Нурлан Токсанов "Астана-Анталья"

– Линда! – донесся вдруг до нее грубый хриплый голос.

Девушка вздрогнула. Голос принадлежал именно предмету ее мыслей и размышлений в последнее время. Она меньше думала о Тиме, чем об убийце отца. Что Тим? Линда в нем была безоговорочно уверена. Тот ежедневно присылал письма, отмечал ее в постах, делился фотками, засыпал сердечками, розовыми, алыми и красными, короче, давал ей понять, что думает о ней каждую секунду своей непростой пасторской жизни.

Ноги ее дрогнули, в горле опять пересохло, так что пришлось опять сделать глоток томатного сока. Оспан легонько подтолкнул ее в сторону призывного голоса, мол, сама ведь хотела с ним поговорить, так чего же медлить. Похоже, он до сих пор не осознал всей серьезности момента. Ах, если б только Оспан взглянул на ситуацию ее глазами, тогда не был бы так беспечен и фривольно шутлив.

Толпа возле Камаева расступилась. Только теперь она поняла, почему все собрались возле него. Он не только рассказывал анекдоты, а еще показывал фотки, которые успел сделать в Турции. Линда подивилась жесткости натуры прожженного нефтяника. Даже тот факт, что там погиб его коллега, не остановила от желания похвастаться увиденным. Все-таки алкоголь воздействовал и на него, как бы тот не хорохорился.

– Sit down, please, – тем же хриплым голосом обратился он к ней. – What would you like to drink?

С этими словами Камаев огляделся по сторонам, мол, смотрите, как я могу. В любом языке дока, нефтяники, они такие. Им палец в рот не клади.

Затем несколько мгновений Марат Сапарович молчал, оценивая душевное состояние девушки. Что ни говори, а был он хорошим психологом, несмотря на грубость обращения и мужской соленый юмор.

– Ничего, спасибо, – ответила девушка, еще не зная, как вести себя в этой обстановке. Еще пару секунд она сама раздумывала, как выйти на контакт, и вот теперь уже находится лицом к лицу с тем, кого считает безжалостным убийцей.

– Знаете такую шутку, Линда? Вино нам нужно для здоровья, а здоровье необходимо, чтобы пить водку! – Камаев радостно загоготал, довольный удачно вставленной шутке.

Смех его оказался настолько заразительным, что засмеялись и все остальные, хотя шутка была древней и приевшейся.

Отсмеявшись, Камаев помрачнел, и улыбка слетела с обветренного обожженного солнцем лица.

Мгновенно и у коллег исчезло веселое настроение.

Марат Сапарович с сочувствием, наверняка деланным, подумалось девушке, взглянул на Линду.

– Извините, пожалуйста, что мы тут веселимся. У нас ведь повод соответствующий, и вечер не перенесешь. Жизнь она ведь такая штука. Черно-белая. И в одно и то же время для всех. Стив ведь не хотел проводить мероприятие, так сказать. Но ведь и не проводить его нельзя! – Камаев не удержался, хохотнул. – Тавтология получилась. Я тут молодежь письма учу писать. Оказывается, та еще наука. Каждое дело требует профессионализма. А ваш отец был настоящим профессионалом. У нас тут много иностранцев работало.

При этих словах Камаев перевел взгляд на Стива Паттерсона, балагурящего в своей компании.

– Но Джон Кардвелл вызывал у меня особое уважение.

Юристка Евгения вздохнула. Видно и у нее имелись воспоминания о безвременно ушедшем руководителе.

Коллеги по цеху расселись по стульям, кто-то пошел за очередной алкогольной добавкой. А что такого? Завтра суббота, законный отдых.

– Он ведь чем от наших руководителей отличался? – задался вопросом Камаев. – Наши ведь далеки от всего, от науки, формул, алгоритмов. Лишь искусством управления людьми овладели. Согласен, это самое главное! Хороший руководитель всегда подберет профессионалов, которые сделают все остальное. Но Джон-то не только мог наладить работу, но и сам в технических вопросах шарил, как никто! На мякине его было не провести. Сразу в корень проблемы смотрел. Помню на одном совещании зашла речь о специфической конструкции хвостового фильтра. Наши инженеры зацепились, каждый свое доказывает. А он взял потихоньку ручку, бумажку и пару формулок накидал. И тут же показал, что надо так-то и так-то… Вот этому учиться у него никому не мешало…

Линда искала зацепки в сумбурной речи Камаева. Никакой из нее следователь, хотя подследственный как бы сам явился к ней на допрос, а вот у нее вопросов никак не находилось. Не спросишь же в лоб, как вы убили Джона Кардвелла? Мотив же для нее был ясен. Такой человек, как Камаев, может рассыпаться в комплиментах, заваливать охапками похвал, а, между тем, жестко преследовать свою цель.

– Екi ?ош?арды? басы бiр ?азан?а сыймайды, – донеслись до нее слова Камаева, которые тот тут же перевел, – Двум бараньим головам в одном казане тесно. Такая казахская пословица есть. Но это не про нас с Джоном. Мы друг друга дополняли.

Если бы Линда не знала всей подоплеки его отношений с отцом, то, несомненно, поверила бы вдохновенной лжи Камаева. Похоже, и присутствующие молчаливыми статистами при бенефисе одного актера тоже были слегка ошарашены. Но вот она, сила убеждения Марата Сапаровича! Многие в этот момент, действительно, поверили в идиллию их отношений. Не зря застигнутым за изменой мужчинам советуют ни в чем не признаваться. Пройдет чуток времени, и любящая женщина найдет оправдания непутевому муженьку и задним числом заставит себя поверить лживым уверениям. Так что Марат Сапарович вдохновенно врал, но врал артистично и проникновенно. Послушать его, он являлся чуть ли не единственным и самым верным другом ушедшего в мир иной Джона Кардвелла. Именно с ним, Камаевым, советовался покойный, у него искал участия и помощи, вдохновлялся идеями и замыслами.

– Профи всегда поймет профи, – витийствовал Марат Сапарович, – тем более в нашей отрасли. Такая большая потеря для всех нас. То, что он сделал для нашего производства, переоценить невозможно.

Только что, именно подобными словами Башлин успел охарактеризовать Стива Паттерсона, но в пылу страстей Марат Сапарович не замечал повторов, за которые пенял молодым неискушенным подопечным.

Естественно, Линда не поверила ни единому слову прожженного «подследственного». Но тому, казалось, не было дела, верят ему или нет. Камаев пер вперед, как трактор, сминая все и вся на своем пути. Не верите? Ваши проблемы! А, между тем, все было именно так, как я вам говорю…

Тем более, сейчас, когда никто не предъявил ему никаких обвинений: смерть Кардвелла турецкими полицейскими объявлена несчастным случаем. Все логично, мало ли людей поскальзывалось на скользких травертинах. Для одного их таких пострадавших падение оказалось фатальным. Все в руках Аллаха, да пребудет душа его в райских чертогах. Слишком мирная жизнь именно в Памуккале, чтобы психологический настрой тамошних Пинкертонов склонился в криминальную сторону. Нет, все обычно. Приехали трое деловых людей на отдых, и тут с одним из них приключилось несчастье. Всегда надо быть осторожным. Кто знает, что таится за ближайшим углом? Не зря говорили предки, ?l?m ne bir soluk evvel gelir, ne bir soluk sonra. Смерть приходит ни одним вздохом раньше, ни одним вздохом позже. Кому как на роду написано…

Осталось только успокоить нервную американскую девушку, и жизнь снова пойдет своим чередом. Будут опять поездки и в ту же Турцию, и в Таиланд, и на Мальдивы. Мало ли интересных мест на земле. Правда, громыхает на севере, но сейчас не то время. Быстро все должно утихомириться. Ишь, как зыркает на меня…

– Линда, у вас такие красивые глаза, в них столько глубины и загадки. Ничто не сравнится с женщиной. В ней тайна всего мироздания скрыта. А у нас что за работа? Простейшая! Вытащить из недр земли черное золото, залить его в танкера или отправить по трубопроводам. Эка невидаль! По сравнению с Творцом мы тьфу, растереть и забыть.

Камаев задумался. Видно, с помощью таких сравнений хотел выйти на логическое завершение, но запутался и забыл, чем намеревался закончить. Да и смысла в его речах особенного не наблюдалось, главное, заговорить, запутать, сбить праведный гнев, который он буквально считывал с прекрасных, как сам выразился, глаз иностранки.

Линда сдерживала себя. Знала за собой такой недостаток, как вспыльчивость. Всегда боролась с ним, но безуспешно. Вот и сейчас от накручивания самой себя, не столько от слов Камаева, как от собственного хода мыслей в ней назревало желание нагрубить, даже нахамить сидящему против нее человеку. Наплевать, что он представитель другой страны и много старше ее. То, что она спокойно с ним общается, ненормально. Ладно, на войне. Там дело понятное. Здесь правые, там виноватые. А в мирной жизни все сглаживается, здесь штрихи и полутона, а не грубые, резкие мазки.

И она все-таки не выдержала.

– Господин Камаев, хватит лепить из себя невинную овечку, – здесь она поняла, что вместо «строить» употребила другой глагол, но ничего страшного, поймет и так, – все присутствующие прекрасно знают, что вы с моим отцом враждовали. У вас были такие стычки, что никто даже не может вообразить, как это вообще возможно в таком учреждении, как ваше. Я ясно выражаюсь? Не думайте, что все сойдет вам с рук. Справедливость рано или поздно восторжествует.

В зале воцарилась тишина. Даже в кругу Стива стихли голоса.

Камаев выпучил глаза.

– Что вы этим хотите сказать, Линда? Неужто намереваетесь обвинить меня в смерти вашего дорогого папаши? Я не безгрешный человек, конечно, но чтобы марать руки в крови? Нет уж, увольте меня от таких беспочвенных обвинений. По-моему, вы сегодня пили далеко не только томатный сок, вам надо остыть и извиниться передо мной. Надо же! И не стыдно?!

Марат Сапарович впал в патетику. Заручаясь поддержкой коллег, повернул голову налево, потом направо. Неужели здесь есть легковерный, кто принял сказанное вздорной девкой за чистую монету?

Намек Камаева на то, что она перепила лишку, буквально взбесил девушку. Она уже и впрямь ничего не соображала. Кровь бросилась ей в голову, а слова «вашего дорогого папаши» и вовсе вывели ее из себя.

Не успела она подумать, что делать в следующий момент, как увидела, как томатный сок из ее бокала уже летит в удивленное лицо Марата Сапаровича, и красные капли стекают с его бровей, волос и щек, а белый воротничок рубашки в мгновение ока потерял идеальную белизну, превращаясь в красный.

Камаев выскочил из-за стола, обежал его. Он сам имел вспыльчивый характер, и не редко вступал в драки, защищая свою поруганную честь. А теперь как раз нужно было отстаивать свое реноме, иначе завтра все коллеги будут полоскать его честное имя. Марат Сапарович не знал, что сделает в следующее мгновение, может, просто оттаскает за волосы бешеную сучку, не взирая на ее потерю. О таких мелочах в данную секунду не хотелось и думать. Отмщения!

Но только он занес свою руку, чтобы воплотить свой замысел в исполнение, как почувствовал, что его кулак зажала чья-то довольно мощная ладонь. Ничего себе! Никакой субординации. Камаев гневно обернулся и увидел прямо перед собой спокойное лицо Оспана.

– Щенок! – выкрикнул Марат Сапарович. – Этим ты отплачиваешь за мою доброту? Кто тебя из грязи вытащил, кто тебя на курсы отправлял, человека из тебя делал?

– Марат Сапарович, – увещевал его Оспан, – вам же потом самому стыдно будет.

– Не будет мне стыдно! – взревел Камаев, и, решив приступ ярости вымести на подвернувшемся новом обидчике, с силой толкнул непрошенного защитника. Полетели стулья, со стола с лязгом и грохотом посыпались тарелки и бокалы с недоеденным и недопитым содержимым. Дамы завизжали. Мужчины тоже оцепенели, не зная, чью сторону принять. С одной стороны прав Оспан, женщин нельзя бить ни при каких условиях. С другой стороны, бить собирался непосредственный руководитель. Камаев в юности занимался борьбой, от которой у него осталась бычья шея и некоторые навыки ведения позиционного боя. Конечно, годы и сноровка уже не те, но ярость удесятеряла силы. Оспан тоже занимался спортом, даже участвовал в соревнованиях по армрестлингу, где в своем весе неизменно побеждал на всех уровнях, включая областной. На республике, правда, побеждать ему не удавалось, но это он списывал на то, что занимается от случая к случаю, не ставя себе целью побеждать на крупных соревнованиях. Так что нашла коса на камень.

Полетели первые пуговицы. Камаев подбирался к Оспану, чтоб взять его «на жамбас», но тот, прекрасно видя, к чему тот его готовит, ловко уклонялся.

Со стороны зрелище выглядело комическим. Низенький плотный Марат Сапарович и высокий Оспан. Толстый и тонкий, начальник и подчиненный. Несколько раз Камаев больно ударял в живот противнику. Оспан крякал, но терпел, не отвечая на тычки. Наконец осмелевшие сотрудники, до поры до времени не без удовольствия наблюдающие за внезапной стычкой, начали потихоньку растаскивать забияк в сторону. Этому поспособствовало и приближение изумленного бывшего босса, никак не ожидавшего, что скромная вечеринка может привести к таким экстраординарным событиям.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69368116&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.