А сами были обольщены ее стихами.
Тантрический массаж… и все переплелось – стихи, стихия, прелесть теплых рук!
И все, что было под запретом до того, – то лишь пленило.
Ясир же – обучил ее всему.
Дитя страстей – Руни, вкусив запретные плоды, ушла испить другое бурное вино.
Ушла от парочки легко.
Супружница Ясира была лишь рада. Его же настиг удар, и от страданий высох он.
На этом путь его экспериментов был прерван. Внезапно старость и болезни налегли.
Грешить всю жизнь – не дано, таков закон природы!
* * *
«Пленить Леона – сущий пустячок. Мой опыт плюс массажные и стихотворные силки помогут мне.
Помучу ловеласа. Благородных дам не так легко пленить!
Пусть пострадает, очистит душу от Джульетты, от ласк ее пусть отойдет.
Унизит пусть ее и от непристойных дум уйдет».
Тот, кто пленялся красотой Руни, через страдания проходил.
И понимал, как он страдать кого-то раньше заставлял, как был беспечен и жесток. И расставаясь с ней, мечтал лишь об одном – ответить тем же.
Но вот когда наступит этот час?
Напрасными надеждами себя глупец кормил!
На первый взгляд охотница слыла добычей – характер мягок, в общении ранима, и кроток нрав, глаза чисты.
Но это лишь на первый взгляд.
«Пусть Бог ее хранит, все в ней так хрупко! Я защищу ее!» – душа твоя кричит.
И вот твой первый знойный поцелуй.
«Мне лишь она нужна!» – вслед страсть твоя твердит.
«По жизни буду ей опорой и благодарен буду ей – коль на любовь мою ответит!»
«Как смотрит на меня, как мной она поражена, покорена!
Как мне стихи читала, как в глаза мои смотрела! Где ж раньше был, и почему я не знавал ее!
Все решено – женюсь на ней! Какая умница! Какая будет мать!
Пусть нарожает целый дом детей – вниманием и теплом наполнит все мое гнездо!
Добавит благородства, привнесет покой, даст воспитание деткам.
В любви пусть вырастут они!»
И ля-ля-ля, и трал-ля-ля, и до-ре-ми, фа-соль-ля-си!
Мужчина, зная толк в вине и преуспев в делах, конечно, забывает: мир познан не только им, он познан и Руни!
И ля-ля-ля, и трал-ля-ля, и до-ре-ми, фа-соль-ля-си!
Руни к своим летам познала толк в стихах, искушена уже во всем.
Стеснения в деньгах с рождения не знала и не знает, а значит, и не ведает нужды.
С мужчинами вела, ведет себя легко – всегда любима и желанна.
Любила ль и полюбит ли сама в ответ?
Нет, не любила, а вот полюбит ли – большой секрет.
Ей нравилось всегда, когда в нее все влюблены, когда цветы, когда балы. И обожала все, что вдохновляет, от чего душа поет и от чего всегда легко и мягко стих идет, и рифма в такт шагает.
И траля-ля! И до-ре-ми! И трал-ля-ля-ля, фа-соль-ля-си!
Знакомства прелесть отлегла, и растворилась в суете мирской его краса – Руни бледна, Руни скучна!
Вернуть ее любовь, зажечь в ней пыл – занятие не из простых!
Пришел черед другого, свежего вина!
То старое, что выпито до дна, распознано вчера – уж не цепляет, хмель иссяк, и отлегла душа!
И снова день как день, и снова жизнь кипит, перо легко скользит – коль свежее вино ей кровь резвит!
Талантам трудно угодить, но коль влюблен в талант, не забывай его превозносить! В других мирах, в других планетах – мысли, души их!
Отвергнутому кавалеру в память о Руни лишь сожалений горький привкус суждено постичь и всю вину за то, что первым пыл свой загасил, любви ее не понял и не оценил.
И не до песен горемыке, и не до стихов!
Разочарований миг познать и обрести печаль, страдать и мук вкусить – пришлось всем тем, кто попытался полюбить ее.
Забытьё на этом свете всем не мило – ни королям, ни свите!
Да и не красит никого оно.
И ля-ля-ля-ля не успокоит их! И траля-ля от возмущения не спасет!
Вот так вот, милые друзья, нас много, а поэтесс красивых, молодых, богатых мало – любить обязаны мы их, и им решать, кого воспеть в стихах, кого возвысить, а кого забвению предать.
9
– Ой, привет! Как дела, Леон? Ты так классно смотришься в этой рубашке, джинсах. А какой загар!
Теперь-то мы знаем: Руни – человеческая разновидность кошачьей породы – сфинкс: движения, мурлыкающая интонация голоса, слегка прикрытые ресницы, томный взгляд.
«Усыпляет на сто, охмуряет на двести», – говорили о ней подруги.
Ни одна особь мужского пола не могла устоять перед ее обаятельным и нежным взором. Она по-детски искренне удивлялась всему, что видела и слышала.
Если же за целый вечер понравившийся ей парень не ронял ни слова – восхищалась тактом и выдержкой.
Сфинкс покорял, пленял сердца легко, словно фея, знавшая волшебное заклинание. Любила жить. Любила себя. Никого не осуждала. Одна слабость все же была – любила не осуждать, а обсуждать своих кавалеров. Но то была простительная слабость. «Коль любишь, то выискивай и находи лишь сильные черты», – говорила она. Подруги пытались подражать ей, жить легко и благоразумно.
Были, конечно же, и другие, которые говорили:
«Неискренняя она, одно притворство. Искусственная какая-то».
«Актриса, вошла в образ, да так, что за уши не вытянешь. Мужчины глупы – не разглядят позерства. Слюнки так и текут! А я говорила, и буду говорить парням правду. Не мил, зачем тратить время на «шуры-муры»?»
«Все мужчины думают о себе, заняты «only» своими проблемами. Ублажают животные похоти и потакают им. Многие салаги пытаются заниматься проблемами самцов. Зачем?»
«Only money! Only, only, only! O, yes, baby! Only money!
Так что только деньги, малышка! Только, только, только!»
«О да! Только деньги!..»
10
– Ты посмотри, как встречают! Как обнимают, как целуют, как рады ей!
– О них была лучшего мнения!
– Они кобелино, а мы с тобой «кобелиноненавистницы»!
– А Руни?
– Руни – опытная «кобелинодойка»! Но они этого не желает знать.
– В чем ее секрет, думаешь? В притворстве, в стиле «Мяяяууу»?
Элиза протянула Риане зеркало:
– Посмотри на себя. Хмурое, инфантильное лицо. Вымученная, нервная улыбка. От чего страдаем мы? Чувствуем ее внутреннее превосходство, пасуем перед ним? Это нас изводит, мешает полноценно жить? Посмотри, как улыбается Руни. Как светится ее лицо, глаза. Вот в чем секрет ее успеха. При встрече со мной ты сухо улыбнулась, отрешенно чмокнула меня в губы. Словно целовала не близкую подругу, а динозавра! И голова твоя – скорее кочан капусты, нежели голова подруги, которую надо любить и которой нужно восхищаться!
– Стоп, стоп, не расходись! Сама ты кочан тухлой капусты! Вам лучшее подавай! Перебьетесь. Подстраиваться под всех, дарить улыбки, поднимать настроение. Перебьетесь. Беги к Руни, она безвозмездно поднимет тебе настроение.
– Не обижайся, но ты же злючка! Я для образности сравнила твою голову с кочаном капусты.
– Давай-давай, заливай! Выгораживай свою лицемерку!
– Она не моя. Если же хочешь, чтобы и тебе мило улыбались, постарайся сама это чувство изобразить. Все мы только и заняты обсуждением друг друга.
– Мы дамы! Нас должны любить! Носить на руках! Терпеть наши капризы! Посвящать нам стихи, дарить внимание, подарки!
А такие, как Руни, забыв о женской чести, так и норовят запрыгнуть в постель, так и липнут, не дают прохода. Такие, как Руни, превратили женщин в хохотуний и клоунесс!
– Не любишь мальчишек с детства. Пока ждала единственного и неповторимого, любить и разучилась.
– А ты что, в училки записалась?! Такая правильная, добрая! Всем любви желаешь – копия Руни! Переобулась под нее, надолго тебя хватит? Найди мне мужчину, коль переживаешь за меня. Пусть полюбит, пусть на руках носит. Что молчишь? То-то. Не осталось парней. Одни болтуны, жлобы, алкаши, да егеря вроде тех! – Риана махнула рукой в сторону парней.
– Спасибо, польщена. Я пошла к своей Руни. Обожаю ее общество, тебя не сдам, не переживай. Пойду, почувствую себя самой доброй, самой полезной на этом свете!
– Давай, беги, лети к своей лицемерке, попрыгунья-стрекоза! Передай мои слова, слово в слово, кто-то же должен ей сегодня испортить настроение.
11
