Лира Алая "Служанка Драконова. Книга 1"

– Госпожа Сильвия? Кошмары?

– Кэра?

Я, сама тушуясь от своей наглости, вскарабкалась на высокую постель госпожи, подползла. Не зная, что делать дальше, схватила одну из подушек, содрала с нее наволочку и попыталась вытереть заплаканное ангельское личико.

Сначала госпожа Сильвия смотрела на меня недоуменно, потом, вроде как, мелькнуло опасение, но переводя взгляд с меня на наволочку в моей руке, она вдруг засмеялась. Наверное, я вела себя странно, потому вся ее настороженность при виде меня куда испарилась. Она взяла мою руку и тихо спросила:

– Поспишь рядом? Чтобы кошмары…

Мне оставалось только кивнуть. Вспомнив братьев, я укрыла госпожу, а потом сама юркнула под одеяло, крепко обняв ее. Нет лучшего средства от кошмаров, чем крепкие объятия. Наверное, служанки так себя не должны вести. Но ничего. Когда я научусь вести себя как надо, тогда и буду. И то, если госпожа Сильвия этого захочет.

Глава 4

– Как я заняла кровать госпожи, так наши отношения сразу потеплели, – улыбалась я во весь рот повару-медведю. Он, кстати, оказался классным дядькой! Я теперь понимала, почему госпожа Сильвия любит к нему заходить. Мясо он делает отменное. Ты вроде уже нажрался от пуза, а все равно хочется. Да и сам по себе редкостный добряк. Видела я, как он с новорожденными котятами носился: поил с тряпочки, когда их мама померла. Не каждый так станет делать, притопит – и концы в воду.

На мою фразу этот дядька подавился, едва не выронил сковороду, на которой шкворчал огромный кусок мяса, поставил быстро на стол и шокировано посмотрел на меня:

– Как отобрали?.. У дракона?.. Это ж преступление – у дракона-то забирать…

Почему-то у него был такой смешной вид, как будто он сожрал редис вместо яблока. Проходящая мимо повариха шлепнула его полотенцем по заднице:

– Какое преступление, старый ты дурак? Дети ж. Скучно им поодиночке, а у госпожи Сильвии тут по возрасту никого нет, поэтому ночуют вместе, как и все дети.

– Да я не… Я не это…

А потом благоразумно заткнулся и взялся дожаривать мясо. Вы не подумайте, я вовсе не со всеми так посплетничать могла. Только с кухонными работниками. Причин было ой как много, начиная с того, что только им доверяла госпожа, и заканчивая тем, что ни одно слово о госпоже Сильвии дальше кухне не выходило. Лично проверяла. Это госпожа Сильвия была чудесным и благовоспитанным ребенком, я же, несмотря на все усилия Гвен, оставалась сорванцом, который привык к воле и безграничной свободе. Потому обследовала весь замок, нашла даже пару тайных ходов, подслушивала разговоры слуг – они-то меня всерьез не воспринимали: ну ходит какая-то шмакодявка, пусть себе ходит. В общем, я поняла, что самые надежные ребята – это работники кухни, моя наставница Гвен и стража замка. Не то что остальные были ненадежными, но что-то мне в них не нравилось. Например, слуга, который прикладывался к жгучему пойлу, на мой взгляд, не мог быть хорошим человеком. А то, что он делал это редко и по выходным, все равно в моих глазах ничуть не меняло ситуацию. Но были и просто подозрительные слуги, которые делали странные вещи.

Знаете, госпожа Сильвия не просто так боялась людей, да и кошмары взялись не из пустого. Меньше месяца назад одна из служанок пыталась убить ее маму прямо у нее на глазах. Конечно, драконица легко отбилась, но у госпожи Сильвии с тех пор появился страх перед людьми. Эта служанка была подкуплена еще со времен обучения в академии, все ждала своего часа. По счастью для драконов – своего смертного часа. Сильвия еще сказала, что умерла эта предательница, к счастью, быстро. А я подумала, почему к счастью-то? К несчастью, что быстро! Раз такую пакость сделала (и кому?! Драконам! Которые не только не обижают, за уничтоженные деревья не убивают и вообще кормят столько, сколько захочешь!), то разве не должна была помирать долго и мучительно, иначе какая-то тотальная несправедливость выходит. Впрочем, весь мир был не шибко справедливым, так что все закономерно.

Но на Сильвию это произвело слишком страшное впечатление. И никто из взрослых даже не подумал, что странное отчуждение обычно любящей слуг госпожи – последствие травмы. Вы не думайте, вот это уже была не сплетня, это Сильвия мне сама рассказала, когда не могла заснуть:

– Золи служила тут много лет, на руки меня брала. А потом… А потом со спины кинулась на маму с кинжалом!

Я не знала, что надо в таком случае говорить. У меня слуг не было, а родители друг на друга не кидались. Самое страшное событие даже не в моей жизни, а в жизни деревни – это как дровосеку ногу срубленным деревом прищемило. Да и то, мы слышали, но не видели. А тут пытались убить. Я не раз слышала, как взрослые говорили всякие вещи, что все образуется. Или другие ничего не значащие глупости. Но зачем эти слова госпоже Сильвии, если легче ей от них не будет?

– Ненавижу людей! – вдруг сказала госпожа, крепко сжав свои кулачки.

Мне стало грустно.

– Госпожа Сильвия, и меня ненавидите?

Наверное, у меня слезы на глаза навернулись. Тогда я еще не очень хорошо умела анализировать ситуации, разбираться в том, что чувствуют другие и что мне с этими чужими чувствами делать. Я была простодушной до такой степени, что считала: сказали, что ненавидят – значит, ненавидят, поклялись в любви – любят.

– Почему я должна тебя ненавидеть? – госпожа Сильвия уставилась на меня своими огромными, чуть влажными от слез, голубыми глазами.

– Потому что я человек.

Госпожа неожиданно тепло улыбнулась, взяла меня за руку:

– Но ты ведь не желаешь никому из нас, драконов, смерти?

Я отчаянно замотала головой, а потом госпожа Сильвия меня крепко обняла:

– Я не могу тебя ненавидеть, ты хорошая. И люди разные, только… Только иногда они так странно себя ведут, что мне становится страшно. Вдруг… Вдруг они тоже хотят наброситься на меня со спины, как на мою маму? Или ранят кого-то из родителей?

Как меня удивили ее слова! Они были такими взрослыми, такими рассудительными. Кто бы мог подумать, что госпожа Сильвия решится довериться мне до такой степени, что поделится своими страхами? И будет так просто обнимать меня, нищую девчонку, которая должна была стать служанкой. Вы не подумайте, что я стала вдруг госпожу считать не за госпожу, а за подружку! Вовсе нет. Но почему-то эти понятия сплелись в моем детском разуме так тесно, что появилось яркое желание – оберегать и защищать. До этого была лишь благодарность за спасенные жизни братьев и родителей, которая вылилась в стремление служить честно и добросовестно. Теперь же я готова была пойти за госпожой Сильвией хоть на смерть.

Но чем я заслужила доверие самой госпожи – вот чего я не могла понять. Иначе как объяснить то, что госпожа Сильвия поделилась со мной своими самыми откровенными и отчаянными страхами. Разумеется, не в тот вечер. Значительно позже, когда уже наступила холодная пора.

***

Прошла пара месяцев, как я была в замке. Что и сказать, пообвыклась немного. Да и Гвен меня много чему подучила. Я теперь могла читать госпоже на ночь. Она, конечно, и сама умела, но всегда говорила, что любит слушать мой голос. Это было странно. Та же наставница Гвен читала так завораживающе, что я поначалу не в суть вникала, а слушала голос, но читать госпожа Сильвия просила все равно меня. Считать я давно научилась, да и мои обязанности расширились. Теперь я должна была будить госпожу, доставать подготовленный взрослыми слугами наряд, приносить завтраки, если Сильвия хотела.

Вы не подумайте, мне не в тягость. Мне не позволяли делать того, с чем я справлялась с трудом. Никто бы никогда не нагрузил меня тяжеленным подносом с полным завтраком, но принести булочки с молоком всегда поручали. И даже мои слова, что я могу дохлого коня притащить, не убедили взрослых дать мне чего потяжелее. Да меня дома мать родная так не берегла!

Отношения с госпожой Сильвией были превосходными. Она везде брала меня с собой. Кроме, разве что, своих занятий. Они у нее были больно сложными, я там ни словечка не понимала. Ее обучали всякой «сратегии» и «потилической остановке». Или как там правильно… Зато ездить верхом на лошадях, ящерах и других ездовых животных, которых в поместье было изрядно, мы учились вместе.

Мы так много времени проводили вдвоем, что вскоре я лучше всех научилась понимать госпожу. Даже лучше родителей. Я не льстила себе. Просто есть вещи, которые можно понимать, только будучи ровесником. Наверное, именно я первая заметила, что с госпожой Сильвией стало твориться что-то неладное: она стала более дерганной, казалось, что в ней живет какой-то страх.

Один раз, когда я резко окликнула ее в комнатах, она вздрогнула и схватилась за маленький кинжал, который с недавнего времени не снимала с пояса. И я поняла – дело плохо. Тем же вечером, когда я по привычке прокралась в ее спальню, я сразу же начала расспросы. О, госпожа была превосходна в риторике! Она каждый раз успешно сбивала меня с мысли, когда я пыталась все разузнать. Госпожа была намного, намного умнее меня. Но вот только что такой ум против упрямства? Я все равно возвращалась к нужному вопросу, словно баран, бьющий в ворота. У нас в деревне такой был – вечно пытался в чужой двор влезть. С него все смеялись, дети тыкали, пока он-таки не пробил эти несчастные ворота. Так и я вынудила свою госпожу все мне рассказать. И рассказанное мне совсем не понравилось!

– Я видела одну из служанок с кинжалом в руке в своей комнате…

– Вы сказали об этом родителям? – взрослые проблемы должны решать взрослые, так пусть разбираются.

– Сказала…

– И?

– Они мне не поверили. Но я ее видела! – горячо зашептала Сильвия. – Вечером! А потом ты постучала – и она скрылась за окном.

Я глянула на окно в спальне госпожи: широкое, постоянно открытое, ведь драконы совсем не мерзнут. И пятый этаж замка. Слишком высоко, чтоб кто-то мог сюда пробраться. Но не верить госпоже причин не было. Потому я решительно подтолкнула ее к двери в мою комнату:

– Поспите пока у меня.

– А ты?

– А я сейчас вернусь, – я улыбнулась как можно беззаботнее.

Глава 5

Найдя в шкафу госпожи лишние подушки, я бросила их на середину постели, добавила пару простынок и все это фигурно связала, прикрыв одеялом, чтобы создавалось впечатление, что там кто-то спит. Всегда так делала, когда хотела ночью на озерцо дома сбегать тайком от родителей. Подумать только, где мои старые навыки пригодились-то!

А сама пошла в свою комнату к госпоже. Та с любопытством осматривалась, словно впервые находилась в комнате для слуг.

– Такая маленькая…

Я чуть не фыркнула. Для меня моя комната – настоящие хоромы. А вот у госпожи комната как целое маленькое государство, чудо, что я там не заблудилась. Но казалось, что Сильвии приятнее находиться в моей комнате, чем у себя. Мне, кстати, тоже у госпожи было неуютно. Нет, когда там была сама госпожа, то все было отлично. Но вот без нее комната превращалась в некий безликий храм: красиво, величественно и уныло.

Я, конечно, госпоже верила. Что она и женщину с ножом видела, и угроза была. Но уже больше семи дней госпожа была у меня, а никакой опасной дамы так и не появилось. Я уже расслабилась, подумала, может, и в самом деле Сильвии привиделось?

Зря. Ой как зря. Потому что одним вечером, когда я утащила у нашего повара вкуснейшие кусочки мяса (чтобы Гвен не говорила, что вредно есть мясо на ночь, все это вранье – сплошная польза! Настроение-то поднимает как…) нам с Сильвией для ночного перекуса, все и случилось. Мы расселись на кровати, разложив тарелки с яствами – тут и пресловутая «зелень» была, а уж мяса – объесться просто. Конечно, свинство есть на кровати, но кто бы нам запретил? Я уже давно привыкла, что мама иногда называла меня мелкой свиньей. Хотя чаще все-таки большой… Вот только мама моя была далеко, а госпожу кто так назовет? Вот именно, никто. Когда мы уже съели одну талерку (или тарелку?), госпожа Сильвия неожиданно начала заваливаться на левый бок. Я еле успела подхватить ее, чтобы она не упала с кровати.

Я уж грешным делом подумала, что все дело в мясе. Гвен ведь говорила, что на ночь нужно есть только фрукты и овощи, вдруг поплохело?! Но приглушенные голоса, которые донеслись из комнаты госпожи, заставили меня насторожиться. Я благоразумно не стала звать на помощь, а полностью стащила Сильвию с кровати. Чтобы надежно спрятать. Дело было относительно провальным хотя бы потому, что дотащить госпожу до казавшегося более надежным шкафа у меня бы не вышло. Потому что, хмель разбери всех людишек, как поговаривал отец, я сама была чертовски маленькой, а бессознательная госпожа мне казалась тяжелее пресловутой лошади! И все, что я смогла, так это запихнуть под кровать. Сначала руками, а потом ногой. Невежливо? Ну что поделать! Сил не хватало, а надо быть осторожной и соблюдать тишину. И мясо в тарелке утащила. На всякий случай. А то увидят еду на постели, так сразу нас начнут искать. И сама полезла под кровать. Можно, конечно, пафосно сказать, где госпожа с мясом, то там и я, но все было банальнее – я не знала, где еще тут спрятаться можно.

Те господа, которые проникли в покои Сильвии, явно были не самыми дружелюбными: звуки ломающейся мебели я слышала отчетливо. Как и гневные вопросы о том, где находится маленькая вертихвостка. Это они так про мою госпожу?! Чтобы не возмутиться, впихнула в рот кусочек мяса и стала активно пережевывать. Понимаете, когда ешь, то очень трудно бояться. Вот я и ела. И на госпожу посматривала. Ну как посматривала – под кроватью темно было, я силилась что-то рассмотреть, а потом положила руку на шею. Я у знахаря подглядела этот прием. Под рукой словно что-то живое билось – чуть слышно, но не заметить было нельзя. Билось ровно, словно госпожа спала. И это меня успокоило. Я уже решила, что все точно будет хорошо, сейчас придут взрослые и нам помогут, уберут этих ругающихся недружелюбных господ.

Но нет. Хлипкая дверь в мою комнату явно чуть не слетела с петель, ударившись о стену. Хорошо, что мой рот был набит, иначе я бы от неожиданности точно вскрикнула.

– Что это за комната?

– Служанки, похоже. Не думаю, что мелкая зараза тут будет, но лучше все обыскать.

– Зачем? Мы распылили драконий яд по всей территории, он моментально вырубает этих тварей. Никуда бы она спрятаться не успела, – мужской грубоватый голос.

Вовремя спрятались. Значит, драконий яд. Зря я подумала на мясо, потому спокойно потянулась к следующему куску, продолжая прислушиваться. Главное – не чавкать.

– И где ее искать? Ты понимаешь, что это полный провал? Нам заказали именно мелкую, а не кого-то еще, чтоб припугнуть ее чертовых родителей, которые лезут, куда им не следует, – отвечала женщина.

И что-то мне подсказывало, что ее голос я уже слышала. Здесь. В замке. Значит, это она предала госпожу? Я даже жевать прекратила, прислушиваясь к разговору.

– Но заказчик обещал, что она будет в комнате. Недостоверная информация. А по особняку бродить опасно, тут слуги не из последних по силе, – возразил мужчина.

Я ему мысленно поддакивала – да, убирай свой толстый зад (может, конечно, и не толстый – я его зад не видела, но мне было приятнее так себе воображать).

– Я, знаешь ли, тоже не из последних. Справлюсь.

– Даже с Гвен? – о, упомянули мою наставницу.

Конечно, Гвен может и веником отходить, и оборотня на лопатки уложить – видела я, как она в тренировочном зале занимается. А как она метлой уделала двух охранников, которые ноги не вытерли, когда в дом вошли? Они даже к лекарю обращались – просили охлаждающую мазь для пятой точки. Так что да-а-а, Гвен может.

– К черту эту псину. Ладно, пошли.

Как только за ними дверь притворилась, я выползла из-под кровати. По счастью, в моей комнате они не стали ничего искать. Я уж подумывала вытащить госпожу, но решила пока переждать. И правильно сделала. Потому что в комнату зашла Сара – одна из служанок мамы Сильвии. Я видела ее всего дважды, слышала, что Сара на испытательном сроке. Я сразу все поняла. Конечно, я была не слишком умной, читать научилась с трудом, но понять, что именно Сара и есть предательница, смогла. Ни убежать, ни двинуться не успела – женщина пребольно схватила меня за волосы, чуть вздернув вверх. Страха как такового не было. Видимо, я просто не успела сообразить, что со мной в итоге произойдет. Как ни странно, больше всего я испугалась за свои волосы – никак, выдерет последние, а я и так не отличалась шикарной шевелюрой.

– Кто это у нас тут? Маленькая крыска. Скажи-ка, а где твоя маленькая госпожа?

– Так я тебе и сказала, страшилка! – пусть и больно, но поддакивать этой девице не хотелось вообще.

– Ах ты!..

Грохот в соседней комнате раздался такой, что либо это рухнул шкаф, либо развалилась пополам кровать госпожи. В комнату влетел какой-то мужчина, видимо, спутник Сары. Влетел в прямом смысле этого слова – пролетел, упал и покатился. А следом совершенно спокойно, будто тут не летали огромные туши мужчин, вошла Гвен. Словами не описать, как я ей обрадовалась! К тому же два длинных суженных кинжала в ее руках выглядели внушительнее, чем метла. Тут эти господа-гады охлаждающей мазью для задницы не отделаются. Судя по виду Гвен, им понадобится некромант, пришивающий голову!

– Надо же, какие люди! – Гвен улыбалась.

Издевательски, с нотками превосходства. Так, словно могла прикончить здесь любого. А может, и не словно, судя по тому, как побледнели лица незваных гостей.

– Хозяйская сука, – мужчина с трудом поднялся, но меч достал. – Ходишь и трясешься над своими господами, когда они всех людей превратили в рабов. Мразь.

– Какие громкие слова для отбросов, которые хуже рабов, – Гвен вела себя не так, как обычно. От моей доброй, слегка строгой и ласковой наставницы ничего не осталось. – Девчонку отпусти. И обещаю тебе не более пары часов пыток.

Сара, словно очнувшись, приставила кинжал к горлу и обратилась уже ко мне:

– Где твоя госпожа, крыска? Говори – и останешься в живых.

Я молчала, Гвен дернулась в мою сторону, но мужик встал передо мной с Сарой, не давая помочь.

– Ну?! – Сара надавила кинжалом на горло. Больно.

– Вниз пошла, за пирогом, – я всхлипнула.

Значительно позже я узнала, что бывают всякие артефакты, с помощью которых отличают ложь от правды. Но, по счастью, никто не подумал, что такая мелкая, напуганная и натурально ревущая, как я, может солгать. Или не было бы потом большой меня.

– Реган, заказ, я тут сама разберусь!

Мужчина с удивительной скоростью для его немалой комплекции махнул в коридор. Гвен не успела кинуться за ним – меня швырнули прямиком ей в руки, а Сара атаковала. Быстро, так что я успела только вздрогнуть. Но и Гвен оказалась не промах. Я думала, что наставницу ранят, но та изогнулась под каким-то немыслимым углом, выполнив какой-то дикий акробатический трюк. И загнала один из кинжалов в Сару. Прямо в плечо, отчего рука незадавшейся убийцы моей госпожи повисла плетью.

Я мысленно держала кулачки за Гвен. Мать всегда говорила – желаешь чего-то, так сожми кулачки. И я сжимала их с такой силой, что ногти, которые мне подстригли, больно-пребольно врезались в ладошку. Гвен победила. Быстро, не оставив Саре ни единого шанса. Вырубила ее, израненную и обессиленную.

– Кэра, веревка есть?

Я оглянулась. Какая веревка в детской комнате? Правильно, никакой. Гвен цыкнула, а потом со злостью пригвоздила руку потерявшей сознание противницы ножом к полу. Я аж вздрогнула. Крови я не боялась, но смотреть было неприятно.

Видя, что госпожа Гвен собирается уходить, я схватила ее за рукав и дернула.

– Прости, тороплюсь, потом поговорим, – Гвен ласково положила мне руку и пригладила взъерошенные волосы.

Но я же ее не за этим дергала! Я волновалась за госпожу Сильвию, о чем и сообщила.

– Она все это время не приходит в сознание.

– Кэра, милая, а где госпожа Сильвия?

Я указала на кровать:

– Спрятала под кроватью. А этим соврала. Они же плохие люди. Верно?

– Да, ты все сделала верно. Ты умница, – Гвен улыбнулась облегченно.

Потом мы достали госпожу Сильвию, которая мирно спала, в комнату набежали слуги, родители госпожи. Сару куда-то забрали. А того мужчину, как слышала, покусал наш повар, от злости и ярости нейтрализовавший распыленный яд. Так покусал, что он отмучился от укусов оборотней десять дней и помер. Ну, туда ему и дорога!