Я приду, не запятнаю чести. Памяти друга и учителя
Александр Василега
Повесть «Я приду, не запятнаю чести» посвящена памяти друга и учителя автора, замечательного человека, патриота своей Родины, академика, профессора, поэта и писателя, полковника армейского спецназа ГРУ – Румянцева Игоря Семёновича.Автор выражает благодарность друзьям Игоря Семёновича – контр-адмиралу Ляпину З. Г. и заслуженному артисту России Якунину-Сугробову А. – за предоставленные материалы.
Я приду, не запятнаю чести
Памяти друга и учителя
Александр Василега
Редактор Валентина Василега
Фото Александр Якунин-Сугробов
© Александр Василега, 2023
ISBN 978-5-0060-1565-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Автор – капитан 1 ранга Василега А. М.
Двадцатого июня две тысячи двадцать второго года не стало Игоря Семёновича Румянцева – академика, профессора, кандидата психологии, Лауреата Международного конкурса «России верные сыны», Лауреата премии им. М. В. Ломоносова Петровской академии наук и искусств «За верность России», Лауреата Почётного знака «За выдающиеся заслуги в области космонавтики» – Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, автора сорока книг поэзии и прозы, научных работ в области выживания и совместимости в экстремальных условиях, Вице-президента Международной ассоциации по рукопашному бою, полковника в отставке, кавалера многих боевых наград и просто очень хорошего человека.
Игорь Семёнович был основателем и главным редактором серии книг «Я верен присяге». Это были небольшие по объёму, но ёмкие по содержанию произведения о достойных сынах Отечества – его друзьях. При жизни вышли в свет двадцать четыре тома этой серии. Эта, двадцать пятая – наша память о нём.
Детство и юношеские годы
Родился Игорь Семёнович пятого октября тысяча девятьсот тридцать девятого года на русском Севере, на Вологодчине, как он писал: «Под Белым озером в двадцати верстах от Шексны», где жила его бабушка. Он был поздним и самым младшим ребёнком в семье.
Его отец с шестнадцати лет, ещё до революции, участвовал в революционной деятельности. Во время ссылки Сталина в Сольвычегодск Вологодской губернии он, нелегально, возил ему запрещённую литературу. После Октябрьской революции служил в ВЧК, но это никак не избавило его мать от ареста и ссылки на Вологодчину в Подонежье, где она и осталась после истечения срока ссылки. Кстати, бабушка Игоря Семёновича до революции была большим начальником в Северо-Западном речном пароходстве, за что советской властью была репрессирована и сослана в деревню Горицы Кирилловского уезда Вологодской губернии.
С началом Великой Отечественной войны отец и старшие братья Игоря Семёновича ушли на фронт, старшие сестры вместе со всеми ленинградцами рыли окопы на подступах к городу. Братья на фронте погибли, а отец, вернувшись с войны, долго не прожил. Детство Игоря Семёновича прошло в Ленинграде. Мать его воспитывала одна, а на летние каникулы на пароходе отправляла в деревню к бабушке.
Память о детстве в деревне осталась у него на всю жизнь:
«Веки сожму, появляется детство:
дождик холодный, ещё я не в школе,
ругань сестры помогает одеться,
мало мне лет, но работаю в поле».
Игорь Семёнович часто рассказывал мне о том, как, найдя на чердаке бабушкиного дома большое количество книг, запоями читал их. Видимо, ещё тогда у него проявился интерес к литературе и литературному творчеству. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, его первый рассказ напечатали в ленинградской газете «Сталинская правда», а своим литературным учителем и покровителем он считал советскую писательницу и драматурга, Лауреата трёх Сталинских премий Веру Фёдоровну Панову, разглядевшую у него способности и благословившую его на литературную деятельность.
Недостаток полноценного отцовского воспитания ему заменяла улица, что сказалось на характере и поведении юноши. Он рос, если не отъявленным хулиганом, то мальчиком с характером. Занятия в секции бокса помогли ему укрепить своё влияние среди сверстников и завоевать уличный авторитет у старших парней.
В занятии боксом он достиг определенных результатов – выступая за общество «Трудовые резервы» на всесоюзных соревнованиях, занимал призовые места.
Имея способности и определенные знания в области литературы, рано начал подрабатывать, то в драматическом кружке районного дома культуры – играл в спектаклях, то в кинотеатре – читал стихи, пел песни перед началом киносеанса.
Окончив семилетку, поступил в ремесленное училище на слесаря – монтажника. После окончания училища его направили на работу в Красноярский край – на строительство объекта атомной промышленности. Там он проявил свои лучшие качества – смелость, решительность. Молодой парнишка не растерялся и бросился в ледяную воду, когда под лёд провалился трактор с повозкой, на которой находилось очень ценное государственное имущество. За этот поступок его лично поблагодарил руководитель стройки – генерал, поощрил солидной премией и предоставил внеочередной отпуск. Заметили его и представители одной специальной службы. В обстоятельной беседе они предложили ему пойти учиться в военное училище. Отказываться он не стал и это решение изменило всю его последующую жизнь…
Ромашковая поляна у села Горицы
На службе Родине
О своей воинской службе Игорь Семёнович много не рассказывал. О ней можно судить по его стихам и поэмам. В них видна вся география его жизни и службы: Ленинград и Подонежье, Крым и Кавказ, Урал и Байкал, БАМ и Дальний Восток, Средняя Азия и Чукотка, Индонезия и Чили, Ангола и Мозамбик, Лаос и Вьетнам, Афганистан и Сербия, и много-много чего ещё…
Судьба побросала моего друга немало, первая командировка – заморская страна Индонезия, откуда он вернулся с боевым орденом Красной Звезды на груди. Затем Чили, где строил дорогу, как раз перед переворотом Пиночета. Потом были новые командировки – Ангола, Лаос, Вьетнам, Афганистан, Сербия…
Особое место в судьбе Игоря Семёновича занимала служба в Афганистане. Здесь он оказался ещё до начала операции по вводу наших войск и понять то, чем он там занимался, можно по его афганским стихам и поэмам.
В своей афганской поэме «По сухому руслу» в мельчайших подробностях, которые несведущему человеку придумать невозможно, с реальными именами героев и не героев, он описывает подготовку к штурму и сам штурм бойцами подразделений спецназа ГРУ ГШ ВС СССР и КГБ СССР дворца Амина.
Потом были многочисленные рейды по ущельям Гиндукуша по уничтожению караванов моджахедов с оружием из Пакистана.
Доверяли ему выполнять и очень специфические задачи, такие, как быть связным между командованием нашей группировки в Афганистане и Ахмад-Шах Масудом – влиятельным афганским полевым командиром таджикского происхождения, ставшим впоследствии Министром обороны Афганистана. С уважением к этому человеку описаны встречи связного с Масудом:
«В человеке скрыто столько может!
Сух, вынослив, скрытен и раним,
работоспособен, осторожен,
и тщеславье, и упрямство – с ним.
…Потому и ходишь к Ахмад-Шаху,
заешь, слово держит, если дал:
мирный договор – когда без страха,
без потерь вползут на перевал,
на Саланг машины с полным грузом —
бесконечный транспорт день и ночь…»
Баграм, Панджшер, Саланг, Гиндукуш, Кандагар – не просто названия на карте Афганистана, эти места стали местом тяжёлой службы и настоящих испытаний для Игоря Семёновича и его боевых товарищей. За годы службы в Афганистане он приобрёл не только бесценный боевой опыт и настоящих друзей, но и получил многочисленные ранения, с которыми жил до конца своей жизни.
С теплотой он пишет о своих бойцах и командирах, с болью в душе пишет о гибели своих товарищей, с горечью и грустью говорит о забвении их властью:
«Джанг взял у нас десятерых…
Живые – каждый ранен.
Тех – пало тыщи полторы
(счёт точен, страшен, странен) —
всё потому, что дан приказ
секретный, пусть и устный:
«Здесь никогда, никто из вас – в Кабуле не был!»
Грустно…
Рубли тому, кто инвалид.
Погиб?
Молчанье на гранит».
После службы в Афганистане у Игоря Семёновича осталось много сослуживцев по «мусульманскому батальону», большинство – выходцы из Узбекистана и Таджикистана. Он часто бывал
________
* Джанг – бой, война на языке пуштунов
в Средней Азии – в Ферганской долине, Самарканде, Ташкенте, других местах, как по службе, так и в гостях у друзей.
Видимо, там он «приобщился» к восточной кухне, которую любил, хорошо знал и прекрасно умел готовить, в том числе и свой фирменный «афганский плов».
Свои связи с друзьями из Средней Азии он сохранил и тогда, когда уже жил в Москве. На рынке у метро Домодедовская его знали все узбеки, всегда были с ним очень приветливы, передавали от друзей гостинцы из Андижана, Самарканда. Он очень дорожил дружбой с этими людьми – они напоминали ему времена его далёкой молодости.
