Светлана Дениз "Анариель и земли артефактов"

Данный мастодонт, предположительно стоил огромное состояние.

Чуть поодаль у окна, слегка покачивалась легкая тюль, наполовину спрятанная за тяжелыми карминно-розовыми портьерами. И только сейчас я уловила то, что не давало мне покоя.

Я не помнила, чтобы на Эле или в моем родном мире на матушке Земле, небо оттенялось розовым свечением.

Комната изливалась пурпурным сиянием и имела цвет ягодного щербета.

Я что, на Геле!?

Мои глаза расширились в момент, когда сердце готово было вырваться из груди и поскакать по паркетному полу из темных пород дерева.

– Роза, великолепное создание богов, – проговорил силуэт в модном пиджаке, и я замерла, впиваясь в спину взглядом, – мне нравится прикасаться к нежным стеблям, водить пальцами по бархатистым лепесткам и ощущать источающий тонкий аромат. В этом божьем создании, я вижу тонкий намек на великолепие женщины, – продолжал голос, словно разговаривая сам с собой, – я нежно, чуть играючи прикасаюсь своими пальцами к цветку, словно к коже женщины, провожу руками по волосам, вдыхаю звучный аромат шеи и волос.

Я нахмурила бровь, не зная как реагировать на то ли диалог, то ли монолог.

Это что еще за поэт с тонкой душевной организацией?

– Женская красота может править миром, – не замолкал мужчина, продолжая ставить в вазу пурпурно-красные цветы, – а если у этой женщины еще и ум, то в тандеме со знающем мужчиной, они могут стать властелинами.

Я оцепенела забыв, как дышать, и не убирая взгляда со странного объекта в изысканной комнате.

– Как погляжу, вы проснулись. Я ждал этого момента.

Мужчина ловко собрал жухлые листья, движением фокусника поднял их в воздух и щелкнув пальцами, спалил их, взявшимся из ниоткуда чародейским огнем, а потом театрально обернулся ко мне, ухмыляясь уголками рта и наслаждаясь произведенным эффектом.

Очередной Копперфильд!

За все пребывание в этом мире, я уже успела насмотреться на летающие чародейские шары, разного вида заклятия и причуды.

Не в силах отвести взгляд, я нагло рассматривала «фокусника», пока он деловито ухмылялся и складывал руки на груди. Рубиновый перстень блеснул, словно выводя меня из летаргического сна.

Черные волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая лицо и высокий лоб. Прямой ровный нос, узкие губы в ухмылке и тонкие усики над губой, делали его внешность интересной. Словно передо мной красовался представитель девятнадцатого века! Не хватало шляпы цилиндра и трости с набалдашником, в виде льва.

Он продолжал пронизывать меня своим острым хищным взглядом зеленых глаз, так умело, что в какой-то миг я почувствовала себя мышкой, с которой умело играл наглый кот.

На его шее был повязан шелковый бордовый платок, идеально смотрящийся с черным жилетом, надетым под пиджак. Ему можно было дать возврат моего супруга-короля, не более.

Молодой человек снова вздохнул, продолжая не сводить с меня свои изумрудные глаза, еще больше напрягая меня этими откровенными гляделками.

Этакий чертов денди, был так уверен в себе, что я почувствовала приступ тошноты и какого-то странного притяжения.

Еще один самовлюбленный!

Моргнув и изгоняя из своей головы какое-то странное (случаем не чародейское ли?) влечение, все-таки кашлянула, чтобы прочистить сковавшее комком горло.

– Кто вы?

По-королевски задрав подбородок и чуть прищурившись, я постаралась сделать лицо до невозможности спокойным.

Никогда не показывать страха и смятения, в неожиданно сложившейся, крайне непростой ситуации!

Вроде бы так было написано в одном из сборников по королевскому этикету или я что-то успела напутать, пока взгляд денди, полный флирта и себялюбия, нагло прикасался к моей коже, словно к розам.

– Увы, не было возможности представиться лично, моя королева! Возможно, вы знакомы всего лишь с одним из моих имен и наслышаны обо мне как о враге всех королевств. Порой, слава несет две стороны одной медали.

Молодой человек чуть одернул пиджак и сложив руки в замок, уселся в большое кресло, расслаблено кладя ногу на ногу.

Его лакированные черные туфли были начищены до блеска и показались мне не только красивыми, но еще и очень удобными.

Обувник явно постарался!

Сидя под одеялом, натянутым по самый подбородок, я чувствовала себя крайне не уверено, еще и от того, что вся ситуация казалась мне абсурдней некуда и дурные мысли об Агларе и замке, не уходили на дальний план.

Все ли с ними нормально, после очередного нападения Мёбиуса? Я переживала не только о том, как провалилась в портал к какому-то садоводу- щеголю, а еще и о мире, который умудрился стать родным за короткий срок.

– Меня зовут Мартел, но в мире я известен как Мёбиус.

Что??

Я округлила глаза и только сейчас уловила в памяти знакомые черты лица, спрятанные под черным капюшоном в моменты нападений.

– Вы? Да как вы посмели нападать и вообще, где я? Что я делаю в этом обители дьявола?

Мёбиус или как его там, сдержанно ухмыльнулся, находя мою резвую панику умиленной и просто пожал плечами.

– Вы являетесь моей гостьей, – просто проговорил он своим бархатистым, проникающем под кожу голосом и слегка коснулся своего рта рукой, оголяя ровные белые зубы.

– Меня знаете-ли, не приглашали и я как-то не желала у вас гостить, – я передернула плечами и злобно уставилась на чародея, чувствуя как мне все больше и больше начинает не нравиться ситуация, где я сижу по одеялом в доме Мёбиуса, под его пристальным взглядом и до сих пор не знаю, что на мне надето. Или этот извращенец не только выкрал меня из сильных рук Аглара, умудрился усыпить какой-то лимонной хренью, но и посадил под замок в клумбу, пропахшую цветами. – Как вы вообще посмели напасть на замок со своими чародейскими игрушками? И для какой цели, я вам понадобилась?

– Вы задаете слишком много вопросов, ваше величество! Но я готов ответить на все постепенно. Ваша компания доставляет мне удовольствие, – Мёбиус осклабился, оголяя белые, как жемчуга зубы и продолжил смотреть на меня, словно любуясь картиной художника, сотворившего невидаль. – Все просто, мне нужна реликвия. Обладать двумя мирами, возбуждает меня, как терпкое вайни и бархатная кожа женщины.

Я поморщилась и поджала пальцы на ногах, находя его реплики тошнотворными и почему-то…опьяняющими. Это все, точно чародейство, не может быть по-другому!

– Вы нужны мне для того, чтобы король Аглар под давлением любовных переживаний, раскрыл секрет и передал мне тайну, которая положит к моим ногам бесподобный мир Элы.

Что же это им всем спокойно не живется? То старый чародей Ватра никак не угомонит свое эго, так теперь еще и молодой хлыщ, со своими бушующими фантазиями, относительно обладания чужих суверенных земель.

– Не уверена, что король согласится на такой уговор, даже во имя любви. Реликвия не только ценна, но и опасна и в чужих руках, может наделать много бед. Тут без всяких сказаний, можно догадаться о ее силе.

– Уверен, вы знаете, где ее найти, раз осведомлены о ее могуществе, – не преминул добавить Мёбиус, словно не замечая моей реплики, – говорят, ваша любовь с Агларом обоюдна.

– Вы плохо проинформированы, – я откинулась на мягкую спинку кровати, продолжая прятаться в мягком пуховом одеяле, – король прекрасно чувствует себя в интимных связях на стороне. Вот только от одной вертлявой пиявки избавились, может и другая тут как тут нарисоваться, – выдержав паузу, я продолжила, мимолетно вспомнив Эрмину. Вдруг пока меня нет в Хрустальном городе, она вернулась, как ни в чем не бывало? О нет, даже думать о таком не буду!

– Хочу вам сказать Мёбиус, жизнь королевы крайне несладкое удовольствие. Поэтому не знаю, что вы себе нафантазировали, но я не осведомлена, где прячется реликвия, даже если бы знала, увы и ах, не поделилась бы с вами столь сокровенной тайной, так как она не вашего ума дело!

– Тогда вы будете моей гостьей, пока король не решится расстаться с реликвией Элы. Если вы все же врете, то Аглар сделает все, чтобы вернуть вас под свое крыло, ну а если нет, то мы прекрасно проведем время вместе. Пусть не прозвучит хвальбой, но обычно женщины не могут устоять перед моей натурой. Я человек открытый, романтичный и люблю хорошее общество.

В глазах Мёбиуса вспыхнул блестящий огонек, опаливший мое лицо.

Меня снова затошнило. А на голодный желудок, так еще и живот резко разболелся!

– Гостить у вас неизвестное количество времени, не входило в мои планы, – четко проговорила я.

– Ваша эмоциональная натура умиляет меня, Анариель. Уверен, в постели вы так же пылки и страстны, а ваш рот источает не только угрозы и ругательства, но и нежные, полные страсти и огня поцелуи!

Что? Какая мерзость!

– Что вы несете? Я королева, а не девка из непотребного дома! Вас не учили манерам?

Я вскочила с постели и в два счета, не желая слышать медовые речи, подлетела к двери. Дернув тяжелые медные ручки несколько раз, я осознала, что дверь заперта не на обычный замок, а на чародейский.

– Я не ошибся с размером, да и красный вам очень к лицу.

Я на секунду опешила и посмотрела на себя сверху вниз.

На мне была надета шелковая красная рубашка, еле закрывающая срам, зато полностью открывающая ноги и декольте. Сие произведение словно сошло со швейной машинки наплевавшей на традиции леди Иалеи, полное пошлости, откровенности и страсти.

Я сразу представила перекошенные лица своих советниц, увидь они такое ночное одеяние. Попадали бы без чувств, а потом отпивались каплями против тревожности и восстановления душевного равновесия.

Разнервничавшись и не придумав ничего лучше, я ловко схватила тяжелую вазу с цветами и бросила ее в сторону своего врага, который украл меня из дома в момент, когда мои отношения с королем практически наладились.

Фарфоровое украшение интерьера разбилось, оглушая комнату в лепнине звучным грохотом. Бедные цветы упали на пол, покрывая паркет бордовым покрывалом и брызгами.

– Оказывается, у вас не только приятный голос, изящная фигура, так еще и несносный характер, ваше величество! Обожаю пылких натур! – как ни в чем не бывало проговорил Мёбиус, чуть стряхивая с туфель брызги от разбитой вазы. – Уверен, своим характером вы покорили не одного представителя мужского пола.

Сам по себе щелкнул дверной замок, освобождая путь для хозяина дома, решившего что наша темпераментная беседа закончена.

– Меня обязательно найдут! – выкрикнула я в спину чародея, – и тогда вам несдобровать!

– Не хотелось бы вас огорчать Анариель, но вас не найдут, потому что как бы громко это не звучало, я лучший чародей этих миров и сделал все, чтобы мое уединенное гнездышко, было скрыто от взглядов посторонних. Ах да, – Мёбиус поднял руку в перчатке вверх, на долю секунды замолкая и наслаждаясь эффектом от своих слов, – как благодушный хозяин, могу сказать, что ваш супруг король, занят восстановлением замка после моего чародейского вторжения, а также поиском вас! Это наталкивает меня на мысль, что я сделал верный шаг, забрав вас у него. Увидимся за ужином, ваше величество!

– Подавитесь своей трапезой сами! – выплюнула я, не забыв чертыхнуться.

Хрустя подошвами туфлей об крошево вазы, Мёбиус плавно удалился, оставляя после себя аромат тонких пряных благовоний и бешенство, которое я вылила на дверь, колотя по ней кулаками, как сумасшедшая.

***

Наколотившись по двери до озверения и усталости, я тупо осела на пол, не зная что предпринять.

Умные книги по королевскому этикету, твердили бы о том, что надо ждать Аглара как ману небесную, ни в чем себе не отказывая и наслаждаясь компанией чокнутого и помешанного на самом себе, чародея, а также гостеприимством и удобной опочивальней.

Но я так не могла.

Я должна была что-то предпринять, чтобы убежать из красивой клетки опасного нарцисса. Да, пусть он был крайне недурен собой, щеголял в идеально скроенном костюме, но я не воспринимала его как мужчину, покорившего мое сердце. Мне до сих пор было сложно признаться самой себе, что я сказалась неравнодушной к Аглару, как тут появляется еще и Мёбиус с пылкими речами и раздевающим взглядом.

Поднявшись с колен и осторожно ступая между осколками, я прошла в сторону окна, чтобы посмотреть местность, окружающую особняк.

Я сразу же обратила внимание, что окно было зарешечено чародейской решеткой.

Еле уловимое фиолетовое свечение, проникало в комнату вместе с отголосками темнеющего пурпурно-розового неба.

Я ахнула от того, что весь небосвод был покрыт сеткой, словно защищая Гелу от каких-либо вторжений. От нее вверх поднимались тонкие лучи, тающие в пространстве.

На темнеющем горизонте зажигались звезды, тая в проступающем зеленовато-голубом свете, исходящем от Элы. Ее яркие блики отдавали надеждой и печалью у меня в сердце. На глаза набежали слезы. Я немыслимо скучала по Аглару, томительно переживала за судьбу королевства и дворца. Да что уж говорить? Я волновалась даже за старушку Мирилду, стычки с которой вносили в мою жизнь не только желание приструнить колкую на язык женщину, но и радость и смех.

Тяжело вздохнув, я кое-как отлипла от окна и посмотрела на наполняющиеся темнотой покои.

Словно по мановению волшебной палочки в комнате зажглась сверкающая люстра, а на светильниках, развешанных на стенах, зарделись огоньки, мало напоминающие кристаллы, которыми было увешаны и обставлены аквийские земли, кроме Ванн.

Там до сих пор предпочитали свечи, факелы и горящий очаг, считая световые кристаллы, чем-то бесовским, не меньше.

Осторожно ступая между осколков, чтобы не пораниться, я осмотрела тонкое произведение искусного мастера и заключила, что на Геле давно пользовались электричеством.

Красивая комната утопала в ярком свете и казалась мне музеем из-за вычурного интерьера и сусального золота, сверкающего в каждом углу.

Обойдя весь периметр, я прошла в гардеробную нишу, рассчитывая найти за ней сундуки, хотя бы с какими-нибудь вещами или на крайний случай, свое красивое платье, но ни сундуков, ни намека даже на легкий пеньюар, там не оказалось. По бокам стояли шкафы на причудливых ножках, тоже оказавшиеся пустыми. Я разозлилась еще больше, начиная понимать, что кроме алого наряда юной искусительницы, в покоях ничего не было. Да даже домашних туфель, хозяин дома не решился принести.

Крайне негостеприимное отношение к пленнице-королеве!

Мои глаза готовы были метать молнии и разбить все что можно в этой комнате, но умный Мёбиус предусмотрительно утащил все из покоев, дабы это не превратилось в крошево из стекла и фарфора и не осело на его голову точным ударом.

Пыхтя как суанский дракон, я снова подбежала к двери и яростно в нее заколотила, надеясь на разум Мёбиуса и на понимание, что с женщинами, коих он так величал и уважительно нежно описывал, нельзя было держать в таких неподходящих условиях.

Пусть все тут было до тошноты роскошно, но никак уж не функционально. И, к слову, я жутко захотела есть. В моем рту, казалось, еды не было, целую вечность.

Да мне даже воды никто не предложил, не то чтобы, куриную ножку!

И в самый момент, когда я уже практически отбила себе все кулаки и ладони, дверь щелкнула и распахнулась, оттесняя меня вглубь покоев.

В комнату вошел мужчина, с которым мы уже были заочно знакомы. Его прищур и умелое распускание рук с надушенным платком лимонной субстанцией, отчетливо всплыло у меня в голове, также, как и примечательный аксессуар на его щеке – здоровенная бородавка с волосами.

Чуть прихрамывая на кривую ногу, он покосился на творившийся на полу бардак из пожухлых, придавленных роз и крошева разбитой вазы.

Сдержанно вздохнув и не проявляя никаких эмоций, мужчина сморщил тонкие губы, превратившиеся моментально в узкую, белесую полоску и оправил три тонкие пряди на своей голове.

Я злорадно оскалилась, довольная тем, что хоть что-то тут разрушила. Пусть скажет спасибо, что не оторвала от стены кусок розоватой лепнины и не бросила им в покрытую реденькой растительностью голову мужчинки.

Фасон его одеяния был не дурен. Он, как и Мёбиус, был наряжен с иголочки. Из кармана темного в бордовую полоску жилета, торчала цепочка поблескивающих золотом часов, которую он тотчас достал, мимолетно взглянув на бегущие стрелки.

– У вас совсем немного времени, чтобы привести себя в порядок к ужину с господином Мартелом. Он до невозможности пунктуален и не выносит опоздания.

– Какая жалость, – сморщилась я, делая откровенный вид, что мне полностью все равно на желания и пунктуальность господина Мартела. – Но дело в том, что трапезу я пропущу. Так и передайте вашему господину.

Я плавно осела на край кровати и закинула ногу на ногу, чуть надвинув на колени, до невозможности короткий подол красной шелковой сорочки, сохраняя непринужденный вид.