– Ослу ясно, что нужен корабль. Вопрос в том, как именно мы его добудем.
– А что, есть варианты? – удивился Рагнар.
– Вариантов полно. Самый простой – разузнать, не согласится ли кто доставить нас на острова за плату, – (при этих его словах Орвуд поморщился). – Можно напросится на корабль за деньги, а в море его захватить. Хотя это сложнее, – (тут настал черёд Аолена морщиться). – Можно захватить драккар сразу, угнать от причала. Этот способ самый сложный, зато надёжный. Потому что никто не захочет по дороге ограбить и выкинуть в море нас самих. Наконец, мы можем проделать всё это прямо здесь, в Свольде, и идти до Архипелага морем суток пять-шесть. Дойдём или нет – большой вопрос. А можем ковылять вдоль берега дальше на север. Оттуда до островов можно будет добраться на простой лодке. Но пеший переход займёт не меньше месяца – пока все фьорды обогнём…
– Отпадает! – воскликнули в один голос Орвуд, Энка и Эдуард. Вышло так громко, что на них снова стали оглядываться. Пришлось покинуть заведение и продолжить разговор на улице.
Аолен давно заметил, что из всех возможных вариантов их компания всегда выбирает самый абсурдный. Так вышло и на сей раз. Решили угонять драккар! Ночью, от пристани.
Присматривать добычу пошли засветло.
Причалы в это время года стояли опустевшими. Это поздней осенью, в дни тинга, тут бывало не протолкнуться. Суда привязывали бок о бок друг к другу, и, чтобы добраться до бревенчатого настила пристани, нужно было пробираться по трапам, перекинутым с борта на борт. Теперь же на всей огромной пристани, не считая нескольких пустых барж, едва насчитывался десяток драккаров, причаленных у самого берега.
Хельги опытным глазом рассматривал их с высоты обрыва.
– Вот тот крайний, видите? С головой кабана? Нам подойдёт. И мачта поднята! Редкое везение! Самим не возиться!
– Чего это ты самый маленький выбрал? – недовольно спросил Рагнар. – Смотри, рядом какой шикарный есть!
Впечатляющее плавучее сооружение, украшенное фигурой многорукого чудовища, грузно покачивалось на волне.
– Рехнулся?! Драккар на четырнадцать румов! Да мы его с места не свезём! С маленьким-то дайте боги справиться! Придётся ветер направлять…
– Ты собираешься всю дорогу до островов направлять ветер?! – взвилась Меридит. – На родину предков приплывёт твой холодный трупик?
– Не всю дорогу, а чтобы от погони уйти.
Облюбованный Хельги драккар насчитывал всего шесть румов, то есть, пар вёсел. На один рум полагалось четыре гребца – по двое на весло.
Каждому из нас придётся грести двумя вёслами сразу, и без смены! – радостно поведал подменный сын ярла.
– Ты уверен, что подобное возможно? – осторожно усомнился эльф.
– Уверен! – подтвердил Хельги тоном донельзя легкомысленным. – Гундер Гребец, герой древних саг, всегда так поступал!.. Кстати, имейте в виду. Если дело сорвётся и нас поймают, то за нарушение закона о вечном мире, посадят на кол. Толстый, чтобы померли не сразу.
– Ах, какие радужные перспективы нам открываются! Одна другой привлекательнее! – с несвойственной эльфам горькой иронией вздохнул Аолен.
Дело не сорвалось, и толстые колы остались поджидать другую жертву.
Стояла безлунная, душная ночь. Даже не верилось, что накануне порывы ветра едва не сдирали черепицу с крыш и ели гнулись, словно желали достать земли кронами. Теперь всё замерло в сонном оцепенении, и воздух непривычно загустел. Только прибой в вечном своём движении лениво постукивал о брёвна пристани и шевелился под днищем настила.
Стражник Гунт по прозвищу Однорукий клевал носом, стоя возле своей будки. Уже десять лет, с тех самых пор, как правая рука его нашла последний приют в бурных водах Тайенского пролива, караулил он чужие драккары на этих самых мостках. Гонял вороватую мелюзгу из числа нелюдей, не признающих человечьи законы фьордов. Разнимал драки. Самым серьёзным был случай, когда благородный ярл Кунс с дружиной из тридцати фьордингов, выйдя из стен весёлого дома, перепутал с пьяных глаз, занял чужой драккар и ни в какую не желал признавать ошибку. Пришлось звать стражу с берега, немало крови пролилось. Да, всякое случалось за десять лет…
Но в то, что однажды найдётся безумец, пожелавший увести чужой драккар из города вечного мира – в это Гунт Однорукий поверить не мог! А потому и не заподозрил ничего дурного, когда услышал лёгкие шаги позади себя. Впрочем, единственная рука его оказалась умнее головы – привычно стиснула рукоять меча.
– Стой! Кто идёт? – прорычал стражник грозно.
– Я иду, дяденька! – откликнулся высокий голос. – Я, дяденька, продажная девка, и мне деньги нужны до зарезу! Ты не против будешь развлечься?
– Ладно, ступай сюда, – согласился скучающий Гунт. Дело было ему не в новинку. Правда, никогда прежде бесчестные женщины не представлялись столь откровенно, и речь девки звучала по-чужеземному, ну да не всё ли равно? Лишь бы дело знала.
Из темноты на зов вынырнула, стала приближаться женская фигура, одетая, правда, не в подобающее платье, а в дрянные мужицкие штаны. И вообще, ничего в этой девке хорошего не было: рыжая, тощая, остроухая – нелюдь, что ли? Совсем ничего хорошего! Кроме, разве что, большой чугунной сковороды в руке. «Отличная сковорода!» – успел подумать Гунт, прежде чем его приложили по черепу этой самой сковородой.
Того, как вынырнули из воды, вылезли на мостки и, пригнувшись, метнулись к драккару Сигурда Вепря серые тени, оглушённый стражник уже не видел.
Затем последовала короткая свалка – несколько людей Сигурда оставались ночевать на драккаре. Численный перевес был не на стороне фьордингов, это спасло им жизнь. Их просто пошвыряли за борт, а убивать не стали. Когда же подоспели другие стражники, когда вёсла соседних драккаров ударили о воду, было уже поздно. Прошло всего несколько минут, но Вепрь непостижимым образом оказался так далеко, словно могучая сила гнала его вперёд. Чёрно-красный полосатый парус его вздувался под порывами попутного ветра – при полном штиле вокруг! Преследователи шли на вёслах, едва справляясь с неизвестно откуда возникшими течениями. Расстояние, отделявшее их от краденого драккара, становилось всё больше. А когда между их судами и Вепрем вырос огромный водяной вал, и, набирая мощь, понёсся навстречу, ударил в острые носы, тогда всем стало ясно: КОЛДОВСТВО! Колдовством фьординги не владели, и рисковать жизнью ради спасения чужого имущества и торжества законов тинга намерены не были. Преследователи повернули назад…
…Хельги упал на колени там, где стоял – на кормовой палубе. Из носа текла кровь, падала крупными каплями, оставляя на влажной древесине расплывчатые следы – магия серых камней никогда не шла ему на пользу. Но расслабляться было не время, он стоял за кормчего. Остальные сидели на румах, гребли что было силы, до седьмого пота, до кровавых ссадин на ладонях. Плохо гребли, плохо! Не тягаться им с фьордингами! Если бы драккары решили продолжить преследование теперь, когда его магические силы были на исходе и не могли больше управлять стихиями, – непременно настигли бы! К счастью, фьординги на драккарах об этом не знали…
Всю ночь на вёслах работали, не жалея сил и рук, стремясь как можно скорее покинуть опаснее воды. А утром поднялся ветер. Отличный попутный ветер – на радость гребцам, на заботу кормчего…
Хельги тряхнул головой – мачта вдруг стала двоиться в глазах. Он не заметил, как сзади подошёл Рагнар, и вздрогнул от его голоса.
– Иди спать, я тебя сменю, – рыцарь взял его за плечи, чуть тряхнул.
– Ты грёб всю ночь… – стал отказываться Хельги, но тут мачта окончательно раздвоилась, а палуба ушла из-под ног.
– Эй, ты чего?! – из тумана выплыло встревоженное лицо Рагнара. – Боги Великие, ты сейчас на вампира похож! Натуральный вампир!
– В каком смысле? – вяло поинтересовался демон. – Слушай, посади меня куда-нибудь, – он оставался на ногах только потому, что рыцарь продолжал удерживать его за плечи.
– Ты весь белый, как труп, и кровью перемазанный. Смотреть страшно!
– Это всё Силы Стихий, – пояснил Хельги, морщась: противная сухая корочка стягивала кожу на лице, мелко шелушилась под пальцами, рассыпаясь в бурый порошок. – Аолену не говори, – попросил он.
Рыцарь усмехнулся: «А то он сам не увидит!» и попытался усадить Хельги, прислонив к борту. Но борт оказался ненадёжной опорой, всё норовил куда-то уползти… «Ты как хочешь, а Аолена я разбужу!» – было последнее, что слышал Хельги.
Аолен помочь не смог. Слишком тяжело далась ему ночная гонка, не мог собраться с силами. Около часу Хельги просто лежал головой на его коленях, молча и неподвижно. Он находился в странном состоянии, где-то между сном и явью. Иногда проваливался в Астрал, тогда мир превращался в скопище цветных полос и искр. Потом выныривал из магического пространства в физическое, но видел совсем не то, что окружало его на самом деле. Не было ни драккара, ни друзей – какие-то замки, рыцарские турниры, дамы в цветущих садах и отвратительные сцены благородной охоты. Хотелось избавиться от всего этого безобразия, но оно не уходило.
А в очередной раз провалившись в Астрал, он вдруг заметил, что рядом копошится мерзкий, синюшного цвета паук. И не просто копошится, а длинными лапами-нитями сматывает в клубки его собственные магические продолжения и с аппетитом запихивает внутрь себя! Причём уже изрядно преуспел в этом деле, отгрыз всю левую руку, до самого плеча… или это нога? Так или иначе, пришлось принимать меры. Астральная тварь исчезла, конечность вернулась на место, тяжесть, свинцом навалившаяся на тело и тисками сдавившая голову, отпустила. А перед глазами возникла новая картина. Яркая, чёткая, она давала полное ощущение реальности.
Он видел озеро, гладкое, как зеркало, в окружении пасторально-зелёных холмов. Совершенно отчётливо слышал робкое щебетание птиц и шелест деревьев. Одинокие солнечнее лучи, пробиваясь сквозь завесу низких облаков, освещали местность тревожным светом.
Два человека, зрелый, в сером капюшоне, и молодой, одетый как рыцарь, но без брони, вышли из-за холма, приблизились к воде. Старший на миг обернулся, и Хельги с удивлением узнал в нём нового знакомца, Мерлина! Лица его спутника увидеть не удалось. С минуту люди стояли на берегу, ветер доносил обрывки распевных фраз – маг читал заклинания. А потом вода в озере вдруг взбурлила, закружила водоворотом. Огромная, но в то же время изящная женская рука, сжимающая меч вынырнула из пучины.
Ах, что это был за меч! У любого, кто хоть немного смыслил в оружии, (а уж он то, Хельги, в оружии смыслил профессионально!) захватило бы дух от великолепия этого меча! Совершенная форма, ослепительно сияющее полировкой лезвие, благородно-скромная, но драгоценная рукоять – подобное оружие было достойно величайших из королей. Если бы Хельги не понимал, что видит всё не наяву, то честное слово, пошел бы к озеру и забрал меч себе, что бы о нём ни подумали те двое…
В этот миг, словно уловив его недостойные мысли, видение угасло. Возникла жёсткая палуба драккара, полосатый парус, палящее солнце и удручённый Аолен…
Последний час был одним из худших в жизни Аолена. Друг умирает тебя на руках, а ты ничего не в силах поделать – что может быть страшнее?
Он не понимал, что происходит. Хельги не в первый раз применял спригганскую магию стихий, она всегда была ему во вред, но никогда последствия не были столь грозными. А ведь прежде ему случалось высвобождать куда более мощные силы. Чего стоил поединок с Багорой или гигантский отлив у западного побережья! Почему же небольшое течение и простой ветер, устроенные с помощью камней размером всего-то с кулак, вызвали такую реакцию? Этого эльф не знал.
Он сидел и беспомощно смотрел, как блеет лицо Хельги, сохнут и трескаются синеватые губы, холодные капли выступают на лбу, остывают руки, слабеет дыхание, – и с ужасом думал, что скажет Меридит, и что вообще теперь будет. За последние несколько лет эльф привык рисковать жизнью почти ежечасно. Осознавал, что любой день может стать последним и для него самого, и для любого из его друзей. Ему казалось, что он успел подготовиться к этому, что сможет смириться с судьбой. Оказалось, нет…
Утреннее солнце слепило нещадно. Свежий ветер гнал по небу обрывки облаков. И вот одно из них бросило тень на драккар. И они – Аолен с Рагнаром – увидели ЭТО. Жуткая, призрачно-бестелесная тварь, похожая на тощего, двуногого, горбатого волка, склонилась над Хельги, длинным узким рылом присосалась к шее. Что-то эфирное, но отвратительно похожее на слюну, капало со скошенного подбородка чудовища, короткие передние конечности мерно подрагивали. Казалось, оно урчит от удовольствия, наслаждаясь добычей.
– Очнись! – эльф принялся в ужасе трясти безжизненное тело Хельги. – Очнись, ради всех богов! – он не знал, что ещё можно сделать.
Хельги не очнулся, но пользу действия Аолена принесли. Тварь вдруг вскинулась, отпрянула, выгнулась неестественной дугой, как в эпилептическом припадке, и, корчась, принялась стремительно уменьшаться, усыхать и таять. И исчезла совсем.
Ничего не изменилось в лице Хельги, но Аолен понял совершенно точно – опасность миновала! А ещё минут через пятнадцать демон открыл глаза. И вместо приветствия, как ни в чём не бывало, пожаловался.
– Представляете, мне кажется, я опять кого-то пожрал… в смысле, поглотил! Вот ужас, да?
– Ещё какой у… – начал было Рагнар, но осёкся. Не так часто приходится видеть, как благородный и утончённый эльф самым вульгарным образом кажет тебе кулак!
К радости Аолена, Хельги тут же забыл о своей жуткой трапезе. Он сел и радостно поведал.
– У меня такая галлюцинация была! Обалденная! Настоящее видение. Сейчас расскажу!
Эльф сдёрнул его на пол за ремень штанов.
– Да не шевелись ты пока, ради всех богов! Рассказывай лёжа!
– Лёжа неудобно, – возразил демон. – Ну ладно, слушайте. Но выйдет не так образно, как хотелось бы!..
…Ещё раз, уже более художественно, он описывал видение позже, когда проснулись измученные гребцы.
– Интересно, кто был тот, второй, с Мерлином? – завершил он свой рассказ. – Такой меч отхватил! Повезло парню!
– С ума сойти! – схватилась за голову сильфида. – Я всегда знала, что он у нас дремучий как тролль. Но чтобы настолько! Хельги, тебе ничего не говорит имя король Артур?!
– А что, должно говорить? – осторожненько поинтересовался магистр Ингрем.
– Это ты у мэтра Дастархольма спроси, если в университет вернёмся. Только не сразу, сначала подготовь морально. Чтобы старичка удар не хватил!
Мэтра Дастархольма Хельги знал, так звали их преподавателя истории. А короля Артура… Вроде бы что-то слышал… А может, и нет…
– Вспомнил! – весело известил он. – Там ещё дева была! Озёрная дева и этот… как его? Не то Галахад, не то Грааль! На «г», короче. Стол, что ли, так назывался?
– Где «там»? – тоном палача на допросе осведомилась сильфида.
– Не знаю, где. Там, где Артур. Ассоциации у меня такие.
– Не представляю, как образованное существо в степени магистра может позволить себе не знать подобных вещей! – возмущению девицы не было предела.
– Вот так и может! Я не гуманитарий. Ты, например, знаешь, что такое гетероцеркальный хвост? То-то же!
– Хельги, – втолковывала Энка, – Есть определённый минимум знаний, необходимых любому культурному существу! Стыдно не знать о короле Артуре, это же история!
Но демон из упрямства взялся спорить.
– Не понимаю, почему не знать об Артуре стыдно, а о гетероцеркальном хвосте – не стыдно! Кто вообще определяет этот твой минимум и почему в него никогда не входят естественные науки? Вы не знаете самых простых вещей об окружающем мире, но это вас не смущает. Помните какого-то короля и воображаете себя культурными! Он, король этот, наверное, уже помер давным-давно. А гетероцеркальные хвосты существуют по сей день. Значит, они важнее!
– Ещё не факт, что он помер, – перешла в оборону девица. – Там какая-то тёмная история вышла… И вообще, что ты привязался со своим хвостом?!
– У меня нет хвоста! – всё, что касалось Артура, Хельги пропустил мимо ушей. – То есть, когда у меня есть хвост, он не гетероцеркальный. Я не акула!
И он с видом победителя удалился на корму – сменить Рагнара.
С его уходом разговор пошёл о другом. Аолен и Рагнар шёпотом, наперебой рассказывали об ужасном происшествии с призрачным чудовищем. Меридит слушала и бледнела. «Если ещё когда ни будь, не дайте боги… только посмейте меня снова не разбудить! Убью обоих!» – пригрозила она свирепо.
– Ладно, убивай, – согласился Рагнар. – А интересно, что это была за тварь, правда?
Он недооценил слух урождённого сприггана.
– А-а! – донеслось с кормы. – Значит, всё-таки была тварь?! Я же помню, что кого-то пожрал… поглотил. А вы скрываете!
В спокойно состоянии Аолен обрёл способность мыслить логически.
– Мне представляется, – рассудил он, – что владелец драккара, желая нам отомстить, обратился к колдуну, и тот напустил на нас чудовище. Олицетворённое проклятие. Оно нашло нас по магическому следу и вцепилось в того, кто этот след оставил. Счастье, что Хельги демон. Иначе… – голос эльфа дрогнул, он не договорил. Помолчал секунду, и добавил. – А может быть, на драккаре изначально была установлена магическая защита.
– Вряд ли, – возразила Меридит, со слов Хельги она хорошо знала о нравах северян. – Фьординги не любят магию и не прибегают к ней без особой нужды. Первый вариант более вероятен.
– Ой! Что это?! Кто это?! – взвизгнула вдруг Ильза.
Мимо её носа неожиданно промелькнула глубокая посудина, насаженная на длинную ручку. Что-то с шумом выплеснулось за борт.
– Это черпальщик, – авторитетно пояснила диса. – Как мы его сразу не заметили?! Совсем плохие стали!
Черпальщиков оказалось двое. Они сидели под палубами, один на носу, другой на корме, прикованные за ногу длинными цепями. На шее у каждого был одет ошейник. Видом своим они живо напоминали Бандароха Августуса после долгих месяцев плена. Дремуче-заросшие, пропахшие нечистотами, одетые в грязные лохмотья, с глазами пустыми и безумными. Но была и существенная разница – оба не выглядели истощёнными. Черпальщиков, в отличие от других рабов-траллсов, кормили досыта, чтобы могли работать. Ведь от них значительной мере зависело благополучие самого ценного имущества фьординга – его драккара.
Один из черпальщиков был стар. Хотя, нет. Старика не стали бы держать на драккаре. Человеку было лет под сорок, или немного за. Но беспросветное, бессмысленное существование придало несчастному облик старика. Сколько лет просидел он под носовой палубой? Пять? Десять? Или больше? Ответить он не мог – разучился. Давно забыл смысл слов, как и собственное имя. На все вопросы лишь мычал, бессвязно и тоскливо. Рагнар ударом гномьей секиры сбил его оковы, но превратившееся в зверя существо не выказало ни малейшей радости. С глухим ворчанием уползло оно под палубу, и снова заработал его черпак.
Второй черпальщик был очень молод, и даже длинная, сваленная в паклю борода не могла скрыть этого. Сперва он тоже молчал. Моргал от яркого света – глаза привыкли к полумраку под палубой. Но когда его избавили оков и ошейника, лицо юноши ожило. Совсем недавно посадили его на цепь, не успел сломаться, превратиться в животное.
– Кто ты? Откуда родом? – расспрашивали юношу наперебой. – Назови своё имя?
– Артур?… Да, меня зовут Артур, – медленно выговаривая слова, словно стараясь вновь привыкнуть к ним, произнёс тот. – Артур.
Скоро он смог поведать спасителям свою историю. Вернее, очень небольшую её часть. Он смутно помнил, как плыл куда-то на корабле, вроде бы, по поручению отца. Но в водах Граммарского – это название почему-то запечатлелось в памяти очень чётко – Граммарского залива их судно было атаковано фьордингами. Он сражался вместе со всеми, пока не получил удар по голове… И очнулся уже с ошейником. Это случилось ранней весной.
Первые месяцы он сопротивлялся злой судьбе – его били. Не помогло. Тогда хозяин, ярл Сигурд Вепрь приказал убить трёх его товарищей по несчастью. И обещал убивать каждый день столько же. Пришлось смириться и с ошейником, и с цепью на ноге. Но он ждал. Он молил богов, и боги услышали его.
– Ясно, – кивнул Хельги. – Так обычно и бывает. Мне другое интересно. Тот ты Артур, или просто совпадение?
– Какой – тот? – ничего не понял юноша.
– Который важнее гетероцеркального хвоста, – ответил демон бестолково. – Вспомни. Тебе ничего не говорит имя Мерлин? Мер-лин. А рука с мечом посреди озера? Шикарный такой меч! Не видел?
Артур только стонал, обхватив голову руками. Ничегошеньки он не помнил!
– Ну что ты пристал к парню? – вступилась сильфида. – Мало ли на свете Артуров? И вообще, какая разница, тот он, или нет?
