнический институт в Йошкар-Оле, получив квалификацию инженера-технолога по механизации лесоразработок и транспортировки леса. И после окончания института они с женой Зинаидой сначала погостили у старшего брата Юрия в Беляйково, где их сфотографировала с детьми – девятилетней Тамарой и пятилетним Сергеем – их мать Маргарита Николаевна.
И уж потом Евгений с женой Зинаидой и братом Юрием приехали в гости к сестре на участок Кочетов. А в августе по распределению его уже ждал целлюлозно-бумажный комбинат Кондопоги.
После установки перегородки, разошедшиеся братья предложили сестре построить ещё и забор с улицы, но та отказалась, сославшись на пока не желание европейца мужа вообще отгораживаться от улицы.
Когда в их садоводстве повсеместно стали ставить заборы, в том числе между участками, то соседи Костылины и Кошман оплатили свои половины боковых заборов, и на границе с участком Кочетов он был поставлен от улицы до середины глубины участка.
А Пётр Петрович, как человек действительно европейский, не стал ставить заборы, в том числе со стороны улицы, а решил посадить вместо него живую изгородь. Она должна была представлять собой посадки кустов чёрной рябины, шиповника, привезённого бабушкой Ниной из деревни терновника, и других редких растений.
А на вопрос дочери Нина Васильевна ответила:
