– Нёс, – соглашаюсь я.
Я беру Машу на руки, обнимаю крепко-крепко. Малышка, я сейчас говорю с тобой о любви. Скажи, ты меня понимаешь?
Дашка
Кто-то однажды пошутил про мою подругу Дашку, сказав, что индейцы прозвали бы ее Дашка Покори Мужика. Дашка нравится, так всем нравится!
Издерганный рыжий троллейбус. Мы с подругой возвращаемся с учебы, обсуждаем очередного, который вроде бы да, а вроде и нет. «Бросай монетку», – смеюсь я. После передумываем – нужен кубик. Дашка нравится, так всем нравится. И вот был один, а как будто и не было, потом – другой, за ним третий. Опять не то. Снова слишком сложно, запутано, как и карта московского метро.
Что бросать в таких случаях? Или кого?
Звонок. Это Дашка и ее радостное: «Я влюбилась!». Да, поначалу раздражал, да, не замечала, но сейчас – спокойно и хорошо. Ясно и просто. И не надо гадать по руке, кидать монетку или звонить подругам. Сложно будет потом, в одной на двоих работе за счастье. Но сейчас все предельно понятно, схема казанского метро – одна линия.
Я смеюсь. Рада за Дашку. Все не так – сикось-накось и кувырком – если не твое. И ты, растерянная, бросаешь кубик, ищешь подсказки, чтобы не отвечать на свои вопросы. Лелька говорит, что в таких случаях нужно слушать себя. Я соглашаюсь. Передо мной сидит бесстыже счастливая Дашка, ее монетка в мусорном ведре. Подруга теперь знает: нет неправильного или верного выбора, люди, как и песни, и дороги, делятся на своих и чужих. И я с ней согласна.
Адский
Сколько времени я провожу в дороге? Сложно посчитать. Иногда думаю, что надо бы успокоиться, зажить жизнью нормального человека, родить троих – мал мала меньше. Потом отмахиваюсь от этих, не моих, мыслей. Можно мне еще, еще романтики дорог, и чтобы задорное «хей-нэ-нэ» так и играло в одном месте! Я люблю поездки за гениальные диалоги и за глубокую искренность, которые мы, незнакомцы, с такой щедростью выплескиваем друг на друга.
Как и сейчас. Потратив четыре часа жизни на попытки уехать из Москвы на «Бла-бла», я покупаю билет на поезд. В купе – шумная башкирка Регина, японец Адский, ему около двадцати, и бородатый Дмитрий, в прошлом – крутой юрист, в настоящем – тоже крутой, но, кажется, уже не юрист.
Поезд Москва – Казань. Мне стыдно за свой английский, но смелые слова превращаются в нелепые предложения, и все получается. Говорим обо всем и обо всем смеемся. Выгоняем из купе назойливого русского парня, он пытается напоить Адского коньяком и показывает фотографии детей, как доказательство своей состоятельности.
Ночь. «Ласточка» мчит все быстрее. Смесь из русского английского и запах быстрой лапши заполняют купе и коридор.
– В России тебе стоит называться другим именем, – говорит японцу Дмитрий.
– Why? – удивляется он.
Мы пытаемся объяснить Адскому, что его имя ассоциируется с крайне неприятным местом.
– Давай ты будешь Андреем? – настойчиво предлагает Дмитрий. – И, если решишь пить с русскими, только a little.
Бородатый умоляет японца не пить много в России. «Знал я одного китайца, которого напоили», – вспоминает он и задумчиво трогает свою бороду.
– Андрей, у тебя есть девушка? – продолжает разговор Дмитрий.
– Нет, я alone, – отвечает Адский и заинтересованно смотрит на меня.
Бородатый жмет японцу руку и хлопает его по плечу.
– Вот и мне все говорят wife, wife, а я не понимаю, зачем эта wife нужна. Была у меня девушка, но мой интерес к путешествиям она не раз…
– А как же любовь? – встреваю я, смеясь.
Дмитрий молчит.
– Ты в нее веришь? – удивляется башкирка Регина.
– Ну да, – я по-дурацки улыбаюсь.
Мне едва за двадцать. Я не знаю, ничего не знаю. Но я уверена – любовь не всем по размеру, до нее нужно дорасти, вырасти. Чтобы не болтались рукава и не слетали ботинки.
– Я уже ни во что не верю, – отвечает Регина. – Один клялся, что любит, но из семьи не уходил. Потом женился на другой, но продолжал бегать ко мне и говорить «люблю». Другой жил со мной, а, после того, как я помогла ему устроиться на работу в другом городе, уехал туда. Какая любовь?
– Да, сложно, – соглашаюсь я.
Обойдемся без психологии. Так не хочется портить вечер!
Адский пьет йогурт.
– Что, cheap? – спрашивает Дмитрий, который, как выяснилось, «в душе русский, но по национальности немного армянин».
– Oh, it is cheap. В Японии дороже, – отвечает Адский Андрей.
– «Чип Чип Чип Чип и Дейл», – смеется бородатый.
Японец округляет глаза.
– Это сложно, – защищаю я Андрюху.
– Oh, you like jokes, – после объяснения разницы между Чип и cheap Адский вытирает пот со лба. В купе жарко.
Говорим о бане, и я мучительно пытаюсь перевести на английский «место, где отдыхаешь душой», о том, что шаурма – это «лаваш with vegetables»; о russian girls, которые very beautiful (то-то Андрей подскочил, когда я будила его утром. Я, конечно, не russian, а чувашн, но все равно было немного не по себе).
Едим бутерброды с колбасой от Регины, пьем мой томатный сок и коньяк, который принес смешной сосед из другого купе. Адский удивляется тому, какие русские добрые и отзывчивые. После Казани этот парень поедет до Екатеринбурга по сибирской ветке, потом – во Владивосток. Он уже был в Новгороде, Москве и Питере, и теперь хочет стать travel agent, чтобы лучше узнать Россию, потому что наша страна very beautiful.
– Андрюха если будешь на Байкале, пиши! У меня там знакомые, ты сможешь снять комнату за 500 рублей в сутки. It is a Russian corruption, – смеется Дима.
– It is a Russian tradition. Corruption is a tradition, – отвечаю я. Где еще мне показывать свое остроумие?
12:47. Мы прибываем в город. Всю дорогу я думаю о том, что иногда не обязательно знать язык, чтобы тебя понимали. Можно лишь много улыбаться, посмеиваясь над тем, что «russian people don’t smile». Да, я не рашн, а чувашн, но очень важно знать, что все люди, как ни крути, говорят на одном языке.
Поэтому улыбнись мне! Потому что сегодня мы с Адским идем смотреть на вечерний болтливый город, на мою любимую Казань.
Мальчики – мужчины
Все мужчины когда-то были мальчиками. Утром, в выходные, когда забываешь про будильники и долго разглядываешь родное лицо, на котором весеннее солнце нарисовало веснушки, это чувствуется так остро.
Все мужчины когда-то были мальчиками. Сильные и уверенные в себе, ответственные и надежные – все они когда-то бегали за голубями, разбивали коленки, судорожно трогали смятые простыни, проверяя, спит ли мама или проснулась и готовит овсянку на молоке.
Мальчишество особенно ощущается в это перламутровое время суток, когда легче всего быть собой – трепетным мальчуганом, который уже в семь утра потеряется в деловом костюме и побежит до метро, чтобы в полном уставших людей вагоне трястись до «Третьяковской». Первый выход, налево, прямо, направо, стеклянный офис, пропуск из пластика, немыслимое количество рабочих задач. Эй, сохрани в себе того нежного пацана, когда будешь стоять в очереди за кофе. Во время обеденного перерыва, разламывая вилкой картофельные дольки, подмигни мальчишке в галстуке – ты знаешь и его тайну.
Крепко спи, когда весеннее солнце проказливо бегает по твоим щекам, заставляет морщится и чихать. Спи, обнимая подушку и мою руку. Я не готова выпускать ее из твоей от внезапно свалившейся нежности и небывалой близости. Близости, которая так ощутима по утрам, когда в нашу квартиру проникает озорное весеннее солнце.
«Я люблю тебя»
Как и когда я поняла, что люблю? Раньше жила, не задумываясь. По инерции. Медовые груши из сада, школа, быстрая река, родители учат плавать. Я барахтаюсь у берега в оранжевом жилете, закусываю губу – решаюсь. Задыхаюсь, но догребаю, обхватываю руками буек. Меня подбрасывает, я взлетаю ракетой и ловлю свое первое «люблю», неуловимое до того утра.
Моя любовь растет вместе со мной. Она зреет и крепнет согласно законам, по которым взрослеет человек. В начальной школе – неловкая и зыбкая, прятки за учебниками с соседом по парте. В подростковом – с надрывом и вопреки, назло всем и вся. Университетская наполнит нежностью, сгладит изгибы, превратит в терпкое «женщина».
Позже «люблю», мое «люблю» приобретет иную глубину. Я научусь не смотреть – видеть. Буду говорить не для того, чтобы заполнить словами пространство, но потому, что мне есть, что сказать. Я смогу подпускать близко, изучать прекрасное и изуродованное нагое тело и не вздрагивать. Я справлюсь, найду силы, чтобы смотреть на неровное, больное и счастливое повзрослевшим взглядом. Научусь любить. Без мурашек и остального юного. Осознанно, смело и крепко.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69385456&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
