Виктория Аниканова "Мир, в котором я люблю"

Крассу перстень подошел только на мизинец, который он тут же оттопырил и покрутил так и эдак. «Мне пора», – сказал внезапно обретенный жених, развернулся и стремительно пошагал к выходу, оставив меня одну. Затем приостановился и почти не оборачиваясь, произнес: «Запрещаю тебе, Веста, рассказывать кому бы то ни было о нашей встрече и помолвке!». Кольцо на моей руке полыхнуло фиолетом и погасло. Артефакт молчания! Почему?! Я бросилась следом. Наверное, мне показалось, но в свете дверного проема, мелькнул женский силуэт и слился с тенью Наследника Императора. Догонять расхотелось. Вяло подумалось: «Может у Красса другого кольца не было, я же ему свою родовую печать отдала».

Я еще не знала, что это свидание было началом той череды событий, которые и привели меня не только в чужой мир, но еще и в чужое тело.

Пробуждение было легким. Магии я в себе не ощущала, но привыкнув каждое утро посвящать полтора-два часа концентрации внимания на своей внутренней Силе, решила не изменять давней привычке. За неимением коврика, осталась сидеть на кровати. Согнуть ноги так как нужно не получалось, у этого тела такая же форма, как у шарообразных безгранников!! Да уж, одними занятиями по концентрации его в норму не привести. Я все же как-то умостилась и задумалась.

– О, привет, Пышка, медитируешь? – насмешливо спросил незнакомый мужской голос.

Я подскочила так резво, что стоящий возле кровати юноша отшатнулся.

– Напугал? Извини. Ты продолжай, продолжай, я в кресле посижу, подожду. Мне Светка говорила, что у тебя очередной бзик, какая-то новая то ли диета, то ли система похудения. Вот решил заехать, а то мало ли…

Я закрыла глаза. Все равно, сказать мне нечего. Это ОН. Точная копия его Императорского Высочества. Мой жених. И у него есть ключ. А это значит… Что это значит ?! Да, что эта Пышка себе позволяла?! Почему отец так спокойно относится к этому? Он вообще знает, что его дочь дала ключ от своих покоев этому … Павлу?!

– Я кофе сварю, будешь?

– Нет! Д-д-да, – кровь стучала в висках, слова путались и в голове, и на языке.

– Отказы с утра я не принимаю, – мой жених поднялся с кресла. – Одевайся, сейчас Светка зайдет, отвезу вас академию.

Я подошла к шкафу. Нужно было еще вчера одежду выбрать. Это одежда?! Вот вчера Света была в белой кисейной рубахе и шелковых штанах. А у меня – штаны рваные, кофты – без рукавов и тоже с прорехами и еще куча каких-то пестрых наволочек.

Павел вернулся с чашкой кофе в руках и увидев меня застывшей у шкафа, поинтересовался: «Что, опять медитируешь? Нечего надеть?» Он пробежался взглядом по куче висящего тряпья и выдернув откуда-то из глубины шкафа платье темно-голубого цвета, сказал: «Вот. Возьми это».

Я послушно взяла платье и направилась в купальню переодеваться.

– Отец сильно ругался? – задал он мне вопрос в спину.

– Нет, но очень сильно огорчился. Как ты мог такое допустить?!

– Пышка, не начинай, поссоримся. Я же тебе претензии не предъявляю. Он что-то обо мне говорил?

– Да в субботу нас с тобой пригласили загород. Отец сказал, что за нами пришлет Гелентваген к девяти утра.

– Отлично, – голос у моего жениха потеплел. – Иди, переоденься, выпей свой кофе, я новости пока посмотрю.

Умываться и завтракать пришлось быстро. Светлана появилась, как только я зашла в купальню.

– Я открою, не отвлекайся, – донёсся из-за двери голос Павла.

В коридоре послышалась возня. Слов своего жениха из-за шума воды я не слышала, а вот звонкий голос Светы отчетливо различала.

– У меня Вика ключ забрала. Не знаю… Нет, не хочу. Сам – дурак!

Не могу сказать, что выбранное Павлом платье, делало меня стройной, но оно хорошо скрывало валики жира на боках и боле-менее прикрывало грудь. Я застонала – в этом доме в каждой комнате были зеркала, и они все время напоминали мне как я выгляжу. Это невыносимо! В конце-то концов, какая лошадь меня поднимет, если во мне явно больше центнера?! В расстроенных чувствах вошла на кухню, где ожидал меня остывающий кофе и пара сделанных кем-то из моих гостей бутербродов.

– Девочки, поехали, мне еще на работу нужно, – Павел быстро ополовинил мой завтрак – ухватив бутерброд и на ходу запив его глотком кофе из моей чашки. Следом забежала Света и взяла второй, ничуть не смущаясь, допила уже почти остывший кофе.

– Пышечка, ты же на диете, а он с ветчиной и сыром! Тебе нельзя столько калорий! Вот твоя сумка, я все уже собрала, зачетку, там читательский, – тараторила она, торопливо заканчивая есть. – Слушай, смотрю, тебе отец платиновую карту дал?! Ура! Вечером шопинг, да? И ужин в «Эгоисте». Соглашайся, Пышечка, зажжем!

Взять себя в руки стоило огромных, просто невероятных, усилий.

– Света, я обещала отцу, что больше «зажигать» не буду. Не хочу его огорчать. К тому же, мне нужно задолженности сдать по двум предметам.

– Да, это ты молодец, недельки две нужно, конечно потерпеть. Куда ты без ключей?! Вот – возьми. Что бы ты без меня делала, растеряшка?

– Не знаю, – искренне ответила я.

Дверь за нами захлопнулась, мы оказались в огромном зале со стеклянным потолком. Я остановилась и залюбовалась.

– Да, красиво… Два года уже здесь бываю, но залипаю каждый раз. Двадцать пятый этаж, выше – только небо, – Света вздохнула и мечтательно закатила глаза. – Пойдем, лифт пришел.

Перед нами остановился… гроб хрустальный? Двери открылись, Света легонько меня подтолкнула внутрь и вошла следом.

О, боги! Меньше мгновения мы падали вниз. Первый раз я искренне обрадовалась, что Света рядом. Посмотрев на меня внимательно, она взяла меня под руку и вывела из здания. Город обрушился какофонией звуков, высотой окружающих нас зданий, своей многолюдностью и непохожестью на все, что я видела раньше. Света усадила меня в самоходный экипаж, села рядом. Дорога понеслась навстречу невероятно быстро, вызывая легкое головокружение. За окнами замелькали здания, деревья, люди. Увиденное пробуждало во мне огромный интерес и, наверное, восторг, а еще я поняла, что мне здесь нравится! Очень нравится.

Павел остановил экипаж у огромных кованых ворот. Я продолжала сидеть. Он хмыкнул, вышел и открыл дверцу с моей стороны, подал руку и впервые за все утро посмотрел мне прямо в глаза. Сердце внезапно пропустило удар.

– Успехов, надежда нашей юриспруденции, надеюсь тебе удастся хвосты подтянуть раньше, чем отец решит их подкрутить…

Света выбралась самостоятельно и бодро, не оглядываясь, пошагала к воротам. За воротами раскинулся старый парк, в центре которого стояло учебное заведение. Академия выглядела так мило, она напоминала наш Малый Королевский Дворец в столице. Прямоугольное здание в три этажа с двумя флигелями-крыльями, соединенными с основным корпусом полукруглыми высокими башнями. Вдоль всего здания шла просторная терраса, украшенная мраморными колонами, а по центру опускалась широкая, с замысловатой балюстрадой, лестница.

– Хорошо, что каникулы, все по домам разъехались, не нужно в очередях толкаться. Сейчас в деканат зайдем, разузнаем что да как, – Света энергично потянула меня за собой.

Внутри было тихо и пусто. В моем мире королевские наследницы обучались дома, и я не могла даже надеяться обучаться в Королевской Академии. Неужели здесь мне будет это позволено?!

– Виноградова, собственной персоной! – Я отреагировала не на оклик, а на то, что Света резко остановилась и так же резко повернулась, мне тоже пришлось повернуться вслед за нею.

– Отвали! – Света буквально выплюнула это слово в лицо близко подошедшему к нам парню.

– С чего бы это? – натянуто заулыбался незнакомец.

– Ты думаешь, Сема, я не знаю, кто видосик с Викиного дня рождения в сеть слил?!

– Это не я, – парень резко погрустнел. – Правда, не я.

– А, кто?! – Света зло прищурила глаза.

– Вострикова, на минутку, если ты, вдруг, не заметила! Там человек сто было и у всех телефоны с камерами!

– Это мое видео! Ты брал мой телефон? Брал! Вот ты и слил!

– Я брал – матери позвонить, у меня мой сел, а в твоем не шарился и тем более – ничего не сливал. Хотя, знаешь, Виноградова, – тут он повернулся ко мне, – если тебе не нравится результат, то перед тем как начинать процесс – думать нужно было головой, а не …опой!!

– Спасибо за дельный совет, в следующий раз так и поступлю, – я повернулась к Светлане. – Света, нам пора.

Зачем он меня позвал? Что бы что? От прекрасного настроении не осталось и следа. Хорошо хоть Света сумела договориться о пересдаче и найти мне наставника-репетитора. Она оказалась немного утомительной, но очень полезной спутницей.

– Викуся, я устала, есть хочу, угостишь меня ланчем?

Не знаю, что значит ланч, но она его точно заслужила. Я открыла сумочку и поискала в ней кошель или просто монеты. Ничего похожего…

– Света, а ты мне кошель не положила, денег нет…

– Я тебе карту положила! Платиновую! Это гораздо лучше, чем кошелек. Нельзя быть такой рассеянной, Пышечка, – белянка достала из моей сумочки золотистый прямоугольник и подняла к моим глазам, – Вот! Код хоть помнишь?

– Да, отец сказал, что это год моего рождения…

– Вика, ну ты даешь, то ключ от квартиры, не пойми с чего, у меня забираешь, то пин от карты, где деньги лежат, «за между прочим» сообщаешь, – Света вздохнула, – Да уж, эпатаж – твое все.

Далеко идти не пришлось. На территории Академии студенческая столовая была закрыта, но зато у самых ворот работала «Французская блинная», оказавшаяся приятным местом, где нам подали чудесные кружевные блинчики с икрой. Восхитительный аромат нехитрого, вроде бы, блюда заставил сглотнуть слюну в предвкушении такого же восхитительного вкуса. Мне определенно повезло: я – молода, я – богата и я … Пышка! Аппетит мгновенно улетучился. Скрыть разочарованный вздох не получилось. Я отодвинула тарелку.

– Викуся, что?! Диета, да? Да? – зачастила Света. – Позовите Жюльена! – громко обратилась моя спутница к подавальщику. Через минуту в зал выплыл огромных размеров мужчина в белоснежном кителе и высоком белом колпаке. Он сверкал невероятной белизны улыбкой и весь так и лучился счастьем. Демонстрируя свою радость от встречи с нами, здоровяк еще у двери широко раскинул руки для объятий.

– Мои дорогие мадмуазели! Старый Жюль ждал вас только к первому сентября и уже начал скучать! – мужчина подошел к столику и галантно поцеловал ручку Свете, а мне подарил белозубую улыбку и легкий полупоклон.

Света засияла в ответ: «Жюль, некоторые мадмуазели не сдали некоторые экзамены и теперь, в некотором роде, скучать на каникулах тебе не придётся. У нас Пышечка опять на диете, понимаешь?»

Мужчина покосился на отодвинутую мной тарелку с нетронутыми блинчиками, сложил губы уточкой и понимающе покивал.

– Виктория, я не устану повторять вам, что вы прекрасны и не нужно изнурять себя! Посмотрите, как все гармонично устроено в этом мире: рыбка любит рыбку, козлик – козочку…

– В общем и на свинью найдется свин, – прервала я его. Мужчина от неожиданности хрюкнул и замолчал.

– Жюль, Виктория будет почти два месяца каждый день приходить в академию, и ей нужно обедать,– Света немного помолчала, а затем продолжила, – правильно питаться, понимаешь?

– Виктория, я всегда готов вас поддержать, что вы сейчас выбрали? Дайте угадаю, с «кето» – мы начали, «моно» и «Дюкана» – были, а «Средиземноморскую» – опробовали перед новым годом… Так, еще перед каникулами вы собирались на Острова и …

И я почувствовала, как краска заливает мне щеки. Эта новая я, когда еще не была мной, столько раз пыталась привести себя в порядок, но как-то беспорядочно. Отец часто повторял мне: «Те шаги, которые ты будешь совершать на выбранном пути каждый день, однажды приведут тебя туда, куда ты направлялась. Единственная трудность – правильно определить путь». В Викином варианте трудностей оказалось две – правильно определить путь и идти не поворачивая обратно!

– Жюльен, – мне было неудобно называть повара сокращенным домашним именем Жюль, как обращалась к нему Светлана, как-то слишком интимно, по-семейному. – На этот раз все очень просто, я хочу, чтобы на протяжении двух месяцев, начиная с завтрашнего дня, кроме выходных, в это же время, на обед мне подавали стейк и салат. И да, стейк может быть рыбным.

Жюльен растекся в улыбке, выдохнув: «Вся в отца». Он еще раз нам улыбнулся и, отвесив шутливый полупоклон, с пожеланием «bon appetite», попрощался.

– Пышечка, ты чего, обиделась? Я же как лучше хотела. Теперь ты точно будешь питаться правильно…

– Спасибо, Света, все хорошо. Просто, – я обратно подвинула к себе тарелку, – все же, съем один…

– О, а я возьму второй. Как говорила моя бабушка: «Кушай, кушай, поправляйся попа с мордой поравняйся!» Посмотрев на меня Света осеклась, и со словами «всегда готова помочь подруге», быстренько утащила мой второй блин в свою тарелку.

Остаток дня мы провели со Светой у меня дома, где она, сама того не ведая, открыла для меня целый мир. Этот мир притягивал своей многогранностью, свободой выбора, безграничными возможностями. Он очаровал меня, увлек и навсегда сделал своей.

Ночь пролетела без снов и видений. Выспалась, но как же глаза не хочется открывать. Немножко еще понежусь и встану. Так прият…

– Здравствуйте, Виктория Валериановна, вы лежите-лежите, что ж вы вскочили? Вы мне совсем не мешаете, я быстренько приберусь тут у вас, да пойду.

– Вы кто такая?! Как вы сюда попали?! – я с изумлением рассматривала маленькую тщедушную женщину в большом, явно не по размеру, темно-синем халате.

– Я вместо Марьи Сергеевны, ее сестра, она по вторникам приходит убираться у вас. Маша сказала, что вы разрешили чтобы я ее подменила. У нее сегодня обстоятельства – нужно невестку из роддома забирать, так что извините, что разбудила. Я быстро….

Настроение испортилось. Да, что же это такое?! Сколько человек еще могут вот так внезапно ко мне зайти?! Нет, с этим нужно что-то делать. В моей прежней жизни во дворце было куда как больше людей, но в мои королевские покои имели доступ лишь избранные: отец – приходящий каждый вечер поцеловать и пожелать спокойной ночи; моя дорогая нэни – в любое время, что бы меня проведать; личные белянки – разобрать постель, помочь с платьем, и служанка – убрать, принести, подать. И только однажды в мои покои пробрался чужак…

Воспоминания ожили. Когда мы с отцом вернулись из столицы Этэри и жизнь начала входить в свое прежнее русло, я зашла после очередного официального приема в свои покои и замерла. Вместо привычного букета цветов из нашей замковой оранжереи, на прикроватном столике благоухал огромный букет кадуптул. Да-да, именно тех самых цветов, под которыми мы обменялись кольцами с его Императорским Высочеством. Сердце затрепетало, сначала от радости, а потом остановилось от осознания того, что в комнате явно побывал кто-то посторонний. Отец с детства приучил меня к осторожности, ведь наш мир все еще полон зла. Желая убедиться в отсутствии опасности, щелкнула пальцами, высекая искру поискового светлячка. Сотворенный светлячок, медленно облетел комнату и, ничего не обнаружив, вернулся на мою ладонь. Все еще опасаясь, аккуратно достала из ящика стола серебристый мешочек, в котором хранился такого же цвета магический порошок, выявляющий чужое присутствие, прошептала заклинание и рассыпала его по комнате, наколдовав маленький сквознячок. Ничего, совсем ничего… Ситуация мне не нравилась. Надо бы рассказать отцу, но тогда нужно было бы рассказать все с самого начала, что не позволит мне сделать артефакт молчания. Луче бы мне Красс артефакт связи подарил, но увы.

Цветы притягивали к себе взгляд, я подошла и осмотрела букет. К одному цветку голубой лентой была привязана карточка. На ней красовалась тисненая золотом буква К. Губы сами сложились в улыбку. Отвязав ленточку, полюбовалась тонким витым плетением и в каком-то детском порыве намотала ее себе на руку словно браслет, что бы проснувшись, утром иметь возможность еще раз полюбоваться такой красотой и помечтать о том, чье имя начинается на К…

Ночью мне приснился кошмар. Словно вместо ленты на моем запястье извивалась и шипела фиолетовая змея в золотой короне. Она не мигая смотрела на меня своими черными бусинами-глазами и шипела: «Услыш-ш-ш-ш-ш-ь меня, отдай мое. Отдай… Не отдаш-ш-ш-ш-ш-ь – пожалееш-ш-ш-ш-ь».

Разбудил меня собственный крик. Попыталась сбросить с руки ленту, которая, как я подумала, навеяла мне страшный сон, но на запястье ее не оказалось. Пришлось разворошить постель, заглянуть в каждый угол комнаты, увы, лента исчезла. И только алая полоска на руке, похожая на ожог, не давала мне поверить, что мне все это померещилось. Расстроенная, и немного напуганная, я уселась на кровать и бросила взгляд на цветы – букет кадуптул тоже пропал, а вместо него в вазе стоял мерзкий веник болотной травы болиголов…

На ум почему-то пришло, как длинными зимними вечерами нэни всякие забавные рассказки нам сказывала. И была среди них одна: «Жила у лесных народов легенда, что трава болиголов Болотным Духом специально сотворена, что бы жену его возлюбленную деву лесную возле себя в болоте удержать. Говорили, что однажды увидел он на краю болота девушку красоты несказанной и влюбился. Бросил он к ногам прелестницы все свои сокровища, обещания счастья и клятвы в вечной любви принес. Все готов был отдать, лишь бы она согласилась стать его женой. Но девы лесные живут в лесу и для них милее деревьев и цветов нет ничего. А на болоте кроме ряски да березок кривеньких мало что растет. Испугалась она его слов и в лес подальше от болота убежала. Затосковал влюбленный дух, искал, что красавице подарить, что бы любовь ее заслужить. Придумал свое царство по весне цветочными коврами разукрасить. Синим морем незабудки зацвели; белозор с белокрыльником – снежными покровами на берегах растелились; калужница желтыми звездами среди них загорелась, а на воде – лотосы нежно-розовыми всполохами раскрылись. Преобразилось унылое болото, заиграло яркими красками – глаз не отвести. Но не пришла к нему дева лесная, красотой для нее созданной любоваться, равнодушной осталась к его подарку.

А он не властен за ней по лесу гоняться, там свой Лесной Хозяин есть с которым у Духа Болотного дружбы отродясь не водилось. Снова задумался он чем бы порадовать милую. И снова придумал – решил забаву ей девичью подарить. Схлынуло весеннее цветение уступив место богатым ягодникам. Заалели рубиновые россыпи брусники; морошка, ягода царская, янтарями вспыхнула то тут, то там; голубика тяжелыми синими бусинами повисла на кустах. Потянулись к такому то богатству и птицы, и звери, разнесли по всему лесу вести, о диве небывалом. Напрасно томился дух в ожидании возлюбленной, не пришла она за ягодами, не оценила… Ранила она его своим безразличием в самое сердце. Злым горьким туманом поднималась обида, но все равно он не мог ее забыть. Снова стал думать, и придумал, злое. Увидел он, что между болотным царством и лесным росла трава с белыми зонтиками-цветами, и заросли ее уходили далеко в лес. Пожелал дух и обрела трава аромат чудесный и манящий. Поплыл он по всему лесу, вдохнула его девушка и не смогла устоять – захотелось ей посмотреть, что за цветы так дивно пахнут. Чем ближе она к ним подходила, тем тяжелее становилась голова, но зато куда-то ушли все страхи и опасения, опомниться не успела, как вышла из леса к болоту, перешагнув невидимую глазу границу. И стала она женой Духу Болотному. Трава же своего волшебного аромата не утратила, навеки привязав ее к мужу, став для нее непреодолимой преградой. Прошло время, люди узнали об этой траве и за ее свойства волшебные, дали ей название – болиголов, а те места, где эта трава растет, обходили дальнею стороной, но вот те, кто ведает да большой силы магической не имеет, начали ее в разных зельях приворотных использовать.»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69313903&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.