Когда я вырасту, у меня будет много платьев
Оксана Калашникова
Маленькой Кире Калининой часто кажется, что с ней «что-то не так». Не удивительно: родная мама считает её появление на свет ошибкой, ведь они с мужем так ждали мальчика.В летнем лагере Киру дразнят сверстники – за её «детдомовскую» стрижку и скудный гардероб. Но у Киры есть талант – она придумывает и рисует красивые платья. И однажды, в минуту отчаяния, девочка решает: когда она вырастет, то обязательно станет крутым модельером!
Когда я вырасту, у меня будет много платьев
Оксана Калашникова
Дизайнер обложки Наталья Алешина
© Оксана Калашникова, 2023
© Наталья Алешина, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0060-2353-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
* * *
В детстве мне казалось, что если долго лежать на траве, лицом к небу, и ни о чём особо не думать, – просто лежать и смотреть, – то небо рано или поздно меня заметит. И тогда оно протянет ко мне одну из своих солнечных ладоней, и мягко коснётся, и заберёт к себе наверх.
И тогда у меня, наконец-то, начнется другая жизнь.
Я могла бы стать, например, облаком. Или одним из тех стрижей, которые каждый вечер подрезают острыми крыльями кромки облаков. Или хотя бы одной из тех дождевых капель, которые участвуют в бесконечном круговороте воды в природе, – как это нарисовано на картинке в моей энциклопедии «Мир вокруг».
Я готова была стать кем угодно, лишь бы не быть собой.
Но сколько бы я ни смотрела на небо, оно никогда меня не замечало. Ему было не до меня. Оно и понятно: там, наверху, всегда хватало своих дел.
С тех пор прошло 17 лет. Неужели мечты, наконец, начинают сбываться?
Часть 1
Сейчас
Меня медленно вытягивает на поверхность из глубокого и бесцветного омута небытия. Первая мысль, которая озаряет мой затуманенный мозг, похожа на маленькую ярко-красную вспышку тревоги где-то на горизонте.
Со мной снова что-то не так.
Это не сильно удивляет, в моей реальности такие вспышки – дело привычное. Но и радует, конечно, не особо.
Глаза получается открыть не сразу – верхние и нижние ресницы словно склеены сургучом. Такое бывает, если заснуть, не смыв китайскую тушь с эффектом суперобъёма. Но тело услужливо подсказывает: оно лежит на чем-то непривычном, жёстком и неудобном.
Немного болят икры. Сердито гудит затёкшая спина.
Да, что-то явно не так. Но ещё какое-то время я продолжаю лежать неподвижно и с закрытыми глазами, пытаясь сообразить, где я нахожусь и как здесь оказалась. Мозг не предлагает никаких вариантов на этот счёт, я всё ещё наполовину в небытии.
Окончательно меня приводит в себя резкий звук – стремительно нарастающий шум колёс. Кажется, что какая-то неведомая машина мчится прямо на меня. Господи. Что это??
Так и не разлепив толком веки, я сжимаюсь в комок, пытаясь то ли спастись, то ли за долю секунды подготовиться к неизбежному.
Вжух!!!
Железный зверь проносится где-то рядом. Ещё пара мгновений – и угрожающий рык его мотора стихает.
Только теперь у меня получается, наконец, открыть глаза. И вместо привычного потолка спальни с трещинкой в форме созвездия Стрельца я вижу над собой бескрайнее небо цвета холодного разбавленного молока.
А небо наконец-то видит меня.
Мы смотрим друг на друга с крайним недоумением.
Я осторожно шевелю пальцами левой руки. Ощущаю в них какие-то мелкие камушки и, кажется, травинки. Вижу над собой невысокую земляную насыпь. Над ней уныло качается пыльная крапива, а чуть выше – тянется замызганная полоса дорожного ограждения. Я как будто бы лежу в придорожной канаве.
Опускаю взгляд ниже, чтобы оглядеть себя. Вижу кусок ярко-розовой кружевной ткани в пайетках. Боже, это же моя юбка. И… сразу же вслед за этим в голову, словно в выбитую пьяным соседом дверь, хлещет целая толпа пёстрых, возмутительно шумных воспоминаний.
Ну вот и всё: прощай, небытие. Я вспомнила, а значит, я – это снова я.
7 часов назад. После показа
Публика у моих ног расслабленно хлопает в ладоши и покачивает головами в такт музыке. Я тоже покачиваюсь, стоя на сцене. В левой руке у меня диплом в стеклянной рамке, а правой я прижимаю к себе блестящую штуковину типа вазы. Она довольно тяжёлая и держать её неудобно, но в данный момент это самое дорогое, что только у меня есть.
Это кубок Гран-при областного конкурса молодых модельеров. Это мой кубок, и это – мой звёздный час.
Передо мной – полоса подиума, он клином разделяет зрительный зал на две половины. По обе стороны – сотни лиц, поднятых вверх и нацеленных на меня. Женские глаза в обрамлении чёрных мохнатых ресниц смотрят цепко, оценивающе. Мужские – в основном добрее, этакие взгляды сытых хищников: в них сквозит лёгкое любопытство при виде девушки, похожей на балерину в пышной розовой юбке и коротеньком топе. Ну-ка, куколка, пошевелись, покажи, как ты танцуешь.
– Итак, вот она какая – Кира Калинина. Та самая Кира, которая сегодня просто ошеломила нас всех! Лично у меня, после того, как я увидел вот эти шляпки и кожаные платья из серии «самка богомола», жизнь точно не будет прежней! И возможно, что и сексуальная жизнь – тоже…
Дружный смех в зале. Ведущего, который стоит на сцене рядом со мной, зовут Влад. Он молодец. Никаких бумажных заготовок, сплошная импровизация и живая энергия. Начинающий стендапер, но наверняка далеко пойдёт.
– Ну что же, давайте ещё раз как следует, от души, поаплодируем победительнице нашего конкурса «Золотой манекен»!!!
Аплодисменты рассыпаются по залу – словно на кафельный пол в ванной комнате ухнули целый мешок хрустальных бусин. Балансируя на каблуках, я пытаюсь сохранить равновесие среди всего этого грохота и блеска.
– Кира, а сами вы ожидали, что победите сегодня? Только честно? Давайте я подержу ваш диплом, а вы скажете нам несколько слов.
Ведущий забирает у меня жёсткий застеклённый прямоугольник и отдаёт микрофон, всё ещё хранящий тепло его ладони. В этом мимолётном чувстве тепла есть что-то невероятно интимное.
– Эм… Я приветствую вас, уважаемые знатоки и любители моды.
Я посылаю в зал первые, мало что значащие слова, чтобы оценить звук своего голоса – понять, как он звучит в этом пространстве, насколько меня вообще слышно. Это похоже на то, как летучая мышь ультразвуком нащупывает границы новой для себя пещеры. Микрофон настроен безупречно. Публика постепенно затихает.
– Знаешь, Влад, – теперь я обращаюсь непосредственно к ведущему, мне так проще. – Должна тебе кое в чём признаться. О победе на этом конкурсе я мечтала, как ни странно, с самого детства. Мой путь на эту сцену, начался, когда я ещё ничего не знала о конкурсе. И когда, как ты понимаешь, ни конкурса, ни кубка ещё не существовало (смех в зале). За это я хочу сказать спасибо одному-единственному человеку. Её, к сожалению, давно нет в живых. Но если бы не она, то мне бы и в голову не пришло мечтать о чём-то подобном. Мечтать, а потом творить, преодолевать себя и самые разные трудности, чтобы однажды, наконец, стоять на этой сцене с кубком в руке. За это я хочу сказать спасибо… маме!
Влад качает головой и подносит воображаемый платок к лицу, делая вид, что растроган до слёз.
На пол в зале высыпается ещё один мешок хрустальных бусин. Мне аплодирует не только публика, но и комиссия, сидящая сбоку, в почётной ложе. Здесь режиссер нашего областного драмтеатра, на сцене которого проводили конкурс, директор художественной школы, несколько спонсоров – владельцы торговых центров, бутиков и салонов красоты. На самом почётном месте —важный гость, заместитель министра культуры нашего региона Юрий Аркадьевич Убираев, меценат и известный коллекционер китайского фарфора. Словом, в жюри собрали всех, кто имеет хоть какое-то отношение к миру прекрасного.
Все эти люди наверняка сочли мою речь милой, но мало что значащей. Чем-то банальным, что принято говорить в подобных случаях. Они и представить не могут, что для меня самой означают эти слова. Мама. Мамочка моя. Господи, как же я иногда тебя ненавижу…
17 часов назад. Перед показом
Принято говорить, что в свою работу мастер вкладывает душу. Но я не уверена, что скудных ресурсов моей души хватило бы на ту задумку, которую я в итоге воплотила.
Когда я узнала о предстоящем «Золотом манекене», то написала заявление и уволилась из ателье, где работала четыре последних года. На нас надвигалось торнадо – очередной сезон выпускных, —и я бы просто не смогла нормально подготовиться к конкурсу. А ведь мне нужно было не просто участвовать, я хотела победить.
Бывшие коллеги шутят, что ради достижения своей мечты я подписала договор с дьяволом. Шутки шутками, но уход с работы действительно стал для меня переломным моментом. Я вдруг ощутила невероятное вдохновение. У меня открылась суперспособность ежедневно работать над собственной коллекцией по 18 часов в сутки, отодвинув все прочие дела и не заботясь ни о чем, кроме эскизов и тканей, расцветок и линий кроя. А в придачу я смогла найти спонсора, который дал мне на подготовку коллекции фантастическую по моим меркам сумму денег.
Конечно, у медали есть и обратная сторона. Я растеряла социальные связи, рассталась со своим постоянным любовником, подсела на слишком крепкий кофе с коньяком и мальчиков с коробами, доставляющих на дом готовую еду. А ещё у меня, похоже, образовалась грыжа шейного отдела позвоночника, потому что последние пару недель я не вылезала из-за швейной машинки. Так что ещё неизвестно, сколько времени я буду расплачиваться по этому самому «договору». Но сейчас это не имеет никакого значения. Сейчас важно лишь то, что я должна победить. Показ состоится после обеда, а сейчас день только начинается, и я стою одна в театральной гримёрке, которую мне выделили для подготовки моделей. В высокое узенькое окошко в толстой стене сонно заглядывает пасмурный июнь.
Говорят, здание этого театра построили больше ста лет назад.
На гардеробной стойке в футлярах дремлют мои десять платьев, вокруг разложены шляпки, обувь, сумочки, бижутерия. Вот это всё и есть результат моей вдохновенной работы за последние несколько месяцев.
Скоро приедет Данила – мой обожаемый стилист, помощник и лучший друг. Потом впорхнут, одна за другой, модели – тоненькие девочки, бесцветные бабочки-капустницы. Мы с Данилой будем делать из них роковых махаонов и дерзких крапивниц. На их нежных, хрупких телах платья встрепенутся, придут в движение, заживут полной жизнью. Сейчас же я просто гляжу на них, – словно усталая кошка, родившая десятерых котят, – и понимаю, что, несмотря на весь мандраж, в целом, я довольна. Да. Мне нравится моя работа. И она должна понравиться тем, кто будет её оценивать.
Вдруг дверь в гримёрку приоткрывается, и я слышу за плечом женский голос. Он, вроде бы, мне незнаком, но вот интонации… От этого вкрадчивого шелестящего тона меня невольно передёргивает – как от прикосновения к чему-то, что давно умерло и наполовину сгнило.
– Слушай, не может быть… Но это и правда Кира! Не могу поверить! Здравствуй, дорогая! Сколько же лет мы не виделись…
Обернувшись, я тоже не могу поверить. Однако на пороге комнаты действительно стоит Ирина Щедрина собственной персоной. Натуральная блондинка с кукольным лицом глядит на меня прозрачными выпуклыми глазами и приветливо улыбается.
– Здравствуй, Ирина, – это всё, что я могу из себя выдавить, сглотнув ком в горле. Такое чувство, что кожа на руках начала покрываться мурашками.
– Неужели ты, Кира, тоже участвуешь в этом конкурсе? Вот это да… Просто фантастика.
Кажется, она готова меня даже обнять. Но я невольно делаю шаг назад – в этой девушке столько яда, что любое прикосновение может быть опасно. Щедрина, конечно же, это замечает.
Её взгляд скользит в сторону – на мою коллекцию.
– Мм… я наконец-то вижу платья в твоём гардеробе. Поздравляю. Осталось только научиться правильно подбирать фасоны и цвета. Но я верю, что ещё лет десять – и у тебя всё получится… О, ты только не обижайся на меня. Ты же понимаешь, что я шучу.
Ирина оборачивается к своему спутнику, с которым только что разговаривала, он стоит в дверях. Это парень в пиджаке, с очень выразительной, фигурно выбритой бородой. Борода перетягивает на себя всё внимание, поэтому уловить выражение его лица довольно сложно. Но мне почему-то кажется, что он слишком молод, чтобы носить столько растительности на лице.
– Представляешь, Серж, мы с этой девушкой знакомы с детства. Когда-то отдыхали в одном лагере. Она всю смену проходила в одних и тех же спортивных штанах. Модный показ – это последнее место, где я ожидала её встретить.
Щедрина смеется. Серж, – господи, что за дурацкое имя, – криво улыбается в бороду.
– Ну, пока, Кира. Желать тебе победы, как ты понимаешь, я не стану. Победит тот, кто этого достоин. Но теперь я ещё больше уверена в своих шансах.
Хихикнув ещё пару раз напоследок, Щедрина удаляется вместе со спутником.
О, небо. Почему я встретила её именно сегодня, именно сейчас? Или ты хочешь сказать, что до этого момента у меня всё шло слишком хорошо?
Часть 2
17 лет назад. Лагерь
Я сижу в палате, на койке, которая стоит ближе всех к двери. Под койкой прикорнула моя потрепанная брезентовая сумка. В широком, во всю стену окне машет хвойными лапами лес, мне семь с половиной лет, и это – летний оздоровительный лагерь. Здесь я буду находиться ближайшие три недели.
Перед отъездом мама объяснила, что лагерь – это место, где я буду отдыхать, веселиться и радоваться жизни. Но пока что мне почему-то не радостно, скорее наоборот. Во мне нарастает нехорошее предчувствие.
