Нина Воробьева "Зимний рыцарь. Сказки для барышень любого возраста"

Единственное, что меня не устраивало – что после вальса нам придется расстаться, и меня перехватит Никлас.

Словно бы прочитав мои мысли, на последних тактах Зимний Рыцарь оказался на периферии танцующих и увел меня из большой парадной залы в залитую лунным светом галерею.

– Только не говорите мне, что хотели бы вернуться к тому сопляку, – весело проговорил он. Я нежилась в обаянии мягкого баритона, уже полностью отдавшись волшебству, окутавшему меня этой ночью.

– Ни за что не скажу. Честно говоря, я уже устала от Никласа и его общества.

Мне показалось, или Рыцарь насторожился и напрягся?

– Никлас – это тот сопляк, как вы выразились. Возможно, мне следовало бы сказать «Верховный Маг», так стало бы понятнее.

– Я бы скорее назвал его «Напыщенный Павлин»… Но вы с таким жаром произнесли имя Никлас, что я удивился.

– Не люблю ни его, ни его имя, – с чувством сообщила я.

– Полагаю, есть за что? – полувопросительно, полуутвердительно хмыкнул Зимний Рыцарь.

Дальше говорила в основном я. После длинного монолога на тему «почему я терпеть не могу принца Трехгорья» (из которого я тщательно исключила все, касающееся его жадных взглядов, опасаясь, что тогда мой спаситель еще устроит дуэль), мы как-то плавно перешли к живописи. Я призналась, что сама немного рисую, и пообещала при случае показать некоторые рисунки Зимнему Рыцарю (разумеется, не те, где изображен он). Однако упомянула, что на некоторых из них изображена молодая пара, и, не сдержавшись, кратко описала ее. Это привело к странному эффекту: взгляд моего спутника изменился, стал более жарким и притягательным. Меня тянуло к Зимнему Рыцарю, что выходило за все рамки приличия. Но и ситуация сложилась незаурядная: когда еще юная принцесса могла встретиться с мужчиной, который приходил к ней в мечтах всю ее сознательную жизнь?

Щеки пылали от смущения и сдерживаемых эмоций. Голова кружилась, а по телу то и дело пробегали незнакомые обжигающие волны.

– Вам нехорошо, Прекрасная Осень?

– Нет, – улыбнулась я и тут же непоследовательно добавила: – Хотя мне необходимо выйти на свежий воздух.

Я взялась за ручку двери, выходящей на широкий балкон, и очень удивилась, когда мою руку перехватили, и баритон предупредительно произнес:

– Там холодно, Прекрасная Осень, а у вас легкое платье с открытыми плечами.

– Мне просто нужно немного подышать, – жалобно проговорила я, надеясь, что на воздухе справлюсь с буйствующими во мне эмоциями.

Зимний Рыцарь тяжело вздохнул и взялся за пряжку ремня, стягивающего мундир.

– Раздетой я вас не пущу. Подержите, пожалуйста.

Он передал мне ремень вместе с висевшим на нем мечом, который я считала бутафорским, но на деле оказавшимся боевым.

– Тяжело? – по-своему понял мой вздох Зимний Рыцарь. – Я сейчас заберу его. Вот, пожалуйста.

На мои плечи легла теплая ткань. Из рук забрали оружие. Рыцарь застегнул ремень и заботливо помог мне просунуть в рукава руки.

– Готовы, Прекрасная Осень? Тогда идем.

В лицо ударил вкусный морозный воздух. Кстати, не такой и холодный, как можно было бы подумать. Но мне нравилось чувствовать, как нагретый Рыцарем мундир укутывает мои плечи. В тех местах, где мужские пальцы коснулись тела, кожа словно бы горела.

Чтобы отвлечься от этих ощущений, я спросила первое, что пришло в голову:

– А почему у вас боевой меч?

Рыцарь, явно размышляющий о чем-то другом, недоуменно переспросил:

– А каким он должен быть?

– Ну… – замялась я. – Вы пришли на бал, меч явно предназначен для красоты, а не боя. Так зачем таскать с собой такую тяжесть? Не драться же вы пришли со счастливым соперником?

– Во-первых, за свою жизнь я привык к этой тяжести, – усмехнулся Зимний Рыцарь, – и без нее чувствую себя раздетым. А во-вторых, не драться с соперниками, я отгонять их от своей дамы сердца.

Смутившись, я весело рассмеялась:

– Никласа вы отогнали без применения оружия.

– Если бы потребовалось, я отогнал бы сотню таких Никласов, – так же весело отозвался Рыцарь. Вот только глаза его посерьезнели.

– Вы считаете, что я ваша дама сердца? – еле слышно выдохнула я.

Как-то очень резко на нас опустилась тишина. Веселье, игравшее в нас обоих несколько минут назад, улетучилось легким дымком. Мир исчез. Остались только балкон, мы, не сводящие глаз друг с друга, и огромная яркая луна, зависшая на черном небе.

Рыцарь опустился на колено и взял мою правую руку.

– Разве может быть иначе, Литта? – прошептал он, касаясь губами кончиков пальцев.

Я даже не обратила внимания, что он назвал меня по имени. Во мне бушевали незнакомые, будоражащие, немного пугающие эмоции. Как приличной девушке, мне следовало бы возмутиться и вырвать руку, если не оскорблено залепить нахалу пощечину. Но я продолжала стоять, чувствуя, как через прикосновение мужской руки в меня вливается что-то глубоко забытое, но такое знакомое. Связь между нами, крепнущая весь вечер, казалось, стала видимой и начала сокращаться, притягивая ближе.

Я сделала маленький шаг вперед.

Зимний Рыцарь поднялся, не выпуская моих пальцев.

Я приподняла голову.

Серебряная маска мешала, не давая поймать что-то зародившееся во мне. Что-то, что было там уже давно и теперь нащупывало себе путь на свободу, и это что-то было чрезвычайно важно для меня.

Я шагнула еще раз, неосознанно приподнимая свободную руку, чтобы потянуть за болтающийся на затылке шнурок.

Рыцарь не двинулся, чтобы воспрепятствовать мне.

Черная тень на мгновение закрыла луну. Одним резким движением Рыцарь швырнул меня себе за спину, одновременно доставая из ножен меч и всматриваясь в небо. Потом выдохнул и опустил оружие.

– Все нормально. Опасности нет.

Зато я завизжала от ужаса, видя, как над крышей замка закладывает вираж серебристое чудище и, плавно раскрыв крылья, опускается на двор перед нашим балконом.

– Как нет? Ведь это же… это же дракон!

– Виверна, – мягко поправил Зимний Рыцарь. – И опасности нет. Это моя виверна. Видишь, она оседлана.

Серебристое чудовище изогнуло длинную шею и приблизило морду к Рыцарю. На покрытой чешуей спине действительно крепилось кожаное седло.

– Моя хорошая, – проговорил Рыцарь, почесывая зверюгу за ухом. Виверна издала тихий звук и прикрыла от удовольствия глаза.

Осмелев, я вышла из-за спины Рыцаря и подошла к чудищу поближе. Виверна поражала своей красотой: гибкая шея, элегантная форма головы, грациозное стройное тело и длинный хвост с сердцевидным утолщением на конце.

– Красавица, – восхищенно протянула я, осторожно дотрагиваясь до блестящей чешуи. – Как ее зовут?

– Клоти.

Виверна приоткрыла глаза, осмотрела меня и, высунув раздвоенный на конце язык, лизнула в щеку.

– Ты тоже ей понравилась, – констатировал Рыцарь.

Теперь я понимала, почему Сесилия так любила драконов. Она и замуж вышла за короля, живущего в горах и занимающегося их разведением. Такие красивые, грациозные создания… Воплощенные сила, мощь и элегантность.

Я более смело начала поглаживать серебряную морду. Виверна благосклонно принимала ласку, урча от удовольствия как домашний кот. И опять испугала меня, когда вдруг прикусила зубами белый мундир – совсем легко, огромные зубы даже не проткнули толстую ткань – и потянула к себе.

– Нет, Клоти! – сурово приказал Зимний Рыцарь. Виверна, не подчинившись, потянула меня сильнее.

– Что она хочет?

– Предлагает тебе полетать на ней, – недовольно проворчал рыцарь.

– Полетать? – в ужасе переспросила я, но тут же осознала, что хочу этого. Да, это совершенно жутко, неподобающе и неприлично, но такую заманчиво… Подняться в зимнее небо, к огромной луне, на серебристом драконе, принадлежащем образу моих грез… Волшебство, окутывающее меня, продолжало действовать.

Клоти легонько ткнула хозяина в плечо и фыркнула, выражая недоумение.

– Литта, ты хочешь этого? – пристально вгляделись в меня глаза из-под серебряной маски. Я кивнула, все больше напитываясь уверенностью – да, действительно хочу!

Зимний Рыцарь тяжело вздохнул.

– Клоти, крыло!

Виверна, удовлетворенно выдохнув, развернула крыло и перекинула его через перила, образуя своеобразный мостик. Я не успела опомниться, как Рыцарь подхватил меня на руки и уверенно прошагал по нему на спину Клоти. На меня натянули плотную кожаную куртку, вынутую из переметной сумки, на голову лег такой же шлем, безжалостно примявший волосы, а в довершение всего талию опоясал широкий ремень, крепко прижавший меня к груди Рыцаря.

– Держись вот здесь, – показал он на кожаные петли. – Клоти, вверх!

Вытянув шею и хвост, виверна пробежала немного по двору и взмыла в воздух, туда, к бледному сиянию луны. Мой желудок сначала оказался где-то в пятках, потом вернулся на место, и у меня захватило дыхание от восторга.

– Клоти, плавными кругами, а потом вниз! – крикнул Рыцарь. – Плавными!

Виверна, распластавшись на воздушном потоке, не торопясь поднималась все выше и выше. Я, забывая от восхищения хватать воздух, рассматривала заснеженные крыши, круглую жемчужину озера, черные линии деревьев… Щеки пылали. Руки крепко сжимали петли. Спина даже через платье, мундир и куртку чувствовала жар, исходящий от Рыцаря. Хотелось петь, орать и плакать одновременно. Я не чувствовала мороза, кусающего за все доступные ему части тела, наслаждаясь новыми ощущениями. Зато о нем помнил Рыцарь.

– Клоти! Вниз!

Быстро – даже слишком быстро, на мой взгляд – виверна скользнула вниз, к земле. Меня замутило, закружилась голова. Я зажмурилась, видя, с какой скоростью приближаются каменные плиты двора, и зажала рот рукой, чтобы не завизжать, иначе в следующий раз Рыцарь не возьмет меня в полет. У меня не возникало и тени сомнения, что следующий раз непременно наступит.

На мне расстегнули ремень, сильные руки приподняли меня, и Рыцарь по крылу виверны отнес меня на тот же самый балкон. Я, со все еще кружащейся головой, доверчиво прижималась к нему, обхватив руками за шею, и не очень обрадовалась, когда меня опустили на балконные плиты. Темные глаза мужчины искрились нежностью, теплотой, заботой… и чем-то еще. Серебряная маска все так же мешала мне. Я отчаянно хотела увидеть, что скрывается под ней, убедиться, что Рыцарь именно такой, как представлялось мне, понять, что согревает меня изнутри и что именно сверкает в его глазах.

С трудом отдавая себе отчет в своих действиях, я подняла руку и дернула за шелковый шнурок.

Маска свалилась.

Я замерла, забыв, как дышать. Волшебство зимней ночи рухнуло на меня, прижав плечи тяжелым грузом осознания. Как я могла так точно представлять человека, которого не видела прежде? Откуда знала каждую черточку, включая небольшой шрам над левой бровью? Почему мне так знаком голос Зимнего Рыцаря?

– Литта… – крепко сжав мои руки, прошептал он. – Кажется, я должен кое-что рассказать тебе.

Я, все еще не в силах произнести ни звука, кивнула. Часть меня считала, что не стоит слушать Рыцаря. Он объяснит все странности, волшебство пропадет, и я вернусь в скучную обыденность к Никласу, его притязаниям и липким взглядам. Но другая моя часть – и больше по размерам, чем прежняя – полагала, что после слов Рыцаря все не только не закончится, а, наоборот, начнется. Что-то, распускающееся во мне, расцветет бурным цветом и изменит мою жизнь.

– Литта… – тихо начал Зимний Рыцарь, притягивая меня к себе.

– Дракон! – закричал кто-то поодаль. Послышались еще крики, замерцали факелы, и Рыцарь неохотно отпустил меня.

– Иди в зал. Я найду тебя там, только разберусь с виверной.

Он снял с меня куртку вместе с мундиром, надел на себя и прыжком перепрыгнул через перила.

Я намеревалась подождать его в галерее, но, поймав свое отражение в стекле, быстро передумала. Маска с меня слетела, и я даже не заметила, когда и где. Скорее всего, во время полета на виверне. Платье помялось, а фрукты на нем частично промокли, частично порвались. Хуже всего дело обстояло с прической – растрепавшаяся, съехавшая на одну сторону, с перекошенной диадемой. В таком виде не стоило не только возвращаться к родителям, но и показываться кому-либо на глаза. Подобрав юбки, я метнулась в свою комнату приводить себя в порядок.

Это заняло довольно много времени. Нарисованные фрукты я просто сорвала и бросила в камин, рассудив, что уже можно обойтись и без них. Подол платья за это время подсох. С прической я провозилась дольше всего. После многократных безуспешных попыток в одиночку поправить ее, я просто расчесала волосы и скрепила их диадемой. В таком виде, осмотрев себя в зеркале в последний раз, я спустилась в большую залу.

И, конечно, первым делом наткнулась на Никласа.

– Литта?

В его голосе удивительно смешались удивление, вожделение и недовольство.

– Где твоя маска? И почему ты в таком виде?

Не могла же я сказать, что маска слетела во время полета на виверне, принадлежащей Зимнему Рыцарю?

– Она мне надоела, Никлас.

– Верховный Маг!

– Никлас, – выделила я голосом, – я уже устала от детских игр. Время близится к полуночи, скоро все равно все обязаны будут снять маски. Я просто чуть опередила остальных. Не вижу смысла скрывать все, что и так известно. Ты же безошибочно нашел меня в толпе.

– Как и твой поклонник в белом, – ядовито процедил Никлас. Я уже не могла сдерживаться.

– У тебя нет права разговаривать со мной в таком тоне.

– Долго это не продлится, – торжественно пообещал принц. – После сегодняшней ночи все изменится.

– О чем ты говоришь? – насторожилась я. Волшебство, окутывающее меня, быстро улетучивалось без всяких объяснений Зимнего Рыцаря. Обыденность слишком быстро возвращалась, и мне очень не хотелось этого. Где же, интересно, образ моих грез? Ведь он обещал найти меня в зале, а прошло довольно много времени. Рыцарь уже должен был возвратиться.

– Наши родители обручили нас вскоре после твоего рождения, и ты прекрасно знаешь об этом, Литта. Мне осталось формально попросить у Его Величества твоей руки.

– Он не даст согласия, пока не соглашусь я, – презрительно фыркнула я. – А ты прекрасно знаешь, Никлас, что я никогда не пойду на это.

– Это всего лишь формальность, – не скрывал своего торжества Никлас. – Когда это отцы слушали мнения своих дочерей по поводу их замужества? Тем более если оно решает многие политические и экономические проблемы.

Я промолчала, еще пристальнее вглядываясь в зал в поисках высокой фигуры в белом.