– А давай твоей башкой попробуем, она наверняка тверже! – закричала Подлодка.
– Ты же сама хотела купаться, вот я и старался, для тебя же. Ну, не получилось, что поделаешь, все равно на тебе не ласты, а сапожки. Как ты в них будешь плавать?
– Это тебя не касается! Я и без ласт могу. А вообще, ты гад, ненавижу тебя!
– Ну ладно, прости, не злись, – сказал Адя, примирительно сгладив тон. Он, конечно, был гадом, но в сущности, добрым в душе, как ни парадоксально.
– Ваше величество, – обратилась к Брунхильде Корова, – нам надо что-то предпринимать. Может, я поднимусь наверх, насколько позволит крышка, осмотрюсь кругом?
– Давай, моя хорошая, расскажешь потом, где там и что, и куда нам идти, – ответила королева.
Оранжевая Корова расправила крылья и взлетела, описывая круги по спирали. Крылышки у нее были на удивленье совсем небольшие, однако ей каким-то непостижимым образом удавалось летать, вполне себе непринужденно. Остальные, задрав головы, с ожиданием следили за всем процессом пилотирования. Покружив немного под самой крышкой, Корова начала снижаться и вскоре, к всеобщему удовлетворению, успешно приземлилась.
– Ну? – спросила королева.
– Вы знаете, вон там, – указала Корова рогами, – виднеется какой-то город. Больше ничего примечательного не заметила. Может, туда и направимся?
– Да, – сказала королева.
Все тоже согласно закивали головами, и даже Адя не стал возражать. На том порешили и отправились в путь.
Больные любовью
Шли они, шли, и наконец, пришли. Это был город, в котором громоздились, тесня друг друга, здания всевозможных учреждений. Ни торговых, ни развлекательных центров, ни даже жилых домов нигде не было видно, одни учреждения. На каждом здании висела вывеска из длинных и непонятных аббревиатур, из чего следовало, что собственно названия заведений были еще длинней и непонятней.
Столь плотное скопление различных организаций, которые, несомненно, служили исключительно на пользу общества, свидетельствовало о том, что город был весьма значимым, а его служители – очень важными персонами. Прохожие на улицах встречались редко, зато повсюду сновали автомобили, мчавшиеся куда-то по чрезвычайно срочным делам. Каждый водитель держал в руке сотовый телефон, умудряясь управлять машиной и одновременно вести переговоры, не менее срочные.
Из всего этого можно было заключить, что обитатели города занимались не работой, а какими-то очень важными государственными делами, что, понятно, две большие разницы.
Наша компания бродила по улицам в поисках учреждения, которое могло бы помочь в их проблеме. Проблема оставалась прежней, пресловутая крышка, висевшая и над городом. Наверняка и его обитатели были озабочены тем же, недаром ведь повсюду кипела такая бурная деятельность. Аде, как самому образованному и грамотному, было поручено читать вывески зданий.
– Так, что тут у нас, – комментировал он, задрав голову. – «Борщевание борщей». Серьезное заведение. Надо заглянуть.
– Да иди ты со своими борщами! – кричала ему в ответ Подлодка. – Нам что-то по поводу крышки надо!
– Так ведь борщ имеет к тому прямое отношение! Когда он в кастрюле варится, накрывается крышкой.
– Дальше, дальше идем, – командовала королева.
– А вот еще, очень любопытно, – читал Адя. – «Брыжжевание брыжжей». Зайдем?
– Ты что, издеваешься?! – возмущалась Подлодка.
– Ладно, наверно у них слишком узкая специализация. А вот смотрите: «Исправление привкуса». Интересно, какого привкуса? Может, привкуса крышки?
– Адя, не болтай чепухи, – отвечала Брунхильда. – Мы сюда не развлекаться пришли.
– А вот, наверно то, что нужно: «Безалкогольный туалет».
– …!!!
– Ну все, все, молчу. Читайте тогда сами, раз такие умные!
– Это все не то, – сказала Корова. – Нам лучше поискать заведения с аббревиатурами, они обычно такими серьезными делами занимаются, что дальше не куда.
– Вот именно, что если дальше некуда, то никуда и дальше, – ответствовал в своей манере Адя. – А нам надо, чтобы принципиально куда, и категориально откуда.
– Замолчи, наконец! – прервала его Подлодка. – Вон там, кажется, солидное заведение, большими буквами написано: «УЧРОХРЗДРАВИСЧТПОХ». Звучит убедительно. По крайней мере, там есть корень «здрав», наверно по части здоровья населения. Ведь они должны заботиться о здоровье? Ведь крышка ему вредит?
– Ладно, давайте зайдем, – предложила королева.
На входе их встретил дежурный врач.
– Больные? – спросил он.
– Нет, мы по поводу крышки, – ответила Брунхильда.
– Какой такой крышки?
– Той, что висит над городом и небо закрывает.
– Ну, так и что?
– Но как же, ведь крышка не пропускает солнечный свет!
– Ультрафиолетовое излучение, любезнейшие, крайне негативно влияет на нормальное течение болезни. Болезнь должна развиваться так, как ей положено развиваться.
– Очень разумные доводы, – приветствовал своего единомышленника Адя, – позвольте пожать вам руку.
– Но погодите, – сказала королева, – ведь крышка нам всем продыху не дает, она напрямую вредит и здоровью в том числе!
– Нет, нами уже строго научно доказано и обосновано, что крышка совершенно безвредна, – заявил врач.
– Скажите, пожалуйста, – обратилась к нему Корова как самая вежливая, – а как расшифровывается название вашего уважаемого заведения?
– «Учреждение охраны здоровья и счастливые похороны», – снисходительно ответил врач.
– Значит, вы все-таки занимаетесь вопросами здоровья?
– Занимаемся, но не вопросами, а охраной.
– Так у вас что, охранная организация?
– Точно.
– И как же вы охраняете здоровье населения?
– Мы не здоровье населения охраняем, а население от здоровья.
– Ну а болезни-то вы лечите?
– Разумеется. Лечение болезней – наш основной профиль и конечная цель.
– Позвольте, – не унималась Корова, – но ведь конечной целью должно быть выздоровление?
– Не совсем так. Выздоровление, это лишь промежуточный этап, поскольку за ним неизбежно следует очередная болезнь. Именно поэтому все наше внимание сосредоточено исключительно на болезнях. Сам процесс лечения – вот что главное.
– А исцеление вас разве не интересует?
– Во-первых, у нас уже такие болезни, которые не излечиваются. А во-вторых, если все будут выздоравливать, кого мы тогда будем лечить? Все, любезнейшие, вопросы исчерпаны, если у вас имеются какие-нибудь болезни, добро пожаловать, а если нет…
Брунхильда прошептала на ухо Корове: «Все понятно, нам тут делать нечего. Пойдем отсюда».
– Пожалуйста, один только последний вопрос! – не могла уняться Корова. – А что вы в основном лечите, какова основная болезнь?
– Любовь, черт ее дери. Очень опасная штука.
– А можно нам взглянуть на процесс лечения? Ведь он так важен!
Врач на минуту заколебался, но в разговор включился хитрый Адя.
– Любезнейший коллега, меня так вдохновила ваша философия, что не могу удержаться, чтобы не выразить вам свое восхищение!
– Ладно, вон докторица сюда направляется, обратитесь к ней.
– Больные? – тут же задала дежурный вопрос докторица.
– Нет, мы практиканты, – ответил за всех Адя. – Интересуемся методами лечения любви.
– Ах, вот как? Похвально.
– Позвольте полюбопытствовать, каких успехов вы достигли на столь конструктивном и ответственном поприще?
– Поприще наше технически слабо оснащенное, еле справляемся. Да и болезнь уж больно заразна.
– Ну а лекарства какие-либо от этой чрезвычайно вредной болезни имеются?
– Наши ученые доктора уже почти вплотную приблизились к изобретению универсального средства, антилюбвин называется. Но это пока в стадии разработки.
– А как работают прочие методы?
– Основной принцип, дать понять пациенту, что он очень, очень болен. Тогда болезнь, бывает, уходит сама.
– О, это замечательно! Значит, положительные результаты все-таки имеются?
– Да, но не особо. Лечим их, лечим, этих люблюдков, а они, паразиты, не хотят выздоравливать.
– Но ведь выздоровление не столь уж и важно, главное, собственно процесс лечения!
– Да-да! Какой способный молодой человек! Вы все правильно понимаете.
– А нельзя ли нам взглянуть на сам процесс? – включилась Корова. – Ваш богатый опыт для нас очень ценен.
– Пожалуйста, – согласилась польщенная докторица, – вот как раз сейчас собираемся заняться усиленной терапией. Пойдемте в лабораторию.
Вся компания последовала за докторицей, а Корова по ходу задавала еще вопросы.
– Скажите, а они сами к вам обращаются за лечением?
– Бывает, приходят, и поодиночке, и парами. Но это в тех случаях, когда болен кто-то один из двоих. А которые больны оба, те лечиться вообще не хотят, их силой приводят.
– Зачем же так жестоко?
– А как прикажете поступать с антисоциальными элементами? Если с ними не бороться, что тогда станет с обществом?
– И какими методами вы их лечите?
– Для пар мы проводим курс обезлюбливающей терапии. А если поступает одиночка, с диагнозом неразделенной любви, так его сразу в реанимацию. Но вам повезло, у нас тут одна парочка, он ее любит, она его нет, вот и обратились к нам за помощью, добровольно. Мы подобную сознательность граждан очень приветствуем, поэтому проведем с ними облегченный сеанс, не очень болезненный.
Они подошли к операционной, которая снаружи была оборудована стеклом, а изнутри зеркалом, что давало возможность наблюдать за всем процессом, будучи незамеченными.
– Вот, видите, как удобно, – обратилась докторица к делегации. – Я отсюда буду руководить операцией, а вы можете смотреть.
Внутреннее убранство операционной было не совсем обычным, там отсутствовало главное – операционный стол с приспособлениями и инструментами. В центре стоял один лишь прочный стул с привязными ремнями, рядом с ним небольшой столик, да стеклянный шкаф, по-видимому, с медикаментами. На стульчиках у стены сидели парень с девушкой, по бокам их стояли два медбрата крепкого телосложения, а еще медсестра возилась со шприцами и какими-то пузырьками.
– Так, ребята, усаживайте пациента на стул, – скомандовала через микрофон докторица.
Братья, не церемонясь, схватили парня под локти и поволокли к стулу. Тот, не ожидая такого обращения, начал было сопротивляться, но с ним быстро справились, привязав накрепко руки и ноги к подлокотникам и ножкам стула.
– Что вы собираетесь делать? – закричал парень.
– Ничего страшного, пациент, успокойтесь, это совсем не больно, – прозвучал голос докторицы из-за стекла.
– Дорого-ой! – окликнула его девушка. – Ты не волнуйся, ведь мы тебе хотим только добра! Тебя вылечат, и ты снова станешь нормальным.
– Отвяжите меня сейчас же! – снова закричал юноша. – Я отказываюсь от операции!
– Извините, у вас нет такого права, – ответила ему докторица. – Да вы и впрямь, успокойтесь, все будет хорошо.
И тут же добавила, обращаясь к братьям:
– Заклейте ему рот скотчем! Или нет, лучше возьмите лейкопластырь из аптечки, для такого симпатичного юноши не жалко.
Наша компания следила за всем этим действом с нескрываемым ужасом и удивлением.
