Тем временем герцог, поглаживая Алеену по спине, уговаривал ту успокоиться и обещал ей множество подарков за прекращение истерики.
– Ну, не можешь учить языки – отложим их. Станешь постарше, тогда и наймём учителя. Надо будет пригласить лекаря, чтобы осмотрел тебя. Ты и правда бледная.
– Спасибо, папочка. – Алеена обняла герцога за шею и, заметив наконец стоящую у дверей Иону, показала ей язык. – А можно мне пони?
– Конечно, маленькая.
– Отец, я не думаю, что это хорошая идея. Алеена из-за своего состояния не сможет удержаться в седле даже на пони. Не хочу, чтобы сестричка поранилась.
Герцог внимательно посмотрел на Иону, но увидел только беспокойство во взгляде, направленном на Алеену. На миг задумавшись, мужчина пообещал младшей вместо пони купить ей кроликов.
В свои покои Иона возвращалась с чётким ощущением, что в своей собственной семье она становится изгоем. И отец, вместо того чтобы пресечь подобное, только ещё больше отталкивает её.
Она почти дошла до кабинета, когда её нагнал герцог.
– Ты так волнуешься о сестре, молодец. Через два дня я приглашён на аудиенцию к Императору, не хочешь со мной?
– С удовольствием, отец. Ты хочешь представить меня как наследницу?
– Да. До твоего дебюта, конечно, много времени, но буду знакомить тебя с делами уже сейчас. Учись хорошо.
– Конечно, отец. Хорошего дня.
Выгнав всех из своих покоев и закрыв дверь на ключ, Иона позволила эмоциям выплеснуться наружу. Истерический, но очень тихий смех наполнил комнату.
Постепенно смех перерос в такой же тихий плач. Стащив с кровати свою любимую игрушку – плюшевого щенка, подаренного мамой когда-то – Иона со всех сил обняла его, не в силах успокоиться.
Было очень обидно. Настолько, что в груди будто бы разверзлась чёрная дыра, высасывающая все хорошие эмоции. Если раньше ещё жила надежда на то, что папа хоть что-то поймёт и перестанет хотя бы так явно разделять дочерей, то сейчас не осталось даже этого. Хотелось пойти и высказать всё герцогу. В манере Алеены – с криком, битьём посуды, выпрашиванием подарков за прекращение этого балагана. Но не хотелось унижаться. А для Ионы это было сродни тому, что она выйдет на люди голой. Она не понимала, как можно настолько не ценить себя, чтобы заниматься таким.
Но за себя было обидно не так сильно, как за маму. Если три года назад, когда отец только привёл Кассандру, она просто поняла, что герцог изменял маме, то сейчас пришло понимание, насколько же глубока была эта измена.
Покойная герцогиня не смогла толком оправиться после родов и была слаба здоровьем. Лекари запретили ей снова рожать и герцог вроде бы даже смирился с этим. Когда Ионе было два, мама почти перестала вставать с постели, изредка выходя в сад и только. Умерла она двадцать шестого июня, через четыре года, сразу после дня рождения дочери. И всё время, сколько мама болела, герцог ходил на сторону. Если бы это была любая другая женщина, Иона бы наверное со временем и смогла это принять. Но Кассандра была замужем. И эта картина не хотела складываться в голове пусть и не по годам разумного, но всё-таки ребёнка. Как только Грейстоун не понял, что Алеена не его дочь? Ведь она вообще не похожа на него.
Вздохнув, Иона заставила себя встать с пола и лечь в кровать. Не хотелось даже лишний раз шевелиться. И, внезапно решив махнуть на всё рукой, девочка зарылась в подушки и почти мгновенно уснула.
Она не услышала, как заходила няня, обеспокоенная пропажей воспитанницы. Не слышала, как заходил герцог со спешно вызванным лекарем. Измотанный переживаниями организм будто отключился на время, давая разуму прийти в себя. Лекарь, впрочем, утешил герцога и няню, сказав, что ребёнок просто спит и завтра всё должно прийти в норму.
– Просто спит? Посреди дня? Она должна быть на занятиях!
– Эсселт! Я сейчас возьму в руки розги! – Хоть они говорили в гостиной, голос няня не поднимала. – Дай девочке отдохнуть, пусть спит. Ты почему-то катаешься со своими вертихвостками по балам да приёмам, а она день деньской бегает! То учёба, то ты её дергаешь, то ещё страсти какие. Иди к себе, отстань от ребёнка.
Поджав губы, герцог недовольно зыркнул на няню, но спорить не стал. Развернувшись на каблуках, он быстро вышел из покоев. Няня же, расспросив лекаря ещё раз, всё ли хорошо, устроилась в гостиной.
На поместье опустилась ночь. Леди Грейс так и осталась в гостиной, задремав на небольшом, но удобном диванчике. Тишина, окутавшая всё вокруг, на краткий миг была прервана едва слышным шелестом.
Золотоволосый юноша, появившийся в проёме окна, шевельнул рукой, окутывая спальню чарами, не пропускающими звуки в обе стороны. Бесшумно спрыгнув с подоконника, он подошёл к кровати Ионы. Чуть склонив голову набок, он с грустью во взгляде посмотрел на спящую девочку. Чуть нахмурился, поняв, что она опять плакала. Осторожно поправив одеяло и укрыв ребёнка получше, фейри присел на краешек кровати. Не сдержав усмешки, бережно разжал тонкие пальчики, даже во сне сжимающие подаренный им кулон.
– И почему тебе так сложно просто убить эту дуру, а? Ну меня бы попросила, так нет, не хочешь, чтобы у меня были проблемы. Эх, ребёнок… И звать не зовёшь, и кулон не выпускаешь из рук. Дурочка, как есть дурочка. Не понимаю, что я вообще нашёл в тебе? Бабочка-однодневка, по сравнению со мной. Ведьма, которая не хочет быть ведьмой. Но почему-то я прихожу к тебе. Ты это вряд ли когда-то узнаешь, конечно. Я тебе точно не скажу, даже если очень захочу. Потому что это слишком странное поведение даже для меня, а я всё-таки фейри. Первый фейри, пожалуй, который называет человека другом совершенно искренне… Как же мне хочется, чтобы Богиня была милостива к тебе, малышка. Но пока ты сама не возьмёшь всё в свои руки – никто тебе не поможет. Я могу разве что петь тебе изредка ночью, чтобы твоя усталость и грусть превращались в прекрасные мечты. Пожалуйста, позови меня в следующий раз. Мне так не хватает наших разговоров, малышка.
Фейри, устроившийся на подоконнике, буквально из воздуха достал старенькую лютню. Тихий, больше похожий на шелест ветра в листьях голос замолк. И пришла музыка.
Иона, до этого сжавшаяся почти в комочек, медленно выпрямилась, расслабляясь. Разжались пальцы, стискивающие вместо кулона простынь. Дыхание замедлилось, а на лице появилась робкая улыбка.
В песне, что начал играть фейри, не было слов, что смог бы понять человек. Зато там был шелест травы, что растёт на просторных лугах. Шум реки, пробивающей себе путь даже через самые узкие местечки. Рокот бури, набирающей силу далеко в горах. Трели соловьёв, беспечно порхающих в садах. Запах цветов яблони, которые пахнут так сладко, что начинает щемить сердце. Сладость молодого вина, что искрящимся потоком прокатывается по языку. В песне не было ни слова о печали, боли или страданиях. Только бесконечная весна и её нежность, украшенные брызгами солнечного восторга. Сервиан пел о столь давних временах, что даже он сам с трудом уже вспоминал события тех дней.
Ночь потихоньку начала уступать права дню, когда Сервиан закончил играть. С грустной улыбкой посмотрев на девочку, что тихонько сопела в подушку, фейри бесшумно исчез.
Глава 3
Проспала Иона ровно сутки. Когда девочка открыла глаза, в спальне находились няня и лекарь, которые тихо переговаривались около дверей.
– Няня?
– Иона! – Женщина бросилась к ребёнку, в то время как лекарь подошёл с другой стороны постели и начал осматривать пациентку. – Как же ты нас напугала!
– А что случилось? И… Сэр?
– Я лекарь, миледи. Вы проспали сутки, все беспокоились о вас. Но, как я вижу, вам просто нужно было хорошенько отдохнуть. Постарайтесь пару дней не нагружать организм, кушать что-нибудь лёгкое и побольше бывать на свежем воздухе. Никаких волнений и…
Монолог лекаря был прерван появлением герцога. Иона по привычке сначала смутилась – отец всегда корил её, если заставал неглиже – но вдруг поняла, что ей смущаться абсолютно нечего. Ведь это герцог вошёл к ней в спальню, не она вышла в одной сорочке к ужину.
Поэтому укоризну в глазах отца она проигнорировала . Напротив, девочка даже повыше вскинула подбородок, стараясь придать себе уверенный вид.
– Вижу, тебе лучше.
– Да, отец.
– Завтра едем к Императору, не забывай. Будь готова к восьми утра, портал ждать не будет. – Не дожидаясь ответа, герцог направился к выходу. – Ах да, подготовь отчёт по бюджету. Не забудь включить туда расходы на все празднества.
Дверь хлопнула, а в комнате повисла звенящая тишина. Тихо усмехнувшись, Иона выбралась из-под одеяла и спустила ноги с кровати. Лекарь вопросительно глянул на няню, но та только покачала головой, с грустью глядя в стену.
Накинув на плечи тёплую шаль, девочка прошла к дверям и, распахнув их, громко позвала горничных. Лекарь, до сих пор молчавший, разразился целой тирадой о здоровье.
– Сэр, мне некогда отдыхать. Сейчас переоденусь, выпью чай и за работу. Ваши рекомендации я запомнила, постараюсь соблюдать хоть что-то. Спасибо большое, вы можете быть свободны.
– Но… – Мужчине хватило просто заглянуть в глаза пациентки, чтобы сдаться. – Как скажете, миледи. Я напишу вам рецепт, это просто травы, но поможет укрепить организм и взбодриться без побочных эффектов.
С мягкой улыбкой кивнув, Иона направилась в купальню. Она ожидала от самой себя взрыва эмоций, слёз или хотя бы грусти, но нет. Будто кто-то за сутки сна перетряхнул её голову, словно свалявшееся одеяло. Было не то чтобы всё равно, нет. Было… Легко. Так, как будто всё наконец встало на свои места. Есть она, наследница рода Блэкклоу, и есть остальные.
Пока горничные помогали ей одеться, Иона мысленно составляла список дел. Главными пунктами стали подготовка наряда для завтрашнего визита и множество отчётов, которые надо было написать в ближайшие дни.
Мельком просмотрев рецепт, который ей выписал лекарь, Иона отправила одну из горничных с ним на кухню. Бодрости ей хватало, а вот очередной суточный сон ей сейчас бы помешал, как никогда. У дверей кабинета, к которым она подошла, её встретила очередная неожиданность в лице рыцаря. Чуть нахмурившись, Иона вспомнила его имя.
– Сэр Алистер?
– Миледи. – Заметив вопросительный взгляд наследницы, мужчина усмехнулся в усы. – Приказ герцога. Теперь я ваша тень.
– Для тени вы слишком заметны, сэр Алистер.
Алистер на это только улыбнулся. Ему нравилась эта девочка. Он наблюдал за её тренировками, как она общается с рыцарями, со слугами.
Но особенно ему нравилось смотреть, как маленькая наследница ездит на лошади. Он раньше часто стоял в карауле на стене и видел её за пределами замка, когда та могла забыть о тяжести обязанностей и просто наслаждаться. В такие моменты она походила на дивную фейри, что рисовали на картинах давних времён. Беспечно свободная, она пускала коня в галоп и отпускала поводья, полностью доверяясь судьбе. Волосы, как бы тщательно не была заплетена коса, через какое-то время оказывались распущенными и плескались по ветру, чудом не сбиваясь в один колтун. Гланлот, белоснежный конь из кусхаанской империи, ни разу не подвёл доверие хозяйки. Что с седлом, что без него – он, казалось, слышал мысли Ионы.
– Алистер, отомрите. Меня ждут дела.
– Ох, простите, миледи. И можете называть меня просто Ал. Так проще.
– Хорошо, Ал. Вы должны находиться в кабинете?
– Да, миледи. За дверями будут Тали?к и Эд.
– Талик?
– Его семья из Кусхаана, уже два поколения живут в Эспарии.
Усмехнувшись, Иона покачала головой и вошла в кабинет, сразу же принимаясь за работу. Пока девочка перекладывала бумаги, в двери постучалась горничная с отваром.
– Ты новенькая, что ли? Ладно, не важно. Поставь на чайный столик.
Но горничная, игнорируя слова наследницы, понесла поднос к рабочему столу. Иона, поначалу оторпевшая от такой наглости, чуть прищурилась, внимательно наблюдая за девушкой. И успела заметить, как та нарочно стукнула рукой по кувшину, отчего отвар расплескался на стол. Мысленно поблагодарив саму себя за привычку держать всё важное в столе, девочка внимательно осмотрела испорченные бумаги и перевела взгляд на горничную.
– Ой, простите, я такая неуклюжая. – Девушка даже не скрывала торжества во взгляде, но усмешка наследницы заставила её напрячься. – Миледи?
– Твоё имя?
– Сара, госпожа.
– Вы уволены. Без выходного пособия. Собирайте вещи, Сара.
– Что? Я ничего не сделала!
Иона, вздохнув, бросила взгляд на стоящего около двери рыцаря. Тот молча скрутил горничную, что пыталась устроить сцену.
– К герцогу, Ал.
