Мы с Анатолием с улыбкой посмотрели на Анастасию. Как бы своими взглядами хвалили и благодарили. Она ответила взаимностью. Тоже подарила нам свою очаровательную улыбку.
Я не стала спрашивать, куда уезжал Анатолий. Это меня, маленькую, не особо интересовало. Об этом я узнала, когда повзрослела. Он посещал место трагедии, чтобы в последний раз проститься с моей мамой и Дмитрием и зарегистрировать их смерть. Попутно он купил мне немного одежды и обуви.
Этот день для меня прошел очень хорошо. Мне не давали скучать, при этом не забывали о необходимости сна. И это несмотря на то, что мы находились в военной части. Все привыкли к частым нежданным гостям, таким как я. Все, абсолютно все теряли своих родных и близких. Не осталось ни одного человека, у которого были бы живы все родные и друзья. И поэтому к нам с Анатолием относились с пониманием.
После очередной спокойной ночи, на следующий день Анатолий подал заявку на опекунство. Регистрация прошла быстро и без лишних вопросов. Законы военного времени это позволяли. Затем мы начали готовиться к поездке. По совместному решению Анатолия с полковником мы должны были воспользоваться операцией прорыва блокадного кольца со стороны востока и отправиться в Нижний Новгород. У нас оставалось два полноценных дня, не считая этого. И главной задачей стала подготовка машины моего отца.
К решению такой задачи были привлечены сразу несколько человек. Я не помню, сколько специалистов работали над апгрейдом машины. Запомнила только Анастасию. Она тоже помогала дорабатывать мою машину. Конечно, я тоже не оставалась в стороне. Делала все возможное, чтобы как-то помочь. Правда, я это воспринимала как игру. И на самом деле я только мешала, но меня никто не прогонял, никто не ругал. Позволяли мне путаться под ногами. Потому что никто не хотел меня обижать. Знали, что ребенку все запрещать нельзя. Анатолий с Анастасией делали все возможное, чтобы мною управляли только положительные эмоции. И только в целях моей безопасности меня не допускали к опасным частям автомобиля, если возникала реальная угроза моему здоровью. Тем не менее я чувствовала себя настоящей хозяйкой.
Сроки поджимали. Два дня было очень мало для подготовки. Поэтому к апгрейду моей машины было привлечено еще большее количество специалистов. Одни быстро что-то проектировали, другие подготавливали необходимые материалы и детали, третьи монтировали. Все работали без сна и отдыха, с минимальными перерывами на трапезу. Даже не отвлекались на происходящие боевые действия. Работали настоящие профессионалы[32 - ETSuburbs]. В машину добавили дополнительные слои кевлара[33 - Кевлар параарамидноеволокно (полипарафенилен-терефталамид), высокопрочный пуленепробиваемый тканевый материал.] и легких радиопоглощающих материалов. Установили дополнительный магнитный генератор и усилители. Для меня даже нашли детское автокресло и закрепили на переднем пассажирском сиденье. На все стекла добавили несколько слоев полимерной защиты. Заменили воздушные фильтры. На всякий случай на крышу монтировали миниатюрную электромагнитную пушку. Перенастроили бортовой компьютер и так далее. Немаловажной была подготовка инструментов и минимального набора запасных частей для автомобиля. К слову, моей машине не требовалось большое количество запчастей, так как у электромобиля, сделанного по военным технологиям, практически нечему было ломаться. Параллельно необходимо было собрать минимальный гардероб для меня и как следует упаковать. Важно было собрать и продукты питания. Финансовая сторона этих задач не играла особой роли. Финансирование нашей подготовки на себя взяла армия. К тому же самых разных материалов и запчастей для машин в военной части было предостаточно. Мы справились с поставленной задачей и уложились в срок.
Наступил важнейший день для нас. Одиннадцать часов дня. Было тепло, но немного пасмурно. Дул легкий ветер. Оставалось всего три часа до начала военной операции на востоке Москвы. Нам еще нужно было доехать до места прорыва. Мы подкрепились напоследок и отправились к припаркованной у ангара машине. Нас провожали несколько человек. Это были полковник Алексей Михайлович, Анна, двое мужчин, участвовавших в апгрейде моей машины, и, конечно, Анастасия.
Анастасию я запомнила больше всех, и только с положительной стороны. Если бы мы остались еще на некоторое время, я бы ее полюбила. Пока Анатолий разговаривал с провожающими, я подошла к Анастасии и обняла ее. Она взяла меня на руки поцеловала в щечку и сказала:
– Я буду по тебе скучать.
– Поехали с нами, – сказала я с грустью.
– Я бы с удовольствием, но не могу. Правда. Я очень хотела бы с вами поехать. Но я должна оставаться здесь. Мне нужно работать. Я буду очень по тебе скучать и вспоминать.
– Я тоже буду скучать. А ты приедешь к нам в гости?
– Может быть. Если у меня получится, то я обязательно приеду.
Она на мгновение представила себе, что приедет к нам в гости, и задумалась о гостинцах. Это помогло ей вспомнить о запланированном подарке.
– Ой! – воскликнула Анастасия и опустила меня на землю. – Я совсем забыла. У меня же есть для тебя подарок. Анатолий! Не уезжайте, пожалуйста. Я совсем забыла о подарке для Ли Мун.
И она быстро побежала к своей машине. Пока ее не было, Анатолий посадил меня в машину и пристегнул ремень безопасности. Дверь пока закрывать не стал. Продолжил разговор с провожающими. Я прекрасно слышала разговор, но, как всегда, ничего не понимала.
Через некоторое время вернулась Анастасия. Она подошла к машине с задней стороны, так что я и не слышала. Положила мне на колени небольшого белого плюшевого мишку, улыбнулась и сказала:
– Ли! Это тебе подарок от меня.
– Ух ты! Мишка! – с невероятным восторгом воскликнула я и обняла игрушку.
Анастасия стала первой, кто подарил мне игрушку после смерти матери. Теперь я ее точно никогда не забуду и буду любить[34 - ZivertЗелные волны]. Белый плюшевый мишка будет всегда напоминать мне о ней.
– Спасибо! – стеснительно поблагодарила ея ее. – Я тебя люблю!
Анастасия в ответ на мою благодарность расцеловала меня в обе щеки, погладила по голове и ответила:
– Я тоже тебя люблю! Я буду скучать.
Тут подошел Анатолий, увидел у меня игрушку, улыбнулся и сказал:
– Ух ты! Какого мишку тебе подарила Анастасия!
Я ничего не говорила. Только довольно улыбалась и обнимала плюшевого мишку.
– А ты спасибо сказала? – продолжил Анатолий.
– Да, сказала, – ответила я.
Анатолий поблагодарил Анастасию, и на прощание они обнялись. Он отдал честь полковнику, обнял всех и крепко пожал руки всем мужчинам. Со мной попрощалась и Анна, хотя с ней мы мало сталкивались. Ее я потом забыла и уже помнила только из рассказов Анатолия, как и всех остальных, кроме Анастасии.
Все. Пора отправляться. Анатолий сел в машину, закрыл дверь, и мы тронулись с места задним ходом. Все провожали нас взглядом до последнего. Было видно, что Анатолий за короткий срок службы заслужил уважение. Нам все махали руками на прощание.
Анастасия до последнего смотрела на меня, а я на нее. Она успела отправить мне воздушный поцелуй и помахать рукой. Я ответила тем же. Какая она хорошая! Какая она добрая! Я никогда ее не забуду. Буду верить и ждать встречи. Она стала мне другом. Первым другом.
Наша машина развернулась, и мы поехали вперед. Миновали КПП и быстро выехали на трассу.
– А Анастасия приедет к нам в гости? – спросила я.
– Я надеюсь, что приедет, – ответил Анатолий. – Мы будем верить и ждать.
Мы ехали быстро, без остановки по большой кольцевой дороге, преодолевая километр за километром большой московской автострады на максимальной скорости[35 - ETChain Splendour].
Через три с лишним часа мы добрались до пункта назначения. Подъехали к КПП. Анатолий открыл окно, дал дежурному свою левую руку, чтобы тот вычитал информацию с вживленного чипа. Выданной информации с его чипа было достаточно. Нас пропустили. У Анатолия был заранее подготовлен спецпропуск. Вопросов обо мне не было. Когда он открыл окно, я услышала шум. Доносились дальние взрывы, только уже значительно больше. Прорыв блокады велся полным ходом. Окошко закрылось, и взрывы стали почти не слышны. Проехали мы недалеко. Остановились мы рядом с многочисленным скоплением автомобилей. На очень большой автостраде стояло огромное количество грузовых автомобилей и фур. Легковых автомобилей было мало.
– Дядя Толя! – начала я. – А почему так много машин стоит?
– Они тоже поедут на восток, как и мы, – ответил Анатолий.
– А они за чем поедут?
– За товарами для Москвы. Все товары привозят сюда издалека. Вот на таких грузовиках.
– Они огромные. Намного больше нашей машины.
– Конечно, больше. Они же возят много товаров. Москва – очень большой город. Здесь много людей живут, поэтому нужно много товаров.
Мы ждали еще около часа. Наша машина стояла по направлению на восток, и в небе было видно, как летят ракеты и самолеты. Работали все системы ПВО И ПРО. Лазеры работали почти без остановки. Сбивались летающие объекты, падали обломки. Я со страхом смотрела в небо, при этом удивлялась.
Вдруг я заметила, что Анатолий сложил свои руки в один кулак и начал что-то шептать, смотря в небо. Он читал молитву. Ему тоже стало страшно. Но не за себя, а за меня. Моя жизнь для него была дороже всего на свете. За молитвой он заметил, что я на него смотрела. Он понимал, что мне страшно, и погладил меня по голове, не прерывая молитвы. Это малость притупило мою тревогу. Далее он взял меня за руку и держал до тех пор, пока поток машин не начал движение.
Движение открыли. Хотя боевые действия продолжались, но уже не так активно. Мы тоже потихоньку встроились в поток машин. И поехали, медленно ускоряясь. Анатолий продолжал тихонько молиться, постоянно оглядываясь по сторонам. Он оглядывался, потому что боялся падения обломка, снаряда или ракеты. Состояние дороги было плохим, частично разрушенным. Огромные фуры, преодолевая заделанные ямы от бомбежки, постоянно шатались и раскачивались. Порой они качались так сильно, что возникало ощущение, словно вот-вот опрокинутся набок. Если бы такое случилось, то произошла бы непреодолимая пробка, избавиться от которой было бы крайне сложно в условиях ведения активных боевых действий. В целом машины двигались медленно, не превышая сорока километров в час. Я посмотрела направо. Вдали шли бои между роботами. А вдоль дороги, рядом, выстроилось огромное количество боевых машин, защищавших нескончаемый поток грузовиков. Враги пытались атаковать дорогу всеми силами. На нас буквально сыпался град снарядов и ракет. Однако наши войска оборонялись как могли, буквально превосходя самих себя. Проявляли чудеса героизма. Сбивали абсолютно все вражеские снаряды, окрашивая небо огненными вспышками. Осколки падали, как град в грозу[36 - LaioIcaro]. Все понимали: если попадет хоть один снаряд на дорогу, то это может остановить движение. А если остановится движение, то поставка товаров сорвется, и это может вызвать гуманитарную катастрофу в Москве. Выглядело, конечно, круто для взрослого человека, но меня, маленькую девочку, это пугало. Это уже было совсем другое ощущение, ужасное по сравнению с тем, что я испытывала, находясь в военной части. Казалось, мы проезжаем врата ада.
– Закрой глаза, Ли, – сказал мне Анатолий. – И не открывай, пока я тебе не скажу.
Я послушалась и закрыла глаза, прикрыв их обеими ладонями. От этого мне стало еще страшнее. Грохот стал слышен, проникая сквозь плотную шумоизоляцию машины. Я даже чувствовала вибрацию от мощных взрывов. Анатолий начал меня успокаивать. Постоянно говорил что-то приятное. Пытался меня отвлечь. Я слышала, но продолжала держать глаза закрытыми. Его слова меня мало отвлекали. Постоянные взрывы напоминали мне тот страшный грохот дома, сильно напугавший меня. Мои глаза начали потихоньку слезиться.
– Мне страшно! Дядя Толя! – повторяла я это несколько раз.
Слезы наворачивались. Мои глаза открылись, но я продолжала от страха закрывать лицо ладонями. Начала плакать. Анатолий продолжал меня успокаивать, но его старания были тщетны. Ему пришлось нелегко.
Вдруг раздался сильный грохот. Я резко открыла лицо и увидела, как впередиидущая фура разваливалась на ходу. Ее обстреляли мощными крупнокалиберными пулями. Всего за две секунды фура была изрешечена до неузнаваемости, и это рядом с нами. Находившейся рядом, с левой стороны, соседней фуре тоже досталось, но уже не так сильно. Окажись мы на этом месте, нам бы пришел конец. Наша машина не смогла бы выдержать столь мощный обстрел. Фура не остановилась, нижняя платформа с шасси осталась целой, как и кабина с водителем. Движение продолжалось. Увидев такое, я разревелась. Анатолий решительно отреагировал. Он одной рукой отстегнул ремень безопасности и быстро взял меня к себе, снова прижал к груди. Это единственное, что мне нужно было в такой момент, тем более что я уже плакала без остановки.
Казалось, мы ехали так несколько часов. Но прошло всего полчаса, и мы наконец миновали огненное кольцо. Грохот постепенно утихал, и через некоторое время стало тихо. Слышно было только дорожный шум, и то немного. Я и не заметила, как мы ускорились. Ехали мы уже быстро, более ста километров в час. Интервал между машинами увеличился настолько, что стало видно, насколько широка автострада и обширен весь встречный поток.
Я немного успокоилась. Мы остановились на некоторое время на обочине, недалеко от города Владимира, чтобы нам обоим окончательно успокоиться и привести себя в порядок. Мы отобедали не выходя из машины, использовав выданный нам готовый паек. Я от стресса кушала неохотно, а вот Анатолий ел словно голодный волк. Стресс не обошел его стороной, и поэтому он набирался сил. Утолив голод и немного отдохнув, мы двинулись дальше.
Мы направлялись в Нижний Новгород. В пути я наблюдала за дорогой. Автострада была огромной и не менялась вплоть до самого конца. Мы заметили, что встречный поток машин был невероятно огромным и все время нашего пути машины стояли на месте. Пробка растянулась более чем на восемьдесят километров. И это при том, что автострада была шестнадцатиполосной, по восемь полос с каждой стороны. Говорить о том, что въехать в Москву стало невозможно, нельзя. Мы могли только предполагать.
Через четыре часа мы добрались до Нижнего Новгорода. Этот город тоже сильно разросся. Дзержинск превратился из спутника в район города. По численности населения этот город приближался к трем миллионам. Но нас это не интересовало. В этом городе мы не задерживались долго. Лишь один раз переночевали в придорожной гостинице. Мы старались не задерживаться в городах. У нас была цель – поскорее найти дом Дмитрия.
Отдохнув, утром мы продолжили путь. Дальнейший путь был спокойным. Автострада была уже не такой огромной, всего по четыре полосы с каждой стороны. И машин тоже стало значительно меньше. Дорога доставляла удовольствие. Мы любовались прекрасными видами природы, беседовали, слушали музыку[37 - Filatov & KarasЧилить]. Так, я и не заметила, как мы доехали до потрясающего города Казани.
Казань. Уже полвека ее считают третьей столицей России. Как там красиво! Мы задержались на два дня. Невозможно проехать мимо этого города. Какая там набережная, какое там море! Хотя на самом деле там было не море, а просто огромное водохранилище. Но мне казалось это настоящим морем. Этот город пропитан историей. Там столько исторических зданий и памятников, что можно задержаться и на целый месяц. Можно было бы и остаться там жить, но война не оставляла шансов. В этом городе много стратегических оборонных предприятий, и это, несомненно, было целью вражеских сил. Учитывая, что в тот момент уже во всю шла бомбежка Самары и Оренбурга.
Почему именно Самара и Оренбург подверглись атаке? А потому что бомбить было уже практически нечего. К моменту наступления сил НАТО на Южном Урале и в Поволжье не осталось ни одного малого населенного пункта, ни одной деревни. Остались только крупные города и военные базы. Почти заброшенные города Орск и Новотроицк оказались стерты с лица земли менее чем за год. Этому способствовало столкновение огромных сил НАТО с «Обертроном». Дальше на север и запад НАТО практически не продвигалось. Почему? Тогда мало кто догадывался.
НАТО шло к главному индустриальному центру России Уралу, думали большинство. А значит, и ближайшие к Уралу города будут атакованы. Все надеялись на защиту «Обертрона». Как же все ошибались!
Мы отправились дальше. Впереди нас ждал город Ижевск. В этом городе мы тоже не стали задерживаться. Так же как и в Нижнем Новгороде, только переночевали. Оставалось совсем немного. Впереди Пермь и финишная прямая. В Пермь вела лишь четырехполосная автострада. Проделав долгий путь, мы добрались до последнего города на нашем пути. Это город Пермь. И здесь меня ждал сюрприз.
В Перми мы тоже переночевали и на несколько часов задержались. Напоследок Анатолий решил отдохнуть, выспаться, так как последняя финишная дорога может отнять много времени. Ведь нам предстоял поиск дома в тайге, куда ведет лишь простая грунтовая дорога. Была вероятность потерпеть в этом деле фиаско.
Перед тем как выехать из города, Анатолий остановился в одном районе со множеством коттеджей. Этот эпизод я очень хорошо запомнила, так как испытала очень яркие положительные эмоции.
– Подожди немного. Я сейчас приду, – сказал Анатолий, выходя из машины.
Анатолий направился к коттеджу с правой стороны, на который я не обратила внимания. Я смотрела только на своего дядю. Через минуту ему открыли ворота, и он вошел во двор. Через несколько минут он вышел и подошел к машине с моей стороны. В руках у него был котенок два месяца от роду. Он открыл дверь, показал мне котенка, и сказал следующие слова:
– Ли! Смотри, кого я тебе принес.
– Ох! Ух ты! Котенок! – с невероятной радостью произнесла я. И осторожно, аккуратно взяла еего на руки и положила к себе на колени. Он мяукал.
– Это девочка. Кошечка. Ее зовут Дарина.
Услышав это имя, я сразу вспомнила сон про Конька-горбунка. Этот сон оказался вещим. То, что я увидела во сне, сбылось наяву. Невероятное чудо.
– Я знаю! – восторженно продолжила я. – Я видела котенка во сне. Дядя Толя! Это мама с папой отправили мне ангела.
– Да. Правильно. Это мама с папой тебе передали ангела. Она будет тебя охранять. Ты тоже ее береги.
Я была в невероятном восторге от такого подарка. Живой котенок. Мой ангел. Подарок от мамы и папы. Произошло еще одно чудо в моей жизни. И я верила, что это настоящее чудо, даже когда повзрослела. Я очень нежно держала ее руками, так боялась сделать ей больно. Кошечка была породы невская маскарадная с очень приятной мордочкой. Рыже-белого окраса, с очень пушистой шерсткой. Спина у нее была рыжая, а живот белый. Она мяукала и дрожала, видно, что боялась. Ей пришло время расставаться с мамой. И в этом мы теперь похожи. Ничего, она быстро привыкнет и станет моей. Теперь в моем внутреннем мире появилась кошка Дарина.
Имя Дарина дал моей кошке Анатолий. И неслучайно. Так звали его дочь, которую от потерял вместе со всей семьей. Моя троюродная сестра Дарина, к сожалению, не дожила до моего рождения.
Пока я любовалась котенком, не заметила, как из ворот к нам подошла женщина и передала какую-то сумку. Эта сумка была специальной кошачьей. В этой сумке были игрушки и вещи для моей Даринки. Ей уже успели настроить иммунитет и чипировать. Болезни моей кошке не грозили.
Поблагодарив ту женщину, мы поехали дальше. Напоследок мы заехали в магазин. Закупили все необходимые продукты из имеющегося небогатого ассортимента для себя и недостающие вещи для котенка.
Мы направлялись в сторону севера. Стоило только покинуть пределы города, как мы заметили невероятную красоту природы Урала. Какой лес, какая сочная, насыщенная темно-зеленая листва! А эти вековые сосны и ели были высотой в десятиэтажный дом и выше. Вот оно – величие уральской тайги. Мы ехали по простому двухполосному шоссе и любовались природой. Мне так понравилась эта тайга. Мы проезжали недалеко от Камского водохранилища. Окно было немного приоткрыто, и мы чувствовали чистейший, влажный, насыщенный хвойным ароматом лесной воздух. Как пахло хвоей! Это незабываемо.
Примерно через час неторопливой езды по шоссе мы свернули направо и продолжили путь по проселочной дороге с такой же скоростью. Анатолий уже ориентировался по навигации. Вдоль этой дороги лес сгустился и пропускал меньше света на дорогу. Казалось, это должно было меня испугать, но нет. Мне это было интересно. Тайгу я увидела впервые. Дорога постоянно нерезко поворачивала то налево, то направо. Потом была развилка направо, и еще немного, поворот налево, и финишная прямая. По грунтовой дороге мы ехали еще около часа. И вот я вижу небольшой деревянный мост через маленькую речку. Он оказался массивным и очень крепким, чтобы легко выдержать вес бронированного внедорожника. Проезжаем мост, и я вижу небольшой двухэтажный коттедж. Все. Приехали. На это путешествие у нас ушла неделя.
Анатолий взял свой смартфон, открыл фотографию дома, которую ему дал Дмитрий, и сравнил его с настоящим. Это тот самый дом.
– Все. Мы приехали, – сказал довольным голосом Анатолий.
– Это наш дом? – спросила я.
– Да, это наш дом, в котором мы, надеюсь, останемся жить. Ты пока посиди. Я проверю, все ли в порядке.
– Хорошо.
Анатолий открыл бардачок и взял связку ключей от дома. Вышел из машины и направился в сторону входной двери. Я держала руками спящую на коленях Дарину и смотрела на дом.
Первые впечатление были очень приятные. Дом представлял собой весьма скромный, но очень красивый коттедж. Стены были темно-вишневого цвета с белыми квадратными полуколоннами по углам. Крыша тоже была белого цвета, но мне была видна только окантовка. Вход представлял собой небольшую прихожку. Второй этаж был сделан в виде мансарды с небольшим балконом. Вокруг дома никакого забора не было. Деревьев тоже было не так много. Все казалось очень красивым. Небольшой домик в тихом уголке посреди тайги. Настоящая мечта интроверта.
Через пару минут Анатолий вернулся к машине с довольным лицом. Подошел с моей стороны, открыл дверь и сказал:
– Все в порядке. Теперь зайдем в дом.
Я ничего не ответила, только улыбалась. Почувствовала, что в лесу гораздо прохладнее, чем в городе. Хотя погода стояла теплая и солнечная, с легким ветерком. Красиво пели птички. Даринка, конечно, уже не спала. Правда, эту прекрасную картину портили комары. Лес есть лес. Леса без комаров не бывает. Но мы были к этому готовы. Анатолий быстро побрызгал меня спреем от комаров, расстегнул ремень безопасности и взял Даринку в свои руки. Я вышла из машины самостоятельно. Мы подошли к входу.
– Ли! Подожди. Есть такая примета. В новый дом первыми должны входить домашние животные. У нас вот есть кошка. Она должна войти первой. Это чтобы в доме жизнь была счастливой и благополучной. Возьми Дарину и пусти ее в дом. Ты должна это сделать своими руками.
Я взяла Даринку в свои руки. Анатолий открыл массивную дверь, и я пустила ее на порог. Она потихоньку вошла и начала нюхать. Нюхала все подряд – и пол, и стены, и дверь.
– Почему она все нюхает? – спросила я.
– Это она так проверяет, нет ли чужого духа. Кошки это чувствуют, – ответил Анатолий.
– Чужой дух?! А что будет, если она найдет чужой дух?
– Выбежит из дома.
– Она не убегает. Только нюхает.
– Значит, чужого духа нет. Теперь она просто изучает новый дом. Давай заходи и снимай обувь. Здесь довольно чисто.
