– Привет, Лень…
Богданов улыбнулся:
– Привет. Рад тебя слышать. Что скажешь?
По угрюмому сопению и вздохам в трубке Леонид Михайлович понял, что у Геннадия плохие вести. Он поторопил друга:
– Ну, что ты пыхтишь? Не томи. Случилось что-то?
В голосе Геннадия послышались соболезнующие нотки:
– Да как тебе сказать… Ты сильно не расстраивайся. Похоже, муравьям, которых ты принес, конец пришел.
– В смысле «конец»?
– Сдохнут они все в конечном итоге. У них отсутствует ген, вырабатывающий антитела для вируса, которым они заражены… Как-то так… Ты не огорчайся. Все обязательно наладится.
Леонид Михайлович несколько секунд переваривал убийственную новость. Закралась надежда:
– А ты ничего не путаешь, Гена?
На другом конце линии раздалось сопение, и блеклый голос Суржикова ответил:
– Да вроде нет. Все проверил. Сравнил генотип этого нового муравья с генотипом тех, что были до этого. У новых пара связанных локусов в генотипе отсутствует. Как раз те, которые вырабатывают белок, блокирующий репликацию ДНК-вируса.
Богданов обреченно пошевелил губами и поникшим голосом поинтересовался:
– А если этих новых скрестить с теми, что были до этого? У тех-то эти локусы ведь есть.
Энтузиазма а голосе Геннадия не прибавилось:
– Скрестить-то, конечно, можно. Только потомство у них будет неспособно к размножению.
– Почему?
– Потому! Вспоминай арифметику и школьный курс биологии. У потомства количество хромосом будет нечетным. Жить с таким изъяном вполне можно, а вот размножаться никак нельзя. Для этого нужен диплоидный набор хромосом, то есть четное количество. Как-то так.
Богданов сосредоточенно уставился на стол перед собой и запустил свободную от телефона руку в шевелюру. Случайно взгляд его скользнул по обитателям террариума, и он обрадованно выдохнул:
– Погоди, погоди. Ты что-то путаешь. Просто у меня есть несколько особей, которые переболели и выздоровели.
Суржиков молчал и пыхтел. Леонид Михайлович нетерпеливо поинтересовался:
– Ты меня слышишь?
– Да слышу, я, слышу. Соображаю, как такое может быть. Ты можешь мне их привезти?
Богданов с готовностью подтвердил:
– Конечно.
– Тогда подъезжай вечером на дачу. У меня переночуешь, а утром я тебя на машине до работы подкину.
Как упоительны в России вечера
Вечером друзья со стаканами виски в руках наслаждались закатом на веранде дачи Суржикова. Это был один из тех летних вечеров, когда на землю нисходит благодать. Когда не хочется шевелиться, да и вообще ничего не хочется. Вечерняя прохлада неторопливо и осторожно ставит бодрящие компрессы на организм, уставший от дневного зноя. Остается только одно – сидеть и молча наслаждаться. Солнце уже коснулось вершин деревьев. Легкие тени протянулись от кустов по земле. Неугомонный кот на кого-то азартно охотился. Он застывал, изготовившись к прыжку, усиленно виляя напряженным задом. Потом прыгал в цветник, пытаясь поймать и удержать в цепких лапах невидимую добычу. Через несколько секунд выяснялось, что добыча эта исключительно мнимая, рожденная охотничьей фантазией кота. Его хищная морда с поджатыми ушами высовывалась из цветов. Он настороженно оглядывался и потом как ни в чем ни бывало выходил безмятежной походкой с высоко поднятым хвостом. Усаживался перед цветником, умывался. Внезапно снова настораживался, прерывал умывание и поворачивал голову к цветнику. Так и застывал на несколько секунд с поднятой лапой и торчащим из пасти кончиком языка. И все повторялось. Кот хищно припадал к земле, и охота на невидимую добычу продолжалась. Леонид и Геннадий рассеянно наблюдали за выкрутасами кота. Тишину нарушил Леонид:
– Мне, наверное, надо было тебе с самого начала все это подробно рассказать…
Леонид замолчал и прислушался. Его фраза прорезала ватную тишину вечера, как молоток, упавший на камень. Но потребность высказаться пересилила желание наслаждаться вечерней тишиной:
– Я взял себе на работе тему для изучения под названием «Симбиоз в социальных отношениях». Вернее, «Биологические основы симбиоза в социальных отношениях». И ни слова о муравьях. С темой о муравьях меня бы просто сократили и поперли с работы. Сейчас время прагматиков. Повышенный интерес к социальным отношениям, особенно после событий на Болотной и других массовых выступлений. Тему одобрили…
Леонид, собираясь с мыслями, протяжно вздохнул. Геннадий, развалившийся в кресле со стаканом виски в руке, его прервал:
– Давай без этой тягомотной лирики. Я ящик из-за этой политики смотреть не могу.
Леонид наморщил лоб.
– Хорошо. Без лирики так без лирики. Короче, исследования я решил проводить на муравьях. С ними проще. Это не пчелы и термиты. Места меньше занимают. Не летают, не жрут древесину. Короче, с ними, как ты говоришь, тягомотины меньше.
Геннадий зевнул и лениво поправил Леонида:
– Ты можешь по делу говорить? Ты, блин, не на ученом совете высказываешь обоснования своих исследований.
Леонид озадаченно поджал губы и продолжил:
– Короче, у муравьев наблюдаются две формы социального симбиоза. По аналогии с людьми это животноводство и растениеводство. Муравьи одного вида разводят тлю, так же как люди разводят коров.
Геннадий, проявляя интерес, зашевелился. Он сменил сибаритствующее лежание в кресле на позу повышенного внимания. Сел ровнее, выпрямил спину и повернул голову к собеседнику:
– Так, так, так. Это уже по делу. Меня эти тлиные пастухи уже на даче достали. Не знаю, что с ними и делать. Травлю эту тлю, травлю, а через день она уже снова все облепила.
Леонид рассерженно ввернул:
– Ты сам-то не отвлекайся от разговора. Ну уж, коль скоро зашел об этом разговор, то прими к сведению, что тля боится дыма. Дохнет от него. Купи себе дымарь пчеловодческий и развлекайся с ним на досуге. Получишь массу удовольствия.
Геннадий открыл широко глаза, наморщил лоб и ударил кулаком по подлокотнику кресла:
– Точно! Как я сам-то не догадался? Вот что значит специалист. Все, все, молчу. Продолжай, больше не отвлекаю.
Богданов недовольно посмотрел на приятеля и после паузы продолжил:
– Теперь с растениеводством разберемся. Муравьи выращивают грибы. Готовят для них субстрат из свежих пережеванных листьев, коры. Ферментируют их своей слюной и другими выделениями. На этом субстрате они и выращивают грибы.
Геннадий беспечно поинтересовался:
– Какие грибы-то? Белые? Подосиновики?
– Нет. Что-то из рода шампиньонов. Слушай! Какая тебе разница, какие это грибы? Они ими питаются, и все.
Суржиков задумчиво почесал за ухом:
– Я просто соображаю. Может, мне в хозяйстве такие муравьи сгодились бы.
Леонид скептически дернул уголком рта:
– Вряд ли. Плодовое тело этого гриба, которое называют «муравьиная брокколи», имеет размер в несколько десятков микрон, самое большее миллиметр.
Геннадий попытался сострить и весело хохотнул:
– Это какими же вилками они его едят?
Леонид осуждающе посмотрел на приятеля, тот виновато пробормотал:
– Все-все. Молчу.
Богданов отпил виски из стакана и продолжил, глядя на вечерние забавы неугомонного кота:
– Короче. Ввиду ограниченности рабочего пространства мне пришлось вести исследования с использованием растений, к которым оба вида муравьев одновременно имели доступ.
Суржиков отпил виски, не отрывая глаз от забавных проделок кота, и рассеянно прокомментировал:
– Видел я твою оранжерею. Все забываю спросить, что там у тебя растет.
Леонид ответил, загибая пальцы на руке:
– Померанец, герань и маракуйя, в просторечии страстоцвет.
Геннадий хмыкнул:
– И какие растения предпочитает каждый вид муравьев?
Леонид скривил губы:
– Да вроде особых предпочтений они не демонстрируют. Во всяком случае, я не замечал. Оба вида муравьев шастают по каждому из растений.
Геннадий выразил легкое раздражение:
– Ну ты-то сам выбирал эти растения из каких соображений? В соответствии с какими-то научными рекомендациями?
Леонид беззаботно ответствовал:
– Не-а. Я этой фигней как-то не заморачивался. Что было под руками, тем и воспользовался. Почитал литературу. Никто особого внимания на типе растений не акцентирует. Решил остановиться на растениях с разным типом твердости листьев. Главное, чтобы были низкорослые комнатные культуры. Короче. Я всеми этими растениями обзавелся случайно. Наобум. Сначала приобрел померанец. Вроде небольшое дерево. Вечнозеленое. Может выращиваться как комнатная культура. Потом Тамара, добрая душа, мне притащила герань и пассифлору.
Геннадий наморщил лоб и уточнил:
– Пассифлору? Это что еще за фигня?
Леонид снисходительно пояснил:
– Ну, маракуйю. Пассифлора, страстоцвет, маракуйя – это разные названия одного и того же растения.
Геннадий скривил рот:
– В первый раз слышу.
Наступила пауза. Геннадий отпил виски, посмотрел на диск солнца, ушедшего наполовину за горизонт, и потянулся за сигаретой:
– Ну а дальше-то что? В чем соль всей этой кутерьмы?
Богданов огорченно буркнул:
– А что дальше? Дальше начались проблемы.
Геннадий философски подытожил:
– Ну ясен перец. Праздники в жизни бывают не часто. Для того и деготь, чтобы жизнь медом не казалась. Зато на фоне бед праздники выглядят ярче и веселей. Говоришь, грибы выращивают твои селяне? Неплохо было бы посмотреть на эти грибы. Одно могу сказать точно: тот гриб, которым заразились твои скотоводы… – Он с сарказмом посмотрел на друга: – Они ведь первые заболели?
Леонид согласно кивнул головой. Суржиков затянулся сигаретой и кивнул ему в ответ:
– Так вот, тот гриб, который я обнаружил в твоих муравьях, только злодеи могут выращивать и угощать им гостей. Все обошлось удачно в силу случайного стечения обстоятельств.
Суржиков весело хихикнул:
– Помнишь как в «Крепостной актрисе»? Покушала грибочков и преставилась. Не смотрел, что ли, этот фильм?
Леонид неопределенно пожал плечами:
– Не помню. Может, и смотрел.
Суржиков стряхнул пепел с сигареты:
– В общем, так. Понятно, что дело темное. Ты этот субстрат муравьиный для грибов привез?
– Привез, конечно.
Геннадий замял сигарету в пепельнице.
– Ну пошли. Посмотрим, что за штамм грибов выращивают твои муравьи.
В доме Суржиков деловито распорядился:
– Так, я посмотрю, что ты приволок. А ты пока по хозяйству займись. Посуду помой. – Он предупредительно поднял вверх ладонь: – Только давай без обид, старик.
