Отпускник Дубков все ещё сомневался в том, что делает, когда поезд плавно тронулся с места, а за окном, постепенно ускоряясь, замелькали привокзальные постройки, стоящие на запасных путях вагоны, жилые дома, мосты и бесконечные рельсы.
– Простите, тут не занято?
Молодая девушка, слишком худая для огромной сумки, что она держала в руках, указывала на сиденье напротив.
– Кажется, нет. – Дубков зачем-то оглянулся, словно проверяя, не претендует ли кто другой на кресло.
– Ох, это отлично. А то мне достался ужасный сосед! – щебетала внезапная попутчица, устраиваясь на новом месте. – «В меру упитанный мужчина в полном рассвете сил», – как заверял он сам. Но, скажу вам, он просто ужасно толстый. И ужасно пьяный.
Девушка приткнула необъятную сумку под столик, прислонила к стенке зонтик и, устало вздохнув, сняла шляпку. Майор Дубков во все глаза глядел на это чудо: синеглазая, большерукая и большеногая, немного нескладная, словно молодой неуклюжий лабрадор. А эта шляпка и огромный зонт-трость – такое в их безоглядно-модном мире днём с огнём не сыщешь!
– Кажется, дождь собирается, – неожиданно для себя самого выпалил майор.
– Что? – Девушка удивленно посмотрела на него и перевела взгляд за окно, где купались в солнечных лучах золотистые поля. Ни единого тёмного пятнышка в небесной лазури. – Кажется, не собирается, – растерянно заключила она.
– Простите. – Дубков стушевался. – Я про ваш зонт.
– Ах, это! – Девушка махнула рукой. – Маман вручила. Всё беспокоится обо мне. Знаете, она бы с удовольствием и шарф с варежками упаковала. Хорошо, что не вошли в сумку. Кстати, Маша.
– Майор Дубков.
– Надеюсь, «майор» – это всё же не имя.
– Петя… Эээ, Саша.
Маша рассмеялась.
– Экий вы рассеянный, товарищ майор!
Поезд бесшумно летел вперёд, оставляя позади деревни, поля, дубовые рощи, густые леса. Весь простор и всю ширь родной стороны. Еще пара часов – и граница с Финляндией.
Поезд качнулся, чуть мигнул свет, когда они влетели в затаившуюся в тоннеле темноту. Пейзаж за окном сменился небритой физиономией Александра Дубкова. Ничем не примечательное зрелище. Майор вздохнул и отвернулся от окна. Большая часть пассажиров спала, а кресло напротив пустовало.
Мария сошла на предыдущей станции, унеся с собой приятную болтовню обо всём на свете, беззаботный смех и очаровательную улыбку. По последней он особенно скучал. Да чего уж там, он скучал даже по её старомодному зонту и гигантской сумке. Из которой она извлекла небольшой черный мешочек и вручила на прощание.
– Талисман. От жизненных невзгод. Не открывай, пока не приедешь.
Поезд, мирно мчавший сквозь недра горы, внезапно дёрнулся, свет мигнул, а мгновение спустя и вовсе погас. И тут же весь салон наполнился оглушительным лязганьем, скрежетом сминающегося железа и горьким, едким запахом непоправимой беды.
Дубкова бросило вперёд, он ударился грудью о столик и вывалился в проход.
– Кажется, приехали, – пробормотал он, вставая с пола и потирая ушибленный лоб.
А затем ближайшее к нему окно разлетелось вдребезги, и сквозь непроглядным мрак тоннеля взметнулись рыжие языки пламени.
Глава 3 Бездонный мешок
– Ну и рожа у тебя, Шарапов!
Дубков осторожно открыл глаза. Внизу медленно проплывали шпалы, потолок с полу погасшими лампами нависал сверху. Невидимые ему люди плакали и стонали в темноте.
– Я Дубков, – просипел майор и поморщился: болела голова, саднило лицо, ныла ушибленная грудь.
– Приятно познакомиться. Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Жора.
Вокруг хрипло загоготали голоса.
– Мешок! – внезапно вспомнил Дубков.
– Что мешок?
– Там! Мешок!
– Не до того было, вокруг люди задыхались и горели!
– Мешок, – упрямо повторил майор и, дёрнувшись, вывалился из несущих его рук.
Покачиваясь, встал на ноги, огляделся и бросился назад к горящему поезду. Почему-то он был уверен, что подарок Маши – слишком важная вещь. То, с чем ему расставаться ни в коем случае нельзя.
– Куда, дурак! Сто-о-ой! Там всё полыхает!
Но Дубков не слушал. Путаясь в собственных ногах, он вскочил в нужный вагон и почти ползком бросился к своему месту. Вокруг стелился едкий дым, тут и там что-то горело, периодически ухая и потрескивая. Прямо перед ним рухнул тлеющий чемодан – и майор едва успел прянуть в сторону.
А вот и его сиденье. Почти вслепую шаря вокруг, Саша натыкался на сумки, потерянную в спешке обувь, осколки стекла и брошенные игрушки. Но никак не на нужный ему мешочек. В отчаянии выругавшись, майор заглянул под сиденье – бинго! Вот он, драгоценный подарок Маши.
Тело уже готовилось к марш-броску обратно, когда взгляд зацепился за кусок жёлтой ткани. Подняв глаза, Дубков обнаружил и саму обладательницу солнечного платьишка. Девочка лет десяти. Похоже, испугалась творящегося вокруг и забилась под столик, где и сидела, тихо всхлипывая. Ни бежать, ни звать на помощь она не пыталась. Неужели никто не хватился малышки?
– Ты кто?
– Алиса… – протянула потеряшка, размазывая слёзы по лицу.
– Ну а я май… Дядя Саша. А ну-ка, иди сюда, Алиса. Надо вывести тебя из этой норы.
Так они и вышли из вагона – хотя, вывалились будет точнее. С мешком, зажатым под мышкой, и Алисой наперевес. Едва завидев их, люди бросились на помощь. Женщины причитали и благодарили Дубкова. Мужчины хлопали по спине и по плечам – и от этого майору каждый раз хотелось упасть.
Георгий Иванович возник рядом и подхватил под руку.
– Ай да Дубков! Ай да…
– Здесь дети! – возмущенно крикнул кто-то из толпы.
– Ай да мамкин сын, – невозмутимо закончил Гоша.
Они шли по тоннелю весь день, вполне разумно предположив, что рано или поздно доберутся до выхода. Но прошло рано, а затем и поздно, а свет в конце тоннеля так и не показался. Более того, им даже не попалось ни одного поезда – хотя последнее было как раз более-менее объяснимо.
– Дядя Саша, а почему мы так долго идём? – Теребила его Алиса.
Среди выбравшихся из поезда матери девочки не оказалось. Люди отводили глаза, разводили руками, некоторые особенно впечатлительные даже прослезились. Тогда-то майор Дубков и превратился в дядю Сашу. Так, по его твердому убеждению, было гораздо лучше, нежели всучить Алису одной из охающих тёток.
– Это очень длинный тоннель, самый огромный в мире, – соврал дядя Саша, сомневаясь глубоко в душе, а не лежит ли он без сознания где-нибудь в вагоне и не мерещится ли ему всё это.
Бесконечный тоннель – это никак не укладывалось в голове майора Дубкова. Хотя за последние дни там слишком многое не желало укладываться.
Через пару часов пришлось делать привал. Устали все, но больше всех капризничали дети. Алиса мужественно держалась, не хныкая, но то и дело спотыкалась и клевала носом.
Вынужденные люди подземелья расположились прямо между рельс и развели небольшой костёр. В дело шли прихваченные из поезда книги, ненужные вещи, найденный поблизости мусор. Помимо тепла, костерок очень скоро останется их главным источником света – большая часть телефонов (из которых ни один так и не нашёл сети) или совсем разрядилась или была близка к этому.
Майор Дубков предпочёл устроиться в стороне – с Алисой под боком и мешком в руках. К его разочарованию, обещанный талисман оказался пуст. Он выворачивал мешок, прощупывал в поисках потайных карманов – бесполезно. В сердцах кинув его в сторону, Саша проворчал:
– Будь проклят тот день, когда я связался с этими волшебными штучками.
И тут же, словно в ответ на его слова, мешок крутанулся между шпал, а спустя мгновение осел, но не пустой бесформенной массой. Теперь внутри что-то было. Майор Дубков в ужасе вжался в стену, опасаясь неловким движением разбудить прикорнувшую Алису.
– Всё чудесатее и чудесатее…
Протаращившись с полдюжины минут на мешок и убедившись, что тот не собирается не только вертеться и скакать, но и нападать, Дубков осторожно протянул руку и подтащил артефакт к себе. Внутри оказался огроменный талмуд, озаглавленный “Инструкция-мануал по практическому применению бездонного мешка-талисмана”. Чуть ниже было выбито “Оставь безверье всяк сюда взглянувший”.
– Так-так, проверим. – Дубков принялся листать книгу. – “Озвучьте желание вслух”. Ну, допустим. – Он прочистил горло. – Хочу еды. Много. Спасибо.
Майору показалось, что книга в его руках хихикнула, а затем начала перебирать странички. Он испуганно бросил мануал на пол, но тот продолжал листаться самостоятельно.
Наконец, книга успокоилась. На открывшейся странице было записано:
“Версия не обновленная. Не воспринимает некоторые языки и голосовые команды повседневной речи. Реагирует только на цитаты мира измышлений”.
Дубков огляделся вокруг и едва слышным шепотом попросил:
– Мешочек, вари.
В ответ талисман не кинулся исполнять просьбу, не завертелся на месте волчком, да и каши из воздуха не возникло. Никакого чуда, в общем.
Зато зажужжала, подскакивая на полу, вновь ожившая книга. Дубков коснулся её одним пальцем – на всякий случай, но томик, кажется, не собирался откусывать ему конечность. Осмелев, он снова взял книгу в руки, и она раскрылась на странице “Ограничения в исполнении желаний”. Их было ровно 66. И еще 6 подпунктов.
Подсвеченная тусклым светом строчка сообщала, что съестные припасы мешок не поставляет. За ними необходимо обратиться к скатерти-самобранке.
– Как же, щас. Вот только из кармана её достану.
Вздохнув, майор Дубков отложил мануал и попробовал снова.
– Да будет свет!
– Сказал электрик, – ворчливо добавил он через пару минут, убедившись, что мешок никак не отреагировал. Видимо, не из всех книг цитаты попали в программное обеспечение мешка. – Ладно, попробуем по-другому. Ведь, если звёзды зажигают…
– Ой, дядя Саша, ты решил наколдовать нам звезду? – восторженно прошептала Алиса, подлезая под локоть. – А как же она с неба-то к нам попадёт?
И правда, как. Нет, звезда решительно не годилась. Может, так.
– Папаша, огоньку не найдется? – саркастически вопросил майор.
Алиса взвизгнула, а дядя Саша вскочил на ноги и принялся затаптывать вспыхнувший мешок.
– Да, Алиска, что-то не ладится у нас с чудесами. Помощь какого-нибудь опытного волшебника нам бы не помешала. Ведьмы. Или лучше эльфа – они красивее. – Дубков задумчиво глядел на обгорелый артефакт. – Как там было… “Я дарю тебе свет нашей любимой звезды. Пусть он светит тебе во мраке, когда весь прочий свет угаснет”.
Мешок осторожно шевельнулся – словно под лёгким дуновением ветерка – и озарился мягкий сиянием.
– Что это, дядя Саша? – Алиса подобралась к волшебному талисману. Мгновение – и она извлекла наружу необыкновенной красоты фонарь, который излучал не слишком яркий, приятный глазу свет. – А как же он работает?
– Похоже, что на магии, Алис. На волшебной энергии чудес.
Глава 4 Похищение
Спать в холодном, сыром тоннеле Дубкову не доводилось. Разумеется, как и большинство детишек, он ездил в летние лагеря и ходил в походы, но криво поставленная палатка, что грозила обрушиться посреди ночи, не шла ни в какое сравнение с этим.
Служебных помещений или аварийных укрытий, которые, по идеи, должны быть в любом тоннеле, они так и не обнаружили. Что вызывало тревогу. Как и многое другое, наподобие не сработавшей системы пожаротушения. Александр не слишком разбирался в устройстве железных дорог, но некоторые вещи были вполне логичными. И, тем не менее, отсутствовали.
Потому и спать пришлось прямо на путях. И это оказалось настоящей катастрофой. Прежде всего, рельсы! Эти чудеса инженерной мысли совершенно не подходили для того, чтобы расположиться на них с удобством. Возможно, они были идеальны для Карениной и её последователей, но уже через пару часов лежания на них казалось, что шпалы отпечатались на каждом ребре. А если спросонья рукой или ногой в железный болт впишешься….
Обочины двухколейной дороги были завалены мусором настолько, что потребовался бы отряд дворников, чтобы привести их в мало-мальски пригодное состояние. Да и спать на камнях… Уж лучше на шпалах – они хоть не норовят забиться под одежду.
Ну а кроме того – холод. Пар от дыхания лениво плыл над сбившимися в кучу людьми, а Дубков жадно мечтал о спальном мешке. Который так люто ненавидел в юности – он казался ему тогда смирительной рубашкой. Сейчас бы парочку таких сюда. Алиса сжалась в комочек в напрасной попытке согреться. Места возле огня всем, ясное дело, не хватило. Да и тепла это жалкое подобие костра выдавало едва-едва.
Дубков снял потрёпанную, но преданно любимую кожанку и укутал в неё Алису. Куртка, вполне ожидаемо, оказалась велика – завернувшись в неё с головой, малышка вскоре задремала.
– Выдал бы ты шубу из мексиканского тушкана. Или даже шанхайского барса, – без особой надежды пробормотал Дубков, засунув руки под мышки.
Мешочек остался равнодушен к его желаниям. Зато вновь ожила книга.
– Разумеется, очередное ограничение.
Насупившийся майор даже не притронулся к инструкции. Поглядев на Алису и убедившись, что та сладко сопит, он отправился к группе пассажиров, что собрались вокруг волшебного фонаря. Тепла от него никакого, зато свет – мягкий и умиротворяющий – в этом похожем на тёмное нутро дракона тоннеле был бесценен.
