Теночтитлан. Последняя битва ацтеков
Хосе Леон Санчес
О трагедии и огромных разрушениях, которые последовали после падения древней столицы ацтеков – прекрасного города Теночтитлана в 1521 году, написано большое количество текстов. Но все они были созданы для того, чтобы воспеть триумф завоевателей или приукрасить память о тех, кто выиграл эту войну. Хосе Леон Санчес создал литературную версию происшедшего от лица побежденного. Он хотел дать правдивую версию того, что на самом деле произошло во время осады столицы ацтеков. Герой его романа не имеет имени. О нём известно только то, что он с огромным мужеством выдержал все испытания, вызванные осадой города. Даже тогда, когда полностью закончились запасы маиса и воды и наступил жестокий голод, он продолжал мужественно сражаться. Книга была задумана для того, чтобы увековечить память о двухстах тысячах в одночасье погасших огнях в побежденном Великом городе. Автор с вдохновенным мастерством раскрывает на страницах романа захватывающий эпический момент и предлагает читателю образцовую историческую фреску во всём её блеске и великолепии.
Коварная интрига и честолюбие Завоевателя, с одной стороны, и мучительное отчаяние и мужество, с другой, сливаются в вихре воинской страсти, сметающей судьбы, волю, души. События на перекрёстке истории смешали карты, в которых отражался стук лошадиных копыт, свист стрел, тучами пролетающих над удивлёнными водами лагуны, яростным потоком обрушившимся на Теночтитлан. Отголоски криков и проклятий умирающих в агонии обозначили горизонты ужаса. Женщины, вставшие на место погибших мужчин, испытали, так же как и они, жуткую горечь поражения… Хосе Леон Санчес написал роман о последней битве ацтеков, которая стала фактом, расколовшим историю и после которого ничто в мире уже никогда не будет прежним.
Габриэль Гарсиа Маркес, Нобелевская премия по литературе.
Хосе Леон Санчес
Теночтитлан
Последняя битва ацтеков
Josе Leоn Sаnchez
Tenochtitlan: la ?ltima batalla de los Aztecas
Владимир Антонов, ноябрь, 2022
* * *
От переводчика
История давно всё расставила по своим местам, однако, эта книга на многое из того, что тогда произошло, заставляет взглянуть по-новому. Несмотря на обилие труднопроизносимых для русского читателя имён ацтеков и их вождей и то, что роман написан с использованием древне-кастильского, достаточно “тяжёлого”, диалекта, автор, Хосе Леон Санчес, своим необыкновенно ярким языком помогает читателю перенестись в ту древнюю эпоху и создать в своём воображении образы героев. Как и в большинстве других его произведений, поражает своей точностью описание красот природы, проявлений разгулявшейся стихии, жестокости войны и религиозных обрядов. Я счастлив, что мне, хоть и не без труда, но удалось сделать этот роман доступным для огромной читательской аудитории моих соотечественников. В этом мне конечно же помогло личное знакомство с Великим Латиноамериканским писателем Хосе Леоном Санчесом.
В. Н. Антонов
Предисловие
О трагедии и огромных разрушениях, которые последовали после падения древней столицы ацтеков – прекрасного города Теночтитлана в 1521 году, написано большое количество текстов. Но все они были созданы для того, чтобы воспеть триумф завоевателей или приукрасить память о тех, кто выиграл эту войну. Хосе Леон Санчес создал литературную версию происшедшего от лица побеждённого. Он хотел дать правдивую версию того, что на самом деле произошло во время осады столицы ацтеков. Герой его романа не имеет имени. О нём известно только то, что он с огромным мужеством выдержал все испытания, вызванные осадой города. Даже тогда, когда полностью закончились запасы маиса и воды и наступил жестокий голод, он продолжал мужественно сражаться. Книга была задумана для того, чтобы увековечить память о двухстах тысячах в одночасье погасших огнях в побеждённом Великом городе. Автор с вдохновенным мастерством раскрывает на страницах романа захватывающий эпический момент и предлагает читателю образцовую историческую фреску во всём её блеске и великолепии.
Коварная интрига и честолюбие Завоевателя, с одной стороны, и мучительное отчаяние и мужество, с другой, сливаются в вихре воинской страсти, сметающей судьбы, волю, души. События на перекрёстке истории смешали карты, в которых отражался стук лошадиных копыт, свист стрел, тучами пролетающих над удивлёнными водами лагуны, яростным потоком обрушившимся на Теночтитлан. Отголоски криков и проклятий умирающих в агонии обозначили горизонты ужаса. Женщины, вставшие на место погибших мужчин, испытали, так же как и они, жуткую горечь поражения… Хосе Леон Санчес написал роман о последней битве ацтеков, которая стала фактом, расколовшим историю и после которого ничто в мире уже никогда не будет прежним.
Габриэль Гарсиа Маркес,
Нобелевская премия по литературе.
Последняя битва Ацтеков
Часть 1
Главный жрец Храма Чернолицых положил руку на мою голову и вполголоса произнёс:
– Ты будешь Амоксуа[1 - АМОКСУА – Высшая “каста” мудрецов, к мнению которых прислушивался Повелитель Мехико – Теночтитлана.] и со временем станешь главным среди Чернолицых.
Он сказал мне это во время празднования моего двенадцатилетия и, одновременно, третьей годовщины пребывания в школе при Храме, где я служил нашему Господу Кетцалькоатлю. Мой отец, носящий имя Шорох Ветра, в течение какого-то времени, которое мне показалось вечностью, пристально смотрел мне в глаза и, наконец, добавил:
– Ты станешь любимцем богов Чернолицых и тебе никогда не придётся прятаться между берегами времени. Ты станешь таким же мудрым как воды Чапультепека. Ты найдёшь тайный смысл, спрятанный в каждом из камней, которыми выложена дорога отсюда до территории Тласкала и от территории Тласкала до земли изобилия, где море делается огромным от того, что сливается с небом… и где живут люди, которые называют себя Тотонаками.
В этот день, с раннего утра и до поздней ночи, моя мать всё время находилась рядом со мной, как будто она уже знала то, что на самом деле ей ещё только предстояло узнать, а именно то, что мой отец, текитлато[2 - ТЕКИТЛАТО – Высокообразованный чиновник или советник.] Дома Мудрецов, завтра уйдёт, чтобы возглавить танец войны против народа Тарасков, и больше никогда не вернётся. Я говорю, что она обо всём знала, потому что на следующее утро в то время, когда лебеди ещё только начинали свои игры между сетями рыбаков в большой лагуне Теночтитлана, она начала осыпать лицо, голову и руки пеплом как это всегда делали женщины, у которых мужья уходили на войну и могли оттуда не вернуться. Так оно и случилось. Мой отец не вернулся с войны, которая шла с соседями из Мичоакана, а моя мать провела много лет с выбритой головой и телом, покрытым пеплом. Таковы были правила. Так действительно делали все женщины, у которых мужья не возвращались с войны.
После всего этого меня зачислили в школу Тепучкайи, где я должен был изучать всё, что касается Амоксуа, и мудрость текитлатов, которые умеют читать про историю времени в своих цветных книгах. Про историю жёлтых временных узлов. Про историю голубых, белых и красных узлов. В них, этих книгах, мудрецы рассказывают о том, что происходило после эры нашего Повелителя Монтесумы, нашего Повелителя Тисока, нашего Повелителя Несауалькойотля.
Наконец, наступил тот момент, когда моя мать стряхнула с себя пепел и надела белое платье, вышитое разноцветными бабочками. Мы стали готовиться к большому Празднику Матери Урожая, в котором особая роль была предназначена моей сестре по имени Крылышко Бабочки. Приближался день, ради которого она когда-то появилась на свет. День, когда её наполненное горячей кровью тело будет принесено в жертву богу Деревянной Ноги. Нашему Владыке, обитающему в Великом Храме.
Наш дом был заполнен посетителями. Люди приходили, чтобы взять что-то из вещей сестры и вместе с нею вволю посмеяться. Моя сестра, Крылышко Бабочки, с трудом сдерживала в своей груди ощущение счастливого восторга в предчувствии великого свершения.
“ Уже завтра я буду частью нашего Бога”, – сказала она, затем повторила эту фразу ещё раз и ещё… Она повторяла её до тех пор, пока её глаза, такие счастливые и прекрасные, не утонули в слезах.
Этой ночью, за день до того как всё свершится и моя сестра отправится в Царство Света, мы молились в память о нашем отце, который был настолько мудрым, что когда-то смог убедить жрецов Храма принять мою сестру в качестве жертвы богу Чернолицых и богу Деревянной Ноги. Тем, кто всё знает и управляет миром. Кто создаёт рай вокруг Великого Озера и которых обожают живущие там люди. Это были первые в моей жизни мгновения подлинного блаженства.
Праздник навсегда сохранился в моей памяти вместе с цветными узлами времени и тем, как мы попрощались с нашей сестрой. С тех пор и до последних мгновений своей жизни моя мать проливала слёзы бесконечной радости, вспоминая об этом счастливом дне. Сначала сестру в сопровождении целого каравана цветов повели в Великий Храм, где она переоделась в белое платье из хлопка и бумаги с рисунками синих бабочек. И все сопровождающие её девушки тоже были в белых бумажных платьях с разноцветными бабочками, похожими на тех, за которыми мы гонялись в высокой траве в окрестностях озера, когда были мальчишками. Церемония началась с ритуального танца.
Моя мать, исполняющая роль Уважаемой Матери Синей Бабочки, начала танец первой. Мальчишки с соседней дороги организовали “музыкальное” сопровождение, используя колокола из красной глины. Напротив них звенели разноцветными колокольчиками девочки. Они выстроились в несколько линий так, чтобы получилась радуга. Мужчины били в колокола размером побольше. Те свисали на красных верёвках до уровня глаз и издавали звуки похожие на плин… плин… плам… В самом центре моя сестра, Крылышко Бабочки, начала свой танец, который она до этого часто репетировала.
Толпа, соблюдающая приличия, соответствующие моменту, и состоящая из разношерстной публики с разных концов Теночтитлана и даже из Тлателолко, собралась тут же перед храмом, чтобы посмотреть на происходящее. Жрецы-служители жертвенного алтаря в чёрных одеждах и с обсидиановыми ножами, выжидая своей очереди, стояли на верхней ступени каменной лестницы Великого Храма.
Крылышко Бабочки начала следующий танец, а девочки с колокольчиками стали прославлять полдень. Они вновь изобразили радугу. Первый ряд тихонько позванивал маленькими колокольчиками, второй ряд насвистывал подобно певчим птицам, прилетающим в Теночтитлан со стороны земли изобилия и ветров. Ещё один ряд, подобно первому, тоже тихонько звенел колокольчиками. Это было чудесное зрелище! Было видно, как люди любовались происходящим в полном молчании.
Затем Крылышко Бабочки начала петь, словами песни рассказывая историю простой Семечки. В её танце Семечка начала расти так, как растёт в природе цветок сахарного тростника, а сама она была так красива!.. Как только что распустившийся бутон. Она прекрасно танцевала, изображая созревший плод фруктового дерева. В самом конце танца мальчишки стали поливать её водой. Белое бумажное платье от воды покрылось синими пятнами, но моя сестра продолжала свой танец. В конце концов бумажное платье настолько промокло, что стало расползаться и буквально через несколько мгновений оно исчезло совсем, оставив глазам зрителей прекрасное обнажённое тело юной танцовщицы. Вот так, обнажённой, сестрёнка продолжала свой танец ещё какое-то время. Потом внезапно остановилась и, встав на колени, поцеловала влажную Мать-Землю. Было видно, что она очень устала. Прошло не более, чем одна минута… Ведущий ритуальное действо, жрец представился, назвав себя по имени, и пригласил Крылышко Бабочки подняться на самый верх по ступеням храма, где её уже ждали пятеро других жрецов жертвенного алтаря. Они сгорали от нетерпения, желая поскорее вручить девственное сердце молодой девушки Богу всех Богов, Богиням Дождя и Урожая, как это было принято на нашей земле. В Теночтитлане. В том самом Теночтитлане, где водяные лилии лагуны раскрывают свои бутоны навстречу солнечному свету.
Желание принести себя в жертву, которое в один из солнечных полдней высказала моя сестра, Крылышко Бабочки, стоя на вершине Храма, навсегда отпечаталось в моей памяти как одна из самых ярких страниц Зелёных Поэм книги Мудрости из Дома Знаний Тескоко. Моя же мать с тех пор, ступая по дороге в вечность, никогда не покидала вершину счастья! Но всё же первым в моей памяти всегда появляется отец, попавший в плен к врагам Теночтитлана. Враги предложили ему пожертвовать своё сердце богам Озера и он конечно же согласился. За этой жертвой последовала другая. Маленькое, но очень доброе сердце моей любимой сестры по имени Крылышко Бабочки… Прошло достаточно много времени. Я провёл его в Школе Старших, после чего, наконец, получил разрешение на исполнение моего долга. К этому моменту моя голова уже приобрела серебристый оттенок, а глаза немного помутнели. Однако, это меня не смущало, поскольку я больше не нуждался в том, чтобы что-то ими видеть. Как когда-то предсказывал мой уважаемый отец, я теперь и так ВИДЕЛ и ЗНАЛ ВСЁ!
К тому времени, когда ЭТО должно было случиться, а в моих Книгах Мудрости ЭТО уже случилось, моё имя было хорошо известно как Мудрейший среди Мудрецов Теночтитлана, Тескоко, Тлателолко и Чолула. Тлатоани[3 - ТЛАТОАНИ – Повелитель Мексики, Император.] и его Совет Тридцати часто спрашивали моего совета по разным вопросам.
Я уже знал предназначение дороги на Куэпопан. Того самого места, где цветы раскрывали свои бутоны в сторону северо-востока. Я знал будущее дороги, ведущей в Мойотлан – прибежище москитов на юго – западе, где тысячи детишек, мужчин и женщин жили тем, что собирали отложенные ими яйца. Также я знал дорогу на юго-восток, в Теопан, где находился дом Господа – Главный Храм с возвышающейся вокруг него оградой. И ещё я знал дорогу на северо-запад, ведущую к месту обитания белых цапель.
Теперь, когда всё случилось как и предсказывали книги. Теперь, когда Великий город Мексики, Теночтитлан, больше не существует. Теперь, когда нас, оставшихся в живых обитателей этого большого города, можно пересчитать как считают придорожные камни… теперь я задаю себе вопрос, который люди часто задавали мне: “… а насколько поучительным было начало этой истории?”. Итак…
Это было позолоченное солнцем утро, похожее на слегка обожжённую огнём маисовую лепёшку. Цветущий камыш слегка покачивался над водой, обдуваемый ветром, бегущим со всех сторон по дорожкам, опоясывающим озеро Тескоко. Это был нежный ветер, вызывающий у людей желание произнести или написать что-нибудь хорошее. Например, имена своих детей или внуков, или названия каких-нибудь нужных вещей. С того места, где я находился, я услышал лёгкий хлопок весла и звук вызванного им движения воды. Вдалеке появилось маленькое каноэ, прокладывающее себе путь среди множества камышовых цветов. Затем я увидел женщину, которая управляла каноэ. Она ничем не отличалась от других женщин, которые каждый день, преодолевая водные мили, тысячами устремлялись в Теночтитлан с ближних и дальних берегов озера. Я видел, как она срывала цветы и бросала их на дно каноэ, где их и так уже лежало очень много. Сотни разноцветных цветов. Там, вдалеке, была видна Дамба, по которой тянулась усыпанная цветами большая дорога Истапалапа, широкая и красивая, ведущая к городу, стоящему на жёстких опорах в десяти милях отсюда. Как раз в том месте, откуда начиналась гряда вулканов. Я посмотрел в направлении, куда был устремлён взгляд женщины, и увидел тысячи других каноэ, которыми управляли одни только женщины, среди которых я заметил совсем юных… и все каноэ были доверху заполнены цветами. Я вдруг понял, что никогда в своей жизни не видел такого огромного количества цветов и что все ведомые женщинами каноэ двигаются к одной общей цели. Это было достойное зрелище! Я никогда не видел ничего подобного. Десять миль дороги, усыпанной цветами!
Я на какое-то мгновение отвернулся от женщин в каноэ и сосредоточил свой взгляд на цветочных полях, позади которых виднелись покрытые снегом вершины двух дымящихся вулканов. В дальней дали виднелось озеро Тескоко, надвое разделённое Дамбой, препятствующей слиянию его солёно-горькой воды со сладкой водой нашей Сестры – лагуны Теночтитлана…
Ну, что ж … уже совсем скоро имена захватчиков будут отмечены красным цветом на лицах наших воинов, на плечах наших девственниц, на ногах наших детей. Это будет сделано для того, чтобы превратить их в рабов. И тут, вдруг, я увидел ярко красные буквы, образовавшие на голубой поверхности озера слова, сказавшие мне:
8 Эекатл Кечоллт
Я тут же услышал, как те же самые слова выкрикнула одна из женщин, потом повторила их ещё раз…
Это произошло утром 8-го ноября 1519-го года, говоря языком наших “гостей”, которых мы сначала прозвали посланниками нашего Господа Кетцалькоатля и сыновьями наших богов. Я посмотрел в сторону моего любимого города Теночтитлана, такого красивого, на протяжении веков объединявшего своих жителей в большую семью… и заплакал. Это был последний день нашей свободы. Такова была воля наших богов.
С этого момента отсчёт времени изменил свою поступь и направление. Это было как будто птицы стали летать не над землёй, а глубоко под ней.
Никто и никогда больше не видел дорогу Истапалапа усыпанной цветами и другими красивыми вещами на всём её протяжении, начиная от места её “рождения” далеко за пределами города и до ворот Орла, ворот Лягушки и ворот Ягуара в самом сердце Храма, где лёгкий ветерок шевелил ветви деревьев с висящими на них фруктами. Там от одного дерева к другому тысячами свисали на тонких верёвочках разноцветные цветы. Хозяйка Дома Девушек всегда была занята тем, что старалась собрать полную их коллекцию со всех уголков пространства, заселённого мексиканцами. Всё это было выстлано розами и камышовыми цветами.
В самом центре между распустившимися побегами, которые тянулись к тому месту, где дорога исчезает из вида посреди бесконечной воды, послышались звуки флейты. Вслед за флейтой приглушённым ритмичным боем “вступили” барабаны, как будто продолжая празднование какого-то события.
Затем наступила тишина, и тут же заклубился туман, танцуя над лагуной и укрывая собой как покрывалом уже почти невидимую Дамбу и идущую по ней дорогу Истапалапа.
Когда туман рассеялся, там уже стояли мы – мексиканцы, местные жители, выстроившиеся в боевом порядке: женщины и дети, девочки-воительницы и мальчики-воины. Мы были овеяны ароматом, который становился всё более “настойчивым” по мере того, как утреннее солнце творило тепло, постепенно превращающееся в жару… Это был аромат роз и камышовых цветов. Да, это были мы – жители Теночтитлана, стоящие в строю нога к ноге, плечо к плечу, с лицами, повёрнутыми в одну сторону навстречу Большой Дороге. Мы – жители Теночтитлана с нашими сердцами, похожими на распустившиеся цветы… выжидая. Кто-то был босиком, а кто-то в сандалиях. Многие из нас были в своих лучших одеждах, и у каждого в руке была ветка с цветами. Рядом с нами плескались прозрачные голубые воды лагуны.
Я не знаю, как бы рассказали эту историю те, кто пришёл к нам с первыми лучами солнца. Те, кто пришёл к нашему городу. Я думаю, что первое, что они бы описали в своих книгах – это наши лица и то, как мы стояли друг напротив друга, устремив наши взгляды в глаза недругов. Так начиналась эта история.
Они увидели наши лица. Лица девочек и мальчиков, женщин, слуг, стариков, старух и лица солдат. Лица воинов Орла и воинов Койота, воинов Ягуара. И конечно же они слышали, как Хозяин Поющей Раковины – Караколя, находящийся у входа в город далеко отсюда, во весь голос провозгласил наступление второго часа этого дня. Его послание прозвучало подобно песне. Потом другие караколи завели свою партию, помогая своей солистке, Поющей Раковине, завершить арию на последней высокой ноте, звучащей в унисон с нашим дыханием.
Я посмотрел ещё раз на Солнце и увидел, что оно достигло почти середины небосвода. Это означало, что наш последний день уже не за горами. Последний день Ацтеков!
Пока один из караколей продолжала громко гудеть пронзительным “голосом”, мы все, стоящие в строю по обе стороны дороги, устремили наши взоры в направлении вулканов. Оттуда из толпы людей отделился человек и пошёл к нам, размахивая флагом. Он оказался первым, кто осмелился коснуться ковра из цветов, выстилающего дорогу в Теночтитлан, подошвами своей обуви. Он шёл, что-то выкрикивая и размахивая флагом незнакомой нам расцветки. Позже мы узнали, что это было знамя какого-то очень знатного господина, именовавшего себя сыном богов, пришедшего к нам из Кастилии и Арагона. Как странно звучали названия далёких неизведанных земель! Эти земли находились даже дальше, чем земли фруктов, мёда, хлопка и слив. Тот, кто нёс знамя, воин народа Тласкала, продолжал громко кричать на понятном нам языке:
– Жители Теночтитлана!
Воины и воительницы!
Служители Храма и Военачальники!
Дочери и сыновья Военачальников!
Обитатели этой лагуны и других лагун!
Вы должны радоваться!!! Для вас наступил изумительный момент!
В ваш город Теночтитлан пришла непобедимая армия капитана Эрнандо Кортеса, который возглавил эту армию от имени Великого Короля Дона Карлоса и его уважаемой матери, Доньи Хуаны – величайших Господ во всём мире! Господ войны! Детей Солнца!..
Тот, кто осмелится встать на пути этой армии, немедленно будет разрублен на части!
Эти слова вызвали изумление, которое можно было прочитать на наших лицах. На лицах тысяч жителей Теночтитлана, стоявших на Дамбе. Мы были привычны к визитам чужеземцев, приезжающих в наш прекрасный город. Они обычно произносили тёплые слова. И тут этот воин из Тласкала… один из наших врагов, посланник самого дьявола. Никаких песен, никаких танцев, никаких цветов.
Всё происходило именно так, как я до этого прочитал в одной из священных книг времени. Моё сердце сильно забилось.
“В год Се Акатл[4 - СЕ АКАТЛЬ – Год тростника в сложном календаре ацтеков.], – писал Несауалкойотл, – мы, Ацтеки, лишимся своей свободы”.
Я не могу объяснить, что произошло потом. Всё выглядело очень странным. Послышались довольно приятные звуки какой-то музыки. Это был первый Кастильский марш, который мы услышали! Сначала он звучал вдалеке, но потом постепенно стал приближаться, пока полностью не окутал нас своим звучанием, проникая в наши уши и застилая глаза. Это была так называемая невидимая армия Детей Солнца, вступившая на ковёр из цветов.
С того места, где я находился, я мог наблюдать за тем, как один из воинов клана Орла из Теночтитлана слушал с презрением хвастливые слова нашего врага из Тласкалы. Первого за последние сто лет, кто пришёл в наш город не как пленник, а как свободный человек. Тот, кто слушал, был Повелителем Тлателолко, молодой Куаутемок. В его глазах отражалась неуверенность.
Все остальные лица выражали разные чувства: счастье, неопределённость, удивление. В этом была своя логика, потому что прямо перед нами Дети Солнца и их Белые Боги начали своё Парадное шествие на огромных, до этого не виданных нами, лошадях, похожих на диких оленей, и с длинными копьями наперевес. Громкий стук копыт животных отдавался эхом вдалеке. Они шли в линию по восемь. Одна линия за другой во всю ширину дороги.
Затем мы сначала увидели, а потом услышали лай больших собак черно-белой расцветки. Они с пеной бешенства пытались вырваться из рук своих хозяев, несущих на плечах такие же как у всадников копья, разъярённо рыча и кидаясь в разные стороны, как будто они хотели нас разорвать на куски. Собаки были частью Великой Невидимой Армии Эрнана Кортеса. Они смотрели на нас странно. На самом деле ничего странного здесь не было. Просто этих собак обычно кормили мясом убитых в сражениях или пленных врагов. Наши дети очень испугались рычащих чудовищ и попрятались под материнскими юбками.
Я увидел, как белые воины Детей Солнца, не обращая внимания на дорогу, которую мы выстлали для них цветами, недвусмысленно пялились на груди наших женщин. На груди тысяч женщин-воительниц с головами, украшенными венками из цветов, стоящих плотно прижавшись друг к другу. Точно так же они глядели и на груди служанок, как будто их глаза вовсе не были глазами Детей Солнца.
Перед нами прошли сотни потных лошадей в намордниках и до смерти уставших. Всё это происходило в сопровождении звона оружия проходящих мимо нас солдат, уже прошедших или собирающихся пройти, что создавало ощущение налетевшего на нас ветра, поднимающего волны у самого основания Дамбы.
