Декадентский эпиграф ко всему
Александръ Посторонний
Эпиграф это всегда начало… Начало строки, слова. Многие достойные люди выбирают себе эпиграф, чтобы как можно полнее заявить о себе этой жизни!Мой эпиграф – мои стихи! Приветствую тебя, о читатель! С благодарностью и трепетом я представляю твой взор, скользящий по вязи этих строк, и предвкушаю, как он будет скользить по строкам, что таятся за закрытой обложкой.Они обо всё и ни о чем конкретно! Такова судьба декадентской поэзии. Мрачная, злая, ужасная, но прекрасная. Это то, что я вижу, вернее чувствую – ведь лишь коснувшись тени, ночи; ощутив холодное её прикосновение к нашей дрожащей коже, мы способны оценить всю прелесть, познать всю нашу любовь к солнцу! Я страж чистоты и красоты, пусть даже мне для моей работы и необходимо вверять свою душу и тело в воды тёмные, жестокие и коварные. В пасти самого Стикса я продолжу творить! Видишь? Видишь, о читатель, мой взор оттуда? Он горит прекрасной синевой!
Александръ Посторонний
Декадентский эпиграф ко всему
Эпиграф это всегда начало… Начало строки, слова. Многие достойные люди выбирают себе эпиграф, чтобы как можно полнее заявить о себе этой жизни!
Мой эпиграф – мои стихи!
Приветствую тебя, о читатель! С благодарностью и трепетом я представляю твой взор, скользящий по вязи этих строк, и предвкушаю, как он будет скользить по строкам, что таятся за закрытой обложкой.
Они обо всё и ни о чем конкретно! Такова судьба декадентской поэзии. Мрачная, злая, ужасная, но прекрасная.
Это то, что я вижу, вернее чувствую – ведь лишь коснувшись тени, ночи; ощутив холодное её прикосновение к нашей дрожащей коже, мы способны оценить всю прелесть, познать всю нашу любовь к солнцу!
Я страж чистоты и красоты, пусть даже мне для моей работы и необходимо вверять свою душу и тело в воды тёмные, жестокие и коварные. В пасти самого Стикса я продолжу творить!
Видишь? Видишь, о читатель, мой взор оттуда? Он горит прекрасной синевой!
Именем ничьим, во имя!…
Amen
…
Цветы Зла
В костях твоих нашли себе пристанище,
И душу оплели, как в клетке сохраня,
Твой ужас, твой порок, и мыслей обиталище,
Что день за днём испьют тебя до дна!
Мы – камни-монолиты с жизни кладбища,
От древности затёрлись имена;
По нашим стенам прославляя
смерти капище,
Взбираются со злобой семена.
Их чёрным листьям ведомо желание,
Спасение в безумном солнце ищут,
Их рост – услада и страдание,
Средь тьмы и света обезумев рыщут.
Иного не найдя себе призвания,
Чем жалкое, гнилое пожирание;
Во имя тишины, прославив увядание,
Распухнет их бутончик без прозвания!
Его заманчива согретая утроба,
Как лоно девушки, больная крышка гроба,
Подарит иль покой, иль наслаждение,
Бездумное, слепое наваждение.
Так оторвись от призраков деяния,
Творца безмозглого – чумные изваяния,
Скульптуры скоротечности, что вечностью живут,
Туманом пусть развеются-умрут!
Твоя ненависть
Скучна любовь твоя,
Как праздник тишиной затухший,
Себя не помню я,
Во скуке потонувший.
Твоя любовь – игра
По мне, она ужасна
Для злобы здесь пора
Здесь ненависть прекрасна!
Ну не упрямься ты!
Не радуйся, не улыбайся,
Со злобой Сатаны –
Со мной во тьме останься!
Где ярость – ледокол
По сердцу бьёт кинжалом,
Твоей души простор,
Скрутился в трубку жалом.
Возненавидь! Прошу!
Сними любови маску,
Иначе не прощу,
Оставив страсть и ласку.
В оскале подойди
Ко мне в часы огня,
На трон из тьмы взойди;
Пылай! Моя заря!
Тишина
Страшусь я тишины – как смерти,
Как к девушке, в её оъятья льну,
И уходя, страшусь её я мести,
